Саги о сиртах (Летописи Ада v.2.0)

— Когда-то в этих домах жили люди, — задумчиво произнёс Седой, — на самом верху. Лиса заворожено смотрела на скребущие облака высотки и представляла, как это, наверное, страшно: сидеть так высоко, так далеко от земли — и так близко к небу. Она сильнее сжала руку спутника. — И там жили? — Лиса показала на огромное белое здание, возвышающееся над деревьями и скрывающееся в тумане. Зелёные глаза блестели от ужаса и восторга. — Нет, там была больница. Там лечили людей. — Как Илья Викторович? — Как Илья Викторович. — А он лечил людей там? — Слово "там" девочка произнесла громким шёпотом, испуганно глядя на прикрытые дымкой окна. — Нет, он был тогда совсем молодой. Он примерно моего возраста. А нам тогда было как тебе сейчас. — И тогда был туман? — Был, — кивнул старик, — но не такой густой. Седой и Лиса шли через сквер мимо странного сооружения: металлические деревья держат металлическую же полусферу,а под ней лежат на бетонном пьедестале металлические же юноша и девушка. Старик спокойно продолжал: — Небо спустилось не сразу. Туман иногда набегал на город и покрывал его целиком, но чаще он оставался высоко. Но с каждым днём жёлтые облака опускались всё ниже. Жители самых верхних жилищ искали места пониже, пытались продать свои задымлённые квартиры, брали деньги в долг. Другие переселялись за город — говорят, до сих пор существуют такие деревни, города среди деревьев. Иные и вовсе уехали из страны. Но уехать было не так легко: на это требовались средства и мужество. Многим не куда было уезжать, и они оставались, пытаясь выжить в тумане. Седой залаял сухим кашлем. Старик снова ощутил вкус горелого железа во рту, которым всё детство встречал его Город после дальних поездок. Освободив руку от Лисы, он снял респиратор, сплюнул в жёлтую весеннюю траву, и потуже затянул ремешки на затылке. — А потом, потом? — Лиса нетерпеливо потянула его за рукав. Они подошли к очередной дороге. Громко ойкнув, Лиса обняла Седого за пояс и крепко вцепилась в куртку. Девочка всё ещё боялась этих мёртвых каменных змей, разрезающих Поверхность на кусочки. — Потом было Горение. — Мужчина перенёс Лису через широкую полосу асфальта и поставил на тротуар. — Заработал Комбинат, и жёлтый туман стал чёрно-зелёным. Возобновились протесты, возмёщенные жители вышли на улицы, требовали остановить работу Комбината и вернуть им чистый воздух. Но война ещё продолжалась, поэтому долго протестовать им не позволили. Ввели Чрезвычайное Положение, протестующих разгоняли солдаты. — Как дядя Миша? — Да, такие же ребята, как дядя Миша. Это была его работа. Возмущения в военное время — это опасно. Но и работа Комбината была необходима для обеспечения армии — так, по крайней мере, утверждали. — Ну а что потом? — Лиса глядела на Седого, раскрыв глаза так широко, что они слезились. При этом она постоянно спотыкалась, поскольку под ноги Лиса не смотрела вовсе. Сейчас они шли по тротуару, вдоль дороги, которая ещё не так страшна, пока не начнёшь её переходить. — А потом случилась Катастрофа. Сейчас никто не знает, как именно она произошла: была ли это диверсия, или роковая ошибка. Катастрофа произошла далеко отсюда, но достаточно близко для того, чтобы нас погубить. Огромное радиоактивное облако могло прийти с севера, накрыть Город целиком и убить всё живое. — Но не убило? — Лиса скакала на одной ножке, иногда цепляясь покрепче зависая на руке Седого. — Опасения оказались напрасными: облако ушло в обратном направлении и накрыло Столицу. Но на Поверхности всё же стало опасно оставаться. — И что тогда? — Она как будто подгоняла рассказчика, теряя терпение, изнывая от ожидания.. — И тогда был Бункер. Лиса восторженно ахнула. Это был пограничный момент между Сказкой и привычной Повседневностью, между тем, что Лиса прекрасно знала, и тем, о чём не имела ни малейшего понятия, хотя слушала эту историю не один десяток раз. Девочка вновь крепко прижалась к Седому. Старик аккуратно взял её на руки. Очередная полоса пустого, открытого пространства встретила их шелестом старых листьев. — Его тогда называли Метро, наш Бункер. — Продолжил Седой, когда дорога осталась позади. — По длинным коридорам Бункера должны были ходить поезда — вроде того, что стал возить еду и воду, и прочие товары, когда война закончилась, а соседи выяснили, что самый простой и короткий путь лежит через Город. Метро только-только успели построить перед самой войной, но оно так и не успело начать свою работу. — А теперь там живём мы! — Лиса опять обняла Седого за руку и повисла, оторвав ботиночки от асфальта. — Правильно. Правда, мы жили там тоже не сразу. Но это другая история. — Про сталкеров? — Про сталкеров, — кивнул Седой. — Про пятьдесят первых? — Про них. — Расскажи! — Капризно потребовала Лиса. — Чуть позже. Они стояли возле серой — когда-то белой — десятиэтажки. Дом был огромный: высокий, длинный. Грязный, ободранный, с битыми стёклами, он казался таким чужим — и в то же время, таким родным. Седой перебирал дрожащими пальцами связку ключей, смотрел на чёрную дверь подъезда и не решался войти.