Подмена

Питеру снова снился этот странный сон. Как будто он стоял в металлическом саркофаге, чувствуя себя то ли Трансформером, то ли Терминатором. Под ладонями разливался слабый электрический ток и колол невидимыми иголками кончики пальцев. Не слишком больно, но все же довольно ощутимо. Над головой что-то мерцало, заползая голубоватым свечением под закрытые веки. Питер не мог пошевелиться. Он был точно привязан к этому металлическому устройству неведомой силой, похожей на магнитное притяжение. Питеру казалось, что он больше не человек, что он часть этого агрегата, его деталь, возможно, даже основной механизм, без которого работа устройства невозможна. Едва Питер открыл глаза, щурясь от яркого искусственного света, как устройство загудело, завибрировало, теснее обхватила запястья и лодыжки. Питер задрал голову, вглядываясь в небольшой экран, на котором быстро сменяли друг друга разноцветные картинки. Он точно смотрел клип на MTV, только в этот раз на экране мелькала не голая задница Леди Гаги, а вся нелепая жизнь Питера. *** Ирак. К Питеру подбежала девушка, лет двадцати семи. Симпатичная. С длинными светлыми волосами, собранными в чуть растрепанный хвост. Она была одета в серый свитер и такие же серые брюки: видно, хотела казаться незаметной, но все равно выделялась в толпе шумных арабов слишком европейской внешностью и слишком торопливыми движениями. - Оливия Данэм. Агент ФБР, – коротко и как-то по-будничному представилась она. - Мне нужна ваша помощь. Питер даже растерялся немного и не знал, что ответить. - Здорово, - он пожал плечами. – И в чем заключается моя помощь? - Вам нужно поговорить с отцом и…- Оливия не успела договорить, как Питер перебил ее, энергично взмахнув рукой. - Нет! Нет! Нет! Я не хочу иметь ничего общего с этим психом. - Питер Бишоп, - Оливия вцепилась в Питера острым взглядом. – Я знаю, зачем вы здесь. У меня на вас секретное досье, и если вы откажетесь, то, боюсь, мне придется рассказать о вас все. Она смотрела ему прямо в глаза, и от этого Питер чувствовал себя немного неуютно. - Так вы поможете? – после некоторого молчания спросила Оливия. - А разве у меня остался выбор? – Питер усмехнулся. Оливия мягко улыбнулась, мотнула головой. Питер сразу понял, что это блеф. Что нет у нее никаких тайных сведений и быть не могло. Но в ее глазах он увидел такую решительность и такое отчаяние, что не мог ей отказать. А еще ему почему-то показалось, что они уже встречались раньше. *** Ему тогда было десять лет. Ей – девять. На поляне, усыпанной белыми тюльпанами, она сидела, прижимая заплаканное лицо к коленям. Она казалось такой потерянной хрупкой. Питер подошел к ней, протянул руку. - Оливия, ты должна вернуться. *** - Питер, ты должен вернуться. Хотя бы ради этого. По сути альтернативная вселенная мало чем отличалась от вселенной Питера. То есть не так. Его вселенная мало чем отличалась от альтернативной. Питер уже запутался и не знал, что считать своим, а что чужим. Но вот Оливия точно была своей. Она подошла к Питеру и, привстав немного на цыпочках, поцеловала его в губы. Решительно, быстро и нежно. Ее рыжие волосы все еще пахли краской и лезли Питеру в лицо. Он крепко обнял Оливию, ее шелковая рубашка была такой тонкой, что Питер боялся зацепить ее ногтями. Он провел осторожно ладонью по ее спине, задержавшись между лопатками. *** Потом они оказались за столиком какого-то придорожного бара. Болтали о работе, Уолтере, теориях заговора и прочей ерунде. Но думали совсем о другом. Питер мечтательно разглядывал руки Оливии, а она делала вид, что не замечает его блуждающего взгляда, смотрела в свой стакан, на дне которого еще плескалось немного недопитого виски. Рассеянно наматывала на пальцы пшеничные волосы и мило улыбалась своей фирменной улыбкой отличницы. Казалось, она знала какой-то секрет, как будто что-то скрывала от Питера. А Питер никак не мог разгадать ее. Это было немного обидно. Питер отлично играл в покер, просчитывая по лицам людей их следующий ход, он прекрасно разбирался в физике, говорил на нескольких языках, понимал даже суахили и бред Уолтера. Он мог без труда взломать любые замки, пробраться в любые дома с любой сигнализацией. Но едва ему начинало казаться, что он нашел ключ к пониманию Оливии, как она снова менялась, ускользала от него. Но в этот раз Питер решил непременно удержать