Синдром Кассандры. Первая история.

Форточка громко скрипнула. Холодный ветер заставил всё тело покрыться мурашками. Они сбегали вниз по спине, до коленей и заледеневших ступней. Сколько раз в детстве мама нам говорила не стоять босиком на холодном полу? Ветер подул ещё сильнее. Завывая, он распахнул окно и принес на кухню горсть сухих листьев. Створка с громким стуком ударилась об стену. Вздох. Затяжка. Кап, кап, кап… За спиной мерно капала вода. Сколько раз в детстве мама говорила нам хорошо закрывать кран? Сигарета в холодных пальцах, пепел сыплется на чёрные брюки. При свете осеннего тусклого солнца белая рубашка кажется серой. Тряхнув чёлкой, он взглянул на своё отражение в чайнике. Улыбка. – Как вижу, Детектив Эй, вы в чём-то сомневаетесь... Забыться в этом мире невозможно. Здесь вы никогда не услышите настоящей тишины. Ветер всегда приносит за собой какой-то звук. Неприродный. Ненастоящий. Скрип форточки. Монотонный. Систематический. Этот звук переплетается с другими звуками настолько тесно, что отделить его можно, только если сильно напрячь слух. Мягкий стук по клавишам ноутбука. Внезапно Ева вздрогнула. С озера поднялась пара уток. Вокруг было тихо, увядающая природа дышала смирением с неизбежной смертью. Ева взглянула на озеро. Она не знала, откуда взялась тревога, все её мысли были заняты очередным убийством. Самоубийством. В этом городе Ева была личностью, которая могла знать больше, чем нужно. Аутофтайм был одним из городов, которые удалось спасти. Точнее спасти территорию, на которой он находился. А город основали сами жители, которых миновала Катастрофа. Платье и белый халат Евы засыпало листвой, но она настолько была в себе, что даже этого не заметила. Девушка встала и решила во время прогулки по берегу привести мысли в порядок. Еве пришло в голову, что эта внезапная тревога связана с тем, что она до сих пор не отошла от недавних поездок в Инземидл и Оппозит. Эти два города произвели на неё неизгладимое впечатление. Это давящее ощущение роскоши и благополучия Инземидла. Считалось, что люди, живущие там, счастливы во всех отношениях. Еве же было жаль жителей этого города. Красивые лица, дорогие развлечения, престижные работы. Всё настолько идеально и здорово, что до сих пор при мысли об этом к горлу Евы подступает тошнота. Девушка поёжилась от отвращения. Она ни за что не хотела бы жить в этом засилье пафоса и разврата. В городе, убивающем в людях всё человеческое. Что же до Оппозита… всё с точностью наоборот. Бедняки, наркоманы, преступность. Не хватает еды и жилья. По улицам бродят бездомные кошки и собаки. Некоторые, ради своей семьи, воруют деньги у людей из Инземидла, некоторые продают наркотики, другие занимаются проституцией. Но люди в этом городе настоящие, они умеют любить. Почти все просто сходят с ума от такой тяжёлой жизни. Город выглядит пустым, грязным и серым. Но он не угнетает. Эта его серость выглядит гораздо более романтичной, нежели яркие лживые огни Инземидла. Оппозит был местом, в котором Ева родилась. Она была почти единственной личностью, которая знала и помнила свою мать. Её мать была великим врачом, учёным-генетиком, который когда-либо работал на Них. Мать, которая её никогда не воспитывала, но передала по наследству всю свою работу и все тайны трёх городов, которые Доктору положено было знать. В том числе и Секрет Кассандры. Доктор Кей – все называли Еву так. Это была её должность, её судьба. Ева – это имя, которое ей дала её мать. Почти с самого рождения Ева жила в Аутофтайме – городе рабочих, где производились основные продукты для жизни трёх городов. Это был город, который имел много тайн. По большому счёту благодаря тому, что Они были там, в центре. Занятая размышлениями, Ева обошла озеро вокруг и вернулась обратно на то место, где просидела целое утро. Она нашла в листве свою сумку и положила в неё ноутбук, в котором находился весь смысл её жизни – её работа. Пора было возвращаться в центр. Девушка окинула прощальным взглядом своё любимое место - пожалуй, последний островок настоящей природы – озеро Грегори. Здесь всё ещё росли настоящая трава и деревья. Здесь стоял заброшенный красивый дом, который придавал ещё больший шарм этому месту. Еве не хотелось возвращаться в душный город, но у неё было ещё много работы. Работы, на которую она должна была потратить всю свою жизнь. Солнечный свет заливал маленькую полупустую комнату, но если присмотреться получше, то можно заметить, что свет ненастоящий. Это светили лампы, встроенные в окно. Этот свет чуть голубоватый и совсем не греет, он совсем не похож на настоящий солнечный свет. Мало кто придаёт значение настоящему солнечному свету, не понимая, что если потеряет его, то будет очень сильно страдать. Для всех этот свет нечто обыденное, постоянное, неиссякаемое. Каждое утро мы просыпаемся с мыслями о предстоящем дне и никогда не задумываемся о том, что это может быть последнее светлое утро в нашей жизни… Искусственный свет из окна отражался в стеклянном столике возле кровати, играл безжизненными бликами на трубке чёрного телефона. Также в комнате были полки с книгами. Много книг, очень много. Некоторые люди не могут прочесть столько книг и за всю свою жизнь, но эти были прочитаны уже по несколько раз. В комнате раздавались тихие всхлипы. Мягкие игрушки, сидевшие на кровати, грустно смотрели на плачущую девочку. Девочка была очень красивая. Многие сравнили бы её с ангелом или фарфоровой куколкой. У неё были золотистые белые волосы, забранные лентами в два хвоста, они спускались ровными локонами на плечи; белая кожа и большие глаза, поражающей своей голубизной. Но в этот момент вы бы не увидели её красивых глаз, они были закрыты, и сквозь ресницы крупными каплями текли слёзы. Девочка стояла на коленях, облокотившись на кровать и закрыв лицо руками. Её маленькие плечики сотрясались от рыданий. На белоснежном подоле платья виднелись мокрые следы, которые растекались по нему, словно кляксы чернил на бумаге. Эти следы становились больше каждый раз, как с локтей девочки падали капли слёз, образуя новую кляксу. Девочка была безутешна. Рыдания рвались из её маленькой груди. Стараясь не шуметь, она давила их в себе, а в перерывах между всхлипами, слышалось: – Почему? За что?.. Было тепло. Тропинка, по которой шла Ева, была полностью засыпана листьями. Казалось, весь город утонул в разноцветной листве. Этого не могло быть, потому что деревья в Аутофтайме практически не покрывались листвой из-за заводских выбросов с окраины города, но было так приятно думать об этом. Немногие давно опавшие и уже побуревшие листья сметал в пыльные кучи ветер, а так же безликий дворник. Он всегда был наедине со своим рабочим оборудованием. Мётлы и веники, лопаты и грабли – для дворника они были ближе всех на свете. На его губах все время играла грустная улыбка, будто он знал горькое будущее этого мира. Но он был всего лишь старый дворник, никто не обращал на него внимание, и он всегда был один со своими мыслями, чувствами и мётлами. Ева дошла до каменного моста, по привычке перегнулась через перила и посмотрела на реку. Река была мутной, грязной и не имела названия, но являлась границей между тремя