Кто-то ошибся - ты или я?

And I need you now tonight, and I need you more than ever And if you'll only hold me tight, we'll be holding on forever And we'll only be making it right, 'cause we'll never be wrong Together we can take it to the end of the line Your love is like a shadow on me all of the time (all of the time) I don't know what to do, I'm always in the dark We're livin' in a powder keg and givin' off sparks.

POV Дима Билан Я жутко волновался: на этой неделе должен был состояться финал «Голоса. Дети». Я буду в последний раз сидеть в красном кресле. Мне не верилось в это. За три года я уже свыкся с ролью наставника. Мне было не по себе, ведь конец шоу значил для нас с Полей не только больше свободного времени, но и кое-какие изменения в отношениях. Мы больше не будем проводить вместе время на съемочной площадке. Слухи о нас поутихнут, а потом мы шокируем всех новостью о нас. Мысли о будущем не давали мне покоя. Зачастую я был словно в другом мире, забывая о реальном. Я витал в облаках, соглашаясь на проекты, которые и не планировал. Таким шоком для меня стал дуэт с Ксенией Бузиной. Конечно, она талантливая девушка. И Леня давно мне ее нахваливал, но я совершенно не помнил, как согласился на это. Для меня самого было сюрпризом, когда на саундчеке я увидел Ксюшу. Мы тогда мило поболтали, она очень волновалась перед репетицией, и я никак не мог показать и вида, что в шоке от происходящего. На следующий же день СМИ затрубили о моей «новой девушке», с которой я теперь буду петь в дуэте. Мне хотелось биться головой об стену от новых проблем. Возвращаясь в Москву, я представлял, как будет расстроена Поля, и мое сердце опять сжималось оттого, что я причиняю ей боль. По дороге к дому я заехал в любимый музыкальный магазин и на несколько часов потерялся в рядах с любимой музыкой. Я смотрел на диски, прикасался к винилу и постоянно думал о Поле. Вспоминал ее нежный взгляд, яркую улыбку и теплые руки. Неожиданно мой взгляд упал на виниловый альбом Бонни Тайлер «Faster Than the Speed of Night». Я достал его с полки и стал читать названия песен, когда наткнулся на до боли знакомую «Total Eclipse of The Heart». Я стал губами напевать мотив, вспоминая о выступлении Софи и Пьера. Поля обожала эту песню. Этот трэк рвал ее душу на части. Мое сердце застучало сильнее. В голове стоял образ Полечки: на тех съемках она была совсем хрупкая, словно принцесса. Ее коротенькое белое платьице облегало ее изящное тело, настолько, что мне хотелось закрыть ее собой, чтобы никто не смотрел на мою девушку. Когда Пьер и Софи исполняли эту прекрасную песню, я мог смотреть лишь на Полю. Прошел почти год, а я до мелочей помнил ее прекрасный образ. Ее напряжение передавалось мне даже сквозь огромную преграду в виде Градского. На миг мне показалось, что мы достигли с ней катарсиса в одно и то же время, ведь смотреть на эмоции Пелагеи, и ничего не чувствовать невозможно. Я больше не раздумывал и купил пластинку. Волнение и напряжение куда-то исчезли, и я поехал домой со спокойной душой. Дома меня ждала обворожительная Поля. Она нарядилась для меня, а, увидев меня в дверях, бросилась в мои объятия. Мы долго целовались, соскучившись по друг другу всего за каких-то два дня. Потом Полечка все-таки дала мне снять куртку, но не собиралась отпускать мою руку. Мне показалось, это дико нежным. Мы вместе прошли к романтично обставленному столу. Мне было уже все равно, какие блюда приготовила Поля, каковы они были на вкус… Главное, что я был дома. Любовь заполнила мое сердце до краев, и я опять потянулся к Пелагее за поцелуем. Ужиная, мы обсуждали происходящее. Оказывается, я говорил Поле о дуэте с Ксюшей, а сам, лопух, и забыл об этом. Мое сердце плясало от радости, стремясь прорваться через клетку ребер. Как только Пелагея отложила вилку, наевшись досыта, я больше не хотел сдерживаться. Я подхватил ее на руки и понес в спальню. Мне хотелось поскорее выплеснуть все свои чувства на самую красивую и нежную женщину на свете. Мы не могли заснуть до самого утра. Через пару часов нужно было собираться на репетиции в «Останкино», а мы с Полей лежали в объятиях друг друга. Было слишком темно, чтобы увидеть хоть какую-то эмоцию на лице любимой. Я