Он

Я ждал его. Ждал всегда, не прекращая надеяться на скорейшую встречу. Я обожал его. Обожал мимолетные касания, что запечатлял он на моей коже, вороватые взгляды, его легкую улыбку, на обычно серьезном лице. Его крепкие объятия, коими он укрывал меня от всего этого бренного мира, укрывал своего любимого и любящего поэта. Обожал его легкие поцелуи во время приватных встреч, обожал, когда он усаживал меня к себе на колени и просил читать стихи, а сам в свою очередь перебирал мои кудри и гладил по голове. Я был так счастлив. Сейчас я уже не смею ждать и надеяться, я изгой, отправленный в ссылку, я не хочу подвергать его лишнему риску, не хочу, чтобы он приезжал. (Ох, Иван, сам себе противореча, я вижу во сне наши встречи.) Я обрекаю себя на одиночество. На черное густое одиночество, обволакивающее меня всего, заставляющее страдать. Мои дни бесплодны и пусты, Муза покинула меня и не желает ни под каким предлогом возвращаться к своему бедному поэту. В этот поздний вечер, такого же безликого дня, я сидел за столом, пытаясь явить свету что-то стоящее, за окном убийственно красивая, сметающая все на своем пути метель. Она с остервенением покрывает землю Михайловского именья, гнет деревья и кустарники. Я поднимаюсь из-за стола и подхожу к окну, какая-то неведанная сила заставляет меня вглядываться в эту беспросветную пучину неутихающей природы, я ждал чего-то, сам не понимая чего именно. Разочаровавшись в своих порывах, я уже было направился к постели, как вдруг услышал звон колокольчика. Не раздумывая ни минуты, выбегаю на крыльцо в одной ночной рубахе и вижу ЕГО. Замираю, тяжело дыша … Боже.. о большем и мечтать не мог! Бросаюсь к нему на шею, обнимаю и шепчу: «Иван… я так ждал.. так ждал..» "Александр, глупый, простудишься!"- с этими словами он обхватывает меня за талию и втаскивает в дом. Тут поспевает няня, разбуженная шумом, они крепко обнимаются, хоть и едва знакомы, прошу ее подать чай, а сам утаскиваю Ивана в свои покои. Снимаю с него верхнюю одежду и прижимаюсь так крепко, как только могу. "Свет мой"- шепчет он и аккуратно целует меня в губы. И этот поцелуй самый сладкий, что был в моей жизни, самый долгожданный и желанный, он не сравнится ни с чем, даже с самой страстной лаской. Он здесь… моя любовь, моя жизнь…он не оставит меня, я верю в это, самой чистой верой, должно быть даже детской, наивной верой. И я определенно счастлив от этой веры. Я снова счастлив.