городами. Её пересекали три моста, и попасть из одного города в другой возможно было только по одному из них и никак иначе, потому что течение у безымянной реки было слишком сильное для прохождения вброд. ССТ считали, что так можно лучше всего обеспечить безопасность границ. Два или три человека в год тонули в этой реке – суицид, но в последнее время излюбленным местом для самоубийц стали крыши. Решивших свести счёты с жизнью не останавливали замки на дверях чердаков; они безжалостно выламывали запоры и бросались в неизвестность. Задача ССТ была – предотвратить самоубийства в техническом плане, задача Евы – выяснить психологическую сторону вопроса. Надо сказать, это была тяжёлая задача. Мост, через который она сейчас переходила, был самым красивым, по ее мнению. Он назывался по имени человека, который его сделал – Грегори. Неизвестно, кто это придумал, но озеро стали называть так же, как и мост. Камни на перилах были гладкими, отшлифованными множеством рук, которые их касались. Ева шла по мосту, раскинув руки, и ловила ртом ветер. Эти несколько секунд в забытьи были для неё настоящим счастьем, потом она снова возвращалась к мыслям о работе. Пройдя через мост, Ева вступила в царство бетона и асфальта – Аутофтайм. Серые дома, пустынные переулки – девушка выбрала именно эту привычную дорогу до центра. Она не любила машины и толпы людей на главных улицах, которые вечно куда-то спешили. Но сейчас Еве показалось, что выбранный ею путь не был правильным. Чувство тревоги снова появилось и усилилось, в голову снова пришли мысли о систематических самоубийствах. Она оглядывалась по сторонам и судорожно сжимала пальцами ремешок от сумки с ноутбуком. В переулке было тихо, ни один звук не мог пробраться сюда, и даже вездесущий ветер встречал преграду из плотно стоящих друг к другу домов. Тучи полностью затянули небо, они были тяжёлыми и от этого низкими, грозили вот-вот пролиться потоком воды. По коже Евы пробежали мурашки – вдали она заметила тёмную фигуру, которая стояла, прислонившись к стене. Сердце девушки забилось чаще, внутри всё заледенело от необоснованного страха. Свернуть было некуда, оставалось два варианта: идти либо вперёд, либо обратно. Еве совсем не нравилась перспектива возвращаться и идти под дождём по главной улице с толпой, поэтому она сделала глубокий вдох, расправила плечи и уверенным шагом направилась прямо к тому месту, где стояла фигура. Чем ближе она подходила, тем чётче могла рассмотреть силуэт человека, стоявшего у стены. Это был парень. Он курил и смотрел себе под ноги. Ева тоже опустила взгляд на его ступни. Она была очень удивлена – он стоял босиком! Через несколько секунд Ева поравнялась с ним. Она старалась не смотреть в его сторону. Её сердце пропустило один удар…два… Парень не шевельнулся. Он продолжал стоять, опустив голову, держа тлеющую сигарету в пальцах. Из-за длинной рваной чёлки его глаз не было видно. Сердце Евы вспомнило, что нужно биться и, стараясь наверстать упущенное, заработало в два раза быстрее. Девушка прошла мимо парня, оставив его позади, сделала ещё несколько неуверенных шагов и остановилась. Какое-то странное чувство заставило её остановиться, развернуться и откровенно уставиться на этого необычного человека. Необычный – именно такое определение дала ему Ева. Именно таким эпитетом руководствовалось её сознание. Он был очень необычным среди стерильности переулка. Он был живым, настоящим… Ева просто стояла и смотрела на него. Начался дождь. От скромной мороси он перешёл в безумный поток. Сильный ливень за несколько секунд промочил насквозь всю одежду девушки, но странный незнакомец не обратил ни малейшего внимания на дождь. Казалось, что он даже не дышит. Видимо, эти холодные потоки воды с неба, его совсем не беспокоили. Сигарету затушило. С его чёлки, подбородка и локтей стекали струйки воды. Рукой Ева почувствовала, как намокает её сумка. Лишь беспокойство за ноутбук заставило её очнуться от этого странного гипноза. Необычного гипноза. Она резко развернулась и, перепрыгивая через лужи, помчалась по направлению к центру. Парень не изменил своей позы, не поднял головы, лишь на его лице появилась странная улыбка. Наверное, вы бы удивились, если бы к вам в комнату ввалилось насквозь мокрое запыхавшееся существо и, тяжело дыша, попросило бы воды. Наверное, ваше лицо выглядело бы удивлённым. Не обращая ни на что внимание, Ева жадно выпила стакан воды и упала на кровать. Несчастная кровать тонко скрипнула под ее весом. Девушка до сих пор не могла понять, что случилось там, в переулке. Воспоминания были поддёрнуты туманом, как во сне. Наконец она заметила устремлённый на неё недоуменный взгляд. Ева села на кровати. Та снова жалобно пискнула. – Ну, что я опять сделала? – раздражённо поинтересовалась Ева. – Ты ведёшь себя как ребёнок! – не менее раздражённо парировала Кассандра. Внешне она оставалась спокойной, но внутри все кипело. Ещё бы, это было её любимое постельное бельё. – Отлично! – Кассандра села на кресло и резко откинулась на его спинку. – Ты теперь просто обязана всё объяснить! Я вся во внимании. Казалось, взгляд девочки может прожечь Еву насквозь. Ева смутилась. Это было странно, потому что она всегда с лёгкостью рассказывала Кассандре всё, не смотря на ужасно вспыльчивый характер последней. – Да… Ну… Всё нормально, - Ева провела рукой, убирая волосы со лба – просто не хотелось попасть под дождь из самоубийц… То есть просто под дождь! Ох уж эти самоубийства! Они не идут у меня из головы. Весь этот незамысловатый текст был сказан с совершенно невинным видом. Еве стоило ещё закатить глазки и посвистеть. Ироничная улыбка разрезала лицо Кассандры. – Что ж, если не хочешь, можешь не рассказывать. Ты принесла отчёты? – Чёрт… Слушай, я конечно принесла, но… – Но, что? – Кассандра подняла брови. – Ну, пусть Они подождут ещё чуть-чуть. У меня не получается писать отчёты так быстро, как Они этого хотят. Я могу сдать по Аутофтайму и Инземидлу. Ева протянула две папки. Кассандра сделала скорбное лицо и закатила глаза. – Тебя же уволят! У-во-лят! Так и знай! Ева спокойно встала и одёрнула платье. Она прекрасно знала, что никто её не уволит. Где Они найдут второго такого Доктора Кей? Человека, который столько знает… бремя всех этих незаслуженных страшных знаний снова тяжёлым грузом легло на душу Евы. Она поняла, что зря обо всём этом вспомнила. Чтобы отвлечься, девушка взглянула на Кассандру. Та со скучающим видом смотрела на ненастоящее небо за ненастоящим окном. Вид маленькой гордой девочки всегда придавал Еве сил. И не имело значения, кем эта девочка на самом деле являлась. – Не забудь принять таблетки, - с улыбкой сказала Ева и постучала пальцем по дверце маленького шкафчика на стене. В нем стояли три белые баночки с таблетками. Кассандра кивнула, и тут её лицо осветилось, словно она что-то вспомнила. – Сегодня придёт Сержант Эй. Наверняка принесёт мне новую книгу. – Ты рада? - Ева весело улыбнулась. Кассандра улыбнулась в ответ. Широко, но не искренне. Она вообще не помнила, когда в последний раз видела на своём лице искреннюю улыбку. – Именно мысль о новой книге заставляет меня каждый раз его терпеть, – Кассандра усмехнулась – Кстати, отличная новость, которую я приберегла для тебя напоследок. Улыбка девочки не предвещала ничего хорошего. – Тебе нужно встретиться с Сержантом лично. У тебя появилась возможность его увидеть. Ева была очень удивлена. Они никогда не заставляли её встречаться с Сержантом. – Странно, с чего это Они? – Ева взяла сумку и собралась идти к себе. Кассандра зевнула: – Откуда мне знать? Видимо, информация настолько тайная, что Они просто не могут передать её через меня. На самом деле, надоела уже эта возня с бумажками. До жути, – девочка сложила папки, которые дала ей Ева, в тумбочку – В общем, он придёт к тебе в лабораторию. Жди. Кассандра склонила голову на плечо и отсутствующим взглядом посмотрела на Еву. Девушка просто пожала плечами и вышла из комнаты. Дверь за ней мягко захлопнулась. Ева неторопливо шла по коридору, рассматривая урон, нанесённый платью. Она подумала, что всё же нужно привести себя в порядок перед намечающейся встречей. Стоило Еве выйти, как лицо Кассандры скривила гримаса боли. Она сползла с кресла и осторожно достигла кровати. Покрывало было всё ещё мокрое после посиделок с Евой, но выбирать не приходилось. Всё тело очень болело – сказывалось то, что она не приняла таблетки. – Скорей бы уже сдохнуть… – прошептала Кассандра сухими губами. Ева поднялась в свой кабинет, который по совместительству являлся её квартирой. Точнее, если пройти через приёмную, где сидел секретарь Доктора Кей, вы попадёте в просторную комнату, в которой было две части – приёмная и лаборатория – это и был кабинет Евы, а квартира шла сразу же после кабинета. Дверь в неё находилась в приёмной части. Девушка прошла через приёмную, поздоровавшись с Мэри – своей секретаршей. И только она хотела открыть дверь в свой кабинет, как Мэри её окликнула: – Ева! К тебе пришёл Сержант Эй. Он там, – секретарь указала наманикюреным пальцем в сторону двери, за которую держалась Ева. – У меня в кабинете?! Какого чёрта?! – Еву эта новость как громом поразила – раньше никто не имел столько наглости, чтобы заходить в её кабинет без приглашения. Мэри пожала плечами. – Ну, он же из ССТ. Все эти секретники воображают, что могут делать всё, что им захочется, – ответила она спокойно и снова приступила к работе. Ева кипела от гнева. «Вот сейчас зайду и выскажу ему всё, что о нём думаю. Бывают же уроды!» – думала она. Девушка надела на своё лицо самую нахальную улыбку, которая у неё имелась, потянула резко на себя дверь, вошла и, захлопывая её за собой, обернулась к сидящему в кабинете человеку: – Здравств… Речь Евы оборвалась на полуслове, глаза расширились от удивления – перед ней сидел парень, которого она видела в переулке. Только на этот раз на нём был чёрный строгий костюм, белая рубашка и галстук. Ева опустила взгляд на ступни парня, на них были аккуратные чёрные туфли на шнурках. Молодой человек приятно улыбнулся и встал со стула при виде Евы. Он наклонил голову в знак приветствия и таким же приятным голосом проговорил: – Доктор, Вас настолько удивил мой внешний вид? А Вы думали, что Сержанты ССТ вообще в гражданском не ходят? Сержант Эй засмеялся, но даже не смотря на безумное удивление, Ева заметила, что смех был слегка фальшивым, как и улыбка, которая отражалась холодностью в карих, изучающих девушку, глазах. – Н-н-нет, - заикаясь, сказала Ева – Просто… Просто… Она не знала, как выйти из ситуации. Её взгляд непроизвольно опустился на промокшее платье, и Ева, вздохнув, быстро проговорила: – Просто, когда я зашла, то вспомнила, в каком я виде после дождя. Я даже не успела переодеться перед вашим приходом. Сержант снисходительно улыбнулся и развёл руки в стороны: – Что поделать. Наша работа требует быстроты действий. Доктор Кей, я понимаю, что пришёл абсолютно не во время, но у меня для Вас крайне важная информация. Хотя… – он оглядел Еву с головы до ног. – Я могу подождать Вас в кабинете, когда Вы приведёте себя в порядок. – Спасибо! – бросила девушка незваному гостю и, пулей пролетев через кабинет, скрылась в дверях своей квартиры. Только там она осознала, что у неё уже второй раз за день сердце бьется, как сумасшедшее. – Нет, это просто не может быть он… – прошептала Ева дрожащим голосом. В её горле стояли слёзы от всех этих переживаний, но она взяла себя в руки, сняла балетки и прошла в спальню. «Это не он» , – думала девушка, переодевая платье. – «Таких совпадений просто не может быть!» «Но ты посмотри, как они с тем парнем похожи! Прямо как две капли воды!» – вопило её сознание. Ева стала напрягать память и поняла, что в панике упустила небольшую деталь: у Сержанта Эй был ровный пробор, и недлинные волосы симметрично ложились на обе стороны головы. Никакого намёка на чёлку, тем более рвано подстриженную, как у того парня. Ева улыбнулась своему отражению в зеркале и решила, что у неё просто разыгралось воображение. Она собрала волосы в высокий хвост, вытащила ноутбук из сумки и, ещё раз вздохнув для успокоения, отправилась в кабинет. Сержант Эй скучающе смотрел по сторонам, ожидая Еву. Когда она вышла, он снова встал, подошёл к ней и протянул руку. Ева робко протянула свою. – Рад познакомиться с Вами, Доктор Кей. Мы знакомы только заочно, и для меня большая честь встретиться с Вами лично. Но, к сожалению, это знаменательное событие произошло из-за плохих вестей, – сказал Сержант, держа Еву за руку. Она осторожно вытянула свои пальцы из его влажной ладони и села за свой стол, предварительно положив на него ноутбук. – Так что же случилось, Сержант Эй? – Ева внимательно смотрела на Сержанта, наблюдая, как он садится за стол напротив неё. Она постепенно понимала, что её воображение совсем не причём. Сержант и тот парень были действительно очень похожи. – Вы курите? – неожиданно спросила девушка. Сержант удивлённо посмотрел на неё, покачал головой и сказал: – Нет. Никогда не курил. Я думаю, хватит лирических отступлений и мне Вам всё-таки нужно рассказать, что произошло, - сержант вздохнул. – Дело в том, что появился человек, который хочет узнать Секрет Кассандры… – Кто это может быть?! – удивлённо прервала его Ева. Сержант раздраженно взмахнул рукой: – Мой брат-близнец… В мозгу Евы что-то щёлкнуло, пазл сложился. От изумления она не могла вымолвить слова. – Так вот… – Сержант нахмурился и продолжил рассказывать. – Наши родители хотели, чтобы мы оба поступили в Систему Сохраняющую безопасность Тайны, то есть в ССТ. Мы прошли обучение, получили должность и инструктаж в ССТ. Как вы знаете, там нас вводят в курс всех дел, кроме Секрета Кассандры. Сначала брат должен был раскрывать преступления, связанные с отступлением от системы жизни. По должности его назвали Детектив Эй. Это до сих пор его рабочее имя, даже если учитывать сложившиеся обстоятельства – он предал ССТ, сбежал оттуда. Мы знаем, что он скрывается где-то в Оппозите, пишет книги, в которых раскрывает тайны, у него уже есть последователи. Их цель – узнать Секрет Кассандры, чтобы произвести революцию в трёх городах. К сожалению, мы не можем их обнаружить, потому что мой брат, прежде чем уйти из ССТ, прослужил там ровно год и знает все наши основные методы работы. Мы недавно практически напали на след его шайки, узнали