встал, чтобы сходить за соком. Ужасно хотелось пить. С собой в спальню я принес не только любимый сок Поли, но и купленную виниловую пластинку. Я включил ночник, неярко осветивший нашу спальню. Поля смешно сморщила носик. Я подал ей сок, нежно поцеловав в щеку. Я подошел к проигрывателю и нашел нужный трэк. Заиграла тихая музыка, которую тут же узнала Поля. Я лег рядом со своей малышкой, и она приникла ко мне в тот же момент. Она смотрела на меня своими влюбленными глазами, и я со всей нежностью поцеловал ее. Мне не хотелось, чтобы наши чувства когда-нибудь закончилось. Мне навсегда хотелось быть с Пелагей, ведь я чувствовал, что это любовь. Но страх, сопряженный со всем происходящим в жизни, не отпускал ни на секунду. Он отступал лишь тогда, когда мы с Полей были единым целом. Растворившись в своих мыслях, я совсем позабыл о том, что Поля лежала практически на мне. Сейчас она совсем тихо пела самые цепляющие строки из песни: And I need you now tonight, and I need you more than ever And if you'll only hold me tight, we'll be holding on forever And we'll only be making it right, 'cause we'll never be wrong Together we can take it to the end of the line Your love is like a shadow on me all of the time (all of the time) I don't know what to do, I'm always in the dark We're livin' in a powder keg and givin' off sparks. Я сильнее прижал ее к себе. Нужно жить сейчас, а не думать о будущем. Ведь будущее может и не наступить. Так зачем мучить себя заранее? Я со всей страстью впился в губы Пелагеи, не собираясь провести остаток ночи в грезах. Моя жизнь сейчас была намного волшебнее нереальных снов. Съемки финала навевали на меня невероятную ностальгию. Словно это был только первый сезон «Голоса», когда все было в новинку. Сейчас же рядом сидела потрясающе красивая Поля, которая удивляла меня своей красотой каждый раз. Казалось, влюбиться в нее сильнее я не мог, но каждая репетиция, каждые съемки переворачивали мне душу. Именно этого мне будет не хватать в будущем… На этот раз не только красота Поли очаровала меня, но и ее уважение к пожилым людям. На съемки пригласили ветеранов войны. Так Пелагея, не жалея собственного времени, провела для них экскурсию по Останкино, устроила им праздничное чаепитие, выслушивая каждого из них с интересом. Меня это тронуло за душу, особенно когда иной раз девушка не могла сдержать слез от трагических историй стариков. Меня всегда цеплял выбор песен Пелагеи. Она была просто волшебница, у которой никогда не иссякал поток оригинальных идей. Для меня таким креативом стал номер Матвея «Черный ворон». У меня на протяжении всего номера было только одно слово в голове – Сильно. А еще я вспоминал первый сезон, когда Поля с финалистами пела «Под ракитою», а я был уверен, что это песня о «Черном вороне». Тогда в моей голове тоже было только одно впечатление – Сильно. Конечно, и тогда я считал, что Поля невероятно красивая. Меня тянуло к ней, но я принимал это за дружескую симпатию. Ведь в Пелагею невозможно было не влюбиться… Но уже тогда мне хотелось, чтобы Поля смотрела и общалась только со мной одним. Еще более неожиданным было услышать «Колыбельную» Полины Гагариной в команде Пелагеи. Я, конечно, слышал о дружбе двух Полин, но за эти три года почему-то не видел их вместе. За год отношений со мной две подруги практически не виделись. И мне было жутко интересно, какие отношения связывают этих двух совершенно разных исполнительниц. Я поставил себе мысленно галочку узнать об этом от Поли. Совсем трогательным был номер с «Темной ночью». Я представил, какой бы отличной была матерью Поля. Как бы наши сыновья пели с ней русские народные песни. Песни, которые цепляют до глубины души. А я вот как всегда был до боли предсказуем, когда выбрал великий хит Уитни Хьюстон – «The Greatest Love of All». Эта песня всегда наполняла меня светом. А дети и свет – неразделимые вещи. Я был в восторге, оттого, что Поля оценила мой выбор. Мне всегда было важно ее мнение. Когда мы вместе стали подпевать Леше, я парил где-то высоко, над облаками. А потом взлетел до самых звезд, когда Поля не сдержалась и поцеловала меня, переполненная эмоциями. Общую финальную песню я выбирал тоже под наплывом чувств к Полечке. Я