Все оплачено

Шумная толпа гномов только что вывалилась вон с сэндвичами и стаканчиками кофе, и теперь в кафе был занят только один столик. Мистер Голд сидел за дальним столом, уставившись на стакан с ледяным чаем. Бабушка Лукас поправила очки и, подойдя, уселась напротив. Голд кинул на нее раздраженный взгляд, но промолчал. - Переживаешь из-за Лэйси? Голд скривил губы. - Миссис Лукас, у вас выдался свободный час? Бабушка покачала головой. - Да ладно тебе. Руби вон тоже за нее беспокоится. Только и надежда, что ты какое-нибудь зелье для девочки сваришь. Голд нетерпеливо потянулся за тростью, но бабушка вновь заговорила, и его рука застыла в воздухе: - Ты тогда помог Руби. Если бы не плащ... Знаешь, - она зорко уставилась на ростовщика, - я все жду, что ты придешь и заломишь наконец за него цену. Который год жду. Голд усмехнулся, откидываясь на спинку стула. - Можете не ждать. Все уже оплачено. - Что? - бабушка взволнованно и вместе с тем гневно выпрямилась. - Что ты с нее взял?! Голд примирительно вскинул руки, казалось, этот разговор его забавляет. - Я сказал, что мне заплатили, но не сказал, что это была Руби. - Кто? - все еще сурово сдвинув брови, спросила старушка. Голд несколько минут молчал. В карих глазах появилось задумчивое и ( бабушка неприметно расслабилась) мягкое выражение. - Однажды, - негромко начал он, - давным-давно, несколько столетий назад, в прифронтовых землях жил прядильщик. Жалкий человек, да к тому же еще дезертир и полунищий, - он едва заметно усмехнулся. - У него был маленький сын, и отец был настолько никчемен, что не всегда мог раздобыть для него достаточно еды. Особенно в одну зиму... - Голд умолк, правой рукой бесцельно передвинул по столу чашку. - стояли лютые морозы, и продать пряжу было почти невозможно. Люди старались, скажем так, объединить усилия, но, разумеется, деревенские трусы были исключением. Наконец закончились последние припасы, и в тот день ткач шел домой с тем же страхом, какой изведал на войне. Если не с большим. Бабушка украдкой взглянула на мужчину и снова перевела взгляд на вертевшую чашку и теперь чуть заметно подрагивающую руку. - В дверях он столкнулся с соседкой - в руках у нее была пустая корзина. В лачуге горел огонь. А его мальчик доедал горячую похлебку... Голд замолчал, а потом вдруг взглянул бабушке прямо в глаза. - Прапрабабушка передала вам свой острый язык, миссис Лукас, - усмехнулся он. Бабушка Лукас не улыбнулась в ответ. - Плащ пошел в уплату? - И не только он, - уронил Голд, а в памяти бабушки пронеслась вереница семейных рассказов. - Неплохое капиталовложение, да? - Голд, казалось, прочитал ее мысли. - Уж куда лучше. Жаль, - лукаво прищурилась старушка, - что я не в курсе была. - Да, - согласился Голд, поднимаясь, - пожалуй, сегодня я закрою старый счет. И да, еще один. Он бросил на стол банкноту и, прихрамывая, двинулся к выходу. Скрестив руки на груди бабушка из-под очков смотрела ему вслед; что-то подсказывало ей, что Голд закрыл только один счет.