Голубь.

Доктор такой красивый. Сначала он сторонился, не разрешал прикасаться к себе, одергивал и убирал руки, тянувшиеся к нему. Но потом то ли понял, что опасность ему не грозит, то ли просто смирился с настойчивостью своего пациента… В любом случае теперь Пиро мог трогать его лицо, прикасаться опаленными ладонями к гладко выбритым щекам и подбородку. Мог накручивать на палец черную смоляную прядь, падавшую на высокий красивый лоб, пока Медик давал ему какие-то таблетки и вводил внутривенно и внутримышечно разные препараты. - Думаю, мы нашли идеальную дозировку для тебя. На ней и остановимся, - эскулап бросил пустую ампулу на свой стол и снял перчатки. Пиро сидел на операционном столе под большой хирургической лампой, сейчас включенной, и задумчиво вдыхал запах, исходящий от ватки, которую было велено прижимать к месту укола. Вата пахла едко, но приятно. Парень, взглянув на Медика – тот отошел к высокому шкафу у стены – оторвал вату от плеча и посмотрел на нее. На пропитанной спиртом материи красовалось маленькое красное пятнышко крови. Скорее даже не пятно, а красная точка. Словно прицел Снайпера. Пиро, воровато оглянувшись, прижался языком к вонючей проспиртованной ватке и задумчиво чмокнул. Вкус показался ему отдаленно знакомым. «Водка», - внезапно всплыло в голове парня, будто из ниоткуда. Поджигатель нахмурился, пытаясь вспомнить значение этого слова, но не смог. Впрочем, ему сейчас было тяжело думать. Так происходило всегда после визита к Медику. Тот светил ему в глаза фонариком, задавал несколько вопросов, в основном о самочувствии, снах, желаниях, вкалывал ему что-то и отпускал на все четыре стороны. Иногда врач задавал Пиро вопросы о его прошлом, как его зовут, где тот жил. Работал ли или учился. Была ли у него любимая игрушка. Парню очень нравился Медик, и он каждый раз пытался честно ответить на все вопросы, раздобыть из глубин своей памяти хоть какую-то деталь, но все было тщетно. Последнее воспоминание из жизни до МаннКо. всплыло в агонизирующем от ломки мозгу посреди этой ночи, когда Поджигатель ворочался на мокрых от пота простынях в попытке провалиться в дрему. Тогда, ошарашенный этим своим внезапным откровением, Пиро вломился в кабинет Медика, застав его за бумажной работой. Парень, тяжело дыша в наспех натянутый противогаз, пропыхтел свое воспоминание всполошенному мужчине. - Что ты говоришь, дорогой? – врач примирительно поднял руки и не спеша приблизился к своему ночному гостю. Поджигатель смутился, поняв, что напугал мужчину, и быстро залопотал, объясняя свое странное поведение. – Подожди, я ничего не понимаю, - Медик подошел еще ближе и стянул скользкий резиновый «намордник». – Что ты хотел сказать, м? - У меня была лошадь, - выпалил Пиро, из последних сил удерживая в памяти этот факт. Он так боялся забыть столь ценную крупицу своей прежней жизни, что в спешке даже не накинул ничего поверх обнаженного тела. - Лошадь? – Медик изогнул бровь и уже отточенным движением проверил реакцию зрачка юноши. Мужчина стянул со стола толстую тетрадь, сделал в ней пару пометок, а потом движением фокусника извлек из нагрудного кармана ампулу с мутной жидкостью и шприц. И сейчас Пиро с видом мыслителя сидел на столе, закутанный в какую-то простыню, обсасывал ватку и вспоминал, действительно ли у него была лошадь, или ему просто показалось. После дозы нейролептика мир вокруг угасал и переставал резать глаза. В такие моменты Поджигатель мог трезво оценивать ситуацию и говорить связно, используя до трех предложений за один раз. - Oh mein Gott, немедленно прижми вату к плечу, - вернувшийся от стеллажей Медик застал Пиро врасплох. Парень виновато улыбнулся и покорно вернул ватку обратно. - Что это такое? – спросил Поджигатель, скрещивая ноги и болтая ими вперед-назад. - Was?