Established truth

This is the story of my life And these are the lies I have created This is the story of my life And these are the lies I have created

      Сэм хочет жить жизнью, в которую верит. Он строит в своей голове один макет за другим, всё больше увлекаясь. То, к чему он тянется, кажется таким доступным, реальным, возможным. Сэм верит в себя, в своё будущее, подёрнутое мглой. Пока ещё мглой, но с рассветом новой жизни она растворится. Свет будет пронизывать её спицами до тех пор, пока не уничтожит, ведь Сэм этого хочет. Он хочет именно так. Мнимая свобода набирает силу после каждой ссоры с отцом, с каждым болезненным взглядом Дина. Это достало Сэма. Он не может больше выносить крики и ругань, хоть сам и является зачинщиком всякий раз, как заикается о нормальной жизни. Дин не устаёт тихо убеждать брата в том, что они свободны. Только Сэм не хочет слушать, он видит всё со своей колокольни. Только свою позицию он считает верной. Переживает, молчит, уходит в себя. Сэм полагает, что его не понимают, и от этого он злится на всех. На всех ли? Очередной поток мыслей, чем-то похожих на сахарную вату, клеится изнутри, обещая спокойствие, полноценность, свободу от тягостных обязанностей охотника и сына. Сэм стремится поступить по-своему, не обращая внимания на предупреждения отца об опасности. Разве их образ жизни не опасен? Да они каждый день рискуют отправиться на тот свет! Он знает, что прав. И единственный, кто его удерживает — это Дин. Всякий раз, стоит Сэму начать выстраивать воздушные замки и тонуть в альтернативной реальности, как его возвращает Дин. Иногда это напоминает свет маяка сквозь непроглядную толщу воды, под чернотой которой он укрылся. К нему хочется стремиться, всплыть на поверхность, забыв обо всём. Дин не покидает Сэма даже тогда, когда тот остаётся наедине с собой. Присутствие старшего брата так привычно, что это нисколько не удивляет. Так и должно быть. Если бы только Дин пошёл с Сэмом... если бы захотел... Винчестер-младший давно понял, что мысли о нормальной жизни неразрывно связаны с братом. Он хочет, чтобы Дин разделил порыв Сэма, хочет, чтобы они усилили этот самый порыв, стремились за ним вместе. Сэм хочет общего блага для них двоих. На этом фоне мечты приобретают болезненный характер. Сэм всё больше забивается в глубину своих мыслей, стараясь сбежать от преследующих напоминаниях о брате. И тогда приходит игнорирование проблемы. Ради своей цели Сэм готов поступиться принципами. В конце концов, так всем будет лучше. Отец перестанет взрываться, грозясь вытрясти из Сэма дух, Дин отложит свои обязанности старшего брата. У него будет необременённая жизнь, и это даже радует Сэма. Правда, он заблуждается, но не стоит уделять этому внимание. Сэм отталкивается в обратном направлении, краем сознания понимая, что делает нечто безумное. Но заманчивая свобода тянет в свою сторону, обещая высоты, которые Сэм покорит. Он вырвется, он это сделает. Вот оно — решение. Если узел рубить, то не глядя. И Винчестер-младший совершает желанный шаг, погружаясь в спасительную прохладу одиночества. Он хочет попробовать, как это — вне семьи? Сперва всё кажется посильным, простым. Новоиспечённый обычный Сэм, с присущим ему рвением, кружится в водовороте новой жизни. Он поглощён событиями, возможностями, перспективами, знакомствами с интересными людьми из другой вселенной. Наконец-то Сэм чувствует себя вольным, он реализуется в своих глазах, ставит галочку в списке запланированных дел. Со временем бешеный поток утихомиривается, неся Сэма по спокойному течению. Жизнь обретает некую форму, шаблон построения последующих дней. У Сэма всё хорошо, он рад. Ведь так? И пусть беспрерывные, каждодневные мысли о брате, который теперь кажется потерянным, роятся на дне сладкой жизни, придавая той горчинку. Сэм мыслями возвращается к родному человеку, чувствуя слабость и дрожь. Его потряхивает от чувства вины, от нехватки родного