имя его правой руки, но потеряли след. Мой брат очень хитёр и проворен. Не зря его назначили Детективом. Самое главное, что мы поняли – они выяснили, что смогут узнать Секрет Кассандры только от Вас или от Них. Мы думаем, они скоро начнут пытаться наладить с Вами связь. Будьте осмотрительней. Вам не писали анонимных писем? Не пытались назначить встречу незнакомые люди? Ева задумчиво смотрела на свои руки, лежащие на столе. Она медленно по очереди поднимала пальцы сначала слева направо, потом справа налево. Её подсознание подсказывало, что парень, которого она видела сегодня, и есть Детектив Эй. Еве стало страшно от того, что она, возможно, была на волосок от гибели пару часов назад. Наконец она подняла глаза, посмотрела на Сержанта и мотнула головой: – Со мной никто не пытался связаться и писем не присылал. Она не сказала ничего о сегодняшней встрече. Что-то её остановило. Сержант Эй устало вздохнул, поднялся и проговорил напоследок: – Если вы почувствуете, узнаете или увидите что-то подозрительное – позвоните мне. Вот номер. Он достал из кармана пиджака какую-то карточку, быстро написал на ней телефон и положил ближе к Еве. Сержант наклонил голову, на этот раз на прощанье, и вышел из кабинета. День выдался действительно осенним. Серое небо рыдало дождём из свинцовых туч. Капли, разбиваясь о землю, пели свою унылую песню. Никто не мог перекричать эту песню. Да и никто бы не захотел. Она завораживала, гипнотизировала. Она была прекрасна своей печальностью и непредсказуемостью. Дождь отбивал дробь по подоконнику открытого окна. Оттуда на пол натекла лужа, но хозяина дома это видимо не волновало. Казалось, у дома вообще нет хозяина и он заброшен. Волшебная песня рояля кружилась по комнате, вихрем носилась в пространстве, ложилась на стены, оставляя незаметное сияние. Эта песня была настолько волшебной, что музыка дождя стала просто шумом и ушла на второй план. Рояль стонал надеждой на светлое будущее. Бледные тонкие пальцы летали над клавишами, казалось, они жили отдельно от тела и принадлежали музыкальному инструменту. Не руки человека, но руки рояля творящие его волшебную песню. Когда Алексис закончил играть, сзади раздались аплодисменты. Парень повернул голову и улыбнулся своему другу, стоявшему в дверном проёме. – Браво! А я думал, этот рояль стоит здесь для красоты, - Брайн улыбнулся, закончив с аплодисментами. Алексис ухмыльнулся и вытащил сигарету из пачки на рояле, прикурил, затянулся и выпустил дым в потолок. – Бери, - Алексис указал Брайну подбородком в сторону сигарет. Брайн кивнул и тоже закурил. В полном молчании они смотрели как дым от сигарет, скручиваясь кольцами, взлетает вверх и исчезает в районе потолка. Через несколько минут Брайн посмотрел в сторону Алексиса и открыл рот, чтобы что-то сказать. Алексис прервал его, покачав головой: – Я знаю, что нужно торопиться. Я знаю, что Андре не будет ждать. Я в процессе. Я делаю всё, что в моих силах. Брайн побледнел, но сдержался. Он знал, что кричать на Алексиса бесполезно – только настроение себе испортишь. После ухода Сержанта Эй Ева снова села писать отчёты. Но работа не шла ей на ум. В голове назойливо вертелось воспоминание о парне из переулка. Закончив в течение получаса бесплодные попытки работать, Ева со вздохом закрыла ноутбук и откинулась на спинку любимого кресла. В её душе мешались любопытство и страх. Сейчас она уже на сто процентов была уверена, что встретилась с братом Сержанта. К тому же, кроме всего прочего, ей не давала покоя мысль о том, что она ничего не рассказала Сержанту о встрече. Неужели теперь она тоже изменница, преступница? Эта мысль заставила Еву вскочить с кресла и начать ходить по кабинету, нервно теребя рукава. При таком раскладе она готова была прямо сейчас звонить Сержанту Эй и во всём признаться. Ева остановилась у стола и взглянула на телефон. Чёрный, как и в комнате Кассандры. Да и вообще, весь кабинет Евы был выдержан в темных тонах. Угнетающе тёмных. На самом деле, раньше, девушка никогда не замечала этого факта, но почему-то сейчас обратила на него внимание, и это внезапно заставило её остановиться и резко принять решение: никогда никому не рассказывать о случае в переулке. Тем более никому из Их людей. Следующую встречу с Детективом Эй Ева ждала с затаённым желанием. Оглядываясь по сторонам на улицах, она пыталась высмотреть его в толпе. Она была уверена, что с ней попытаются встретиться ещё раз. Ева не могла объяснить этой безумной тяги к запретному и непонятному. Ощущение – как будто на неё наложили очень сильный гипноз, и теперь в её постоянные мысли о работе вклинивается образ Детектива и вся сложившаяся ситуация. Ей казалось, что на неё возложена какая-то огромная ответственность; что она решает судьбу мира. Чувство тревоги сменялось чувством недоумения – почему она? Ответ был очевиден: она слишком много знала. Холодно. Бабье лето прошло, и настоящая осень вступила в силу, с каждым днём скрадывая всё больше тепла. Земля была холодной, и в этот раз Ева обосновалась на скамейке поодаль от озера вместе с ноутбуком и стаканом кофе. Сегодня на ней был тёплый серый шарф и вязаный белый свитер. Холод не мог препятствовать девушке проводить время на природе. Тем более рядом был термос с всё ещё горячим кофе. Ева читала статистику Цеха рождения. Мясокомбината, как его называла она. Сколько человек умерло, сколько младенцев взамен них родилось, сколько из рождённых отправили на исследования как генетический материал, сколько в пищевую промышленность. Кто-то сказал: мы - то, что мы едим. А в городах всегда определённое число жителей – их не может быть больше или меньше. Впервые за несколько дней Ева была увлечена работой, и ей не досаждали посторонние мысли. Она улыбалась тому, что всё идёт в соответствии с намеченным планом. Внезапно девушка почувствовала некоторый дискомфорт, подняла голову от ноутбука и охнула от неожиданности - рядом с ней сидел человек и спокойно читал книгу. Его изящные пальцы с нескрываемой нежностью касались старой, потрёпанной обложки. Название было Еве не знакомо. А вот самого человека она узнала сразу же. Не было сомнений, что перед ней снова Детектив Эй, собственной персоной. Заметив, что она смотрит, Детектив поднял голову и стряхнул чёлку с глаз, которые оказались пронзительно синими. Они сияли каким-то мягким прозрачным светом и завораживали Еву. Он застал её врасплох. Почему-то когда Алексис протянул руку ладонью вверх и позвал за собой, она не могла сопротивляться. Она пыталась что-то спрашивать, называла по званию, но он попросил звать его просто Алексис и не ответил ни на один вопрос. Он просто вёл её за руку и ступал мягко по опавшим листьям, практически не создавая шума. Его ладонь была тёплой и успокаивающей. Он был загадочен и непонятен. Кроме осознания этого, Ева чувствовала внутри лишь смятение. Она зачем-то шла за своим по определению злейшим врагом, видимо, на верную смерть. Но почему-то сложившаяся атмосфера не навевала мысли о гибели, предательстве и наказании. Ева думала о том, что сегодня он обут в большие чёрные ботинки и имеет очень хорошую осанку. Через некоторое время они пришли в его дом. Она вообще не предполагала, что