- мужчина в халате сел за свой стол и снова взял в руки тетрадь, переписывая в нее название только что введенного препарата и его дозировку. - Что это такое, на вате? Мне нравится ее запах, - поделился Пиро. - Это называется спирт. - Мне нравится запах спирта, - улыбнулся парень и внимательно посмотрел на Медика. В их команде не было принято звать друг друга по именам. Народ обходился названиями классов, предпочитая не смешивать сумасшедшую работу с давно оставленной нормальной жизнью. Имена в мире, где люди были вынуждены воевать с собственными копиями, являлись чем-то личным, тонкой связью с прежним миром. По именам звали друг друга Снайпер и Шпион. Пиро точно знал, что это потому, что француз часто остается на ночь в фургоне стрелка. Имя Демо знала вся команда, оно было громким и веселым. Поджигатель, который не знал своего настоящего имени, очень хорошо понимал, насколько оно ценное. Именно поэтому очень гордился, что знает, как зовут их врача. Фриц. Парень любил перекатывать это необычное и красивое имя на языке, но всегда боялся произнести его вслух, не был уверен, что доктор позволит. А вот Солдат часто произносил его, но при этом делал злое лицо, и Пиро решил, что имя ему пришлось не по душе. Медик наконец отложил ручку в сторону и закрыл тетрадку. Очки-нолики сползли на кончик носа, и мужчина водрузил их на место, одновременно зевая. Он оглядел свои владения и удивленно наткнулся взглядом на своего ночного пациента, будто забыв о его присутствии. - Gut, - зачем-то сказал врач и встал со стула, потягиваясь и разминая спину. Он хозяйственно переложил бумаги на край столешницы, сгреб письменные принадлежности и швырнул их в верхний выдвижной ящик. Снял замявшийся халат и небрежно бросил его на спинку стула. Мужчина подошел к столу, на котором все еще сидел Пиро, забрал у него из пальцев ватку, немного надавил на место укола, кивнул сам себе удовлетворенно и со вздохом перевел взгляд на лицо парня. - Пойдем. Поджигатель неловко сполз к краю и спрыгнул босыми ногами на холодный кафельный пол. Он был все еще завернут в простыню и зябко переминался с ноги на ногу. Поэтому с радостью последовал за Медиком на выход, в коридор, выстланный деревянными досками. После полумрака подвала, рассеянного лишь ослепляющими лучами хирургической лампы, и холода бетонных стен, коридор, освещенный сорока ваттными лампочками, казался самым уютным местом на всем свете. Пиро задержался на секунду, рассматривая трещину в стене прямо напротив двери в медкабинет, а потом нагнал Медика и по привычке взял его за руку, обхватив большими пальцами крепкое запястье. Мужчина вздрогнул, но не оглянулся и не предпринял попытки высвободить руку. Он не боялся, просто все еще никак не мог привыкнуть к тому, что Поджигатель так проявляет свое дружелюбие. Законченный психопат с раздвоением личности. Малолетний наркоман. Скорее всего подвергался насилию в детстве со стороны родителей. Маньяк, помешанный на огне. Любит красивые яркие вещи, животных и маленьких детей. Это все немногое, что Медик сумел вызнать о Пиро за время их разговоров. После сегодняшнего визита в тетради появились еще две записи: «Первое воспоминание о себе. Лошадь. Надувнороги? Есть ли связь с галлюцинациями? Подробнее расспросить о воображаемых друзьях. Можно ли узнать больше из снов?» и «Понравился вкус и запах спирта. Проблемы с алкоголем?». Медик поднялся по тускло освещенной лестнице, ведущей из подвала на первый этаж, все еще ощущая кожей чуть влажные пальцы Поджигателя. Мужчина вытянул своего подопечного в коридор и мягко подтолкнул в сторону его комнаты. - Возвращайся к себе и ложись в постель. После лекарств тебе должно стать легче, - отдал рекомендации немец. Он уже клевал носом и строил в голове план – принять душ или же лечь спать вот так? – Завтра вечером я буду ждать. Не задерживайся допоздна у Делла в мастерской, тебе нужно вовремя принимать таблетки. Ты меня понял? - Да, - прошептал Пиро и боязливо оглянулся. Он вдруг вспомнил, что его противогаз так и остался лежать в кабинете Медика. Светлая веснушчатая кожа щек вдруг резко побледнела, а влажные глаза забегали из стороны в сторону. - Что с тобой? – врач даже в темноте заметил смену внешнего вида и поведения пациента. Он быстро прижал