Слова

Стайлз всегда любил поболтать. Он действительно любил много говорить. Порой это его качество было способом развязать беседу, иногда - снять возникшее в компании напряжение, и всегда - защитной реакцией. И поэтому больше всего он трепался в сопровождении Дерека, который часто не блистал замечательным настроением и желанием обнять весь мир. Альфа отвечал резко, словно огрызаясь в ответ, а порой вообще пропускал все искусно подобранные слова Стайлза мимо ушей. И Стилински это злило. Порой он не мог добиться от Хейла даже простого разговора, не то что признаний в любви. В том, что его любили, Стайлз порой сомневался. Ему нужно было словесное подтверждение, а не многочисленные собственнические укусы в шею, говорящие "я - крутой альфа-самец, а ты - моя самка". Он не любил строить догадки, когда дело касалось человеческих чувств. Ну, или чувств оборотня. - Деееерееек, а ты меня любишь? - Стайлз тянет чужое имя, смакует, пробует на вкус и издевательски тычет пальцем в щёку оборотня. Дерек, сидящий на диване, в ответ лишь лениво пытается укусить назойливого человека за палец, но тот успевает спастись, - ну, скажи уже. - Тебе мало доказательств? - Хейл потягивается после долгого сна и вновь валится на диван, чувствуя, как на него сразу же залезает наглый Стилински. Оборотень устал. Устал после ночной охоты, плохого сна и - что главное - от этого неугомонного человека. - Я хочу слышать это. Ну, скажи. Парень назойливо лезет, насмешливо кусает Дерека за подбородок и вскидывает на него хитрый взгляд карих глаз. Оборотень лишь фыркает в ответ. Он не понимает, зачем нужно говорить столько лишних слов, когда можно сказать всё поступками. Ему гораздо проще общаться жестами, движениями, касаниями, а людям нужны слова. И порой Дерек жалеет о том, что люди не могут чувствовать чужие эмоции так же легко, как и оборотни. Тогда бы Стайлз уже давно всё понял. Но Хейл всё равно пытается объяснить по-своему. Он подтягивает к себе лицо Стилински за подбородок, скользит языком по губам и жадно завладевает чужим ртом. Он целует со всем напором, на который только способен, пытаясь показать, что Стайлз принадлежит только ему. Руки поглаживают кожу на спине, задирая очередную безумно разноцветную футболку, сжимают бока, оставляя несколько царапин от когтей, и притягивают ближе к себе. Стилински, однако, уже в этом не нуждается: он и сам льнёт ближе к горячему телу оборотня, отвечая на поцелуй. И Дерек думает о том, что Стайлз, возможно, всё и так понимает, просто ему хочется подурачиться. Когда Хейл, наконец, отрывается от чужих губ, он с усмешкой смотрит на щёки парня, которые горят румянцем. - Ну, что? Понял? - спрашивает он, не прекращая усмехаться. А Стилински в ответ облизывает припухшие губы и хитро улыбается: - Мог бы просто сказать, что любишь меня, животное.