кто-то может жить здесь. Ведь именно об этом доме секретарша Евы рассказывала, как о доме с привидениями. Но на самом деле её глупая секретарша всегда слишком много болтала. Хотя зачем ей думать? Каждый день Мэри подвозил новый хахаль. А для такой жизни мозги не нужны. Ева стояла посреди большой комнаты с высоким потолком. Почти посередине находился рояль, но её привлекало нечто более интригующее: квадратный ящик с большой трубой. – Что это? – спросила Ева у курящего возле рояля Алексиса. Тот неопределённо улыбнулся, затушил сигарету и подошёл к ней. – Граммофон, – Алексис ответил и взял в руки одну из пластинок, лежащих рядом. Установив её на место, он опусти иглу. Сначала из трубы послышалось шипение, а затем полились волшебные волнующие звуки, которые переплетались с воздухом и при дыхании заставляли испытывать восторг. Именно его сейчас чувствовала Ева. Ведь о роялях, граммофонах и пластинках она читала только в секретных статьях ССТ о прошлом их планеты. Её изумило дальнейшее поведение Алексиса. Расшаркиваясь перед ней, он весьма учтиво произнёс: – Разрешите пригласить Вас на вальс? В этот момент его глаза наполнились живым блеском и в них заиграли озорные огни. Что-то кольнуло Еву под диафрагму, и она поняла, что её засасывает во что-то необычайно странное, никогда прежде не посещавшее её. От пережитых впечатлений, неожиданно для самой себя, Ева заснула. Это было весьма странно, после того, как они с Алексисом выпили по чашке кофе. Ева не задавала никаких вопросов. Сам Алексис даже не собирался распространяться о своей деятельности или о чём бы то ни было ещё. Они просто пили кофе, смотрели друг другу в глаза, ловя там отсветы мыслей, и их молчание нарушалось лишь звучанием очередной пластинки в граммофоне. А потом Ева заснула. Она даже не заметила, как её сознание отключилось. Алексис с благодарностью подумал о Брайне, который притащил однажды ему эти снотворные таблетки из своих личных запасов. Детектив ломал голову над тем, где его помощник мог их достать, потому что абы кому такие вещи не выдавались, и это вызывало непроизвольное уважение к помощнику. Хорошего человека стоит только вспомнить. Хлопнула входная дверь, послышались шаги. Только один человек знал о его местонахождении. Когда шаги добрались до комнаты, Алексис, не поворачиваясь, сказал: – Что случилось, Брайн? Вряд ли ты зашёл ко мне на чашечку чая. Повернувшись, Алексис отметил, как Брайн неважно выглядит: синяки под глазами, мятая и грязная одежда, взмыленный вид. – Алексис, как ты можешь быть спокойным, когда происходит такое?! – от негодования голос Брайна возвысился и походил на женский. – На вчерашней вылазке забрали двоих наших ребят. Макса и Френки. Они были хорошими людьми и не заслужили такой участи! Мы валяемся в грязи, чтобы что-то предпринять для осуществления нашего плана, а ты тут… – Брайну не хватило воздуха, – развлекаешься! Выражая всем своим видом полное спокойствие, Алексис подошёл к граммофону и выключил его. Затем он достал сигареты, закурил и привычным движением протянул пачку Брайну. Тот посмотрел на Детектива, как на идиота, но предложенное взял. Он снова заговорил, но теперь без истеричных ноток: – Ты же понимаешь, что успех нашей операции весит на волоске. Твоё бездействие выводит всех из себя. Может быть, ты объяснишь мне что-нибудь, чёрт возьми? Алексис вздохнул, словно делал огромное усилие для того, чтобы начать говорить: – Нет причин для беспокойства. Всё идёт так, как намечалось. Брайн хмыкнул: – Ну, спасибо, что сообщил, а то нам, простым смертным, не посвященным в твои планы, как-то сложно оценить ситуацию. – Зачем ты привёл её сюда? – Брайн кивнул на спящую Еву. – Это тоже часть плана. – Я думал, ты просто выпытаешь у неё информацию и убьешь. Чтоб Они знали, что это значит: связываться с нами. Алексис покачал головой. – У меня есть идея получше. Когда человек хочет поделиться информацией, он охотно посвящает во все детали. Ещё немного и она полностью попадёт под власть моего обаяния. Это неизведанное для неё чувство, но оно не позволит ей кому-то нас сдать, в любом случае. Брайн даже оторопел. – Гениально, босс. Вот только вы не думаете, что это немного… жестоко? Детектив усмехнулся и хлопнул помощника по плечу – небывалое проявление чувств. – Тебе ли об этом рассуждать. Две минуты назад ты говорил о необходимости действия. Что, уже передумал? Брайн смутился. Он знал, что за беспечностью шефа скрыто что-то ещё, но выяснять это не было смысла, потому что Алексис вряд ли хоть что-то расскажет. Детектив между тем продолжал: – Я получу всё, чего мне хочется самым не затратным способом. Кстати, взамен Доктор Кей тоже получит довольно много. Вероятно, ей никогда не приходилось испытывать подобное в своей лаборатории. – Я понял. Но что ты собираешься делать сейчас? – Брайн оценивающе разглядывал Еву. – Сейчас я превращу нашу встречу в сон. – Брайн недоумённо перевёл взгляд на Алексиса. – Всего лишь мера предосторожности, – пояснил тот. Открыв глаза, Ева поняла, что проснулась от холода. Её зубы стучали. Небо уже окрасилось в предзакатные цвета. Приняв сидячее положение, Ева огляделась по сторонам. Снег загадочно мерцал в наступающих сумерках; стакан из-под кофе валялся рядом со скамейкой, и его содержимое уже успело заледенеть; ноутбук стоял рядом с Евой. Он был открыт, словно девушка его лишь на секунду, а затем снова хотела приступить к работе. Индикатор батареи мигал, показывая, что устройство срочно нуждается в подзарядке. Ева потёрла глаза холодными пальцами. В ноутбуке была половина зарядки, когда она работала на нём днём, значит прошло не пять минут и не десять, и даже не час. Что она делала всё это время? Неужели спала? Ева попыталась собраться с мыслями, но голова казалась чугунной, а озябшее тело не способствовало здравым рассуждениям. Она закрыла ноутбук и, прижав его к себе, отправилась в сторону моста. Ветра не было, но её всё равно пробирал холод. Движение придало Еве бодрости, а так же дало толчок мыслительному процессу. Сквозь её мутные мысли отчётливо пробился образ Алексиса. Деталь за деталью всплывали события вечера, проведённого в его доме. Еве пришла в голову мысль о нереальности произошедшего. Её часть, приученная мыслить шаблонно, доказывала, что настоящие книги и пластинки могли ей только присниться, потому что почти все они были уничтожены Их людьми, а остальное находилось или на защищённых складах, или у кого-то на руках в Аутофтайме. И то, для этого требовалось разрешение, как на хранение оружия. Только рациональная часть Евы тянула её совсем в другую сторону. Она говорила, что невозможно внезапно уснуть на холоде и после стольких часов ещё иметь возможность двигаться. К тому же, ощущения после встречи с Алексисом были слишком осязаемы. Она помнила тепло рук, запах кофе, звук голоса… Ева поймала себя на том, что улыбается. Она поскорее убрала всякое выражение со своего лица, пока на неё не начали оглядываться люди, идущие рядом с ней по центральной улице. Ева всегда знала к кому нужно обращаться за советом при каких-то трудностях, но впервые столкнулась с тем, что не знает, как сформулировать ситуацию. Дело было даже не в