Если я останусь

      «Держи себя в руках! Держи себя в руках, слабохарактерная сволочь. Держи себя в руках!» — но мысленная мантра ни черта не помогает, и Эггзи уже не может контролировать возбуждение, нарастающее от жарких, притягательных прикосновений симпатичных загорелых девушек, извивающихся возле него и обтирающихся с самым непристойным видом. Сохранять хладнокровие не удается, и он зажмуривается, чтобы не видеть перед собой их коротенькие шортики и прозрачные маечки.       — Стоп. Дамы, благодарю вас, вы свободны. Эггзи облегченно выдыхает, утирая пот со лба, и кидает виноватый взгляд на Мерлина, подходящего к нему с планшетом в руках.       — Что ж, Эггзи, три минуты, сорок семь секунд. Плохо. Никудышный результат. Надейся на то, что Рик покажет результаты хуже, иначе вылетишь ты. Стоящий рядом Галахад молча подает полотенце юноше, и тот торопливо вытирает пот с шеи.       — Что это вообще за глупое испытание? В чём его суть? Зачем мне стоять, изображая джентльменский пофигизм, когда такие знойные красотки сами ластятся ко мне? — недовольно спрашивает Эггзи, провожая взглядом уходящих девушек.       — Это необходимо для твоей будущей службы в Kingsman. Только представь, скольких людей ты подведешь, если не научишься сдерживать свои желания и эмоции, — сдержанно отвечает ему Галахад.       — К слову, Рокси справилась с этим испытанием лучше. Она закончила за две минуты и двадцать секунд, — не вовремя вставляет Мерлин, и это становится для Эггзи последней каплей. Наполовину возбужденный, обломленный и практически заваливший это испытание, он на взводе.       — Но зачем таких девушек брать? — с обиженными глазами, научившись у своего малыша-мопса, спрашивает Эггзи ни к кому конкретно из мужчин не обращаясь, но замечая быстрые взгляды, которыми они обменялись.       — Галахад сказал, что тебе импонируют представительницы противоположного пола. — Мерлин переводит взгляд с Гарри на юношу. — Или он что-то перепутал?       — Нет-нет, — мрачно отвечает Эггзи, у которого вдруг необъяснимо портится настроение, — Всё верно. Просто… А, ладно, — парень, махнув рукой, направляется к выходу. Выходя из комнаты, он краем глаза замечает, как Мерлин улыбается Галахаду, а его наставник в ответ качает головой.       «Блин. Чёртова злоба! —  Гэри сжимает кулаки в бессильной ярости на агентов. — Всё же, больше на Мерлина. Хотя нет, на Гарри. И вообще, это дебильное испытание».       «Какого хрена? Что это вообще такое? Он сам провалил испытание. И Гарри верно выбрал девушек, Эггзи не обращал внимание на парней, но самокопание не дает никакого действенного результата, и злость не желает проходить. Как и возбуждение».       — Эггзи! Стой, — негромкий голос Гарри доносится до юноши, когда тот уже успел повернуть в коридор, ведущий к комнате будущих агентов. Их, к слову, осталось только трое. Парень послушно оборачивается и исподлобья смотрит на своего наставника, который подходит к нему, держа в руках полотенце.       — Вам чего надо? — хмуро спрашивает Эггзи. — Пришли отчитать меня за проявленную слабость? Да, чёрт возьми, я не смог сдержаться! И мне жутко хочется трахнуть этих шлюх! — громкий выкрик Гэри эхом отдается в пустынных коридорах.       — Я пришел не для этого, Эггзи, — спокойно перебивает его Гарри. — И это не девушки легкого поведения. Все участницы испытания работают в Kingsman. И ещё — не используй это грубое, нецензурное слово в разговоре.       — Извините, сэр, — опустив голову, отвечает Гэри. Почему-то всякий раз Галахад выводит его из себя, и всякий раз потом Эггзи за это стыдно. Очень-очень стыдно. Он хочет спросить, зачем всё-таки Гарри пошел за ним, но чувство неловкости не позволяет ему поднять глаза. Он и в самом деле был неправ. Если у него недотрах, а усталость после ежедневных тренировок не дает ему спокойно подрочить, то нет смысла выплескивать всё на наставника. Но даже от своего резкого выкрика и последующего самоунижения ему не становится легче. Возбуждение не уходит, наоборот, при появлении Галахада оно усиливается настолько, что желание поскорее пройти в душ становится всё нестерпимее. Несколько секунд Гарри молча стоит рядом, по-прежнему держа полотенце в руках, но вот он поправляет очки и, показывая рукой в сторону, зовет за собой. Эгззи следует за Хартом по длинным коридорам штаба Kingsman. Он идет сзади, не обращая внимания на липкий пот, правда, уже высохший, но пропитавший всю рубашку до такой степени, что от него несет как от верблюда, который, кстати, был на предыдущем задании. Пользуясь случаем без помех смотреть на спину идущего впереди наставника, Эггзи невольно отмечает все детали его безупречного джентльменского вида. Первое — это осанка, именно то, что выдало в Гарри Харте истинного джентльмена, как только они встретились. Пиджак, идеально сидящий в плечах. Нежный изгиб спины, проходящий от лопаток до поясницы. Крепкая подкаченная задница и… Подлавливая себя на этих мыслях, Эггзи встряхивает головой, не отставая от Гарри ни на шаг.       «Что же это такое? Он просто возбудился от этих девушек легкого поведения, поэтому он так пялится на Галахада».       «Логично? Нет. Это ведь не первый раз. Например, в пабе не было никаких возбуждающих факторов. Но атмосферой в кафе царили адреналин и Галахад, который был великолепен. Просто шикарен, со своим супер-зонтом». Глубоко задумавшись и уже не следя за дорогой, Гэри резко налетает на Харта, резко впечатываясь носом в лопатки мужчины. Представляя, как от него несет потом, юноша сразу же отходит, однако, неосторожное прикосновение прошлось ударной волной по телу и осело где-то внизу живота.       — Мы пришли, — обращается к нему Галахад, галантно открывая перед юношей дверь и пропуская его вперед. Войдя, Эггзи быстро осматривается: просторная комната, разделенная на небольшие зоны и служащая одновременно и спальней, и кабинетом, и кухней.       — Ванная комната справа, — изящные пальцы Галахада указывают в нужном направлении, но Гэри не может оторвать взгляд от мужской кисти. Белоснежный край рубашки, выглядывающий на три сантиметра из-под рукава пиджака. Крепкая ладонь, длинные пальцы. Такими впору играть на фортепиано в частном доме на званом обеде, но никак не держать опасное, но в то же время такое изящное оружие. Галахад опускает ладонь, внимательно смотря на юношу. Бросив на него быстрый взгляд, Эггзи понимает, что начинает краснеть. Резко выхватив из рук Гарри полотенце, молодой человек быстро бросается в указанном направлении, где сможет укрыться от всепроникающего взгляда Галахада и его манящих пальцев. Захлопнув за собой дверь ванной комнаты, парень переводит дух. И что это на него нашло? Давно он не чувствовал такого сильного возбуждения. Торопливым движением Эггзи скидывает брюки и футболку, отбрасывая их в сторону. Руки дрожат, а давящая ткань трусов до боли сжимает полностью вставший член. Нервно стягивая боксеры до колен, парень судорожно обхватывает ствол и делает пару резких рывков. От долгожданной дрочки в глазах темнеет, и он прислоняется спиной к холодному кафелю. Судорожный вздох, и движения ускоряются. Нет желания быть нежным или осторожным, играть с головкой и прочего. Нужно просто снять напряжение, появившееся из-за чертового Харта, и девушки тут вовсе ни при чем. От быстрых движений устает кисть (Мерлин учил их фехтованию), правая рука не желает слушаться и вообще сегодня работать. Эггзи меняет руку, но левой получается хуже, и приходится снова обхватывать правой. Нужный темп потерян, и вместо удовольствия получается какое-то пятнадцатилетнее дерганье. Разрядка не приносит никакого облегчения, лишь подогревает злость и недовольство. Однако, полностью лишает сил. Медленно подойдя к ванне, Эггзи включает воду и регулирует температуру. Глаза слипаются, и он залезает в ванну. Присев на холодную поверхность, которая ещё не заполнилась водой, он начинает смывать с живота липкую сперму. Пальцы пачкаются в белой густой жидкости, и чтобы полностью её смыть, парень тратит некоторое время. Наконец вода достигает живота сидящего Эггзи, и он, наконец-то, откидывает голову на твердый бортик белоснежной ванны и закрывает глаза.       «Только на минуточку», — мелькает последняя мысль, и юноша незаметно для себя погружается в сон.

***

Эггзи нет уже более получаса. Не то, что бы это длительный срок для принятия ванны или душа, тем более после такого испытания, но всё же Галахад обеспокоен.       «Может быть, парень просто снимает напряжение, доводя себя до оргазма?» В мыслях Галахад рисует себе картину Эггзи, дрочащего в его ванной. Сжав ладони в кулак, но ни на каплю не изменившись в лице, Галахад откладывает газету. Мальчишка выводит его из тщательно отрепетированного равновесия. И тут виновата его молодость, веселый нрав и безрассудная отвага. А так же преданность Гарри, которая так заметна для Мерлина. В принципе, именно этот следящий за всеми новобранцами плут и отметил, что Гэри Анвин, возможно, (только возможно!) испытывает определенные чувства к своему наставнику. В ответ Гарри лишь покачал головой и предложил проверить эту теорию на практике. Мерлином было выдумано провокационное испытание для парня. Разумеется, никто из остальных претендентов на должность Ланселота его не проходил. Харт считал, что во всех восхищенных взглядах юноши виновата лишь физиология. Мерлин же поставил на чувства и эмоциональную привязанность. Кто из них выиграл — так и осталось загадкой, ибо Эггзи поспешно скрылся в ванной комнате, не желая ничего комментировать.       «Кстати, о ванной комнате».       «Сорок минут».       «Стоит проверить, не так ли? Мужчина имеет полное право войти в свою ванную комнату к другому мужчине». Подойдя к двери, Галахад постучался. Эта привычка, выработанная с годами, так и не смогла привиться Эггзи, вламывающемуся в комнату и лишь тогда спрашивающему разрешение войти. В ответ тишина. Гарри постучал снова, но ничего не услышал в ответ:       — Эггзи! Никто не отозвался. Галахад дернул ручку — дверь не заперта. Зайдя в ванную комнату, он привычно оглядел помещение, отмечая все детали: Вещи Эггзи, разбросанные по полу. Белые капли, отчетливо выделяющееся на темно-зеленом кафеле. Полная ванна и спящий в ней мальчишка. Облегченно выдохнув, Галахад только сейчас понял, что он волновался достаточно сильно. Наверное, его привязанность к Эггзи, действительно, переходит все разумные пределы, существующие между наставником и учеником. Но он ничего не мог с этим поделать (или просто не хотел), и эти мысли были его маленькой тайной, которую никому (особенно Мерлину) знать не следует. Подойдя к ванне, он протянул руку и убрал со лба юноши соленые капельки пота, выступившие от горячей воды. Как ни странно, мальчишка стал носить ту же прическу, что и Гарри. Хотя Харт прекрасно понимал, что его стрижка безнадежно отстает от современной моды, но всё же… То, что он привел новобранца в свою комнату и позволил ему нормально принять ванну, вместо использования их общего душа, переходит всякие нормы. Это прописано в кодексе, о котором никто, кроме Мерлина, не знал. Улыбнувшись одним уголком губ, Галахад ещё раз осмотрел юношу — трудно разобрать, когда к нему стоит отнестись со снисхождением, а когда нужно строго отчитать. Его взгляд зацепился за молодое тело, совершенно открытое. Крепкая грудь, широкие плечи, накаченный пресс и вставший член. Отлично. Зачем Гарри дал ему время побыть здесь одному, если он так и не справился со своими физиологическими потребностями?       — Пора уже заканчивать водные процедуры, — негромко напоминает Мерлин в ушной микрофон.       — Вы правы, — соглашается, Галахад, ни на йоту не изменив голос. Хоть постоянное присутствие Мерлина ему и неприятно, он никогда этого не покажет. Сняв очки, он положил их в нагрудный карман.       — Эггзи, — Гарри потрепал его за плечо. — Пора вставать. Похоже, в Kingsman их будили иначе, потому что парень дернулся, как от удара током и шарахнулся в сторону, чудом не ударившись головой о стену. Моргнув пару раз, Эггзи только сейчас полностью открывает глаза и фокусируется на стоящей рядом фигуре. За время, проведенное в штабе, парень понял, что умение быстро ориентироваться здесь необходимо: достаточно вспомнить первое испытание. Но сообразив, что он у Галахада, а также вспомнив события этого вечера, он полностью приходит в себя.       — Да-да, я встаю, — парень поднимается из воды, но покачнувшись, хватается за вовремя предложенную руку наставника.       «Похоже, он действительно не полностью проснулся, так как только сейчас до него доходит, что он стоит голым и мокрым перед Галахадом и, к тому же, у него стояк».       — Эм, извините, я … — парень отдергивает руку и самостоятельно вылезает из ванной. Резко обернувшись в поисках полотенца, он снова поскальзывается, но успевает ухватиться за раковину. Подошедший Гарри, молча протягивает ему халат. Эггзи так же в молчании одевается, злясь на самого себя за неуклюжесть и непредвиденный сон в ванне Галахада. «Кстати, разве им можно заходить в рабочие кабинеты наставников? В городе он пару раз бывал в доме Харта, а в Kingsman никогда». Выйдя из ванной, они проходят в гостиную. Гарри садится на диван и берёт с журнального столика недочитанную газету. Эггзи продолжает стоять, чувствуя как с невысохшего тела стекают капли воды прямо на несомненно дорогой паркет. Проведя минуту в молчании — а что ещё делать? — он, наконец, обращается к Гарри:       — Извините, сэр. Повернув голову в сторону Эггзи, Гарри кажется удивлённым:       — Ты здесь? Я думал, что ты останешься в ванной комнате. Оденешься.       «И разберешься со своим детородным органом», — заканчивает про себя Эггзи. Но от такой холодности наставника, вышеназванная часть тела разобралась с собой сама. Гэри разворачивается и отправляется в ванную комнату одеваться. Футболка жутко воняет, а брюки были настолько смяты, что ходить в них перед Галахадом кажется кощунством. Забрав свои вещи, он снова возвращается к наставнику. Но Гарри уже нет в гостиной: он занят приготовлением ужина на кухне.       — Сэр, я пойду? — голос Эггзи звучит слишком жалобно, что-то в духе: «оставьте меня, пожалуйста!»       — Почему ты не переоделся? — не отрываясь от нарезки овощей, интересуется Гарри.       — Одежда грязная, а в вашу корзину для белья, наверное, я класть не должен.       — Умно, — Галахад откладывает нож и оборачивается к Эггзи. Посмотрев оценивающим взглядом на своего подопечного, он не может сдержать улыбки — взъерошенный, в зеленом халате с кучкой одежды в руках он, почему-то выглядит по-домашнему. И отпускать его совершенно не хочется. Тем более, он может спросить об испытании у других участников, что было бы нежелательно.       — Я думаю, что тебе не стоит разгуливать по коридорам после ванной. Ты можешь заболеть. А болезнь — это слабость, которая может сказаться на твоем поступлении в Kingsman. Я советую тебе остаться тут и поужинать со мной. Эггзи удивленно смотрит на наставника: «Что, правда? Поужинать с ним? У него?»       — Отнеси вещи обратно и причешись, — просит Гарри, и Эггзи, довольно кивнув, чуть ли не бегом отправляется в ванну.       — И затяни халат потуже! — кричит ему вслед Галахад, покачав головой и улыбнувшись: «Эггзи напоминал ему сына, которого у агента Kingsman никогда не было и быть не могло. Но разве сын может вызывать такие эмоции? Такие чувства? Такие желания?»       «Надо взять себя в руки», — мысленный приказ не помогает, и память снова подкидывает образ обнаженного Эггзи, стоящего в ванне. По шее, груди и ниже спускаются тонкие ручейки воды, блестящие капли сияют на выступающих ключицах, а покрасневшие скулы и затуманенные глаза выдают уже видимое возбуждение… Опомнившись от звука шагов Эггзи, Галахад берет в руки нож и продолжает шинковать сладкий перец.       — Я могу чем-то помочь? — обращается к нему Гэри. Галахад бросает на него быстрый взгляд: просушенные полотенцем волосы приглажены, халат аккуратно завязан, на ногах надеты тапочки — нашел их ведь где-то.       — Нужно натереть морковь, тёрка в том ящике, — кивком головы Гарри указывает в строну и отодвигается, освобождая место для юноши. Взяв необходимую посуду, Эггзи встает рядом с Гарри и начинает натирать морковь, попутно бросая быстрые взгляды на мужчину. Галахад высыпает нарезанные овощи на раскаленную сковороду, в которой уже жарится мясной фарш, и убавляет огонь под спагетти. Неторопливые, уверенные движения Галахада гипнотизируют, отвлекают, и Гэри чуть не стирает пальцы об острые края тёрки. Наконец, он заканчивает и встряхивает правой рукой, уставшей от монотонных движений и утренних тренировок. Выложив натертую морковь на сковороду, он поворачивается к Галахаду:       — Что теперь?       — Теперь приборы. Возьми их в верхнем ящике, — Гарри попутно помешивает лопаточкой кипящий в бульоне фарш, от которого поднимается чудесный аромат, и Гэри шумно вздыхает: «В Kingsman кормят неплохо, но тут другое дело».       — Надеюсь, вы не будете придираться, если я не правильно разложу вилки? — с улыбкой спрашивает Эггзи, кладя на стол приборы.       — То есть ты считаешь, что правила этикета и сервировки, складывающиеся годами — это нудно? — вопросительно подняв бровь, интересуется Харт.       — Нет, просто это не интересно. Вот скажите, если мы пойдем с вами есть ход-доги в парк, то там вы тоже потребуете себе вилку и нож? — спорить с Галаходом ему нравится.       — А ты знаешь, что принимать пищу на улице некультурно? — с усмешкой отвечает Галахад, подзадоривая юношу в их споре.       — Ну, блин, Гарри, вы и в самом деле тупите или притворяетесь? Это же типо свиданка, погулять там, пожевать чё-нибудь, в киношку сходить.       — Целоваться на скамейке, — заканчивает Гарри, и Эггзи непонимающим взглядом смотрит на него.       — Что? В моё время мы сидели на скамейке, ели мороженное и целовались, — пожав плечами, отвечает Гарри. — Сейчас, как я понимаю, так уже не делают?       — Ну… — протягивает Гэри. — Почему бы и нет? Только это больше для тех девчонок, которые строят недотрог и на первом свидании не дают. — Эггзи пошло ухмыляется и бросает взгляд на Гарри. Однако, затем он представляет себе, как бы Галахад сидел на скамейке и ел мороженное. А потом бы целовался. С Эггзи. Было бы неплохо. Парень вздохнул, не стоит надеяться, что такой потрясающий мужик, как Харт, когда-нибудь посмотрит на него в таком плане.       — Готово, — прерывает Галахад его мысли. — Можешь садиться. Гарри накладывает спагетти в тарелку перед Гэри и поливает сверху томатным соусом. Аромат приправ, овощей и мяса, исходящий от блюда, дразнит, и Гэри в нетерпении ёрзает на стуле.       — Можешь начинать есть, — с улыбкой разрешает Харт, наблюдая за Эггзи. Парень, довольно улыбнувшись, накручивает длинные спагетти и отправляет в рот.       — Вкусно, — расплывается в довольной улыбке Эгззи. — Вы, блин, мега: и повар и портной.       — Не говори с набитым ртом, — Галахад не может удержаться от этой избитой фразы, но видно, что он доволен. Сам мужчина ест неторопливо и аккуратно, накручивая на вилку длинные спагетти, не роняя ни капли. Эггзи ест совершенно по-другому: причмокивая, капая мимо тарелки на полированную поверхность стола. Доев свою порцию, Эггзи подносит тарелку к губам и с хлюпающим звуком допивает соус. Поймав укоризненный взгляд наставника, он широко улыбается в ответ, отставляя тарелку, и потягивается, заломив руки за головой. От такого движения халат слегка распахивается, обнажая небольшой светлый участок кожи над ключицей. Галахад на несколько секунд останавливает свой взгляд на нем, не замечая, что юноша обращается к нему.       — Извини, что? — моргнув и подняв взгляд на лицо Гэри, переспрашивает мужчина.       — Я говорю, очень вкусно, — повторяет Эггзи, облизываясь.       — Пожалуйста, Эггзи. Мужчина протягивает к нему руку с салфеткой и проводит по его щеке.       — У тебя соус на щеке, — поясняет он Гэри, но руку не убирает. Зажав салфетку пальцами, большим он проводит по скуле, затем чуть спускается вниз, очерчивая нижнюю губу юноши. Эггзи замирает и, кажется, перестает дышать. Галахад сейчас такой нежный и заботливый, что у парня перехватывает дыхание, и в глазах от чего-то начинает щипать. Он чуть наклоняет голову, чтобы увеличить площадь прикосновения и почувствовать прохладную мужскую ладонь. Галахад несильно сжимает пальцы и отпускает руку. Эггзи сидит напротив него, опустив взгляд, и снова облизывает губы. В груди творится что-то невероятное: сердце сжато так сильно, что, кажется, пропускает каждый второй удар, легкие отказываются принимать в себя воздух.       — Тебе пора, — хрипло говорит Галахад и бросает непонятый взгляд на юношу. Тот продолжает сидеть, не поднимая глаз, а руки, лежащие на столе, сжимаются в кулаки, — Если хочешь, я провожу тебя.       — Что там с испытанием? — интересуется Эггзи, чтобы отвлечь Галахада от скорой разлуки. Уходить ему совершенно не хочется. Остаться бы здесь, посидеть с Хартом ещё несколько минут.       — Всё нормально. Вы все остаетесь, — Гарри Харт уже и забыл про их спор с Мерлином. Хотя, сейчас он готов признать проигрыш: «Эггзи действительно весьма сильно к нему привязан. В этом случае можно употребить даже слово — влюблен. Взгляды, которые бросает на него юноша, обжигают. И если бы ситуация была другой, то, возможно, Гарри позволил бы себе поухаживать за Эггзи. Но надо знать меру. Например, как сейчас».       «Нужно отправить парня в комнату новобранцев, но упрямый мальчишка никуда не собирается идти». От горячей ванны, сытной еды и царящего между ними умиротворения Эггзи начинает клевать носом. И Гарри не может заставить себя отослать юношу. Решение Гарри принимает мгновенно, особо не задумываясь, как будет оправдываться утром. «Хотя, перед кем? Артуру не важны отношения между наставниками и учениками, а Мерлин всё и так понимает, за что ему стоит сказать отдельное спасибо».       — Это хорошо, — соглашается Эггзи и снова потягивается. Откинувшись на спинку стула, он кладет голову на бок и смотрит прямо в глаза Галахаду. — И у вас тут тоже неплохо.       — Хочешь спать? — улыбнувшись, спрашивает Гарри.       — Есть немного. Я пойду, да? — отвечает Эггзи, не двигаясь. Мужчина откашливается, снова что-то мысленно взвешивает и произносит:       — Ты можешь переночевать у меня. Если хочешь, конечно. В принципе, фраза ни капли не двусмысленна. Однако, в свете их не вполне понятных отношений, которых, по сути, и в помине нет, Эггзи воспринимает её несколько иначе, чем следует.       «Неподражаемый Гарри Харт предлагает ему остаться у него на ночь? В смысле, совсем-совсем на ночь или как? Он же сказал «переночевать», а не переспать, так?» — мысли, словно несформированный пчелиный рой, проносятся в его голове.       — Я не против, — наконец отвечает Эггзи, оборачиваясь и осматривая небольшой зал. Диван есть, значит, и место для кого-то из них тоже есть. На наличие собственной кровати в комнате новобранцев ему чихать. Когда ещё выпадет такая возможность: поспать в апартаментах Галахада?       — Хорошо, — замечает больше для себя, чем для него Гарри и поднимается из-за стола. Гэри следует его примеру и берет со стола пустые тарелки.       — Спасибо, — кивает Галахад и добавляет: — Я пойду, постелю тебе. Пока Эггзи моет посуду, его мысли беспокойно бегают из одной крайности в другую:       «Пойти, отказаться? Нет. Может лучше прийти к нему ночью? И что? Здесь мысли снова расходятся в две стороны. Одна — заявить, что Эггзи влюбился и ничего с этим поделать не может. Вторая — переспать с наставником, а потом заявить, что влюблен». В обоих случаях можно получить в нос и обратный билет в унылое, беспросветное существование именуемое домом, которое включает в себя отвратительный перегар отчима и слёзы матери. Поэтому первый вариант с возвращением в общую комнату тоже имеет свои плюсы. Однако, Галахад сам пригласил его к себе, позволил воспользоваться ванной, накормил и уложил спать. «Как заботливый отец», — проносится в мыслях, пока язвительный голос не напоминает, что с отцом не хотят заниматься любовью. Эггзи обреченно вздыхает, так и не решив, что ему делать. Галахад возвращается на кухню, держа в руках какой-то сверток с одеждой.       — Что это, — подозрительно спрашивает Эггзи, глядя на вещи.       — Пижама.       — А что, в трусах не комильфо? — интересуется Эггзи и рассматривает штаны и длинную рубашку.       — Это пижамные штаны и ночная сорочка, — поясняет мужчина.       — Я думал, что сорочки бывают только у женщин, — бормочет себе под нос парень, развязывая пояс. От чего-то дико смутившись, он отворачивается от наставника и надевает штаны, они ему почти впору. Сообразив, что это одежда Галахада — у него обалденно длинные ноги — он снова краснеет. Чтобы скрыть свое замешательство, он быстро скидывает халат и набрасывает на плечи рубашку, точнее сорочку. Ткань удивительно мягкая и приятная на ощупь.       — Идем, — зовет его Галахад и забирает халат. Дойдя до комнаты, мужчина открывает перед Эггзи дверь.       — Я зайду пожелать спокойной ночи. Парень кивает и проходит внутрь. Большая, широкая кровать застелена зеленым постельным бельем. Присев на край, Эггзи глубоко вздыхает, пытаясь собраться с мыслями: «Что, чёрт возьми, делать?!». Мужчина возвращается буквально через несколько секунд.       — Ложись, — командует он и гасит в комнате свет. Эггзи послушно залезает под одеяло и замирает. Нервы напряжены до предела, а в мыслях полный квардак.       — Спокойной ночи, — ласково произносит Галахад и подходит ближе, поправляя сползающее с плеч одеяло. Протянув руку, он невесомо поглаживает пальцами щеку юноши и собирается уходить. Эггзи не выдерживает и хватает мужчину за руку, а затем переплетает их пальцы.       — Можно попросить вас об одной вещи? — спрашивает он. Он хочет предложить наставнику секс, обращаясь к нему на вы. Гениально, Эггзи, несомненно гениально. Галахад молчит, позволяя парню говорить, но руку не отпускает. Это придает Эггзи немного храбрости, и он выпаливает:       — Может быть, вы ляжете со мной?. Гарри замирает. Замирает и Эггзи, его сердце, дыхание и, кажется, весь мир с ними за компанию. Остается надеяться, что Гарри понял, что и в каком смысле имел в виду парень.       — Не думаю, что это хорошая идея, — наконец, отвечает Гарри, и Эггзи огорченно выдыхает. — Велика вероятность, что завтра ты сильно об этом пожалеешь.       — Нет, — твердость, звучащая в его ответе, удивляет как Галахада, так и самого Гэри. — Я этого хочу. Теперь вздыхает Харт. Юноша предложил то, чего отчаянно хотел и не в меньшей мере опасался Гарри. Но сердце желает продолжать этот неправильный вечер. В конце концов, они взрослые люди. Галахад соглашается.       — Хорошо. Только мне нужно кое-что. Я сейчас вернусь, — сообщает Гарри и выходит из комнаты.       «Он согласен. Чёрт возьми, он согласен. Он пошел за смазкой? А у него есть? Откуда? Раз она в другой комнате, то Галахад этого не планировал». Куча вопросов, от которых становится жарко. Парень откидывает одеяло и садится на кровати. «Это произойдет сейчас? Точно? Правда? А вдруг он сейчас придет с пистолетом и застрелит его», — парень нервно смеется. Возбуждение какое-то паническое и больше походит на истерику, однако член все его мысленные и душевные заморочки не волнуют. Встав ровно и прямо, как бравый солдат, он ожидает Галахада. Мужчина и в самом деле возвращается быстро. В комнате темно, окон здесь быть не может, а включать ночник не хочется. Царящая атмосфера интимности лишь усиливается темнотой. Гэри видит высокую фигуру наставника, подходящую к кровати. Эггзи продолжает сидеть, ожидая. Вот матрас прогибается под тяжестью чужого тела, и Эггзи старается разглядеть в темноте лицо Галахада. В полутьме глаза мужчины немного поблескивают, и юноша не столько видит, сколько ощущает, как Гарри тянется к нему. Теплое дыхание касается его лба, опускается ниже, и Гарри накрывает губы Эггзи своими. Поцелуй, аккуратный и неспешный, согревает губы юноши. Твердые ладони ложатся на спину и талию, крепко сжимая, и несильно надавливают в немой просьбе опуститься на кровать. Эггзи слушается и ложится, не разрывая мучительно-долгого поцелуя. Гарри осторожно ложится на юношу сверху, придерживаясь на локтях, чтобы не придавить Гэри своим весом. Но, проводя от напряженных мышц спины вниз, к пояснице, юноша просит лечь его полностью. Галахад опускается на лежащего под ним Эггзи, соприкасаясь с ним всем телом, удобно попадая во все изгибы молодого тела из-за небольшой разницы в их росте. Гарри Харт чертовски нежен и безумно сексуален. В его поцелуях столько потаенной страсти и желания, что Эггзи негромко стонет. Галахад явно управляет происходящим, не позволяя Гэри перехватить инициативу. Такого чувственного и нежного поцелуя в активно-сексуальной жизни парня не было, поэтому вся нежность Галахада для него непривычна, но так сладка и приятна, что у него снова вырывается хриплый стон откуда-то из глубин легких. Гарри не торопится переходить к более активным действиям. Скорее, наоборот, он будто хочет запечатлеть у себя в памяти этот волнующий момент, эту близость, которая, наконец, соединяет их. Но нетерпеливость юноши не дает в полной мере насладиться его молодостью и открытостью, да и упирающийся на бедро мужчине крепкий член парня не располагает к романтике. Поэтому Гарри чуть сильнее прикусывает губы Эггзи своими и отстраняется от его лица, переходя к шее. Пройдясь по краю подбородка, от губ к впадинке возле уха, Галахад покрывает аккуратными поцелуями теплую кожу парня. Никаких зубов, только сухие, взрослые, уверенные