Кукла вуду

      Позднее Чимин начинает избегать Намджуна, стараясь всё меньше с ним контактировать. Его не устраивает, что тот постоянно пытается контролировать, следя за любым за каждым его шагом. Также Пак не понимает, откуда берётся необузданная ревность Нама, которая становится пугающей. Постепенно он начинает думать, что Намджун ему больше не нравится. По крайней мере, не с таким отношением к нему, потому что это обижает Чимина. Он чувствует себя загнанным в угол, когда вспоминает слова той ведьмы, что помогла ему влюбить в себя Намджуна.       Минни кивает и тут же лезет в свой небрежно брошенный портфель, что валяется рядом со стулом, и достаёт оттуда случайно сделанную фотографию Кима, которую он распечатал уже достаточно давно. Он протягивает её ведьме, и та смотрит на лицо блондина буквально пару секунд, как будто что-то обдумывая для себя.       — Ты уверен, что хочешь этого? — этот вопрос кажется Паку странным, ведь он пришёл уже к ней. С чего бы ему отказываться? — Это будет уже необратимо, если ты так настаиваешь. Поскольку придётся, вероятнее всего, здесь задействовать не только мои силы. Я ведь всего лишь скромная ведьма. — Девушка разводит руками, как будто она здесь совершенно не при чём. — Так что даю тебе время хорошенько подумать, нужно ли тебе это? Уверен ли ты в своих чувствах к нему? Пойми, ничего уже будет не вернуть назад. Так что если ты через два дня мне не позвонишь снова, Чимин-ши, то я пойму, что ты передумал. А если нет…       Девушка загадочно улыбается и отдаёт фотографию обратно мальчишке, как будто говоря, что тогда их своеобразная сделка придёт в исполнение.       Сейчас, вспоминая тот день и тот разговор, Чимин начинает понимать, что к чему. Во всяком случае, он осознаёт, что ведьма его предупреждала не просто так, ради какой-то шутки или насмешки. Теперь всё кажется более реальной проблемой, ведь он уже далеко не так уверен в своих чувствах. Даже больше – он уже вообще сомневается, а были ли они на самом деле. Он теперь не берётся утверждать, что те чувства не его самовнушение и простое желание быть хоть кому-то нужным. Потому что сейчас он осознаёт, Намджун становится ему всё больше и больше неприятен, что всё далеко не так, как он себе фантазировал, и что всё совсем иначе, чем в фильмах или книгах.       Можно сказать, теперь Мин понимает, что настоящая любовь – это нечто совершенно другое и сильно отличается от той наивной и детской влюблённости, что он испытывал к Намджуну раньше. В какой-то степени он корит себя, что так вообще поступил со старшим, ведь любовь должна быть по обоюдному согласию. Ещё она должна быть взаимной, по доброй воле и с чистыми помыслами, а не так, как сейчас, когда уже даже и не разберёшь, что с ними происходит.       Намджун же с каждым днём всё сильнее ревнует младшего к окружающим. Он злится и обижается порой даже на незначительные мелочи, которые в другой ситуации, наверное, даже не заметил бы. Он понимает какой-то задней мыслью, что что-то идёт далеко не так, как должно быть, но ничего с собой поделать не может. Он хочет обладать мальчишкой без всяких «кабы» да «если бы». Тот ему просто необходим как воздух. Порой Намджун замечает за собой, что готов сорваться на младшем и ударить того за неповиновение, но он ещё старается быть нормальным. Правда в конечном итоге он всё равно не сдерживается.       Намджун с Чимином ругаются громко и с запалом, не обращая внимания на присутствующих знакомых, с которыми они гуляют в один из вечеров. Нам снова недоволен поведением мальчишки и его отстранённостью, списывая всё на то, что тот не проявляет должного уважения к нему и вообще хочет, видимо, расстаться, поскольку нашёл кого-то «получше». С одной стороны, Джун прекрасно понимает, что всё это слишком притянуто за уши, но с другой — вроде бы не лишено толики здравомыслия и имеет место быть, от чего он сомневается в правильности всех своих поступков. Только вот все сомнения отпадают, когда он видит, как Чимин мило разговаривает со знакомым. Тогда-то Намджун уводит Минни, говоря, что ему пора домой, хотя время ещё раннее. Именно в тот день старший впервые замахивается на Чиминни, когда тот пытается объяснить ему, что он всего лишь разговаривал с их общим знакомым, который попросил помощи в танцах. Только вот Нам воспринимает это как флирт, из-за чего они снова ссорятся, и теперь Чимин боится старшего.       