Pathetic

~Ólafur Arnalds – 1440~ Он всегда верил в светлое будущее. Просыпался каждое утро под стук тяжёлых капель дождя по железному навесу, но продолжал думать, что его солнечный день обязательно настанет, что ему всё будет дозволено. Он в один прекрасный миг должен открыть глаза в восемь часов утра по громкому писку будильника и улыбнуться светлым лучам, освещающим угол его комнаты, в котором мирно стоит его кровать с белоснежными, чистыми простынями. Нужно ведь просто думать так, думать, что счастье есть и чудо тоже. Разве не об этом говориться во всех книжках? «Вы должны верить в то, что Вы делаете». И он верит. Каждый вечер он описывает прошедший под музыку в наушниках день и, не перечитывая, убегает спать. В его постели тепло и уютно, всегда пахнет чем-то цитрусовым, вкусным. У него нет своего большого дорогого дома, машины и толп поклонниц, потому что он знает, что это никак не повлияет на его дальнейшую жизнь. Он так думал, он в это верил. Вечером пятницы засыпал на полу возле включенного телевизора с мягкой подушкой в руках, крепко её обнимая, думал о голосах из телепередачи и новых конструкциях, о которых там рассказывали. Он совсем ничего в этом не смыслил, но слушать и пытаться во что-то вникнуть всегда было его любимы занятием. Единственное, чего ему не доставало, так это снов. Ему никогда не снились сны. «Просто думай о чём-то определённом». Он обычно не думал, он обычно просто верил. Он никогда не верил в светлое будущее. За столиком на огромной кухне, не поднимая карих глаз, пил кофе каждое утро под классическую музыку, звучащую из колонок. Осторожно прислушивался к каждому шороху, старался сам не создавать помех. У него всегда был музыкальный слух. В тишине слышал, как хлопают реснички девушки, сидящей напротив, и давился собственным «завтраком». Тошнило от однотипных повторяющихся дней, в которых и места не было чему-то более прекрасному. Он не считал себя ничтожеством, но и хорошим тоже не считал. Ему обычно было всё равно на себя, в общем, как и на других. Дом-работа-дом-работа. Одни и те же лица, голоса и жесты, которые он помнит наизусть, заезженные фразы и плоские шутки одногруппников. Солнечный свет, бьющий по глазам, падающий прямо на него, действительно, раздражал. Он вжимался в спинку стула и слегка откидывался на сидении назад, ускользая от реальной жизни. Он никогда не задумывался, что будет завтра или даже сегодня вечером, ему было всегда просто наплевать. Когда от него отворачивались друзья, убегала в страхе со слезами на глазах любимая девушка, он просто молчал и пил кофе, которое ненавидел. Он просто в это не верил, он вообще ни во что не верил. Вечером пятницы сидел у барной стойки в клубе и потягивал из большого гранённого стакана виски. Алкоголь прожигал горло и сушил где-то в желудке, стягивал горечью осадка губы и противно соскальзывал вниз по подбородку. Около него сновали туда-сюда высокие стройные барышни, так и норовящие прикоснуться, но он всё слышал, он не мог ничего не слышать. Осторожно ложась щекой на холодную сталь стола, он прислушивался снова и снова, пытался прочувствовать что-то внутри себя, понять, чего же ему не хватает. «Тебе не хватает любви, Чонгук», - пронеслось в его голове. Но он всё равно в это не верил. Может быть, это всё потому, что он никакой не Чонгук? Его всегда звали Тэхён, сколько он себя помнит. Хотя и в это уже что-то слабо верит. Он никогда ни во что не верил. Он казался таким жалким. Одиноким, но очень приветливым он был всегда, потому что ему было приятно видеть улыбку на чужих лицах, тогда ему самому становилось легче. Его жизнь всегда была яркой, даже если было тяжело. Он всегда улыбался, словно летнее солнышко, был тёплым и обаятельным. Не было того, кто бы просто прошёл мимо него, но почему-то он всё ещё оставался одиноким. В его сердце не было места для любви к самому себе, ведь он старался отдавать всего себя окружающим. Может, в этом была его проблема? Он слишком давно позабыл о самом себе. Лишь иногда, перед сном, он тихо шептал в пустоту слова колыбельной, покачиваясь из стороны в сторону. Тогда ему было больно. В такие моменты он понимал, как ему тяжело. В такие вечера он казался разбитым и забытым всеми. В мгновенья своего отчаяния он был таким жалким, что ветер тихо поскуливал за потрескавшимся стеклом окна. Он его не утешал, он убивал его ещё сильнее. Он казался таким беспомощным. Раз за разом становилось всё тяжелее принимать судьбу одинокого человека, потому что он к такому не привык. Рядом с ним всегда было много народу, все его любили и обожали, дарили без повода подарки и улыбались, пусть и не искренне. В один день марта жизнь Ким Тэхёна перестала быть цветной, в тот день даже солнце стало тёмно серым пятном, вместо жёлтого светящегося диска. Тяжёлый воздух в квартире больно сдавливал рёбра до треска и не давал