По стечению обстоятельств

Сакура и Наруто шли после школы вдоль улицы, где недавно открылся музыкальный магазин. «Сакура, какую музыку ты любишь?» — Наруто внимательно смотрел на девушку. Они присели на рядом стоящую скамейку. Наруто забежал в магазин и вернулся с двумя горячими булочками. Одну протянул Сакуре. — Мне нравится классика, — Наруто усмехнулся, — но это не значит, что я не люблю другие жанры. А ты, я вижу, не любишь этот жанр, — Наруто пожал плечами. — Что же ты любишь? Сакура медленно поедала свою булочку, пока блондин строчил в блокноте ответ. «Я люблю всю музыку. У меня нет каких-то определённых предпочтений». — А любимые песни и певцы есть? — кажется, Сакура заинтересовалась. Узумаки написал в ответ: «Певцов любимых нет, а вот любимые песни есть». Девушка заинтересованно подняла брови: — И какие же? «Ну, их много. Необязательно какого-то одного исполнителя. Люблю песни, в которых много чувств и …» Он не знал, как закончить. Не скажешь же ей, что он сам когда-то писал песни, а потом исполнял их на радио. И что он любит свои песни. Он никогда не пел о том, о чем не хотел петь. И в песнях он выражал свои чувства и отношение к жизни, к любимым людям. Но в последние три недели он так и не написал ни одной. Сказывалось плохое настроение. Наруто вспомнил о своей работе. Он очень скучает по ней. Хочет спеть, но не может. Такое ощущение, что у него кусок души вырвали, и на том месте остались только пустота и безнадежность. Сакура заметила резкую перемену в настроении парня, хоть и не понимала, с чем это связано. Чтобы как-то его растормошить, решила продолжить разговор: — А ты знаешь DJ Fox? Наруто улыбнулся. Конечно, он прекрасно знал свой псевдоним. Но вместо этого он написал: «Кто же его не знает?» — Правда он классный? Мне нравятся его песни и голос. Сакура мечтательно улыбалась. Наверное, пыталась представить образ таинственного ди-джея. Наруто решил прекратить обсуждение его скрытой персоны — слишком большим было искушение раскрыться. Он потянул Сакуру за руку в сторону музыкального магазина. Они зашли внутрь. Здесь было два больших зала. В одном продавались диски современных исполнителей и старые пластинки. Навряд ли такие сейчас слушают, некоторые покупают просто для себя, чтобы вспомнить прошлое, или собирают коллекцию. Сакура подошла к одному из прилавков с дисками. Наруто же прошел во второй зал. Здесь продавались различные музыкальные инструменты: от обыкновенных дудочек до электрогитар. В конце зала была небольшая сцена: подставки для микрофонов, барабаны, синтезатор. Рядом в ряд стояли обычные гитары. Он взял одну в руки и стал рассеянно перебирать струны. Он вспомнил, что свою гитару, привезенную вместе с другими вещами, даже не вытаскивал из чехла. «Так и хочется спеть что-нибудь сейчас…» Он начал играть какую-то мелодию. Она появилась только что, была грустной и спокойной, как раз под настроение блондина. Вместе с мелодией в голове появлялись обрывки фраз. Наруто начал складывать их в песню. Услышав звук гитары, Сакура прошла во второй зал. Возле сцены стоял Наруто, держа инструмент и играя какую-то известную только ему мелодию. Он был каким-то отрешенным, будто в трансе. Но музыка, которую он играл, была чудесной. Она завораживала, пробуждала внутри тебя одновременно и грусть, и жалость, и надежду. «Интересно, про что эта песня?» — Сакура продолжала завороженно смотреть на Наруто. Она и не знала, что Узумаки умеет играть на гитаре. Они знакомы недавно, но Сакура уже решила для себя, что Наруто — самый близкий ее друг, не считая Саске, ее парня. Наруто закончил играть и только тогда заметил Сакуру. — Это было потрясающе, — блондин смущенно улыбнулся. Он вопросительно посмотрел на диски в ее руках, как бы спрашивая: «Можно посмотреть?» Она согласно кивнула. Наруто аккуратно поставил гитару на место и взял диски. На двух из них были известные ему группы, а на третьем какая-то новая — «Hawks». Наруто в первый раз слышал о такой. Он вытащил из рюкзака блокнот с ручкой и поинтересовался, показывая диск: «Что за группа?» — Это группа Саске. Он там солист. Это их первый диск. — Наруто нахмурился. Как он и думал, Мистер Совершенство еще и поёт. Ну да, с таким-то голосом. Задача по отвоевыванию Сакуры усложнилась. У Наруто нет оружия — голоса. Пока нет… Они пошли к кассе. Наруто тоже взял себе диск «Hawks» - послушать