Обдумывая всё происходящее, Пак не находит особо здравого объяснения. Он старается понять, в чём дело, и почему Намджун так с ним обращается, ведь он же не заслуживает подобного. Чимин накручивает себя до состояния отчаяния, когда уже опускаются руки и что-либо делать не хочется. Вот только мальчишка всё же собирается с духом и надеется, что изменить что-то получится, просто стоит поговорить со старшим наедине, пусть ему и немного страшно оставаться один на один с ним. Чимин хочет дать ещё один шанс их отношениям, потому что всё ещё хочет, чтобы всё было как в сказке.       В следующий раз они гуляют одни, просто бродят по парку недалеко от дома Чимина. И всё вроде бы идёт неплохо, поскольку Намджун не цепляется и не пытается вновь поссориться. Пак в какой-то момент вздыхает с облегчением, надеясь, что всё обойдётся, и они смогут наладить отношения. Он даже улыбается ярче, хотя на душе остаётся неприятный осадок в связи с последними ссорами, но сейчас Намджун не торопится обвинять его в чём-то. «И это уже хорошо», — думает Чимин.       Правда, всё катится в тартарары, когда ему звонит друг из танцевальной студии, говоря, что им поставили ещё одну практику для того, чтобы отработать выученные связки для выступления. Чимин говорит общими фразами, которые Намджуну кажутся слишком подозрительными. Он не может сказать, но ему почему-то кажется, что Чимин уже даже не особо старается скрыть факт измены, договариваясь со своим «дружком» о встрече.       По окончании разговора Чимин хочет сказать старшему, что в выходные они вряд ли смогут встретиться, поскольку у него будет дополнительная репетиция. Вот только когда он оборачивается к парню, то видит в его глазах злость. Мальчишка немного пугается и делает шаг назад, потому что ему не нравится, что они находятся вдвоём на пустынной тропинке парка, а вспоминая последние события и их постоянные ссоры, Мину становится страшновато.       — Ты не хочешь ничего мне сказать? — как-то даже слишком спокойно для своего вида спрашивает Намджун.       — Ч-что ты имеешь в виду? — нервно сглатывает Пак, опуская взгляд.       Чимину не нравится, как Намджун смотрит на него. Он замечает, что тот сжимает кулаки и, кажется, пытается сдержаться от чего-то опрометчивого, что тоже не вселяет надежды в младшего.       — Ну, например, как ты сейчас договаривался о встрече неизвестно с кем? Или как ты начал меня сторониться? Или, может быть, о том, что ты за моей спиной встречаешься с кем-то, м?! — Нам делает шаг вперёд, пока говорит эти неприятные Паку слова, от чего тот снова отступает назад.       Сейчас Чимин понимает, что сделал большую глупость, когда согласился пойти погулять вдвоём со старшим. Ещё большую глупость он сделал, когда думал, что всё может наладиться. Теперь ему кажется, что всё никогда не станет лучше, потому что Намджун не изменится. Наверное, поэтому он всё чаще пытается написать своему новому знакомому или даже иногда позвонить ему, чтобы встретиться. Этим знакомым является Шуга, тот самый, который спас его от хулиганов. Он не стремится стать действительно хорошим другом ему, держится немного на расстоянии, но всегда перезванивает или извиняется, когда отвечает на сообщения с задержкой. Это нравится Чимину, тем более Шуга относится к нему спокойно и никогда не предъявляет претензии, как делает это Намджун. Поэтому сейчас он чувствует себя несколько виноватым перед старшим, но Чимин правда не хочет, чтобы Нам знал про Шугу. Почему – он сам не может ответить, просто ему неприятно будет знакомить их или даже просто что-то рассказывать.       Намджун чувствует, что мальчишка что-то скрывает от него. По крайней мере, он видит бегающие глаза младшего, что наводит его на не самые радужные мысли. Поэтому он начинает злиться ещё больше, ведь он никогда не мог подумать, что этот милый и невинный мальчишка способен на измену. «Но, как оказывается, может», — хмыкает про себя Джун. Он хватает Чимина за руку и думает отвезти его куда-нибудь подальше отсюда. Может быть, даже из города, чтобы тот не смог ни с кем встретиться. «А лучше отобрать вообще телефон ещё», — строит план Нам.       Чимин очень пугается, когда старший хватает его за руку и куда-то тащит. Он старается вырвать из цепких пальцев свою руку, но ничего не получается, из-за чего Минни впадает в панику.       — Намджунни, отпусти мою руку, пожалуйста. Мне больно, — начинает хныкать школьник, надеясь, что всё обойдётся.       Вот только Намджун не обращает внимания на все попытки Чимина вырваться. Он упрямо ведёт мальчишку к выходу из парка, чтобы… Нам и сам не знает, что именно хочет сделать, но уверен, хоть что-то сделать он обязан, поскольку просто так не желает всё оставлять.       — Намджун! Пожалуйста! — Чимин почти кричит, вот только толку почти никакого – прохожих в такое время уже нет, а те редкие, что ещё куда-то спешат, стараются обойти их и не вмешиваться – никому не нужны лишние проблемы, поэтому все делают вид, что не замечают.       Пугаясь ещё больше, Минни не находит ничего лучше, чем хорошенько пнуть старшего, а заодно и отвесить ему со всей силы смачную пощёчину, которой тот не ожидает. Это даёт Чимину некоторое время, чтобы успеть убежать, куда глаза глядят. Он бежит, насколько только может быстро, главное – сбежать от Намджуна, чтобы он его не нашёл в ближайшее время. Мальчишке совершенно не нравится то, как развиваются события, и что-то ему подсказывает, что всё это неспроста. Так сказать, срабатывает интуиция, которой он до этих пор не особо доверял, но вот теперь решил послушать внутренний голос и, видимо, сделал это не зря.       Чимин забегает куда-то в ближайший узкий переулок и прячется в кустах. Через какое-то время мимо него пробегает Намджун, он останавливается достаточно далеко, но мальчишка слышит, как тот чертыхается и оглядывается по сторонам. Мин пытается дышать как можно тише, потому что ему кажется, что его слышно и за милю, но Ким, кажется, его не особо замечает, поскольку смотрит в другую сторону. Нам всё ещё вертит головой и делает сначала шаг назад, чтобы развернуться, от чего Чиминни закрывает рот ладонями и боится пошевелиться, но всё-таки старший идёт быстрым шагом вперёд, куда по его предположению убежал школьник.       Когда Намджун скрывается из виду за очередным поворотом, Чимин пережидает ещё какое-то время, чтобы убедиться, что тот не вернётся, случайно наткнувшись на него, и заодно успокаивается, переводя дух. Потому что теперь ему кажется, будто бы он не дышал всё это время. Минни тяжело выдыхает, сам не понимая, почему так сорвался с места, когда Нам потащил его к выходу. На самом деле, он думает, что мог бы, наверное, с ним поговорить, как-то объяснить всё, но накопившееся за последнее время сработало не в лучшую сторону. Правда, здравомыслие ещё подсказывает ему, что слушать Намджун вряд ли стал бы. И что бы было потом, Чимин думать не особо хочет.       Школьник вылезает из своего укрытия и обречённо вздыхает, день сегодня точно испорчен окончательно. «А ведь так хорошо всё начиналось», — хнычет Пак про себя, не зная, что теперь делать. Он немного побаивается идти домой, потому что наверняка Намджун, не найдя его, отправится ждать его там, и ему в голову приходит неожиданная мысль. «А, может, позвонить Шуге? Он же вроде говорил, что я могу к нему обращаться, если понадобится помощь…» — раздумывает Минни, всё ещё стоя на месте и переминаясь с ноги на ногу. «А вдруг у него дела? Или ещё что-то? Может, он занят? Но… а, не важно, была не была», — решает он и пишет сообщение своему недавнему знакомому.       Шуга откликается не сразу, а минут через пять, пишет ответное сообщение с вопросом, где находится младший. Чимин пытается объяснить ему, но он и сам толком не знает, куда убежал, поэтому ему приходится выйти на более широкую улицу и посмотреть хотя бы название улицы и номер дома. Ещё спустя какое-то время мальчишка слышит шум мотора и снова пугается, резко поворачиваясь на звук и смотря во все глаза. Около него останавливается машина, только марку он распознать не может, поскольку в них не особо разбирается. Он с опаской смотрит, как машина мигает фарами, и не решается подойти поближе.       Иномарка выглядит красиво и заманчиво, подогревая интерес старым американским концептом. Чимин оглядывает её оценивающе и делает пару шагов, чтобы обойти, приблизившись к переднему пассажирскому сидению. Он наклоняется, чтобы заглянуть внутрь, и видит знакомое обеспокоенное лицо – Шуга хлопает глазами пару раз, а затем усмехается в своей манере. Парень тянется через салон, чтобы открыть дверь, предлагая сесть в машину, но Чимин не торопится этого делать.       — Да не бойся, садись. Я тебя не съем, — улыбается как можно мягче Шуга и хлопает ладонью по сиденью рядом с собой. Он видит, что мальчишка на самом деле чем-то напуган и постоянно дёргается, оглядываясь.       Чимин ещё с опаской смотрит на машину, но присутствие Шуги немного вселяет в него уверенность, что всё позади и можно вздохнуть с облегчением. Он ещё с минуту мнётся перед открытой дверью, но как только слышит едва уловимый оклик, тут же прыгает на переднее сидение и умоляет уехать, хлопая дверью, от чего Шуга немного морщится – ему не нравится, когда кто-то так грубо относится к его «малышке»:       — Шуга, пожалуйста, увези меня куда-нибудь отсюда! — Чимин смотрит на старшего с мольбой в глазах и уже начинает трясти за руку, когда снова слышит своё имя.       Шуга удивлённо вскидывает бровь, смотря на мальчишку, но дёргает ручник и вжимает педаль газа в пол, резко стартуя с места. Пак вжимается в сиденье и вцепляется пальцами в его края. Это старший замечает краем глаза, еле заметно усмехаясь про себя, и умело входит в крутой поворот, отпуская машину в небольшой дрифт. Шуга откровенно красуется, петляя по окрестным улочкам, делая всё молча и даже не спрашивая о причине такого внезапного звонка. Правда, через некоторое время всё-таки задаёт повисший в воздухе вопрос, который, наверное, следовало бы озвучить сразу:       — Что-то ведь случилось, так? — Шуга на мгновение отвлекается на Чимина, бросая многозначительный взгляд на него, и тут же отворачивается, следя за дорогой.       Сейчас они едут уже не так быстро, и Чимин немного расслабляется, откидываясь на спинку кресла. Он отворачивается к окну и некоторое время наблюдает за проплывающими мимо домами, окнами и магазинчиками, нервно кусая губы. Ему не слишком хочется посвящать во всё Шугу, не столько потому что тот вообще-то является ему никем, а скорее поскольку не хочет его втягивать в происходящее. Но, с другой стороны, он хочет поделиться хоть с кем-нибудь своими проблемами и переживаниями.       Шуга наблюдает за метаниями мальчишки и многозначительно цокает языком. Он прекрасно осознаёт, что младший просто так бы ему не написал, попросив забрать неизвестно откуда, и тем более бы не просил уезжать побыстрее, как только кто-то его окликнул. Вот только влезать в чужую жизнь непрошеным гостем Шуге тоже не хочется, он вообще не сторонник «причинения добра», хоть порой этим и занимается, сам того не желая.       — Может, тогда заедем в какое-нибудь кафе неподалёку, и ты соберёшься с мыслями? Как тебе идея? — Шуга снова смотрит на школьника в ожидании ответа, но тот лишь запоздало кивает, вздыхая и уходя в свои мысли.       Какое-то время они едут в тишине, Шуга даже не решается включить радио или просто музыку, чтобы не сбить мальчишку с мыслей, хоть, наверное, стоило бы сделать обратное и отвлечь того. Но Шуга решает по-другому, предпочтя вариант, где Чимин хоть немного объяснит, из-за чего он так внезапно написал ему, обдумав всё сейчас.       Они подъезжают к маленькому кафе, даже скорее семейной забегаловке, где можно быстро и недорого перекусить, но и этого вполне достаточно. Главное – их никто не потревожит, хоть и в столь позднее время кафешка ещё открыта. Шуга паркуется недалеко от входа, глушит мотор и поворачивает голову к мальчишке. Тот всё ещё сидит задумчивый и, кажется, выходить не торопится, из-за чего старший решает его как-то вывести из этого состояния. Он осторожно касается плеча Чимина, и тот вздрагивает, вскидывая голову и испуганно смотря на парня.       Шуга вопросительно приподнимает бровь, оглядывая младшего, но ничего не говорит, лишь указывает в сторону забегаловки, напоминая о своём предложении. Чимин встряхивает головой и оборачивается на кафе, а затем согласно кивает, снова вздыхая. Рядом с этим парнем он чувствует себя спокойно и уже готов идти за ним хоть на край света. Правда, тут же пугается своих мыслей и кусает губы, осторожно поглядывая на Шугу. Тот же вытаскивает ключи из зажигания и выходит из машины, Чимин следует его примеру и тоже вылезает из неё, снова с силой хлопая дверцей, от чего Шуга морщится и обреченно вздыхает, что всё-таки не укрывается от школьника.       — Извини? — как-то вопросительно говорит Чиминни, когда они садятся за столик.       — За что? — откликается старший, доставая мобильный и копаясь в нём.       — Ну… за всё? Я, кажется, слишком сильно хлопнул дверцей, да? — мальчишка опускает взгляд и виновато ковыряет полировку ногтём.       — А, это… Брось, просто в следующий раз постарайся аккуратнее это сделать, — морщится Шуга, не особо показывая своего раздражения. — Моя малышка не любит, когда с ней обращаются так грубо, — усмехается он, внимательно смотря на школьника.       — Оу, ты очень любишь свою машину, да? — Пак кусает губы, ему неловко, что он портит чужое имущество, и что ему вообще приходится сдёргивать человека, отвлекая от возможно очень важных дел. — И извини, что так внезапно тебя попросил меня забрать, — всё-таки находит, что сказать, Чимин, поскольку он правда не хочет напрягать полузнакомого парня своими проблемами.       — Ничего страшно. Тебе же ведь было важно, чтобы тебя забрали оттуда. Тем более ты был напуган, — замечает Шуга. — М, да, я очень люблю свою машину, она досталась мне от… в общем, по наследству, — добавляет он, потирая ладонью шею.       Чимин старается пропустить замечание Шуги, что он выглядел напуганным. Он вообще хочет забыть, что подобное в его жизни случилось. Вот только при недавних воспоминаниях он всё же передёргивает плечами, потупившись снова.       — А что это за машина? Я не очень хорошо в них разбираюсь, правда… — смущённо мнётся мальчишка, но всё-таки улыбается немного, пытаясь перевести тему.       — Форд мустанг шестьдесят седьмого года выпуска, — отзывается Шуга, тоже приподнимая уголки губ в ответной улыбке.       — Ооо… — тянет Чимин, как будто это ему о чём-то говорит, но ему всё-таки нравится эта машина. — А почему именно чёрного цвета?       — Она мне такой досталась, — пожимает плечами Шуга. — Поэтому решил не менять цвет, хотя пришлось знатно с ней повозиться, поскольку досталась она мне не совсем в идеальном состоянии, но… Теперь эта ласточка на ходу, и она даже радует приятным рыком мотора. Правда, его пришлось выкупать у одного… не очень сговорчивого мудака, — на последнем слове Шуга немного осекается.       После этих слов Чимин смущённо хихикает в кулак и машет рукой, хотя слышать нечто подобное ему не очень нравится. Правда, Шуге он готов простить нечто в этом духе, потому что понимает, тот далеко не подросток, а взрослый парень, который живёт самостоятельно уже давно.       — Прости. Я вечно забываю, что ты ещё школьник, — усмехается старший.       Они заказывают небольшой перекус и большой чайник чая, который почти весь выпивает Чиминни. Шуга не говорит ничего, пока они наслаждаются вкусными закусками, лишь наблюдает за мрачнеющим мальчишкой, хоть тот и старается не подавать виду, но всё же опять уходит с головой в свои мысли.       — Может, всё-таки расскажешь, что случилось? — осторожно спрашивает Шуга.       Чимин задумывается, стоит ли ему рассказывать хоть что-то, ведь, по сути, Шуга ему никто, да и знает он его довольно-таки поверхностно. Вот только тот умудряется уже второй раз спасти его, даже не спрашивая о чём-то, просто помогая ему и не прося ничего взамен. Это заставляет Пака задуматься, что хоть немного, наверное, рассказать ему стоит. По крайней мере, тот должен знать, что происходит.       — Ну… понимаешь, просто… — Чимин вздыхает, качая головой — ему сложно признаться, что он встречается с парнем, поскольку понимает, что это неправильно и его могут осудить. — Только не осуждай меня, хорошо?       Шуга согласно кивает и становится достаточно серьёзным, подбираясь весь и садясь прямо. Он облокачивается на стол, готовясь выслушать всё, что скажет мальчишка, и это немного смущает самого Чимина.       — Просто мы немного поссорились с моим… парнем, и так вышло, что он хотел что-то не то сделать, как мне показалось, — тихо говорит школьник и не смотрит на старшего. Ему неловко, что такое приходится говорить почти незнакомому человеку, который пусть и помогает ему безвозмездно.       Шуга же лишь пожимает плечами на признание Чимина, будто бы говоря, что ему нет дела, с кем он там встречается, хоть с самим чёртом. Лишь цокает языком, когда тот рассказывает, что его парень хотел сделать что-то неподобающее.       — Он хотел тебя принудить к сексу? — Шуга встревожено, но строго смотрит на младшего.       — Да… В смысле, нет, но может быть, я точно не уверен… — в конечном итоге Чимин бросает попытки как-то оправдать или объяснить, что он думает на счёт Намджуна. — Вообще-то, я не знаю, что именно он хотел сделать. Но мне стало страшно, когда он потащил меня куда-то против моего желания. Да и вид его весь говорил о том, что он не настроен поговорить тихо и мирно.       Старший кивает в знак согласия, что Чимин правильно поступил, позвонив ему. В принципе, для Шуги было не такой уж проблемой приехать за ним и помочь, всё равно он крутился неподалёку. Так что ничего страшного он в этом не видит.       — Ты правильно сделал, что позвонил хотя бы мне, — серьёзно говорит Шуга. — А если бы и правда, что-то случилось с тобой? Так что не переживай, что отвлёк меня. Мне было несложно.       Шуга тепло улыбается мальчишке, а Чимин немного краснеет и опускает голову. Не то чтобы ему было стыдно за свой поступок, просто он не любил так сильно озадачивать окружающих. Да и вообще не слишком горел желанием впутывать остальных в свои проблемы. Но ещё больше он задумывается, что виновником всей этой заварушки оказывается он сам. Ведь если бы он не пошёл к той ведьме, то скорее всего всё было бы сейчас по-другому, и Шуге не пришлось бы с ним возиться. Ведь именно из-за его дурацкого желания всё пошло теперь наперекосяк.       Парень видит, как Чимин снова уходит в себя, и чувствует, что тот что-то недоговаривает. Правда, не торопится вытрясти из него всё, хотя, наверное, стоило бы, но Шуга не любит влезать с головой в чужую жизнь, поэтому он оставляет всё, как есть, просто помогая мальчишке по мере надобности.       Спустя некоторое время Шуга всё-таки выводит Чимина из состояния задумчивости. Он снова осторожно дотрагивается до его плеча и ободряюще улыбается ему.       — Пора домой, — вздыхает он. — Тебя уже, наверное, родители обыскались.       Чимин спохватывается, что время и правда уже очень позднее, и ему нужно возвращаться домой. Он спешно собирается, благодарит хозяйку забегаловки, роется по карманам, чтобы расплатиться за свою часть заказа, на что Шуга его останавливает, говоря, что он уже расплатился, пока мальчишка витал в облаках. Они выходят на улицу, где уже веет прохладный ветерок. После душного помещения Чимин вздыхает немного с облегчением, но всё равно чувствует какое-то гнетущее давление. Шуга же тоже оглядывается по сторонам, пока идёт к машине и открывает дверцу перед младшим. Он оглядывается, и когда садится сам за руль. Почему-то ему не нравится всё то, что происходит сейчас. У него неприятное предчувствие, от которого он никак не может избавиться, когда находится рядом с мальчишкой.       Шуга подвозит Чимина до дома, почти расталкивая его, потому что к этому моменту тот успевает задремать из-за переизбытка событий за сегодняшний день. И Шуга его не винит за это, он понимает, что мальчишка очень перепугался того парня, с которым встречается. Ему бы тоже было, наверное, страшно, если бы он был на месте Чимина, думает Шуга.       — Ну что? До встречи? — усмехается парень, глядя, как младший зевает и ёжится, едва стоя на ногах.       — Угу, — кивает школьник, сонно хлопая глазами и щурясь от яркого света фонаря.       Они прощаются, как старые добрые друзья. Шуга даже позволяет Чимину обнять себя, хотя сам не очень-то уж и любит подобные «телячьи» нежности, но ему он почему-то готов простить эти минутные слабости.       — Чимин? — окликает старший мальчишку, когда тот взбегает по ступенькам крыльца. — Можешь подойти на секунду?       Чимин удивлённо оборачивается на крыльце, но послушно спускается обратно, только вот как-то медленно и с подозрением, на что Шуга усмехается. Правда, он хочет сказать ему всего лишь одну важную деталь, которая может в будущем пригодиться.       — Можешь называть меня Юнги, — говорит он тихо, почти шепотом, когда мальчишка приближается к нему, а затем парень наклоняется и добавляет почти на самое ухо. — Мин Юнги, запомни, хорошо?       Младший также медленно отстраняется и непонимающе кивает.       — Это…       — Это моё настоящее имя, которое знают немногие, — перебивает его Юнги и треплет его по плечу. — А теперь иди домой и постарайся не вляпываться в разные неприятности, тебе они совсем ни к чему.       