ее. Он обнял Оливию за талию, приглашая на танец. В автомате кто-то как раз заказал энергичное танго. Говорят, что танго – это почти как секс, которым можно заниматься у всех на виду. И Питер вполне разделял это мнение, забрасывая ногу Оливии себе на бедро, придерживая ее под коленом. Наклоняясь почти до пола, Питер чувствовал себя Гомесом Адамсом, Оливия была его обожаемой Мартишей, он целовал ее руки от запястий до плеч, чуть подбрасывал вверх и ловил, обвивая ее ногами свою талию, кружил ее так, что все вокруг замирали от восторга и зависти. А потом Питер подхватил ее на руки и уложил на стол, смахнув с него всю посуду. Оливия порывисто охала и прижимала Питера к себе ногами. Их пьянила музыка, пьянила душная атмосфера бара и запах алкоголя. Питер терял голову и находил ее в нежных руках Оливии, когда она вцеплялась в его волосы и жадно целовала в губы, слизывая с них соленый привкус виски. *** - Но ведь она – это не я! Как ты мог этого не понять! Питер вздрогнул от пронзительного вопля и быстро огляделся. Он стоял посреди какого-то парка, нелепо раскинув руки, точно пытался обнять весь воздух. Оливия сидела на качелях, перебирая носками туфель землю. - Прости. Я не знал,– Питер подошел к ней, пытаясь положить ладонь на колено. Она оттолкнула его руку. Питер заметил слезы в уголках ее глаз, но она не плакала. Никогда больше не плакала. - Я не хочу больше быть с тобой, Питер, – тихо проговорила Оливия и исчезла. Точно растворилась в воздухе. *** На экране мобильного телефона высветилось сообщение: - Питер, нам нужно поговорить. Питер стоял возле двери, вдавливая кнопку звонка. Оливия вышла к нему немного растрепанная, видно, только из душа. С обмотанных полотенцем волос еще капала вода, затекая под узкие бретельки спортивной майки. -Я тебя обманула, – хитро улыбнулась Оливия, схватила Питера за запястья и притянула его к себе. – Я совсем не хочу говорить. Она легко поцеловала Питера в подбородок. Запрыгнула на руки. Питер поддерживал ее бедра, пока она, вертясь непослушным ребенком в его объятиях, расцеловывала его лицо. Она проводила острым кончиком языка по его колючим щекам, облизывала его скулы. Питер пытался быть сдержанным и помнить о своей настоящей Оливии, но получалось плохо. Поцелуи и ласки фальшивой Оливии были такими настойчивыми, убедительными, что Питер как-то вдруг резко ослаб. Ему казалось, что он проглотил солнце, и теперь его жар разливался по всему телу, прожигая грудь изнутри. А еще ему казалось, что тот странный вирус не был ничтожен и что вены его вот-вот взорвутся, но ему не хотелось об этом думать. Он и не думал, полностью отдаваясь мягким, но сильным рукам Оливии. Она гладила Питера по плечам, сдавливая кожу до синяков, забираясь под рукава его неуместной футболки из MIT. Питер рухнул на кровать, оказавшуюся рядом так кстати. Оливия толкнула его назад, сама запрыгнула на него сверху. Взяла его руки и положила себя на грудь, заставляя пальцы Питера сжимать ее крепче, наслаждаясь, видно, его растерянностью. -Ты не настоящая, – невнятно пробормотал Питер. -Разве? Посмотри, какая я ненастоящая, – Оливия вела руки Питера по своему телу, повторяя все изгибы и плавные линии. – Чувствуешь? Питер слишком хорошо чувствовал, как нежна ее прохладная, чуть влажная кожа. И невесомый пушок на пояснице. Чувствовал тяжесть ее тела, приятно надавливающую на его живот и грудь. Чувствовал жар ее дыхания, когда она приближалась к нему. Дразнясь, целовала его, водя кончиком языка по нижней губе. И лишь Питер приоткрывал доверчиво рот, чтобы ответить, как Оливия ускользала, и снова приподнималась. Смеялась над ним, встряхивая рыжими волосами, и они рассыпались по ее белым плечам. Смеялась заливисто, счастливо, по-детски морща нос, сведя к переносице тонкие брови. В ее глазах не было боли, не было холода и тщательно скрываемого страха. Не было тайны. Она была беззаботной, свободной. С ней было легко. С ней не нужно было подбирать правильных слов, а можно было говорить все, что придет в голову. И Питер действительно чувствовал, что именно такая Оливия была настоящей. И что гораздо важнее - рядом с ней он чувствовал себя настоящим. - Послушай! – шептала Оливия, целуя Питер в шею, чуть захватывая зубами тонкую кожу над кадыком. – Ведь мы с тобой из одного мира, а она из другого. Это она чужая тебе, а не я. Питер