ладонь к узкому лбу парня. - Мое лицо. Я забыл его, - еще тише ответил Поджигатель. – А вдруг кто-то увидит меня? - Здесь никого нет кроме меня. - Нет-нет, а вдруг кто-то появится. Вдруг Шпион наблюдает за нами? – Медик почувствовал, как пальцы на его запястье сжались с удвоенной силой. Пиро терпеть не мог обоих шпионов. Иногда он мог впасть в ступор или начать проявлять агрессию, стоило только красному Шпиону появиться в поле его зрения. Обычно Инженер сглаживал такие приступы, умело отвлекал парня, заставляя забыть о французе и переключиться на вещи куда более интересные: сервировка стола к завтраку, складывание «водяных бомбочек» из салфеток, перебирание гаек и шурупов, которые в изобилии находились в карманах техасца. Медик знал, что там, за пределами их базы, у Инженера есть жена и маленькая дочка. Знал, что мужчина очень скучает по ним, поэтому было вдвойне больно смотреть на то, как Делл пытается воссоздать здесь извращенное подобие, ужасную пародию на свою семью. Он ухаживал за Поджигателем, мог часами возиться с ним у себя в мастерской, развлекал и защищал от красной команды, когда Пиро творил что-то неподобающее. «Это же ребенок! Всего лишь ребенок, парни», - говорил мужчина и брал своего протеже за руку, увлекая очередной книжкой или простеньким роботом, сделанным специально для рыжего маньяка. - Давай поступим так, - устало выдохнул Медик. – Ты закроешь лицо ладонями, а я провожу тебя до комнаты и проверю, не прячется ли где-нибудь Шпион. Но я уверен, что его там нет, потому что Шпион – твой друг и не желает тебе зла. Пиро в нерешительности перемялся с ноги на ногу, но послушно кивнул и закрыл лицо большими ладонями. Он вообще был крупным – большие ладони, мощные ноги, широкая грудь, крепкий подбородок. Поджигатель был высоким. Не таким, как Снайпер или Хэви, но роста и силы ему хватало, чтобы легко поднимать коренастого и крепко сбитого Инженера до верхних полок с инструментами. Врач красных не переставал удивляться, сколько силы заложено в этом человеке, и как он беззащитен из-за своего недуга. И с ужасом ждал того дня, когда вся эта махина выйдет из-под контроля пропитанного наркотиками головного мозга. До комнат команды было рукой подать. Медик вел своего пациента по лестнице, а потом по коридору второго этажа в кромешной тьме – ночью на жилом этаже отключалось даже резервное освещение. Путь до комнаты Пиро мужчина знал наизусть. Он нащупал круглую дверную ручку, повернул ее, пропуская Поджигателя вперед, и включил настенную лампу. В глаза сразу же бросилась смятая кровать, подушка, валяющаяся на полу, и перекрученное одеяло. На тумбочке россыпью валялись таблетки, шприцы и ампулы со снотворным. Пол был засыпан какими-то клочками ткани, обрезками цветной бумаги, болтиками и винтиками. Контрастом стоявшему беспорядку были плюшевые игрушки. Медведь, попугай и енот стояли в дальнем углу около невысокого платяного шкафа. Плюшевый заяц с большими зубами стоял посреди комнаты, из-под кровати торчал длинный лисий хвост, изрядно потрепанный. Желтоглазый крокодил свесил толстый хвост с полки. На матрасе у изголовья лежал большой пес, толстобокий и большеглазый, с длинными ушами спаниеля и мордой лабрадора. На спинке кровати красовался белый голубь, простиравший крылья к тому, кто спит. В прошлый визит голубя не было, иначе Медик обязательно его заметил бы. Мужчина ошеломленно подошел к большой птице и провел пальцем по изгибу мягкого крыла. - Ты сам сшил? – спросил он, хотя уже знал ответ. Пиро был невероятно странным. Этими руками он убивал людей. Этими же руками создавал столь прекрасные вещи. Страсть к рукоделию была еще одной загадкой, которую врач пока не смог разгадать. Поначалу Поджигатель пробовал себя в живописи, но получалось не очень. Тогда Медик организовал наемников, и Солдат с Хэви за пару часов накопали и притащили в один из сараев глины. Клейкая бурая масса идеально подходила для лепки, но и тут не срослось: пальцы рыжего оказались слишком большими для такой кропотливой работы. Как