Чимин не совсем помнит, как он зашёл домой, как разулся и как поднялся к себе в комнату. Он не совсем помнит, чтобы и родители как-то возмущались, что он вернулся очень поздно. Он осознаёт себя сидящим на краю кровати, только когда слышит за окном рёв мотора того самого форда мустанга шестьдесят седьмого года выпуска. Минни встряхивает головой и пытается вспомнить некоторые детали, которые были буквально минут пять назад, но ничего не выходит. Лишь какое-то мутное ощущение, что кроме своего имени Юнги сказал ему ещё что-то. «Но что?..» Он встряхивает головой ещё раз, пытаясь привести мысли в порядок, но в голове всё равно всё стоит вверх тормашками, а между делом там проносится перекати-поле, подгоняемый легким ветерком.       Правда, и это забывается, когда Чимин просыпается на следующее утро. Он смутно помнит свои переживания по поводу Намджуна, как будто это было не вчера, а неделю назад, поэтому такого сильного потрясения он больше не испытывает. По крайней мере, он не хочет забиться в угол и не выходить из дома совсем. Не то чтобы он перестал опасаться Намджуна, просто он теперь не трясётся от одного лишь воспоминания о нём. Правда, то расплывчатое воспоминание, что Юнги что-то ему шепчет помимо своего имени, так и не отпускает Чимина. Но всё же в конечном итоге он перестаёт думать об этом, потому что ничего толкового вспомнить не может.       Теперь Чимин пишет Юнги гораздо чаще и просто так. Оказывается, с ним можно поговорить на достаточно отстранённые темы. Только вот типичные вопросы о его учёбе, танцах и самочувствии всё же вызывают у Пака смущение, и он порой зависает на них, не зная, как ответить.       Намджуна же бесит вся эта ситуация. Он в принципе готов извиниться перед младшим за то, что так неожиданно вышел из себя, но в то же время он никак не может перестать ревновать его к окружающим. Вот только Чимин всё же избегает его, старается не попадаться ему на глаза и не собирается оставаться с ним наедине. Да, Нам признаёт, что напугал мелкого, за что и хочет попросить прощения, но ему этого не удаётся сделать.       Сначала Джун хочет извиниться лично, ему слишком недостаёт этого милого солнышка, которое улыбается ярко, да и вообще светится от счастья. Правда, потом ему приходится это сделать в сообщениях, на которые Чимин почти не отвечает, что ещё больше раздражает Намджуна. Так мастерски игнорировать его младшему удаётся недели две-три. За это время Нам уже успевает потерять самообладание дважды, и раза в два больше он успевает потерять себя среди снов и наваждений.       Намджун понимает, что всё плохо, когда Чимин начинает ему сниться, и не просто так, а в весьма недвусмысленных снах. Нам уже подумывает, что это чересчур для него, но ничего поделать с этим не может. Он уже отчаивается, понимая одну простую вещь — он слишком любит мальчишку и слишком нуждается в нём, чтобы дать ему возможность просто так уйти.       Спустя ещё какое-то время старшему начинает казаться, что он видит Чимина везде, где бы только не находился. Тот словно преследует его, или наоборот, Нам постоянно пытается его догнать, но ничего не выходит. Это постепенно сводит его с ума, и он уже не знает, что с этим делать. Каждый день Намджун просыпается в холодном поту, потому что образ Чимина не даёт ему покоя. Из раза в раз он снится всё в более откровенных снах, а под конец превращается в какое-то чудовище, от которого нет возможности сбежать и которое раздирает его грудную клетку, чтобы достать сердце. Это кажется Джуну весьма символичным, потому что он вполне готов отдать своё сердце мальчишке даже в таком ключе. Правда, и сам жаждет того же от Чиминни.       Размышляя об этом, Намджун начинает обдумывать одну безумную идею, от которой бы он, наверное, в другое время пришёл в откровенный ужас. Но сейчас она ему кажется очень заманчивой и не лишённый смысла. Будь он не в таком состоянии, то вероятнее всего он бы себе такого не простил, только вот та ворожба или скорее уже проклятье заставляет его принять решение. Нам решает, что во что бы то ни стало увезёт мальчишку с собой. Неважно куда, неважно как, главное – они должны быть вместе.       Намджун надеется увезти Чимина куда-нибудь подальше из города. Желательно туда, где их никто не будет искать, и где их не потревожат. Или, может быть, даже подстроит так, что они умрут вместе в объятиях друг друга. Или, во всяком случае, что-то «особенное» случится с Чимином, ведь тот не хочет уже больше быть с ним, с Намджуном, а это им расценивается как предательство. Хотя выглядеть всё будет как чистой воды самоубийство, ведь Нам заставит его понять, что именно он потерял.       