Званный Гость

      Доротея медленно подошла к огромному окну, затянутому тугим непроницаемым экраном и нажала несколько кнопок на встроенной в стену панели. Тяжелая пелена, защищавшая в дневное время спальню масаны от малейшего намека на солнечный свет, с приглушенным шелестом поползла вверх, открывая взгляду захватывающую панораму Тайного Города с его призрачными огнями и сумрачными переулками.       «Какая дивная ночь!» - подумала Доротея, осторожно поднося к губам бокал тончайшего хрусталя, наполненный темно-красной жидкостью. Вино… Этот терпкий и пряный на вкус напиток не имел ничего общего с кровью, но масане нравился его аромат и ощущение легкой туманной дымки, нежно окутывающей сознание с каждым глотком. К тому же вино обладало необъяснимой способностью оттягивать Жажду, хотя это меньше всего волновало Доротею – ее запаса донорской крови при разумном использовании хватило бы на ближайшие двести лет.       Сияние полной луны, льющееся из окна, мягко обволакивало тело масаны, облаченное в черный халат натурального шелка, украшенный замысловатой искусной вышивкой. Она сделала еще глоток, задумчиво глядя, как последние запоздалые челы спешат скрыться в домах. Она могла прочесть мысли любого из этих поздних прохожих, но тот, кто навсегда похитил ее сердце, был для нее книгой за семью печатями.       От непривычной тишины проснулась мантикора. Лениво потянувшись, Пятнышко зевнула, бесшумно приблизилась к хозяйке и потерлась о ее голые ноги, приятно щекотнув кожу. Доротея улыбнулась и, протянув ладонь, нежно почесала урчащего монстра за ушком. Мантикора, довольная тем, что хозяйка уделила ей внимание, свернулась у ног масаны и сладко замурлыкала, а Доротея сделала еще глоток вина. Воспоминания о последней встрече с Альтагой не давали ей покоя. Была ли эта встреча на самом деле, или это ее одурманенная фантазия разыгралась? Ее кожа помнила его прикосновения, букет экзотических цветов наполнял комнату легким ароматом, напоминая о том, что встреча все же была… но что было настоящим? Доротея прикрыла глаза…       Полумрак подземелья, разгоняемый магическим светом… Она связанная и беспомощная на столе… его глаза… холод стали кинжала…плеть… обжигающий воск… Воспоминания вспыхнули с новой силой и масана невольно коснулась своей кожи, впитавшей в себя его прикосновения… Она никогда не испытывала ничего подобного и сейчас ее терзали сомнения. Лишь в одном она была уверена – в том, что хочет увидеть его снова…       «Как жаль, что Зов могут слышать лишь масаны»… - мелькнуло в голове Доротеи, и она залпом допила остатки вина.       Внезапно масана почувствовала легкое шевеление у ног. Пятнышко навострила уши и напряглась, издавая сдержанное недовольное рычание, словно желая предупредить о чем-то свою беспечную хозяйку. Легкий холодок коснулся спины Доротеи, и она обернулась. Посреди комнаты, которую она всегда считала самым надежным убежищем, поскольку сама накладывала на нее защитные арканы, заплясал черный вихрь открывающегося портала. Масана изумленно замерла, а мантикора оскалилась, готовясь встретить незваного гостя и защищать хозяйку даже ценой своей жизни.       Если бы Альтага не был достаточно ловок, его безупречный черный костюм был бы безнадежно испорчен – он едва успел увернуться от молниеносно-стремительного броска мантикоры, которая среагировала на появление нава гораздо быстрее хозяйки.       - Пятнышко, брысь! – крикнула Доротея, опомнившись от потрясения, прежде чем мантикора снова бросилась в атаку. Та обиженно прижала уши, бросив полный искреннего недоумения взгляд на хозяйку, и недоверчиво потянула носом воздух, принюхиваясь к наву.       - Пятнышко, да? – Альтага улыбнулся. Только Доротея могла дать такое ласковое прозвище смертоносному монстру. Мантикора в свою очередь, убедившись, что гость ничем не угрожает хозяйке, демонстративно задрала хвост и направилась к своей лежанке. Уже из своего угла она раздраженно фыркнула, откровенно выражая свое презрение к странному «двуногому», и отвернулась.       - Похоже, она у Вас дама с характером! – констатировал Альтага.       - Как ты сюда попал? - голос Доротеи звучал резковато. Похоже, она была слегка раздосадована возникшим недоразумением.       - Кажется, кто-то очень хотел меня увидеть, - нав тепло улыбнулся. - Одного Вашего, намеренья, миледи, хватило, чтобы я нашел Вас и чтобы смог сюда проникнуть.       «Намеренье»…       Доротея опустила глаза.       - Да я хотела… - голос чуть дрогнул. – Увидеть…       - Только увидеть? – вкрадчиво поинтересовался Альтага.       Доротея бросила на него возмущенный взгляд, но встретившись с его обезоруживающей, улыбкой снова опустила глаза. Обманывать его было глупо, а еще глупее было обманывать себя.       - Не только… - едва слышно выдохнула она.       - Тогда я в Вашем распоряжении сейчас, и хм… - он чуть помедлил, словно припоминая свое расписание и прикидывая, сколько у него времени. – До утра.       - Даже так? – Доротея изумленно уставилась на гарку. Его лицо сохраняло совершенно невозмутимое выражение и лишь в глубине черных глаз плясали знакомые озорные искорки.       - Да, так. – Альтага кивнул. - Прошу, Ваш выход. Чего Вы хотите прямо сейчас? Может быть, связать меня и проделать то же самое, что я с Вами? Скажем так, отомстить? Или, может быть кофе для начала? Хотя…. – он сделал паузу, и его губы тронула легкая тень улыбки. - Если Вы наброситесь на меня прямо сейчас, я все пойму и обещаю не сопротивляться... первые 10 секунд       Дерзкие слова нава слегка смутили масану. Предательски-богатое воображение мгновенно прокрутило перед ее мысленным взором несколько ясных и отчетливых картинок весьма пикантного содержания, и ее щеки залил до неприличия яркий румянец. В следующее мгновение, она вспомнила, что еще не успела переодеться после душа, и кроме черного шелкового халатика и кружевных трусиков на ней ничего нет.       Гарка, игнорируя замешательство масаны, направился в сторону кухни.       - Я, пожалуй, начну с кофе, пока Вы, миледи, приводите себя в порядок, – все так же невозмутимо произнес он.       Через десять секунд из кухни послышались звуки работы кофемолки, наполняя комнату характерным ароматом жаренного молотого кофе, а после звуки медной турки ставящейся на горячую варочную панель.       Оставшись наедине с собой, масана вздохнула и устало опустилась на край широкой кровати, аккуратно застеленной шелковым покрывалом темно-вишневого цвета. Доносящийся из кухни аромат кофе окончательно привел ее в чувство. «Нужно переодеться...» - напомнила она себе. Времени на то, чтобы выбрать подходящий наряд не было, так что Доротея без колебаний отдала предпочтение любимому черному платью, скромному, без излишеств, но весьма элегантному. Закончив приводить себя в порядок, она отправилась на кухню где, судя по звукам, уже вовсю хозяйничал ее гость.       К тому моменту как Доротея появилась в дверях, гарка разливал ароматный напиток по небольшим кофейным чашкам. На столе уже стояло вино, фруктовые и мясные закуски и корзинка, наполненная ароматной, явно домашней, выпечкой, от которой пахло смесью пряностей. Альтага неспешно закончил разливать кофе.       - Вы прекрасно выглядите миледи. Прошу, садитесь, - с этими словами нав отодвинул один из стульев. - Остывший кофе совершенно невкусен.       Масана одарила его очаровательной улыбкой, тщетно стараясь скрыть за ней изумление:       - Благодарю, Вы очень любезны!       Доротея немного расслабилась, хотя привычный обмен любезностями давался ей с трудом, поскольку воспоминания о предыдущей встрече то и дело вспыхивали в ее голове. Она приблизилась к столу и изящно опустилась на стул услужливо отодвинутый гаркой.       - Признаюсь, я не ожидала такой роскоши, - произнесла она, стараясь придать своему голосу как можно более спокойную и деловитую интонацию.       - Это разве роскошь? - Альтага сел напротив и, выпив половину бокала кристально чистой воды, пригубил кофе. - Не стесняйтесь, попробуйте булочки. Они получились на редкость изумительными.       Доротея смущенно улыбнулась. Она взяла одну из ароматных хрустящих булочек, отломила кусочек и уже собиралась отправить его в рот... Но замерла, припомнив легкий аромат меда и пряностей и терпковатый вкус янтарной жидкости, призывно поблескивавшей в хрустальном бокале в сиянии волшебных шаров, развеивающих мрак подземелий. От этого воспоминания по ее телу пробежала легкая дрожь, и она бросила недоверчивый взгляд на своего гостя.       - Что из этого изобилия в действительности можно взять в рот без последствий… - она запнулась, но закончила фразу, - для других частей тела       - Для всех частей Вашего прекрасного тела безопаснее всего кофе: в нем нет калорий. Ну и вода, разумеется. - Гарка в два глотка осушил свою чашку. - Но, если Вы о каких-либо снадобьях, то ничего подобного здесь нет. Можете смело вкусить все, что угодно с этого стола. Если, конечно, у масаны нет аллергии на корицу. - Альтага взял румяную булочку и, подмигнув, надкусил ее.       Доротея засмеялась и окончательно расслабилась. Булочки действительно были превосходны, как и кофе.       - Как давно я мечтала о чашке хорошего кофе! - выдохнула она с блаженной улыбкой, и, бросив на Альтагу чуть игривый взгляд, поинтересовалась, - почему мы все еще на «Вы», гарка?       - Ты права, Доротея, – казалось, резкая смена местоимений ничуть его не смутила. - Я тоже недоумеваю, почему мы еще на «Вы». Исправлюсь, прошу простить, - гарка наполнил бокалы белым вином, подвинул один масане и немного торжественно поднял второй. - За переход от «Вы» к «ты», моя милая.       Он впервые назвал ее по имени... и «моя милая»... Сердце Доротеи сладко затрепетало.       - У челов есть по этому поводу забавный ритуал... - припомнила она и снова залилась краской, не в силах закончить предложение.       - Почему бы и нет, Доротея Малкавиан, - Гарка встал со стула и приблизился к ней, - Прошу, поддержим же прекрасный человский ритуал.       Масана поднялась, одарив нава очередной улыбкой. Ее тоненькая изящная ручка, сжимавшая бокал обвила его руку. Доротея находила это забавным, но.... ведь, по традиции челов, за этим должен последовать поцелуй... настоящий поцелуй, а не кажущийся сном или бредом воспаленной и одурманенной фантазии...       Альтага пригубил вино, после опустил бокал, и, не отрывая взгляда, наблюдал за масаной. Доротея сделала глоток, и не глядя, но в то же время осторожно поставила бокал на край стола. В глубине ее глаз вспыхивали рубиновые огоньки.       - Альтага... - едва слышно прошептала она, тоже впервые называя его по имени.       Гарка наклонился к ней, запустив руку в ее длинные темные волосы.       - Доротея...       Выдох... Вдох... Поцелуй… Страстный, жаркий, яркий…       Сердце масаны забилось чаще. Она обвила руками шею нава, прижимаясь к нему всем своим существом, словно земля уходила у нее из под ног, а он был единственной опорой. Его губы становились все более жадными и требовательными, а она отвечала со всей страстью, на которую была способна... пока оба не начали задыхаться.       Внезапно Альтага подхватил ее на руки, сильнее прижимая к себе. Его дыхание сбилось. В груди горел огонь, требуя выхода наружу. Гарка перевел дыхание и снова впился в губы масаны. Доротея крепче обхватила шею нава. Все ее чувства перемешались: нежность, страсть и трепет предвкушения... Она не могла поверить, что все это происходит на самом деле, но настойчивые горячие губы гарки продолжали убедительно доказывать, что это не сон.       Прошло всего мгновение, и они оказались в спальне. Пятнышко сдержанно заворчала, но Альтага не обратил на недовольную мантикору никакого внимания. Доротея почувствовала, как ее бережно опускают на кровать. Нав ни на мгновение не выпускал из сладкого плена ее губы. Смущение окончательно растаяло. Масану охватила страсть, безумное желание прикоснуться к нему, к его коже… Ее пальчики потянулись к пуговицам рубашки нава.       - Вы уже были в моей власти, масана, я, пожалуй, отплачу Вам тем же. - Альтага прервал поцелуй. - Я весь Ваш.       - Снова на «Вы»? – игриво шепнула Доротея и осторожно, чтобы не повредить кожу, куснула нава за ушко.       - Прости, милая… Больше не буду. - Гарка слегка вздрогнул от ее прикосновения. - Привычка и врожденная вежливость часто берет верх.       