Гарри Поттер и Наследие Предков. Курс 1.

POV Гарри. Сколько я себя помнил - я всегда был один. У меня не было никого, кто мог бы помочь мне, направить на лучшую дорогу, сказать, что делать можно, а что категорически воспрещается. Я был один. Да, у меня были как бы родственники, но они не принимали должной роли у меня в жизни, кроме одной. Если надо хорошенько получить, то надо обращаться к дяде Вернону, если запомнить какие-нибудь нехорошие слова, то к тете Петунье, а если научиться быстро бегать и сливаться с тенью, так, чтобы тебя не заметили дружки Дадли и сам собственно кузен, можно просто было показаться у них на глазах.       Я еще с четырех лет понял, что в этой, совершенно чужой семье, мне не рады и рады никогда не будут. Я для них лишний рот и портящий репутацию неблагодарный мальчишка, которого собственные родители выкинули на улицу, когда мне был год. Когда я это узнал от пьяного дяде Вернона, я ничему не удивился. Ведь кому нужен такой урод и ненормальный как я? Нет, с внешностью у меня все было в порядке и даже очень - это мне каждый раз доказывает дядя Вернон, когда тети Петуньи и Дадли нету дома, и я не сумасшедший, которого надо сдать в больницу. Я - слегка необычный ребенок - Гарри Джеймс Поттер. Свои "странности", которые проснулись к слову во время избиения меня дяди Верноном. В тот день дядя попал в больницу из-за инсульта и чуть не умер. Что было потом, когда он оттуда вышел я лучше вспоминать не буду, да если честно и не помню почти ничего, только разъяренный дядя, его кулак и раз за разом все новые вспышки боли. Не знаю, кто помог мне выжить в ту ночь, ведь у меня было переломлено все, что только можно, но это определенно было чудо.       Чудо, которое дала мне шанс. Шанс отомстить. Тогда, проснувшись наутро, я твердо решил, что эти ужасные монстры будут чувствовать ту же боль, что и я на протяжении всей моей жизни, даже в десять, нет, в миллион раз больнее. В то утро я впервые понял, что такое ненависть. Дадли много раз говорил мне, что меня ненавидят все соседи, учителя, одноклассники и в особенности дядя с тетей, но я искренне не понимал, что такое ненависть и презрение про которое мне все время говорил кузен. В тот момент понял. Когда мне исполнилось семь лет, я решил хоть как-то избавиться от боли и решил начать с контроля над моей "ненормальностью". Вскоре я убедился, что это была самая настоящая магия! А дело в том, что тете Петуньи не нравились мои "лохмы" и она их решила "убрать". Оставила только челку, скрывающую мой шрам в виде молнии, кстати откуда появился этот шрам я не знал, но тетя сказала, что он у меня с рождения и это мой признак "ненормальности". Но вернемся к прическе. Она меня побрила и это меня жутко взбесило! Надо мной итак все в школе прикалывались и унижали, а тут еще лысина с челкой, и тут случилось то, чего я ну никак не ожидал: волосы сами по себе выросли, а тети наоборот: опали. В тот день меня избили, хоть и не так сильно, как по возвращению Вернона из больницы, но множество переломов все же было. Зато я окончательно убедился, что я особенный. Я не такой как другие дети и взрослые. У меня есть сила. Именно эта мысль заставила меня не сдаться в тот вечер и умереть. Я попросил у магии чтобы она излечила меня и магия послушалась. Последующие дни, недели, месяца я трудился над магией. Иногда, при сильном желании получалось, а иногда, когда я терялся в своих желаниях, у меня ничего не выходило.       Одно я понял точно - я должен быть решительным в своих мыслях, действиях и поступках, иначе магия не откликнется на мой зов. Когда мне исполнилось десять лет, я первый раз убил. Дядю Вернона. Дело в том, что тетя Петунья и Дадли поехали погостить у Мардж - это сестра Вернона, и целую неделю я должен был жить с дядей. Первые три дня я терпел надругательства надо мной, ведь раньше это тоже было и порой даже немного приятно, хотя в остальных случаях дядя пытался причинить мне как можно боли, но потом я просто не выдержал. На четвертый день, когда Вернон опять захотел пройти со мной урок "тычинок" и "пестиков", я разозлился и попросил у магии помощь. И она откликнулась. Она помогла мне. Не знаю, была ли у меня после изощренного убийства дяди нарушена психика, но как утвердил психолог я очень нездоров. Интересно, психолог это понял только тогда, когда я рассказывал ему как забивал в дядю гвозди и наслаждался его криками или с самого начала, когда я ответил на его вопрос: "понравилось ли мне убивать"? Положительным ответом. Когда я заканчивал убивать Вернона в дом ворвались полицейские и схватили меня. Именно так они и догадались, что я убийца. У Вернона было много денег и я это знал. Я попросил помощи у магии и она вновь помогла мне, внушив Петуньи, что мне надо нанять самого лучшего адвоката, чтобы как минимум меня признали невменяемым. Все получилось и я вернулся в дом Дурслей, только теперь в этом доме стало на одного жителя меньше, а значит уже лишнего рта не было и я мог жить нормально как Дадли и даже лучше. Через месяц Дадли повесился. Детская психика просто не выдержала, ведь Дадличек в тайне пробрался в морг и увидел труп отца, пока рыдающую Петунью успокаивал доктор. Может судьба у кузена была бы другая, если бы он не совершил эту глупую ошибку, но факт остается фактом - я и Петунья остались вдвоем. Вскоре, после похорон сына, Петунья похоронила и Мардж с ее собакой. Я терпеливо ожидал когда и Петунья на себя руки наложит, но этого не происходило. Я даже немного удивился, когда эта дамочка после полугода слез и молитв Всевышнему, быстро оправилась и открыла свою фирму по производству украшений, а еще через месяц у меня появился новый папа, которому я кстати понравился и он даже назвал меня сыном.       Смешно не правда ли? После стольких лет меня кто-то назвал сыном и по имени. А потом пришло оно. Письмо.