том, что у неё не хватало слов, чтобы описать происходящее, просто каждая комната в Центре прослушивалась. – Привет. – Ева закрыла дверь ногой, так как в руках держала поднос. Кассандра мельком взглянула на вошедшую и снова опустила взгляд в книгу. Сегодня на ней было голубое платье и аккуратные синие туфельки. Волосы по обыкновению были забраны в два хвоста. – Давно тебя не было видно, – голос девочки прозвучал спокойно, даже холодно, но Ева знала, что та на неё обижена. Девушка поставила поднос на чёрный столик, потеснив телефон. Баночки, стоявшие на нём, сбрякали. Сама Ева присела на диван. – Ты же понимаешь, что у меня много работы. Система идёт на полном ходу, а за все неполадки отвечать, конечно, мне. К тому же, я до сих пор не разобралась с этими самоубийствами. Просмотрев карты, я не нашла ничего общего между этими людьми. Кроме этого, по последним тестам их психическое состояние было классифицировано, как приемлемое. Так что я в полном замешательстве. Наверное, теперь мне придётся передать это дело в ведомство ССТ. – А Сержант Эй к тебе для этого приходил? – Кассандра, кажется, сменила гнев на милость и даже отложила книгу, заинтересовавшись разговором. Информацию о том, что происходит за пределами комнаты-изолятора, ей приносила только Ева, и глупо было этот момент упускать. Ева задумалась на несколько секунд, перед тем как ответить. Ей не хотелось обманывать Кассандру, но выбора, очевидно, не оставалось. – Да, он приходил именно из-за этого. Дал срок – месяц. Сказал, что, если не справлюсь, они это дело заберут. Я, кстати, об этом тоже хотела с тобой поговорить. Кассандра фыркнула. – Вряд ли я смогу тебе чем-то помочь, учитывая, что моя жизнь ограничена четырьмя стенами. Ева улыбнулась. Она знала, что Кассандра ждёт, чтобы её сейчас начали отговаривать, и поэтому сказала: – Ты себя недооцениваешь. Ты же гений. И столько раз мне уже помогала советами. Растянув губы в подобии улыбки, Кассандра откинулась на спинку кресла и подобрала под себя ноги. Сцепив пальцы на уровне груди – явный признак готовности думать – Кассандра спросила: – Ну-с, и с чем ты пришла сегодня, дочь моя? Такое обращение позабавило Еву. Она любила общаться с Кассандрой ещё потому, что та всегда говорила вот такими интересными фразами. Это было из-за того, что девочка неосознанно копировала их из прочитанных книг. Сама Ева до недавнего времени даже не задумывалась о том, чтобы взять в руки книгу. Наткнувшись на внимательный взгляд Кассандры, Ева выскользнула из своих размышлений. – Я подумала, не могут ли во всех этих самоубийствах быть замешаны чувства? – спросила она. Кассандра даже подалась вперёд, взявшись за подлокотники. Она решила, что ослышалась. – Чувства? – Ну, да. Чувства. Эмоции. Переживания… – Нет-нет, – Кассандра замахала руками. – Я знаю, что это такое. Но почему ты заговорила о чувствах? – она сделала ударение на слове «ты». – Просто перебрав все варианты, я начала шерстить архивы и наткнулась на упоминание о том, что давным-давно кончали жизнь самоубийством из-за чувств… – То есть ты сейчас говоришь… о любви? – голос Кассандры сошёл на нет, а на лице отразилась небывалая для неё гамма эмоций. – Да, – непонимающе, отозвалась Ева, – разве в наши дни не может быть такого? Кассандра откинулась в кресле и горько рассмеялась. Проскальзывающее в ее чертах сумасшествие навело Еву на мысль, что она зря подняла эту тему. Но кроме сумасшествия в лице девочки читалось отчаяние. – Глупая ты! А ещё Доктором зовёшься. В наше время нет любви. Её просто не может быть! Все добрые и положительные чувства из людей вытравили! Ты понимаешь? Вы-тра-ви-ли! И это Они сделали! Превратили людей в блеющее стадо! – Кассандра даже задыхалась от захлестнувшего её негодования. Ева, оторопев, лихорадочно пыталась соотнести то, что слышит с уже известными фактами. Она уже давно отмела эту теорию о «самоубийствах из-за любви», потому что знала, что «так не может быть». Сейчас она интересовалась этим только потому, что никакими словами не могла описать ощущения при мысли об Алексисе. Но сейчас, слыша всё, что говорила ей раскрасневшаяся девочка, она чувствовала, что у неё внутри всё снова переворачивается с ног на голову. Но внезапно чувство долга взяло верх, и приструнённое сознание подкинуло идею. – Кассандра! По-моему, ты уже очень долгое время не принимала таблетки. Что за очередной рецидив? Я думала, мы с тобой договорились. Сейчас ты должна успокоиться и принять лекарство, иначе я позову санитаров! Ева встала, чтобы налить воды, но остановилась на месте, похолодев. По комнате разносился дикий смех Кассандры. Ева поймала себя на том, что ей страшно. Такого ещё никогда не случалось. Отсмеявшись, Кассандра произнесла скороговоркой: – Как ты можешь думать о таблетках, когда вокруг происходит такое? Наверняка, Они наплели тебе сказочку о том, что мир был таким всегда. Неправда! Это не так! Совсем не так! Раньше мир был гораздо лучше. Со всеми его пороками и грязью. Там были настоящие эмоции! Чувства! Не те искусственно взращенные суррогаты, которые воссоздают в Инземидле! Настоящая любовь… дружба… – девочка, рыдая, согнулась в кресле. Сквозь всхлипы Ева слышала: – Это я всё уничтожила… Я во всём виновата… Это всё из-за меня… Ева не могла сдвинуться с места, пригвождённая непониманием происходящего и чувством глубокой жалости. В её голове был кавардак, а сердце щемило, как никогда раньше. Дверь в изолятор резко распахнулась, ударившись о стену. Ева вздрогнула от неожиданности. В комнату ворвались санитары в белой одежде со смирительной рубашкой и капельницей. Увидев их, Кассандра начала вопить в истерике: – Нет! Нет! Ублюдки! Не трогайте меня! Её держали, пытаясь воткнуть шприц с успокоительным. Она вырывалась, продолжая кричать в потолок: – Вы ещё ответите за всё это! Мерзавцы! Вы не имеете права так с ними поступать!.. Остолбеневшую Еву оттеснили в коридор, заверив, что со всем справятся без её помощи. Она лишь кивнула и на ватных ногах поплелась в сторону своего кабинета. В её глазах стояли слёзы. Весь следующий день Ева провела в мыслях о том, что произошло. Осознание того, кто прав и где враги, не могло пробиться сквозь плотный заслон лихорадочных мыслей. Работа не шла на ум. И впервые в жизни Еву это не волновало. Она включала и отключала главное меню на ноутбуке, полностью погружённая в размышления. В мысли личного характера. Несмотря на беспокойство, Ева так же ощущала внутри себя лёгкость, способность мыслить, освобождение, прежде неведомого, потенциала и новое чувство: нежность при воспоминаниях об Алексисе. Если это была любовь, то это было очень приятно. Ева недоумевала из-за слов, сказанных Кассандрой. Неужели мир до Синдрома был совсем другим? Ева всегда знала, что всё было так же, как и сейчас, только городов и людей было больше. Затем Кассандра, как гениальный учёный-генетик, создала биологическое оружие особого свойства. После этого она сошла с ума и попыталась уничтожить всё живое на Земле. А Они, учёные работавшие с ней, смогли остановить уничтожение, но спасти удалось лишь малую часть суши в Северном полушарии, на которой теперь стояло Три города. Остальное пространство было