прикосновения губ, которые возбуждают сильнее девчачьих размазываний слюней. Гэри это нравится. Нравится ощущать себя под Гарри, эту разницу в возрасте, его опытность. Его безумно заводят прикосновения к обнаженной коже живота, когда Гарри запускает руки под накрахмаленную ткань ночной рубашки. Всё это продолжает пригонять кровь к члену, хотя кажется, что тверже он стать уже не может. Широкие ладони поднимаются вверх, очерчивая крепкую грудь, задевают напряженные соски, сжимают их и снова скользят вниз, проводя по впалому животу. Шершавые ладони, которыми так восхищается Эггзи, цепляют нежную кожу огрубевшими мозолями, появившимися от частого использования оружия. Проводя ниже, Гарри запускает ладонь под тугую резинку пижамных штанов и боксеров. Добравшись до возбужденного члена юноши, он осторожно поглаживает его, практически невесомо касаясь кончиками пальцев. Эггзи протестующее стонет. Он не против нежности, но только не сейчас. Возбуждение накрывает с головой, сносит крышу, и аккуратные прикосновения мужских рук не способны взорвать оргазмом бушующее возбуждение. Эггзи мягко отталкивает его. Мужчина опускается рядом, положив руки под голову. Эггзи хочется показать ему несколько иные ласки. Примерно представляя, где и как лежит мужчина, он придвигается ближе и нависает над ним на вытянутых руках, смотря сверху вниз, на своего любовника. Он не видит выражения его лица, но чувствует, как теплые руки мужчины обнимают его за талию, притягивая к себе. Чертов Харт, даже сейчас он руководит процессом. Эггзи поражается, насколько этот мужчина может его возбуждать. Каждое прикосновение, действие или вздох сводят его с ума настолько, что мысли покидают его голову так же быстро, как и появляются в ней. Эггзи склоняет голову, соприкасаясь со лбом мужчины. Они ещё не подошли к самой откровенной части, а парень уже чувствует это странное чувство единения, будто они одно целое. То, что он так неосознанно искал, и то, в чем заключалась главная причина его беглых взглядов на Харта, его восхищения и воодушевления этим мужчиной. И нежность, проявляющаяся в каждом прикосновении и поцелуе мужчины, цепляла за душу, останавливала биение сердца. С ним не хотелось быть грубым, но возбуждение уже начинало приносить дискомфорт, едва ощутимый, но все же неприятный. Галахад чуть поворачивается, стремясь лечь поудобнее, и прижимается к телу парня. У Эггзи вырывается стон, когда мужчина задевает окаменевший член. Не в силах больше сдерживаться, он прижимается к Гарри сильнее, хотя, кажется, что ближе уже невозможно, и накрывает его губы своими. Поцелуй больше походит на что-то дикое, бесконтрольное и такое притягательное. Эггзи продолжает целовать опухшие губы наставника, прижимаясь к нему, соприкасаясь своей напряженной плотью с бедром мужчины. От рваных прикосновений мозг полностью задурманен, в нём не осталось ни одной трезвой мысли. Эггзи опьянен Галахадом, он ощущает, как мужчина вторит его движениям. От отрывистых движений двух членов, скользящих между их прижатыми друг к другу телами, Эггзи уже не может удерживать поцелуй, он теряет губы Галахада, который откидывает голову в сторону, продолжая скользить и прижиматься к юноше. Ночные костюмы безнадежно помяты, скомканы, но ткань лишь усиливает прикосновения. Всё это просто до одури безумно, странно, но так хорошо, что Эггзи чувствует подступающее облегчение, которое стремительно выплескивается наружу горячей спермой, забрызгивая пижамные брюки обоих мужчин. И сразу же пропадает всё волшебство прошедшей ночи. За секунды Эггзи попадает из волшебной сказки в темную реальность спальни Галахада. Ещё не успев оправиться от такого бешенного оргазма, он соображает, что поспешил. Следовало, наверное, сказать что-то Гарри, предупредить его. Он бы не дал ему пачкать простынь, да ещё и брюки. Эти мысли отдают чем-то горьким и стыдливым. Промокшие брюки парня на сплетенных ногах мужчин неприятно липнут к коже, и ему кажется, что Галахад его сейчас выставит за дверь, за неумение держать себя в руках. Эггзи кажется, что они провели несколько минут в раздумье и угнетающей тишине. Но мужчина дотрагивается до парня, лежащего на нем сверху, и проводит ладонью по волосам. Эггзи перестает дышать, мужчина притягивает его голову ближе и снова целует его. Облегченный вздох юноши заполняет рот Гарри, и мужчина смеется, целуя его. Эггзи может, наконец, расслабить напряженные мышцы. Ему кажется, что все его тело превратилось в желе — ткнешь вилкой, и оно расплывется, и в таком состоянии особенно чувствителен упирающийся в бок твердый мужской член. Эггзи благодарит темноту, в которой не видны его покрасневшие щеки. Не хорошо с его стороны было так оставить Галахада без внимания. Он кончил быстрее. Где там книжная старость против неуемной молодости? Галахад осторожно скидывает с себя парня на бок, и разжимает объятия. Эггзи снова становится не по себе — он хочет уйти? Мужчина и в самом деле садится на кровать и потягивается.       — Теперь ты сможешь заснуть? — спрашивает Харт чуть осипшим голосом.       — Вы уходите? — с ноткой истеричности, за которую он себя ненавидит, спрашивает Эггзи. — Но ведь мы… То есть вы не… Это всё? Галахад поворачивается к нему, но в темноте Эггзи не может разобрать выражение его лица. Что он вообще думает?       — Я думаю, что да. Всё.       — Но ведь вы не… — произнести слово «кончили» почему-то совсем не получается —…Не расслабились. Останьтесь. Мы ведь хотели...       «Да что сегодня такое? Ни одно грязное слово он не может сказать, а нормальных и пристойных замен в голове, как назло, нет». Сообразив, что красноречие — не то, чем стоит сейчас блистать, Эггзи тоже привстает с постели и подходит к Галахаду. Обнимая мужчину за талию, он прижимается грудью к его спине и утыкается головой куда-то в шею. Делая глубокий вдох, он, наконец, решается произнести:       — Я хотел, чтобы этой ночью вы овладели мной. Эггзи чувствует, как на несколько секунд каменеют плечи мужчины, и парень мысленно молится неизвестно кому, пока мужчина молчит.       — Если ты этого действительно хочешь, — после долгого молчания отвечает Гарри, поворачивая голову к Эггзи.       — Хочу, — парень тянется за поцелуем, но так повернуть голову Галахаду явно не под силу.       — Думаю, нам нужно раздеться. До Эггзи не сразу доходит, что мужчина имеет в виду ещё и испачканную одежду. Стягивая с себя штаны, он поражается, сколько он замарал. «Кто бы мог подумать». Но думать совершенно не получается, когда Гарри Харт, отложив в сторону свои вещи, опрокидывает его на спину, прижимаясь обнаженной грудью к юноше. Эггзи мысленно жалеет, что не снял пижамную рубашку, в отличии от Галахада, который полностью разделся. Но мужчина сам решает эту проблему: одной рукой он расстегивает пуговицы на рубашке, а другой проводит по скулам юноши, очерчивая большим пальцем пересохшие губы Гэри. Он замирает, когда влажный язык парня касается его. Эггзи слышит негромкий хриплый выдох Гарри и осторожно прикусывает подушечку. Парень скорее чувствует, чем видит, что его наставник улыбается и запускает палец в приоткрытый горячий рот. Эггзи обхватывает его припухшими губами, скользит языком, обводит по кругу, смачивая и посасывая. Гарри освобождает руку от пленительного рта юноши и потягивает его рубашку. Эггзи приходится приподняться на локтях, чтобы помочь снять с себя одежду. Откинув её на пол, Галахад снова прижимается к молодому гладкому телу, чувствуя разгорающийся в груди огонь. Прикосновения становятся более настойчивыми, а кожа от них тает, словно воск.       — Перевернись, — просит Гарри, его голос так сексуален в этот момент, хриплый, поднимающийся будто из самых темных глубин. Эггзи послушно исполняет команду, утыкаясь лицом в подушку. Гэри чувствует, как мужчина скользит ладонями по спине, очерчивая линию позвоночника от самой шеи и вниз, к копчику. Остановившись на последнем позвонке, он начинает его массировать, в это же время целуя расслабленные плечи. Палец Гарри опускается ниже, он проводит по небольшой впадинке между ягодицами, и, отыскав миниатюрное отверстие, слегка надавливает на него. Эггзи лежит не шевелясь и до конца не веря в реальность происходящего, но напряженные руки в самом деле ласкают его. Эггзи начинает задыхаться — всё это слишком реально и совершенно не так, как в его снах. Галахад так близко, так нереально близко, что перехватывает дыхание, и его прикосновения отдаются каким-то настойчивым давлением. Мягкая эластичная кожа его входа от давления сухого пальца больше не пропускает его внутрь. Потянувшись за тюбиком, лежащим на прикроватном столике, Галахад на несколько секунд отстраняется от Эггзи. Свежий воздух комнаты охлаждает спину, покрытую капельками пота. По коже пробегают мурашки: виновен ли воздух, охладивший возбужденное тело, либо это слабые нотки испуга смешанного с предвкушением. Мужчина возвращается и садится в ногах Гэри, чуть разведя их в стороны. Пройдясь одной рукой по двум упругим ягодицам, второй рукой он снова находит маленький вход. Указательный палец, холодный и скользкий от густой смазки, легче проходит на несколько миллиметров вглубь, Галахад очень медлителен: палец погрузился чуть выше ногтя, и проталкивать его глубже нужно аккуратнее. Он продолжает осторожно надавливать, волнуясь о мальчишке — пара резких, неосторожных или слишком быстрых движений, и тот сожмется, перестанет пропускать его в себя. Дело и так идет с трудом: у Эггзи отличная, накаченная задница, отчего мышцы довольно крепкие, что несколько затрудняет проход. Но, чёрт возьми, это безумно заводит. Наконец, он ввел палец до второй фаланги, но ведь это слишком мало. Вынув его, Галахад чувствует, как сжимается Эггзи — обратно гораздо неприятнее. Самое главное — неторопливо и мягко. Внутри Гарри весь напряжен, но его руки не дрожат, когда он поглаживает прохладную спину Эггзи. Гэри непроизвольно сжимается, ему не больно, но эти ощущения такие…непривычные. Когда Галахад полностью вынимает палец, Эггзи выдыхает в подушку. Мужчина, нанеся смазку на палец, повторяет свое движение. Гэри не может понять, что именно ощущает — это и не приятно, но и не больно. Скорее тянет — что и куда он не понимает, но буквально чувствует, как мужчина разводит стенки в его проходе, используя уже два пальца. Эггзи накрывает неизвестно откуда взявшийся страх: если он принимает пальцы только до косточки, то как же сможет принять в себя весь член? Но мужчину, похоже, это не волнует, он продолжает методично разводить стенки прохода, постепенно расширяя его, по-прежнему оставаясь дотошно аккуратным. Ощущая длинные пальцы внутри, Эггзи успокаивается — он может доверять Харту во всем и уж тем более в занятии любовью. Неприятные ощущения не усиливаются, лишь изредка при выходе, как-то неприятно тянет, но на это Эггзи практически не обращает внимания. Наконец, Эггзи перестал ощущать напряжение, возникающее при вводе пальцев, только когда Галахад выводит их, это по-прежнему отдается каким-то сдавленным ощущением неудобства.       — Ты готов? — спрашивает Галахад, обеими ладонями сжимая ягодицы. Забота, проскальзывающая в его голосе, совершенно не к месту. Если бы Эггзи не видел возбужденного стояка мужчины, то решил бы, что Галахаду всё равно. Не может быть мужчина таким ровным, когда растягивает лежащего и открытого ему парня. Но не стоит судить по себе — годы выдержки, муштровки Kingsman, похоже, кого угодно выдрессируют в отличного солдата.       — Да, — негромко отвечает Гэри и поворачивает голову назад, стремясь увидеть взгляд мужчины и понять, что же все-таки он чувствует. Гребаная темнота. Но Харт сам приближается и целует Эггзи, проводя языком по ровным зубам. От неожиданно откровенной ласки, впервые промелькнувшей в поцелуе, Эггзи непроизвольно издает полу-вздох, полу-стон. Парень на сто процентов уверен, что мужчина сейчас довольно улыбается. Отстранившись, Харт берет Гэри под колени, заставляя того приподняться и встать на подобие корточек. Как называется эта поза, Эггзи представляет слабо — что-то среднее между лежа и раком. Но вот он чувствует, как мягкая головка прикасается ко входу, и посторонние мысли мгновенно улетучиваются, забрав с собой и остатки храбрости: а он точно готов? А это будет сильно по-другому? А он смо…       — Ай! — непроизвольный вздох вырывается наружу, сквозь сжатые зубы. Галахад сразу же отстраняется и отодвигает член от парня.       — Извини, — произносит он. — Давай я...       — Нет, — торопливо произносит Эггзи. — Можно ещё раз. Просто это так... Большой, — неловко поясняет он. Гарри Харт негромко смеется и поглаживает спину Эгззи:       — Ты удивителен. Эггзи улыбается и ерзает, приподнимая поясницу чуть выше, призывно качая бедрами.       — Ладно — ладно. Я понял. Не отвлекаюсь. — Гарри снова возвращается в исходное положение. Гладкая головка, несколько холодная от густой смазки, касается растянутого входа. Эггзи задерживает дыхание, но старается расслабиться. Вот член продвигается вперед, с трудом входя в тесный проход. Пройдя ещё пару сантиметров, Гарри не выдерживает и сильно сжимает пальцами плечи Эггзи.       «Это всё так…хорошо. Горячо. Тесно». Прогнувшись вперед и зайдя на полную длину, Галахад зажимает ногтями мягкую кожу.       «Это просто божественно». Как давно он не чувствовал такого узкого партнера. Да у него их было ужасно мало за последние несколько лет. Горячее дыхание срывается с пересохших губ мужчины. Самое главное — неспешно выйти — это гораздо труднее, чем вход. Отодвигаясь, он миллиметр за миллиметром выходит из парня. Эггзи не шевелится и вообще не подает никаких признаков жизни, однако, он относительно расслаблен. Качнувшись назад, так, чтобы внутри парня осталась лишь головка, Галахад начинает массировать замершие плечи юноши. В первый раз это трудно, но парень держится молодцом. Однако, не дав Галахаду сделать и пары круговых движений, Эггзи сам дергается назад, насаживаясь на член. От такого резкого движения, Галахад издает негромкий стон, его глаза затуманены.       «Держать себя в руках! — мысленный приказ остается без внимания. — Эггзи хочет побыстрее? Будет ему такой ритм». Дернув парня за поясницу, он почти насильно насаживает его на свой член. Громкий возглас Гэри, бесконтрольно вырвавшийся от такого нахального движения, заводит Гарри еще сильнее. И он начинает двигаться быстрее. Выпустить, дать свободу и снова войти до конца, погружаясь в пленительный жар юного тела. Движения, ритмичные и резкие, по-прежнему не теряют своей аккуратности, но заставляют Гарри запрокинуть голову назад, наслаждаясь полностью подчиненным мальчишкой. Наконец-то нахальный парень получит по заслугам. Эггзи прикусывает нижнюю губу — ему не больно, но это слишком резко. Рывки, такие жесткие, отдаются странным эхом во всем теле, опускаясь к паху и возбуждая член до нереального напряжения. Природная упрямость заставляет двигаться навстречу наставнику, пытаясь подстроиться под его ритм, но совершив пару движений с ним в одном темпе, Эггзи не выдерживает. Глухой стон вырывается против его воли, это всё просто какое-то безумие. Повсюду горячо. Мысли плавятся под этими жаркими настойчивыми движениями. Галахад прижимается грудью к взмокшей спине парня, переплетая их руки. От изменения положения меняется и ритм, и Эггзи чувствует яркую волну наслаждения. Резкий вход и снова вспышка наслаждения. Снова взрыв и снова ледяное облегчение. Эггзи вдавливается в кровать, утыкаясь лицом в подушку. От толчков собственный член трется о простынь, царапая и хоть как-то уменьшая то болезненное наслаждение, приносимое горячим пленом Галахада, разжигающим внутри него пламя. Тихие урывистые стоны парня смешиваются с прерывистым дыханием Харта. Негромкий скрип кровати. Шорох простыней. Дурманящее наслаждение, от которого невозможно нормально дышать. Кипящая, пульсирующая кровь. Быстрые движения и трущийся об постель член, напряженный до невозможности. Движения смазываются, становятся каким-то одним несвязным потоком. Острая вспышка. Огонь, пожирающий вены. Облегчение, от которого звенит в ушах. Горячая сперма, пачкающая внутреннюю сторону бедра. Тишина, нарушаемая рваными вздохами. Промокшие простыни. Снова. Галахад опускается рядом с Эггзи, и заваливается на спину, стараясь отдышаться. Парень поджимает под себя колени, сворачиваясь в клубок, укрываясь от наступившей пустоты, но в голове звенит, а тело размякло настолько, что не желает слушаться.       — Ты как? — голос наставника настолько хриплый, и разобрать, что он говорит удается не сразу.       — Норм, — кивает Эггзи и проводит руками по лицу, смахивая капли пота. Мужчина перекатывается ближе и ложится на бок, подложив руку под голову и смотря на Эггзи проницательным взглядом.       — Точно? — переспрашивает он.       — Да, — повторяет Эггзи. Хотя он ещё не отошел от оглушающего оргазма, и язык настолько отяжелел, что управлять им невозможно. Однако, парень по-прежнему напряжен и не знает, чего ему сейчас ожидать. Наверное, Галахад что-то понимает сам, потому что он тянется к тумбочке и вытаскивает оттуда упаковку влажных салфеток. Открыв её, он протягивает их Эггзи:        — Держи. Парень молча вытаскивает одну и вытирает следы отшумевшего оргазма. Мужчина делает тоже самое, и ещё помогает парню сзади. Резко поднявшись, Гарри стягивает намокшую простынь, и откладывает её в сторону. Вернувшись на кровать, он потягивается, а потом поворачивается к парню. Улыбнувшись, он проводит рукой по волосам, приглаживая вздыбленные пряди.       — Иди сюда, — зовет он и притягивает Эггзи к себе.       — Это не конец, правда? — негромко спрашивает парень, утыкаясь в обнаженное плечо мужчины.       — Конечно, нет. И ещё, Эггзи. Я рад, что ты остался.       — Я тоже, — бормочет юноша и закрывает глаза.