Он ловко освободился от рубашки. Доротея увлекла его за собой на кровать, и через мгновение гарка оказался лежащим на спине. Масана загадочно улыбнулась и нежно, едва касаясь, провела пальчиками по его коже от шеи к груди и ниже. На мгновение, замерев у самой пряжки его ремня ее пальчики, словно опомнившись, снова заскользили вверх.       - Скажи, гарка, разве мучительной может быть только боль?       - Ожидание, милая моя... Муки ожидания не сравнятся даже с болью. - Гарка говорил тихо, практически шепотом.       Глаза масаны вспыхнули рубиновым огнем. Она явно была довольна ответом. В следующее мгновение их губы снова встретились, но на этот раз поцелуй не был таким жадным. Доротея словно пробовала его губы на вкус, как хорошее дорогое вино, осторожно и проникновенно. Затем ее чуткие губы скользнули по щеке нава, а спустя мгновение ее горячее дыхание обожгло его шею, в том самом месте, где пульсировала жилка сонной артерии. Кровь навов для масан была ядом, и Доротея прекрасно это знала. Однако пульсирующая жилка манила ее, напоминая о том, как хрупка жизнь. Даже жизнь подданных Темного Двора. Гарка почувствовал обжигающее влажное прикосновение ее губ и языка. Поцелуй в шею... поцелуй масаны....       Альтага крепче прижал к себе Доротею, но тут же, словно опомнившись, бережно поднял ее голову от своей шеи и внимательно посмотрел ей в глаза. Горящие рубиновым огнем глаза масаны встретились с черными, как изначальная тьма, глазами нава и их сияние слегка померкло. Она выжидающе смотрела на него.       - Что-то не так?       Альтага провел рукой по ее одежде и та незамедлительно исчезла. Полностью.       - Теперь все так, милая...       Она лукаво улыбнулась:       - Кажется, тебе не очень нравиться играть по моим правилам... Может мне и правда следовало тебя связать? Слегка приподнявшись, нав снял с себя ремень и любезно протянул масане.       - Все в твоих руках, Доротея.       Она еще несколько мгновений не сводила с него глаз. Похоже, собственная нагота совершенно не беспокоила масану. Взяв из рук Альтаги ремень, она небрежно отбросила его в сторону и снова наклонилась к нему. Гарка почувствовал прикосновение ее тела. Ее гладкая белоснежная кожа уже не была ледяной, она теплела, и нав чувствовал это.       - Я не стану тебя связывать... - произнесла она, глядя в его глаза.       Альтага заставил свою одежду исчезнуть тем же магическим способом. Разгоряченный, но совершенно невозмутимый нав еще какое-то время внимательно смотрел на масану, после чего хитро прищурился, подмигнул и, прикрыв глаза, привлек ее ближе к себе, шепча ей на ухо: «Сейчас я весь твой, милая». А после поцеловал, неистово кусая ее губы.       Он крепко сжимал ее в своих объятиях, ощущая, как ее тело наливается теплом в его руках, а ее губы жарко отвечают его губам... Но стоило ему лишь на мгновение оторваться от ее губ, чтобы глотнуть воздуха... И она вдруг растаяла - обернувшись туманной дымкой в его руках, а комната наполнилась ее озорным смехом. Доротея ускользнула из его рук, но тут же появилась снова, рядом с ним. На ее губах играла улыбка, а глаза по-прежнему горели рубиновым огнем.       - Я не буду тебя связывать, у меня есть другой способ помешать тебе ко мне прикоснуться! - горячо прошептала она, и легонько коснулась губами его плеча.       Альтага осторожно протянул руку в ее сторону. Его глаза искрились смехом и совсем не навской радостью: гарка принял ее игру и она ему нравилась.       Смех Доротеи снова наполнил комнату и за мгновение до того, как пальцы нава коснулись ее кожи, масана оказалась с противоположной стороны от него. Ее губы коснулись его груди, обжигая поцелуем, затем сомкнулись вокруг темнеющего соска, и гарка почувствовал горячее прикосновение ее шаловливого язычка.       - Ты не будешь ко мне прикасаться... - прошептала она, а ее губы продолжили изучать его тело, прокладывая горячую дорожку поцелуев вниз...       Альтага резко вздохнул от такой внезапной «атаки», но в следующее мгновение - уже от наслаждения. Первым желанием было немедленно схватить нахалку и наказать ее, как он умел лучше всего, но поцелуи дарили весьма приятные ощущения, и гарка решил уступить Доротее и спрятал руки за спину.       - Как пожелаешь... но только сегодня...       