улыбнулся, перевернул Оливию на спину. Нетерпеливо стянул зубами с нее майку. Несколько секунд любовался на ее грудь, а потом прильнул к ней, губами хватая аккуратный сосок, обводя его языком и мелко покусывая. Оливия тонко постанывала, хватая Питера за волосы. Продолжая целовать грудь Оливии, Питер стянул с себя джинсы, освобождая возбужденный член. Оливия гладила Питера по спине, опускаясь до его ягодиц. Питер вошел в нее и начал движение, сначала неуверенно, а потом, распаляясь все сильнее, набирая темп и теряя терпение. Дыхание Оливии сбивалось, и Питеру нравилось смотреть, как беспорядочно и неровно поднималась и опускалась ее грудная клетка. Оливия царапала Питеру спину, прижималась горячим лбом к его плечам и тихо шептала его имя. Сердце билось в груди как бешеное, отдавалась в висках колокольным звоном. Во всех мышцах нарастало напряжение, оно прокатывалось мелкой дрожью по телу и вскоре достигло своего предела, выплеснулось вязкой спермой на постель. *** Питер оказался в своей детской комнате. На столе стояло два ночника – красный и синий. Перед ним, извиваясь, как тени, танцевали две Оливии. Одна в красном платье, разрезанном вдоль бедра. Другая – в глухом синем. «Фальшливия», та, что в красном, села к Питеру на колени, тут же впившись губами в шею. Оливия в синем положила руку ему на плечо. - Тебе надо выбрать, – страстно шептала Оливия в красном, кусая Питера за мочку уха. - Ты должен спасти один мир и уничтожить другой, – строго говорила Оливия в синем, целуя Питера в макушку. -Но я не хочу выбирать, – растерянно отвечал Питер. – В обеих вселенных живут обычные люди, которые даже не догадываются о существовании альтернативной реальности. Я не могу просто так взять и уничтожить их мир. - Тебе придется, – Оливия в красном обхватила его ногами, стянула с него футболку. - Иначе обе вселенные будут разрушены, – Оливия в синем села рядом, легко коснувшись ногой лодыжки Питера. Оливия в красном расцеловывала его грудь. Оливия в синем - целовала его руки, ладони, запястья. Они переплетались телами, окольцовывая Питера. Они обхватывали его с двух сторон. И куда бы Питер ни повернул голову, он встречался со взглядом Оливии: то дерзким, то спокойным, то решительным, то нежным. И он не мог выбрать. Раньше, наверное, он бы без вопросов выбрал свою вселенную. Теперь же он не знал, что должен делать. Каждое его решение будет неправильным. Какой бы выбор он ни сделал, Оливия исчезнет. Неважно, из какой она вселенной, каждая из них была его Оливией. И ни одну из них он не хотел терять. Даже в Ираке, когда его преследовали арабы, даже когда психи из ЗФТ пытали его электричеством, Питер не чувствовал себя таким беспомощным, как сейчас. -Нет,– решительно проговорил Питер. – Я не буду никого выбирать. Пусть лучше меня не будет. *** Кажется, они и не заметили исчезновения Питера, как будто его и не было никогда. Они целовали друг друга, гладили по рукам, бедрам, как будто между ними и не было никаких противоречий. Как будто они всегда были вместе. Оливия в красном сверху, Оливия в синем – снизу. А потом они меняли позиции, смешивались друг с другом. Оливия в красном была активной и быстрой, Оливия в синем сдержанной и сильной. Питер смотрел на них со стороны, на маленьком голубом экране. Электрические токи проходили от макушки до пяток. Питер дергался в конвульсиях, пытаясь освободиться, выйти из машины, но она плотнее обхватывала его руки, гудела, вибрировала, втягивала Питера в себя, пожирала его. А потом все вспыхнуло и исчезло. *** Оливия резко вскочила в постели. Прерывисто дышала и смотрела испуганно на проснувшуюся от шума Оливию из другой вселенной. - Опять этот сон? – Лив, как ее все называли, потянулась и ласково поцеловала Оливию в локоть. Оливия нервно кивнула. Лив обняла ее сзади, целуя волосы, шею, прижимаясь губами к плечу. Взяв ее руки, обводила выпирающие косточки на запястьях. Гладила ее между пальцами, крепко сцепляя свои и ее руки в замки. Оливия часто дышала, откидывая назад голову, подставляя лицо под поцелуи Лив. Та обнимала ее крепче и легким движением перевернулась и оказалась на коленях Оливии. Забиралась ладонями под футболку, сжимая ее грудь. - Кто же такой этот Питер? – устало прошептала Оливия, ложась на спину. - Да какая разница, – Лив рассмеялась, поцеловала Оливию в губы, тесно прижимаясь к ней.