безжизненно. Теперь Они, как потенциальные спасители мира, стояли во главе Системы и помогали людям жить дальше. А Кассандру, как опасную преступницу, держали взаперти на таблетках. Она ведь была не виновата в своём психическом расстройстве. «Бедная девочка», – Ева горестно вздохнула при этой мысли. В эту же секунду Ева наткнулась на несоответствие. Она даже удивилась, что раньше этого не замечала. Три города существовали уже несколько десятков лет, а кассандра до сих пор выглядела, как десятилетний ребёнок. Конечно, она могла быть гением и иметь не по годам развитый разум; но лет ей было явно меньше, чем всей Системе. Легенда, которую знала Ева, была разыграна, как по нотам и не вызывала бы подозрений у человека, который не задумывается ни о чём кроме работы. Ева поняла, насколько всё это время её разум был ограничен. Так, что она не видела таких простых и нелогичных вещей. «Меня заставляли не видеть», – этот факт поразил Еву, но больше всего она была удивлена, что не думала об этом раньше. Девушка вздрогнула и огляделась по сторонам. Впервые в жизни ей стало страшно в собственном кабинете. Осознание неправильности происходящего навалилось на Еву, как снежная лавина. Теперь она умоляла о скорой встрече с Алексисом, потому что, как оказалось, человек, которого она знала в течение недели, не соврал ей ни разу, в отличие от людей, которых она знала всю жизнь. Ева обхватила себя за плечи – её знобило. Сейчас ей было очень страшно: за себя, за Кассандру и за весь мир. Но встреча с Алексисом произошла только через три дня после срыва Кассандры. Все эти дни Ева узнавала всё новые и новые парадоксы, окружающие её в этом мире. Она чувствовала себя главным героем компьютерной игры, которого направляет рука игрока, и только он решает, что она должна делать в следующий момент. Почувствовав небывалую свободу в себе, Ева также ощутила, насколько ограничен мир вокруг. И впервые в жизни девушка стала смотреть на небо. Небо было бездонным, но угрюмым – оно уже подготовилось к зиме. Серые облака собирались в кучи, и казалось, что на небе снег уже выпал. И даже их серость не вызывала сомнений – в Аутофтайме снег всегда был такого цвета. Но, несмотря на всё это, Еву посещала мысль о том, что там, наверху, её жизнь наверняка была бы гораздо лучше. Когда Ева заглядывала к Кассандре, та постоянно спала. Она выглядела младше и, если так можно выразиться, свежее, чем раньше. Казалось, что такого прекрасного ребёнка не посмеет коснуться ни одна болезнь. Но, к сожалению, всё было совсем не так. Ева спрашивала у санитаров, нормально ли то, что девочка постоянно спит. Они ей отвечали, что Кассандра на снотворном, и что ей в срочном порядке проводится курс лечения лекарствами, которые она уже несколько месяцев не принимала. Возвращаясь от Кассандры в последний раз, Ева раздумывала над тем, что её маленькая подруга несколько последних месяцев действительно вела себя не так, как раньше. Её ум был острее, настроение лучше. Она действительно была рада видеть Еву, приходившую к ней, она не сидела, вперив взгляд в одну точку и кивая головой, как китайский болванчик. Ева почему-то с уверенностью решила, что все эти лекарства причиняли только вред здоровью Кассандры. От этой мысли девушке стало еще страшнее, но в тоже время она была решительно настроена узнать всё, что происходит. Ещё более серый осенний день не предвещал ничего плохого, но к Еве без всякого предварительного предупреждения заявился Сержант Эй. Когда Мэри пришла к ней в кабинет и сообщила об этом, Ева замерла в своём рабочем кресле, спина покрылась холодным потом. Секретарша в недоумении позвала её несколько раз. И когда Ева, моргнув, очнулась, она осознала, что не дышала эти пару секунд. Они узнали. Они пришли за ней. В голове у Евы крутились бешеные мысли. – Пусть войдёт, – как можно спокойнее сказала она. Будь, что будет. Сержант Эй, как всегда представительный, в костюмчике с иголочки, аккуратно закрыл за собой дверь. Он был одет, так же как и в прошлый раз, а на голове у него была та же нелепая причёска с пробором. Ева испытала дежавю. Готовая принять любые обвинения и опровергнуть их, Ева сидела прямо, гордо подняв голову. Она выжидала, когда начнётся эта бесконечная стрекотня Сержанта, которой он осыпал её в предыдущий раз. Но Сержант молчал, всё так же стоя к ней спиной и взявшись за ручку двери, словно к чему-то прислушивался. Нервы Евы были на приделе. – Может быть, вы присядете? – поинтересовалась Ева с холодным спокойствием. Человек, стоявший перед ней, повернулся, и девушка утонула в его синих глазах. Сердце пустилось в галоп. Это Алексис! Алексис пришёл за ней, переодевшись Сержантом! Он спасёт её… Увидев порыв Евы кинуться ему на шею, Алексис предупреждающе поднял руку и заговорил: – Здравствуйте, Доктор Кей. Извините, что не оповестил Вас о своём приходе. Мне подумалось, вам будет очень интересно узнать о последних событиях, произошедших в расследовании. Я привёз Вам некоторые бумаги. Ева потеряла дар речи. Да, это несомненно был Алексис. Его глаза, его голос. Но этот канцелярский тон и манера держаться, как у офисной крысы… У Евы словно начало двоиться в глазах. В это время Сержант-Алексис, мягко ступая, подошёл к её столу и положил туда обыкновенную папку для документов. – Что это? – недоумевая, спросила Ева именно у Алексиса. – Это то, что Вам нужно узнать, – сказал тот почти-своим голосом. Затем он стремительно развернулся и вышел, не попрощавшись, прежде чем Ева смогла сформулировать ещё какой-то вопрос. Ева с опаской разглядывала чёрную папку, лежавшую перед ней, словно та была бомбой замедленного действия. Протянув руку через весь стол, Ева кончиком указательного пальца приподняла пластмассовую корочку, чтобы заглянуть вовнутрь. Ничего экстраординарного она там не обнаружила. Обычные белые листы с напечатанными на них чёрными символами, которые были даже на понятном Еве языке. Теперь, немного успокоившись, Ева взяла папку в руки и положила её перед собой на клавиатуру ноутбука. Разочарованию Евы не было предела, когда она обнаружила, что внутри папки находятся всего лишь таблицы со статистикой и вероятностью местонахождения банды Детектива Эй. Девушка быстро пролистала скрепленные листы и в негодовании захлопнула папку. Та больше не представляла ни опасности, ни интереса. Ева подтянула колени к груди, поставив их на край кресла, и начала размышлять, огорчённо покусывая ноготь на указательном пальце. В этой папке явно содержалось послание. Шифр, который Еве предстояло разгадать. Возможно, от того как быстро она сможет это сделать зависит чья-то жизнь или даже жизни. Девушка снова взяла папку в руки, но теперь просмотрела её более тщательно, заостряя внимание на каждой строчке. Было ясно, что в этом нет никакого смысла. Названия районов и мест, указанные в этой таблице ни о чём ей не говорили и лишь вызывали какие-то странные словесные ассоциации. Имена, числа, даты. Всё это было для неё лишь бессмысленным водоворотом фактов. Вот она уже дошла до последней страницы, и на ней тоже не было ничего обнадёживающего. Ева чувствовала, как к её горлу подступают слёзы бессилия и отчаяния. Но тут она дошла до конца страницы