ни странно, иголку с ниткой они держали очень хорошо. Поджигатель смущенно кивнул и встал чуть поодаль, украдкой наблюдая за выражением лица Медика. Карие глаза светились любопытством и ожиданием вердикта. - Очень красиво, ты большой молодец, - похвалил немец. Пиро расплылся в улыбке и покраснел. Даже в полумраке комнаты, освещенной лишь ночником, стало заметно, как вспыхнули пунцовым конопатые щеки. Он замялся, начал топтаться на месте, неловко подхватил с кровати толстого плюшевого пса и прижал его к груди. - Если нравится, могу подарить его тебе, - наконец произнес парень. - Голубя? – Медик убрал пальцы от мягкой игрушки и перевел взгляд на своего пациента. Тот кивнул и поспешил занять себя делом – начал заметать голой ступней крошки с ковра на пол под кровать. Врач удивился. Пиро обычно был очень замкнут. Нет, он, конечно, бормотал без умолку, иногда посмеивался в противогаз, мычал что-то, активно жестикулируя. Но становился настороженным и даже немного агрессивным, стоило попытаться проникнуть в его личное пространство. О, с каким трудом Медик завоевал право заходить в комнату Поджигателя! Это оказалось даже сложнее, чем снять с него маску. А теперь рыжий амбал сам предлагает ему вещь, в которой с трепетом воплотил все свои самые глубокие мысли, заблудшие в извилинах подсознания. Не сложно было догадаться – лис, медведь, заяц, пес… Искаженные образы, в которых безошибочно угадывались все наемники. И венец всего – голубь. Большой, белоснежный, свысока приглядывающий за комнатой, укрывающий ее обитателей своими крыльями. Немец улыбнулся и с трудом оторвал взгляд от птицы. - Я не смогу принять такой подарок. Пусть лучше он присматривает за тобой, пока меня нет рядом, - поспешил успокоить уже было расстроившегося Поджигателя врач. Пиро грустно вздохнул, а потом бросил пса обратно на кровать и поспешно выдвинул ящик прикроватной тумбочки. Он несколько секунд рылся там, грохоча и шурша гильзами, гаечками, бумажками, а потом извлек что-то и попытался сунуть Медику. Немец рефлекторно протянул руку, и парень вложил ему вещицу в открытую ладонь. Маленький деревянный человечек. Круглая маленькая головка, овальное туловище, короткие толстые ручки и ножки, неумело, но со старанием вырезанные из грубого, необработанного бруска. С темными пятнышками сажи, излизанный пламенем. В некоторых местах обуглившийся до черноты. - Я хотел выжечь ему сердечко, - толстый палец, ткнувший в деревянное тело фигурки, вывел Медика из странного оцепенения, в которое тот впал, пока разглядывал человечка. Врач как-то дерганно поднял голову и наткнулся на грустный взгляд карих глаз. – Но сжег его. Я не хотел, честно. Просто так получилось. - Спасибо, - немец сжал обгоревшую фигурку и сунул ее в нагрудный карман. Она оставила черный след на коже, чиркнула по белому халату, обозначив свое присутствие пятнышком сажи. – А теперь прими таблетки и ложись, они помогут тебе заснуть. Пиро, подобно большому ребенку, послушно кивнул и полез под одеяло, устраиваясь на подушке, пытаясь неловко расправить мятую простынь. Он взял таблетку из ладони Медика, проглотил ее и демонстративно закрыл глаза, показывая, что готов засыпать. Немец еще раз бегло осмотрел своего пациента: дыхание выровнялось, глаза под закрытыми веками медленно двигались, ладони рыжий подложил под щеку. Успокоившись окончательно и уповая на то, чтобы не пришлось снова подрываться посреди ночи, мужчина погасил ночник и приоткрыл дверь, когда тихий голос заставил его замереть. - Ты на меня не рассердишься? - Нет, - совершенно искренне ответил врач. Он даже не успел подумать, прежде чем слова сорвались с языка. А ведь Пиро мог натворить что угодно. - Я знаю твое имя, - прошептали из темноты. Медик промолчал. – Можно я буду звать тебя по имени, когда никто не слышит? Если хочешь, я буду звать тебя только тогда, когда не слышишь даже ты. - Можно, - выдохнул мужчина. - Спасибо, - темнота за спиной напряженно замерла. – Фриц. Медик улыбнулся. - Мое имя Густав. И закрыл за собой дверь.