уюта, который был рядом с Дином. Сердце всякий раз раскалывается, по возвращении из университета в комнату, где его не встретит Дин, жующий бургер или потягивающий пиво. Такой привычный, всегда нужный старший брат. Несмотря на собственные убеждения, Сэм всё равно возвращался к Дину. Слабея от осознанных заблуждений, он видел силу в Дине, и это спасало всякий раз, когда идеальная жизнь давала трещины. В последнее время Сэма одолевает смертная тоска. Он ждёт Дина, как никого другого. Ищет в памяти, воскрешая воспоминания. Сэм боится признать свою самую большую ошибку, он боится не справиться с её последствиями, которых тоже боится. И это замкнутый круг, но так дальше нельзя. Пожил обычной жизнью, пора и честь знать. Всё же это не его образ жизни. Как вообще может быть образцовой жизнь, где он в одиночку встречает новый день и провожает его, вспоминая, как они делали это вместе с Дином, с отцом? Пусть заманчиво, пусть даёт слабые гарантии на безопасность, но лучше быть в постоянной опасности, только бы рядом с ними. С ним. Новый день встретил Сэма ярким солнцем, играющим на краях стеклянного бокала с чаем. Оно напоминает веснушки Дина. Даже тёплый воздух, врывающийся в открытое окно, ассоциируется с братом. Бриз напоен приключениями, теплом, светом, надеждой. Пламя разгорается в сердце Сэма, подталкивая поступить так, как следовало бы уже давно. С самого безумного начала. Это утро внушает мужество вернуть потерянную истину. Пора вырваться из утопии, глотнув необходимый кислород. Улыбка трогает губы Сэма, пока он быстро кидает вещи в дорожную сумку. Он чувствует нетерпеливый трепет возвращения. Сэм был взволнован, когда покидал семью, но то волнение и нынешнее не имели ничего общего. Тогда он рвался побыстрее осуществить намеченный план, спешил уйти до того, как передумает. А сегодня Сэм искренне рад скорому воссоединению с потерянным прошлым. Всё с самого начала было ошибкой. Юношеский революционный порыв затмил разум, желая доказать самостоятельность, правоту, осмысленность действий. Буйство молодого горячего сердца вселяло уверенность. По прошествии пары лет Винчестер-младший охладел к восторгам былой жизни. Он скучал по Дину и немного по отцу. Глупо было пытаться убеждать себя в способности жить без брата. Да, физически это возможно, но душа несчастна. Все светлые и хорошие события превращаются в пустые. Раньше у них с Дином были общие радости, переживания. Они всегда были вместе. Сэм сравнивал их отношения с кислородом: когда он есть, его не замечали, но как только поступление прекращалось, он становился жизненно необходимым. Дин был воздухом Сэма, а теперь у него дефицит этой роскоши. Винчестер заводит мотор и срывается с места. Километры серой ленты дороги сокращаются, меняется пейзаж, местность, города. В груди щемит от предвкушения встречи. Разливается приятное тепло, такое, когда возвращаешься домой. Теперь ему стали ясны слова Дина о том, что они свободны. Это правда. Они свободны, когда вместе. И рядом друг с другом живут по-настоящему, дышат полной грудью, и жизнь у них самая нормальная, полноценная и правильная. Сэм набирает номер брата, собираясь предупредить о возвращении. Наверняка Дин и Джон остановились у Сингера. — Сэмми? - наконец-то монотонные гудки сменил родной голос. — Дин, где вы? - оживлённо спрашивает Сэм, отметив, насколько заскучал по "Сэмми" в исполнении брата. — У Бобби. Что-то случилось? Дин, по своему обыкновению, тут же начинает подозревать худшее. Включается инстинкт защитить младшего. — Нет, к вечеру приеду. На том конце телефона повисает тишина, которая, кажется, готова взорваться нерешительными искрами. Дин в замешательстве. — Навсегда, - спешит пояснить Сэм, ощущая облегчение. Дин цокнул языком, усмехнулся и выдал кодовое: — Сучка. — Придурок, - весело отвечает Сэм, чувствуя, как учащается пульс. Годы вдали от брата укрепили связь с ним, и теперь Сэм приближается к истине своей жизни.