Она в очередной раз одарила его обезоруживающей озорной улыбкой. Доротея уловила легкую вспышку обиды и разочарования, но так же и то, что наву, определенно, нравилась игра. «Интересно, надолго тебя хватит?» - мелькнуло в ее голове, когда Альтага демонстративно убрал руки за спину. Тем временем, ее губы продолжали свое путешествие, обжигая и дразня. Она чувствовала, как напрягается каждый мускул его прекрасного тела под ее прикосновениями... еще ниже... совсем близко...       Гарка уже забыл, какое хотел совершить коварство, спрятав руки за спину, к тому же по ее улыбке он понял, что, во-первых, его маневр разбит в пух и прах, а во-вторых, уже ровным счетом все равно, что он там задумал. И единственно важно то, что здесь и сейчас, особенно ее прикосновения чувственные и волнующие. Тело Альтаги застыло в напряженном ожидании. Глаза были плотно закрыты, кожа покрылась мурашками. Совершенно не свойственно для гарки быть в роли «беспомощной жертвы», но ощущения стоили того, чтобы попробовать и эту роль.       Губы Доротеи снова обожгли его поцелуем. Масана прекрасно понимала, чего хочется наву. Она видела, как напряглось его тело в предвкушении желанной ласки. Но... Это была ее игра... Ее горячее дыхание едва коснулось его напряженной, пульсирующей желанием плоти... Нет, это было даже на прикосновение, а лишь призрачный намек на прикосновение... А через мгновение ее губы вновь устремились вверх, все так же дразня и обжигая, распаляя еще сильнее и без того неистовое желание...       Гарка издал разочарованное рычание и высвободил руки, но за мгновение, до того как коснуться масаны, он резко остановился и убрал руки за голову, отдаваясь целиком и полностью ее горячим губам. Глаз он не открывал, но его улыбка стала шире, дыхание участилось, а стоны предвкушения стали громче.       На мгновение Доротее показалось, что Альтага потерял самообладание, но его вдержка была просто поразительной. Тем интереснее становилось испытывать его терпение. Масана знала, что играет с огнем, то эта игра завораживала ее. Она немного отстранилась от нава и легонько провела по его коже кончиками пальцев. После обжигающих прикосновений эта невесомая едва ощутимая ласка заставила Альтагу вздрогнуть: Масана давала ему остыть… Совсем немного… Чтобы его ощущения стали еще более сладостными и острыми, когда она возобновит эту сладостно-мучительную пытку. И тогда он дрогнет... И либо станет умолять, либо возьмет ее силой. Доротею устраивали оба варианта - она была достаточно возбуждена, чтобы принять его в свое лоно.       Нав, казалось, наслаждался ситуацией. Но он любил играть по своим и только по своим правилам. Масана решила играть по своим законам, и гарка принял ее игру, или сделал вид, что принял. Но теперь он вносил свои элементы, заставляя ее импровизировать. «Что же, пускай и я сделаю вид, что будет по-твоему, от этого удовольствие приобретает дополнительную остроту».       Усилием воли Альтага принял расслабленный вид, заставив возбуждение немного ослабнуть, после чего он открыл глаза и посмотрел на Доротею, плотоядно облизнувшись. В глазах, вместо привычной бездонной черноты, сияли хитрые звезды-отражения. Гарка улыбался одной из своих очаровательнейших улыбок - не зря же несколько лет назад он провел столько времени с концами по заданию Темного Двора. Теперь единственное, что выдавало в нем возбуждение - это его обжигающее дыхание, касавшееся кожи масаны.       Внезапная перемена смутила Доротею, но лишь на мгновение. Чутье масаны подсказывало, что это не более, чем ловкий трюк. Однако... Она была восхищена - выдержка нава делала ему честь, а устоять перед обаянием масаны мог далеко не каждый. Она продолжала смотреть в глаза нава. Ее пальчики по-прежнему, едва касаясь, скользили по его телу, хотя и не вызывали прежней реакции со стороны ее возлюбленного. Ей нравилось, чувствовать, что он рядом, нравилось прикасаться к нему. Она слегка улыбнулась, но уже не той озорной улыбкой игривой хищницы, а нежной улыбкой влюбленной женщины.       - Ты хочешь меня? - спросила она тихо. Ее голос звучал спокойно, даже как-то отстраненно. Словно это не она всего секунду назад дерзко и откровенно дразнила нава, испытывая на прочность его терпение.       