Ювелирных дел мастер.

Если бы Талбот не потерял свое зрение еще многие столетия назад, то взгляд его несомненно был бы удивленным, как минимум, от представшей перед ним картины. Да и немудрено, ведь Шахмотноголовый, представитель некогда великой расы Шаманов, укачивающий на руках плачущего младенца в безрезультатной попытке успокоить, смотрелся как минимум странно, как максимум - сюрреалистично. - Боже, - вздохнул мастер создания артефактов, отбирая малыша у своего внезапного гостя, и обвинив в неумении обращаться с детьми скрылся в ванной комнате - ребёнок явно нуждался в смене пеленок. - Ты где эту малышку взял-то? - спросил позже Талбот у Чекерфейса, когда младенец, оказавшийся на проверку женского пола, был накормлен через пипетку отменным козьим молоком и уложен спать в кокон из одеял - детских кроватей в обители знаменитого ювелира никогда не водилось. - Из роддома, - пожал плечами Шаман, да так, как будто забирать чужих детей для него было обыденным делом, а то, что девочка родной мужчине никоим образом не была, старик был уверен. - А поподробнее? Ты же знаешь, что ты единственный из всех разумных существ на этой планете, кого я не "вижу". - Ох, этот ребенок является незаменимой частичкой Трин-ни-Сетте и наследницей воли Джотто Виджиланте, Савадой Тсунаеши. И предупреждая твои возмущения о балансе мира и тому подобное, - взмахом руки попросил помолчать хотевшего было возмутиться Талбота, Шахмотноголовый, - по мне, так лучше уж баланс пошатнется, нежели совсем пропадает. - О чем ты говоришь? - Емицу собирался избавиться от своей дочери, - пояснил Шаман причину своих действий, и взгляд его при этом опасно потемнел, обещая кому-то долгую и мучительную жизнь, а затем и такую же смерть. - Так ты возьмешь Тсунаеши к себе? - Хорошо, я присмотрю за ней, - устало выдохнул Талбот, уже примерно представляя, сколько же трудностей его ожидает в будущем. Сама причина этих будущих трудностей улыбнулась во сне, еще не зная что ждёт ее впереди. *** Тсунаеши три годика и она на удивление спокойный ребёнок. Девочка не стремится к активности и к познанию мира. Всего этого ей не надо. По крайней мере во внешнем мире. Но стоит только ей заснуть, как она радостно бежит к первой попавшейся ей двери из целой кучи других, разбросанных по "Белому миру", готовая погрузиться с головой в жизнь одного из параллельных миров. Тсунаеши пять и она второй раз за всю свою коротенькую жизнь расплакалась - малышка поняла значение слова смерть. Девочке семь и она с восторгом в глазах демонстрирует своему дедушке яркое оранжевое пламя, горящее на ее руках, но не обжигающее. Девочка рада, что научилась, наконец, тому, что умел Тсуна другой параллели. В этом же возрасте Тсунаеши знакомится с одним из Аркобалено и начинает обучаться владению пламени и азам создания артефактов. Тсунаеши двенадцать и она впервые выходит во внешний мир, потому что только она знает как работают сосуды для снятия Проклятья Аркобалено. Малышка не боится чужих удивленных взглядов - все ее внимание занимает ее изобретение и горящее внутри него Пламя Тьмы, что никак не хочет стабилизироваться. Но это ненадолго - стоит только Бермуде фон Вихтенштайну появиться в поле зрения, как тёмный огонь становится на удивление послушен. Снятие Проклятья проходит без сучка, без задоринки. Тсуне четырнадцать и она уже заимела неплохую репутацию в определённых кругах. Она еще совсем молода, но уже считается мастером создания артефактов, хотя, по ее скромному мнению, до дедушки Талбота ей еще лет двести учиться. А еще Тсунаеши связывается с плохой компанией, так по крайней мере называет дядя Бермуда ее знакомство с Мукуро-тян. А в пятнадцать уже девушке приходит письмо от самого Ноно Вонголы с приглашением на финальную битву Конфликта колец Вонголы. С тяжёлым сердцем, но Талбот все же отпускает свою воспитанницу в далекий Намимори, наказав Рокудо Мукуро следить за Тсуной в оба глаза и при любой малейшей опасности бежать из злополучного города. *** - Дом, милый дом! - тихо прошептала Тсунаеши, вдыхая родной для других параллелей воздух Намимори и откидывая за спину толстую косу волос шоколадного цвета. Она бы так и продолжила стоять на выходе из самолёта, испытывая от происходящего одно ей понятное удовольствие, если бы не... - Не стой столбом, дорогая моя, - чуть толкнула подругу в спину Мукуро и тут же схватила ту за шиворот, предотвращая падение неуклюжей от природы шатенки, - другим людям, знаешь ли, не терпится покинуть этот адский транспорт, - кинула иллюзионистка многозначительный взгляд на недовольных людей, собравшихся позади их парочки. Тсуна тут же вспыхнула от смущения и, пробормотав извинения, поспешила скрыться в здании аэропорта. - Боже, дай мне сил, - пробормотала вымотанная долгим полетом Рокудо, в Бога, конечно, не верившая, но вдруг, а затем последовала за своим Небом.