пошевелиться, запахи смешивались для него в один непонятный, а звуком, единственной мелодией для него оставалась тишина. В тишине он думал о себе, о том, чего он достоин, а чего – нет. Вообще он много думал, что иногда было лишним. Тогда он забывал обо всём вокруг. В такие моменты руки опускались, даже сердце стучало как-то вяло. В такие вечера он не мог совсем ничего сделать со своим прошлым, как бы он этого не хотел. В мгновения своего отчаяния он был таким беспомощным, что его маленький пушистый щеночек прибегал и ложился в самые ноги, тот, кто никогда его даже не встречал с учёбы. Всё это не утешало его, а убивало ещё сильнее. В один прекрасный день он уснул, и ему приснился сон. Во сне его кто-то крепко держал за руку и говорил, что очень любит. Он никогда не слышал таких искренних слов, никогда не слышал этого приятного голоса. Он не видел совсем предметов вокруг, стен, потолка и пола, но он отчётливо видел чужое лицо: аккуратно уложенные рыжие завитушки волос, слегка сожжённые краской; тонкие черты лица; глубокие карие глаза, в которых так чётко отражалась эта любовь с толикой отчаяния. Он боялся просыпаться, боялся шевельнуться, потому что именно в тот момент он понял, что этот человек почему-то в один момент стал ему дороже всего мира. В один прекрасный день он влюбился. В один прекрасный день он просто закрыл глаза… Под в миг потяжелевшими веками беспорядочно носились цветные точки, кололи глаза и светились сильнее. За точками он совершенно ничего не мог разглядеть, но мог услышать. Он слышал тихий низкий шёпот, пробирающийся ветром под его распахнутую рубаху, сбегая по животу вниз тысячью мурашек. Даже не смотря на то, что раньше ему о любви говорили многие, впервые эти слова казались ему искренними. Мужской голос становился всё громче и громче, или это он научился прислушиваться ёщё лучше, но никого не появлялось. «Чонгук. Зови меня Чонгук». Перед глазами полыхнуло, будто подорванным газовым баллоном, и из светящихся точек на мгновенье сложился тонкий высокий силуэт парня. Как странно, ведь он обычно ничего не замечал. Но сейчас он запомнил всё до мельчайших подробностей. В какой-то момент он понял, что не хочет открывать глаза, что хочет снова увидеть этого парня, посмотреть ему в глаза. Он захотел перестать пить ненавистный кофе. В один прекрасный день он влюбился. Он всегда отчётливо видел все детали, но в этот раз всё почему-то было иначе, зато он услышал каждый шорох. Он всегда отчётливо слышал каждую несостыковку в звуковом ряду, но в этот раз почему-то еле уловил чужой голос, зато он увидел детали в образе, который сам создал в своей голове. Или же… «Я Чон Чонгук, знаешь меня?» «Я Ким Тэхён. Наслышан. А ты меня?» «Ни разу». «Спать любишь?» «Нет, но сплю часто, потому что совершенно нечем заняться. А ты?» «Я никогда не сплю». «Это как?» «Обыкновенно. Я не умею спать». «Не умеешь? Но все люди должны уметь спать. Это ненормально, ведь так?» «Так. Но я не совсем человек. Мне просто не суждено было родиться человеком. Мне кажется, что я так жалок». «Не человек? Интересно. А кто ты?» «Демон снов». «Демон? Мне не очень нравится. Ким Тэхён звучит куда лучше. А мне никогда не снятся сны. Только однажды… Ты там был. Вот откуда ты знаешь меня!» «Нравится?» «Да». «Ты даже не знаешь, о чём я спросил». «О Тэхёне. Нравится». «Хочешь остаться со мной?» «Хочу». «Тогда не открывай глаза». *** - Ой, вы знаете, такой хороший мальчик был, не шумел никогда, всегда помогал мне сумки донести, вещи переставить, продукты покупал бегал. Так жалко, так жалко. Я только домой захожу, слышу, что кто-то кашляет у него в квартире да так сильно, я и побежала к нему. Думаю, вдруг что-то случилось. Подхожу, стучусь, а дверь-то и не заперта. Только за угол заглянула, вижу – лежит. Глаза закрыл, руки с дивана свисают, а грудь от дыхания-то не поднимается. Я испугалась и сразу бросилась вам звонить, - причитала пожилая женщина, разглядывая полицейского. - Спасибо, бабушка, вы нам очень помогли, - мужчина что-то чиркнул в записной книжке и развернулся к своему напарнику. – Записывай: смерть во сне. Остальное экспертиза покажет. Ещё один наркоман, наверное. Говорят, постоянно счастливый бегал. От передозировки умер, как обычно. Думаю, можно даже не браться за это дело. Ты посмотри какая квартира жуткая, мебели почти нет, вещи старые. Да, я тебе говорю, что это наркоман. Иначе никак. Как тут счастлив будешь? - Вы зря так думаете, - в дверном проёме вырастает молодой парень лет двадцати, посасывая чупа-чупс. – Он хорошим парнем был. Просто уснул неудачно. - Как можно неудачно уснуть? Не городи чепуху. Лучше не мешай нам! - Меня Ким Тэхён зовут. - Нам плевать. Иди отсюда, мальчик, ты нам точно ничем не поможешь. - Вы жалкие, - Тэхён осторожно проходит в квартиру и касается лба каждого из полицейских пальцем. – Увидимся во сне… мальчики.