За последнее время Чимин понимает, что Намджун его всё больше и больше начинает раздражать, а главное — он начинает бояться старшего, как огня. Тот порой кажется ему невменяемым, с каким-то бешеным взглядом, от которого у Минни по спине мурашки бегут. Мальчишка даже думает снова обратиться к ведьме, чтобы та хоть немного поправила ситуацию, а заодно объяснила ему, что происходит с Намджуном. Ещё ему кажется, что ведьма что-то напутала, поскольку всё идёт под откос, а такого быть не должно, так что пусть теперь помогает, ведь она же «даёт гарантии».       Только вот выходит всё куда хуже, чем уже думается Чимину. Он спит и видит, как та вернёт всё на круги своя, но не тут-то было. Он пытается найти клочок бумаги, на котором был записан номер телефона той девушки или ещё лучше – её адрес. Заодно он пытается вспомнить её имя, но этого тоже не получается сделать. Он даже ищет в телефоне в набранных неизвестный номер, никак не подписанный, но всё тщетно. Всё пропадает так, будто корова языком слизала – нет ровным счётом ничего, что могло бы указывать на причастность той ведьмы ко всему происходящему. Более того, в интернете не оказывается и того объявления, на которое он наткнулся ранее, когда искал помощи. И на самом деле Чимин почти на грани отчаяния, поскольку теперь Намджун оказывается слишком назойлив, чтобы не придавать этому значения.       Джи Ён находится в таком же подвешенном состоянии, как и сам Чимин. Она много нервничает и постоянно расхаживает по гостиной взад и вперёд, чувствуя, что всё идёт совершенно не так, как должно было бы идти. «Он должен был давно уже либо обратиться ко мне, либо тот самый Намджун должен был как-то дать о себе знать…» — постоянно крутится у неё в голове. Вот только ничего из этого не происходит, и остаётся одна единственная возможность узнать что-либо – спросить у Тэхёна, что не так. Потому что для неё теперь судьба этих двоих стала закрытой книгой, которую ни открыть, ни прочесть — что-то не даёт ей заглянуть за занавес, и что именно — она уже тоже отчасти знает.       — Тэтэ? — Джи стоит посреди комнаты, скрестив руки на груди. Она находится не в самом лучшем расположении духа, поэтому недовольно притопывает ногой, ожидая, когда же соизволит этот дьявол появиться. Она снова начинает бродить по комнате, отходя к окну, и вглядывается в мельтешащих внизу людей.       — Да, моя дорогая?       Тэхён появляется неожиданно и за спиной, впрочем, как и всегда. Другого было бы странно от него ожидать, но и привыкнуть к этому тоже можно было давно. Вот только Ён всё равно снова вздрагивает. Наверное, она к нему никогда не привыкнет.       — Ты ничего не хочешь мне объяснить? — всё-таки выдавливает из себя девушка под внимательным и пристальным взглядом Тэхёна.       — Например? — он обходит стол, проводя тонкими пальцами по цветастой скатерти, будто пробуя её на ощупь.       — Почему ни Чимин, ни Намджун не обращаются ко мне?       — Ну… — парень вздыхает как-то слишком устало для своей сущности и силы. — Пришлось кое-что подчистить. Например, телефоны, адреса, даже твоё объявление, — поясняет он, видя, как та вопросительно, но со скептицизмом приподнимает бровь. — Ты же ведь знаешь, что этот мелкий связался с проклятым охотником на нечисть?       — Знаю. Почти. Но это не отменяет того факта, что Чимину нужна помощь. — Девушка хмурится и кидает недобрые взгляды на Ви, но тот совершенно не реагирует на неё.       — И что? Ты ведь сама согласилась сотрудничать со мной. А раз так, то терпи. Иначе сама за него расплатишься душой. — Тэхён криво улыбается, даже нет, не улыбается, а скалится на ведьму, от чего та поджимает губы и отворачивается обратно к окну, шурша длинным платьем в пол. — Хотя да, как же я мог забыть-то? — продолжает ехидничать Тэтэ. — Ты же ведь и так мне пообещала свою душу в обмен на мою помощь.       Шатенка разворачивается и в ярости хочет запустить в этого наглеца ближайшей вазой или тем, что под руку попадётся, но он как всегда опережает её, бесследно исчезая, словно растворяясь в воздухе. Девушка обессилено опускает голову и плечи, тяжело садясь на стул. Она упирается локтями в стол и хватается за голову, где набатом отдаётся последняя фраза Тэтэ.