Альтага касался масаны только глазами и дыханием. Задумавшись на мгновение, он медленно скользнул взглядом по ее телу, потом снова взглянул ей в глаза, и, подарил нежный легкий поцелуй, прошептав своими губами в ее губы:       - Только если этого хочешь ты.       - Я хочу...       Она провела ладонью по его щеке, и нав почувствовал, что ее рука снова стала холодной. Доротея осторожно коснулась губами его губ. Такая кроткая, нежная... беззащитная? От властной масаны не осталось и следа - сейчас его целовала совсем другая Доротея. Целовала нежно, пылко... немного отчаянно... словно это был последний поцелуй в ее жизни.       Альтага рискнул и обнял масану, надеясь, что на этот раз она не исчезнет. Она и не исчезла, лишь слегка вздрогнула от прикосновения его теплых рук к своей ледяной коже. Гарка вдохнул аромат ее волос. Внезапно Доротея оказалась лежащей на спине, а Альтага склонялся над ней. Она чувствовала, что его возбуждение снова нарастает, от его тела исходил жар, а в глазах разгоралось темное пламя.       - Чего ты хочешь?       - Тебя...- коротко ответила она, чувствуя, как снова тонет в бездне его глаз. Жар, исходящий от его тела согревал, и тело масаны снова начало теплеть. Страсть растекалась по ее венам, а сердце забилось чаще. Она хотела его. Хотела ощущать прикосновения его губ, его рук... его ласки... Она хотела его...       Нав чувствовал, что масана уже сгорает в собственном желании и не стал томить ее больше. Медленно, стараясь не навредить, Альтага вошел в нее, сопровождая каждый толчок, поцелуем ее рубиновых глаз. Почувствовав его горячую пульсирующую плоть внутри, Доротея окончательно потеряла ощущение реальности. С каждым движением нава ее с новой силой захлестывали волны нарастающего возбуждения. Не в силах больше сдерживать себя она стонала в голос, а ее коготки впивались в спину Альтаги. Ее тело было столь отзывчивым и послушным, но это был еще не предел... Она хотела большего... И подалась навстречу ритмичным движениям нава, глубже принимая его в себя.       Чувствуя, как масана становится все горячее внутри, Альтага начал увеличивать темп, стараясь проникнуть глубже, доставить ей еще больше удовольствия. Когда ритм дошел до предела, стоны гарки стали все больше походить на глухое рычание дикого зверя, сливаясь в ее имя:       - До-ро-те-я...       В глазах масаны потемнело от нарастающей неистовой страсти. Сердце билось гулко и быстро как никогда, а в голове в ритме бешеного танца их слитых воедино тел стучало: «Еще... еще...еще!» Ее стоны были уже похожи на крики, она судорожно глотала ртом воздух, но его все равно не хватало. Ее ноги обвили бедра гарки, а руки царапали его спину, оставляя на ней темные полосы. Она не помнила себя... Время остановилось... Пространство перестало существовать... Только он и она... и огонь объявший их обоих... «Еще.. еще...еще!» - стук крови в висках... Еще чуть-чуть... совсем немного....       Гарка почувствовал напряжение, охватившее ее тело, и старался держать ритм. Царапины на спине отзывались сладостной болью усиливая и без того приятные ощущения приближающегося оргазма. Глаза его были широко открыты и, не мигая, смотрели на Доротею. Воздуха практически не хватало, и дыхание становилось все более неровным, поверхностным. Еще немного...       Гул в голове внезапно стих... Все ее тело было напряжено до предела, и вот... Всего один яростный толчок... Всего одно мгновение яркой вспышкой затопило ее сознание... Масана вздрогнула всем своим существом... То, что она испытала в это мгновение, было похоже на взрыв, каждая клеточка ее тела ликовала... Мгновение... всего одно мгновение восторга и ликования, а затем не менее сильная, но уже более спокойная волна тепла и нежности подхватила ее кажущееся сейчас невесомым тело, принося покой и безмятежность...       Нав последовал за ней. В несколько толчков он был опустошен. Выходить из ее тела не было никакого желания, и гарка остался в ней, продолжая гладить ее лицо и волосы и целовать ее глаза.       