и оценить силы противника. Проводив Сакуру, Наруто пошёл домой. Он думал о своём пропавшем голосе, о Саске и его группе. В голове всё крутилась та мелодия, что он играл в магазине. Придя домой, пока Дей разогревал ужин, Наруто первым делом записал слова песни, что все это время была в голове. Потом, взяв в руки гитару, начал играть. Дей, услышав такие знакомые звуки, отвлекся от готовки, подошел к Наруто и присел рядом с ним на диван. Узумаки, словно не заметив его, продолжал играть. Дейдара взял листочек со словами песни и начал читать про себя: Каждый выдох и вдох Сопровождается болью Эта черная мгла в душе Мое сердце в груди обливается кровью И терпеть не могу уже И в эти темные дни, в молчании этом Я словно не жил Я оставался один В безмолвном плену И все небо молил Сердце хочет петь, освободи оковы Я не буду жалеть, мне нужна свобода Мой голос окреп И пусть совсем немного Но будет счастлив, когда обретет свободу Произнося слова, не понимаем сперва Как много значат они Это веление чувств И эмоций всплеск Зов каждой души Я затерялся в глуши, Попав в этот ад, Но теперь я хочу Вернуть свой голос назад Наруто перестал играть, а Дейдара все вчитывался в слова песни. В ней было столько боли и отчаяния… Он поднял голову и посмотрел на Наруто. Он улыбался. Дейдара смотрел на него с непониманием. Вроде только что сидел, исполнял грустные песни, а теперь улыбается! Увидев его непонимающий взгляд, Наруто начал писать в блокноте: "Когда я излил свои чувства в песне, мне стало легче. Надоело хандрить. Я уже начал пить купленные лекарства. Мой голос снова восстановится, а пока я вернусь к написанию песен. Когда DJ Fox вернется, он отпразднует свое возвращение новыми песнями". В его глазах зажглись уверенность и азарт, на губах блуждала самодовольная улыбка. Дей закатил глаза. Чтобы Узумаки сдался? Да никогда! Дейдара поднялся и, выходя из комнаты, крикнул: — Пошли ужинать, Лис. Еда — не фанаты, ждать тебя не будет и остынет. POV Саске Обычное утро среды. Обычный звон будильника. Обычный подгорелый завтрак. К сожалению, в эту обычную картину никак не вписывался до жути надоедливый старший брат. — Отото, как поживает твоя девушка? — Нормально. — А этот твой спящий друг…Шикамару? — Нормально. — Как учеба? — Отвяжись! Итачи захлопал глазами, состроив грустную моську: — Уже нельзя поинтересоваться как дела у моего младшего братика? — Нормально. — Ты сегодня так многословен, — совершенно не замечая моего убийственного взгляда, Итачи встал из-за стола и пошел мыть посуду. — Когда дядя Обито возвращается в город? — поинтересовался я. — Как только уладит все дела, — спокойно ответил Итачи, продолжая мыть тарелки. — И что же за дела у него в другом городе? — так же спокойно спросил я. — Тебя не должно это волновать, отото. У тебя еще целый свободный год в школе. Отдыхай. Как только закончишь школу, так и для тебя работу найдем. Поступишь в какой-нибудь колледж, будешь одновременно и учиться, и работать. Вот так всегда! Как только я интересуюсь делами брата или дяди, все ответы сводятся к одному: закончишь школу, потом посмотрим. Я считаю себя достаточно взрослым и образованным, чтобы работать на благо компании. — Я сегодня задержусь на работе, — сообщил Итачи, — или вообще не приду, — он повернулся ко мне лицом и хитро улыбнулся. — Оставляю дом на тебя. — Ага, как же. Знаю я, как ты работаешь по ночам. Кого осчастливишь сегодня? — Сегодня у меня свидание с Кисаме. — Пф… Мой старший брат - би, и у него ненормальный сексуальный аппетит. Кисаме — его правая рука. Я вообще удивлен, как они еще не переспали. Итачи объяснял это тем, что он будет чувствовать себя потом неудобно. Он сам-то хоть в это верит? — Ладно, хватит обсуждать мою личную жизнь… — начал Итачи. — Твою «обширную» личную жизнь, — съязвил я. — …а перейдем к твоей. Я опешил. — Моей? — и сразу взял себя в руки. — А вот это не твое дело, аники! Итачи, пропустив мои слова мимо ушей, продолжал: — Пригласишь свою розоволосую к нам. Свечи там, ужин... — он поморщился. — Ужин лучше закажи, а то паленая еда — это у нас семейное. Я решил прервать поток братских наставлений: — Итачи, я не собираюсь с ней спать. И вообще, тебя это не касается. И раз тебя не будет дома, то я проведу этот вечер, репетируя со своей группой. Итачи закатил глаза, но возражать не стал. Я взял свой рюкзак и пошел на выход.