и увидела то, что совсем не заметила в первый раз. Самое главное содержалось именно в последней строчке. Ева прочла её ещё раз, и её сердце забилось чаще. Строчка содержала всего одно предложение, но от него всё внутри у девушки переворачивалось. От чувства, что она вот-вот расплачется, не осталось и следа. Она небрежно оттолкнула папку, и та с негромким стуком, на который Ева даже не обратила внимания, шлёпнулась на пол. Ева поводила мышкой, чтобы оживить погасший экран ноутбука. Он приветственно засиял. Словно ноутбук тоже знал, что сейчас ему предстоит совершить великую, а возможно и последнюю героическую миссию, потому что строчка на последней странице папки гласила: «Вся дополнительная информация содержится в Вашем рабочем компьютере». Ева зашла в «Последние документы» и увидела текстовый файл, который она не создавала. Он назывался «Тебе», и почему-то от этого названия всё внутри Евы наполнилось тёплым, невероятно приятным чувством, которое, если бы знала, она бы назвала нежностью. Затаив дыхание, Ева кликнула на этот документ. В нём было всего три слова: «Крыша Центра. Сейчас», но они повергли Еву в непередаваемый восторг. Она бы уже вскочила с места и мчалась на последний этаж, если бы не её рациональный страх возможного наблюдения. Девушка закрыла крышку ноутбука и приложилась к ней щекой. Тот, мигнув на прощание оранжевым огоньком, погрузился в сон. У Евы внутри создалось ощущение, что она прощается навсегда с любимым домашним животным. После этого ритуала Ева открыла ящик и достала оттуда связку своих ключей. Она решительно встала и направилась к выходу. Доктор Кей знала не только большую часть секретов Трёх городов, она так же имела в своём распоряжении ключи практически от всех дверей Центра. В том числе от двери, ведущей на крышу. В предвкушении дрожащими пальцами Ева открыла два замка на тяжёлой железной двери. Чтобы пройти на крышу без ключей, нужно было уметь просачиваться сквозь стены – все дополнительные входы были убраны в связи с самоубийствами. Ева потянула дверь на себя и та отворилась с неохотой и скрипом. Сразу же порыв ветра взметнул белый халат и волосы девушки. Её дыхание сбилось от холодного потока. Закрыв лицо рукой, она вошла на крышу, и перед её глазами раскинулось пространство, которого она никогда не могла увидеть или ощутить, живя в большом тесном городе. У Евы захватило дыхание во второй раз. Центр был самым высоким зданием в Аутофтайме - она оглядывалась по сторонам и видела только небо, окрашивающееся в предзакатные тона. Справа поднимался столб дыма, идущий от Цеха Продовольствия, но сейчас он не был серым, как по обыкновению. На фоне зеленоватого неба он был разукрашен разными оттенками розового, благодаря солнцу, протягивавшему свои слабеющие лучи сквозь редкие, но пышные тучи. Впереди резвились чёрные птицы похожие на сажу, поднятую ветром. Холод, видимо, совсем не мешал им совершать вечерний рейд в небо, а вот Ева уже ощущала, как замерзают её пальцы и нос. Ледяной ветер незримо хозяйничал на неограниченном пространстве крыши. Ева почувствовала, как на плечи ей накидывают пиджак. Позади неё стоял Алексис, его, теперь уже короткие, волосы растрепались от порывов ветра, и не осталось даже намёка на ровный пробор. Ева поймала себя на мысли, что таким он ей нравится гораздо больше. Алексис был в одной белой шёлковой рубашке и уже без галстука, но холод не беспокоил его точно так же, как и чёрных птиц. – Я люблю тебя, – спокойно произнёс Алексис. Просто и без церемоний. До Евы даже сначала не дошёл смысл сказанного. А когда, наконец, она поняла, решила, что ослышалась. – Ты меня что? – переспросила Ева, приподняв одну бровь. Вместо ответа Алексис взял ключи из её окоченевших пальцев, которыми она сжимала края пиджака, и закрыл дверь на оба замка. – Они знают, что мы здесь. Теперь Они всё знают, – сказал он. – Но откуда? – Ева, недоумевая, смотрела на Алексиса, но и второй её вопрос был проигнорирован. Алексис протянул к ней руку и достал из кармана пиджака сигареты и зажигалку. Закурил одну, а остальное размашистым броском отправил за край крыши. Ситуация представлялась Еве до невозможности нелепой. За ними уже наверняка отправились в погоню, чуть ли не все сотрудники ССТ, а Алексис просто стоял на крыше самого Центра и спокойно курил, глядя в пространство. Но она больше не решалась задавать вопросов. Она просто ждала чего-то вместе с ним и пыталась спрятать глупую улыбку за лацканом пиджака, которая была вызвана мыслями о первых словах, сказанных ей Алексисом минуту назад. – Любовь – это свобода, – наконец произнёс Детектив после долгого молчания. Он затянулся в последний раз и, выронив окурок из пальцев, повернулся к Еве. –Я люблю тебя, но при этом я не могу быть свободным, – сказал он ей. – На самом деле в нашем мире никто не может быть свободным. Они заперли нас в бесконечной гонке за жизнью. Вот только жить и гнаться – это совсем разные вещи. Ты понимаешь? Ева кивнула, во все глаза смотря на Алексиса. Она и сама недавно пережила подобное открытие. Алексис подошёл к ней вплотную и обнял, прижав к себе. – Я рад, – прошептал он ей в волосы. И в этот момент Ева поняла насколько была пуста её переполненная обязанностями и работой жизнь. В груди что-то защемило, и она заплакала, уткнувшись Детективу в плечо. – Я хочу быть с тобой и хочу быть свободным, – продолжал шептать Алексис, – но также я хочу спасти этот попавший в западню мир. И ты мне можешь в этом помочь. – К-как? – Ева подняла на него заплаканные глаза. – Просто. Ты ответишь на вопрос, который мучает меня. Но у меня есть кое-что взамен: я смогу раскрыть тебе тайну самоубийств. Заинтригованная Ева совсем прекратила плакать. – Что за вопрос? – произнесла она тихо. – Где находится Кассандра? Ева даже растерялась. Она и подумать не могла, что о Секрете Кассандры у неё будут узнавать именно так. Но, несмотря на то, что вопрос застал её врасплох, она ответила. На лице Алексиса не отразилось каких-то особых чувств по этому поводу, словно он уже давно обо всём знал. Он кивнул. – Что ж, теперь настала моя очередь отвечать на вопросы. Самоубийства. Тут всё просто. Не многие люди могут спокойно вынести всё, что тебе пришлось осознать за эти несколько дней. Они уходят в отрицание или же сходят с ума и поэтому сводят счёты с жизнью. Только другие имеют совсем иные причины. Они понимают, что никто не даст им остановиться и стать свободными. Они загнаны в угол. И чтобы вырваться из этого замкнутого круга нужно «взлететь». Только тогда ты сможешь считаться по-настоящему свободным. – Взлететь? – Да. Алексис взял Еву за руку, подвёл к краю крыши и указал вниз. Девушка как завороженная смотрела в тёмную бездну под ногами. Её привёл в чувство голос Алексиса: – Взгляни на небо. Подняв глаза, Ева обнаружила, что увлечённая, не заметила, как пошёл снег. Он крупными хлопьями оседал у неё на волосах и ресницах. Она счастливо улыбнулась и уже совсем перестала чувствовать холод. С реальностью её связывала лишь рука Алексиса, от которой было невероятно тепло и спокойно. – Это конец? – спросила Ева, немного погрустнев. – Нет. Это свобода, – ответил Алексис и решительно рванулся вперёд.