Доротея медленно приходила в себя. Она ощущала приятную тяжесть его тела, его нежные прикосновения... Она была счастлива как никогда. Вечность бы лежать вот так... чувствовать его тепло, его нежность и этот безмятежный покой...       - Я люблю тебя, - прошептала Доротея. Она должна была это сказать, она просто не могла не сказать... Ей было не важно, что он ответит и ответит ли... Она хотела, чтобы он услышал... Она просто хотела, чтобы он знал... А остальное не имело значения.       Альтага растерялся. Он не знал, что можно было ответить на признание Доротеи. Да, она была обаятельна, прекрасна, ее ласки были чувственными и рождали приятные ощущения, но…       - Я не познавал любовь ранее, Доротея, я не знаю, что это такое…       Она лишь улыбнулась в ответ. Ни тени обиды или горечи - только нежность была в ее взгляде, и немного грусти в самой их глубине, совсем чуть-чуть и очень глубоко.       - Значит, тебе еще только предстоит ее познать, любовь моя! - тихо произнесла она, и голос ее был полон нежности.       Гарка, все еще пребывая в некоторой растерянности, вышел из масаны, провел рукой по ее лицу, слегка надавив на нижнюю губу. После улыбнулся, встал с постели, накинув на себя рубашку, надев нижнее белье и брюки.       - Я бы не отказался от чашечки крепкого кофе, Доротея. Масана блаженно потянулась, разгоняя сладкую истому охватившую тело.       - Признаюсь, я не очень хорошо умею варить кофе! - виновато улыбнулась она, и, поднявшись, накинула шелковый халат, который оставила на спинке стула, когда переодевалась. Похоже, смущение окончательно ее покинуло.       - Тогда я сам.       Гарка удалился на кухню и через некоторое время оттуда донесся уже знакомый аромат кофе и, как ни странно, свежей выпечки.       Мантикора бросила жалобный взгляд на хозяйку, когда та проходила мимо ее лежанки.       - Все хорошо, милая! - Доротея почесала пушистого монстра за ушком и направилась в кухню. Пятнышко поднялась с лежанки и, сладко зевнув, последовала за хозяйкой, забавно помахивая ядовитым хвостом.       Гарка, как и в прошлый раз, стоял у любезно отодвинутого стула, приглашая хозяйку квартиры сесть. На столе все так же лежали две корзины - одна с фруктами, другая со свежей выпечкой. Если бы не внешний вид присутствующих на кухне, ничто не выдало бы случившееся некоторое время назад.       - Милая, присаживайся.       Доротея улыбнулась, но принять приглашение Альтаги не спешила. Она подошла к небольшому холодильнику и извлекла оттуда какую-то емкость. Когда содержимое наполнило хрустальный бокал, масана произнесла короткое заклинание и сделала жадный глоток, после чего вернула емкость в холодильник, попутно достав оттуда кусок сырого мяса. Мантикора еще сильнее завиляла хвостом, радуясь, что хозяйка, забавляясь с этим «странным двуногим», не забыла свою любимицу. Доротея бросила мясо в стоящую на полу аккуратную миску и только после этого, подхватив бокал, опустилась на стул, приготовленный для нее гаркой.       Все это время Альтага неотрывно наблюдал за хозяйкой кухни, следя за мантикорой периферическим зрением. Когда монстр приступил к трапезе, нав отошел от Доротеи и присел за стол напротив. Немного поколебавшись, гарка приговорил пару аппетитных булочек и два неопознанных масаной фрукта. После, он посмотрел на Доротею своими черными глазами и позволил губам снова тепло улыбнуться.       Масана к еде не притронулась. Она продолжала потягивать темно-красную жидкость из своего бокала. Легкий приступ Жажды прошел, и теперь она просто наслаждалась, с интересом наблюдая, с каким аппетитом нав уплетает булочки.       Закончив с булочками и кофе, Альтага произнес:       - Как бы банально это ни звучало, но все было великолепно, моя милая.       Доротея чуть не выронила бокал, а кухню заполнил ее звонкий смех. Гарка улыбнулся немного шире с наслаждением глядя на смеющуюся масану.       С трудом справившись с собой, Доротея перестала смеяться.       - Прости, я не удержалась. Звучало как благодарность, но я ведь ничего не сделала, - по ее губам скользнула виноватая улыбка.       