так боялся, что наша любовь может раствориться, словно ее и не было. Поэтому мне хотелось постоянно чувствовать объятия Поли. Слышать стук ее сердца, зовущий меня. Видеть ее сияющие от любви глаза. Исполняя эту песню с моими ребятами, я был в отличном настроении. Мне хотелось дарить свою любовь всему залу. Давно со мной такого не было. Наверное, со времен смерти Юрия Шмильевича… А сейчас меня рвало на части. Я смотрел на яркую улыбку Поли, которая танцевала в красном кресле, и хотел поскорее обнять ее. А когда она встала, больше не собираясь скрывать свои эмоции, мне хотелось поскорее поцеловать ее. Но вместо этого я взял и нагло использовал фишку Поли с ее «обнимашками». Я обнимал совершенно незнакомых мне людей, наполняя себя позитивом, чтобы в конце все-таки оказаться в самых дорогих объятиях. Они были совсем мимолетны, но взрыв в моем сердце выпустил на волю миллионы бабочек, давно стремящихся вырваться на свободу. Очень давно я сам хотел отпустить себя, снять маску именитого артиста и превратиться в обычного мужчину, который хочет обрести настоящую любовь и семью. Выбор публики был для меня, да и для всего жюри предсказуем, поэтому финальная вечеринка превратилась скорее в какое-то прощальное чаепитие, но все-таки с нотками радости. Дети были счастливы, что наконец могли расслабиться. А нам, взрослым, еще предстоял фуршет. Я думал, что и там будет грустно оттого, что мы с Полей уходим из проекта. Но мероприятие началось с того, что Константин Львович еще раз, не со сцены перед всей страной, а лично попросил нас быть в жюри «Голоса. Дети». Мы с Полей удивленно переглянулись и сказали, что подумаем. Вечеринка была веселая. Все радовались и гуляли. Только Поля была вся в своих мыслях. Когда уже наши ряды стали редеть, Пелагея выскочила на сцену и о чем-то переговорила с Сергеем Сергеевичем. Я был готов к очередному номеру певицы, но все-таки она опять удивилась меня. После съемок она переоделась в обтягивающие темно-синие джинсы и красивый бело-бирюзовый корсет. На ногах были белые туфельки на шпильках. Она как всегда была обворожительна. Сейчас на сцене заиграл обжигающий латиноамериканский мотивчик, и Поля пустилась в пляс. Она была полностью погружена в музыку. Пела она еще лучше, соблазняя весь зал. У меня так и чесались руки содрать ее со сцены и закрыть в собственной спальне. В конце выступления она стала прощаться со всеми, и я уже подумала, что девушка приняла решение оставить проект, как оказалось, что она просто говорила о том, что уезжает домой с вечеринки. На секунду она замолчала, сделав задумчивый вид, а затем, сияюще улыбаясь, объявила, что будет наставником и в следующем году. Я улыбнулся от красоты и естественности своей любимой. Я подошел к Константину Львовичу и сказал, что мы с Полей подъедем на следующей неделе поговорить. Он засмеялся, поняв, что уже все решено. Пелагея подлетела ко мне со спины, крепко сжимая в объятиях. - Поехали домой, солнышко, - оборачиваясь и прикасаясь к щеке любимой, сказал я. POV Пелагея После финала и окончания проекта я почувствовала нереальную свободу. Первые дни я была счастлива свободному времени, а затем голова стала заполняться хмурными мыслями о будущем. Слава Богу, еще в понедельник мы подписали договора в «Останкино», и с «Голосом» не было покончено. Как бы мы с Витей не хотели отделиться, но решиться совместных репетиций и съемок было ужасно. Мне не хотелось оставлять три замечательных года позади. Да, мы и без проекта будем вместе. Я была уверена в своих чувствах на сто процентов. И в его чувствах я тоже была уверена. На девяносто девять процентов точно… Но уже на этой неделе у меня начинались гастроли, в которых я вновь буду дико скучать по Вите. Общение по видео и телефону никогда не смогут заменить человеческого тепла. В дни концертов я мечтала быть простой работницей банка, например. Тогда я бы смогла быть с Витей постоянно. Готовя, убираясь, ожидая его. Но тогда бы мы не встретились на «Голосе», не подружились. Тогда бы это уже была бы не я… Все эти мысли перечеркивались лишь одной – воспоминанием о том, как Витя впервые сказал «Я люблю тебя». Этот светлый образ давал надежду на прекрасное будущее, о котором я грезила в разлуке.