Снова перед Альтагой была совсем другая Доротея. Сейчас она была похожа на ребенка - открытая, непосредственная, умеющая так звонко и совершенно беззлобно смеяться. Гарка с нечеловеческой скоростью поднялся со стула и, практически мгновенно очутился рядом с ней. Масана вздрогнула от неожиданности, но ласковые руки гарки тут же успокоили ее. Одна скользила по ее растрепанным волосам, бережно приводя их в порядок, вторая же осторожно коснулась ее щеки. Ласково как кошка Доротея потерлась о его ладонь, а когда его пальцы коснулись ее губ, легонько поцеловала их. Альтага замер, наслаждаясь этой невинной лаской, затем внезапно нахмурился, губы беззвучно зашевелились, как будто тихо отвечая на незаданный вопрос, и он глухо и с сожалением произнес:       - Мне нужно сейчас идти.       Улыбка мгновенно слетела с губ Доротеи.       - Уходишь? Разве ты не говорил, что до утра в моем распоряжении? - она стала еще больше похожа на ребенка. Обиженного и расстроенного ребенка. Альтага, ведь и правда, произнес это: «Я в Вашем распоряжении сейчас. И до хм... утра»... В тот момент масана была смущена и растеряна, и именно эти слова смутили ее особенно, потому она и запомнила их.       - Я обещал, - Альтага произнес это, обращаясь скорее к своему внутреннему собеседнику, чем к Доротее, затем его лицо заметно расслабилось. - Извини, я останусь с тобой, как и обещал.       Гарка присел, положив голову на колени прекрасной масане.       - Я останусь с тобой...

***

      Она проснулась в 19:00, под звуки мелодии Nightwish «Nemo», привычным движением нащупала мобильный телефон и, не глядя нажала нужную кнопку. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим сопением дремлющей в своем углу мантикоры. Доротея открыла глаза.       Альтага сдержал слово и остался с ней до утра, пока она, окончательно обессиленная жаркой ночью, не уснула у него на груди. Подушка еще хранила его запах, но самого гарки не было. Он снова исчез, как призрак. Может и эта ночь была лишь сном? Тоска сжала сердце масаны.       Медленно поднявшись с постели, она накинула халат, небрежно брошенный на спинку стула, прошла в кухню и… застыла в дверях.       Стол был накрыт на одну персону. Корзинка с фруктами, фирменные булочки с корицей и чашка кофе, заботливо приготовленная для нее. Несложное заклинание не позволило бодрящему напитку остыть и утратить свою первозданную прелесть. Доротея улыбнулась. «Какой заботливый гарка!» - мелькнуло в ее голове. Она с наслаждением вдохнула аромат кофе и едва успела сделать первый глоток, как раздался звонок в дверь. В первый раз за все время, что она снимала эту квартиру…       Немного изумленная масана поспешила к двери.       - Кто там? – на всякий случай спросила она, прежде чем открыть.       - Служба доставки Тиградком, - сухо отозвался голос за дверью.       Еще больше недоумевая, Доротея открыла дверь.       - Доротея Малкавиан? – деловито осведомился молодой шас.       - Да, это я… - растеряно ответила масана.       - Распишитесь!       Получив подпись Доротеи, курьер Тиградком кивнул своему напарнику, который внес в квартиру объемную коробку, перевязанную атласной лентой.       - Что это? – изумленно спросила масана.       - Посылка, - ответил второй курьер, пожимая плечами.       Когда посыльные ушли, масана, осторожно развязала ленту, и обнаружила спрятанный под ней небольшой конверт. Вскрыв его и развернув аккуратно сложенный лист бумаги, Доротея улыбнулась.       «Милая Доротея! Я приношу свои извинения за то, что вынужден был в срочном порядке покинуть тебя. К сожалению, я должен на некоторое время уехать из Тайного Города по заданию Темного Двора. Искренне надеюсь, что вскоре мы снова увидимся, а пока… пусть этот скромный подарок скрасит твое ожидание. Альтага»       Дрожа от нетерпения, Доротея вскрыла коробку и замерла: на дне, свернувшись калачиком, дремал котенок. Боевой голем Дикая Рысь работы… имя големщика напрочь вылетело у нее из головы, но это не имело никакого значения. В небольшом кармашке на одной из внутренних стенок коробки масана нашла инструкцию по активации и использованию голема. Ее восторгу не было предела. Если бы масаны были способны плакать, она бы плакала – от радости…       - Альтага… Спасибо!!! – горячо прошептала Доротея, почему-то твердо уверенная, что нав услышит ее… где бы он ни был…