Счет

Карин не могла предсказывать будущее, да и вообще предпочитала не зарекаться, но в одном она была теперь точно уверена: что бы ни случилось дальше, больше она с Суйгецу в пределах одной пустыни не окажется. Ни за что. Можно выдержать только определенное количество нытья, и Карин еще два дня назад вышла за пределы человеческих возможностей. — Пить хочется… — в очередной раз выдавил Суйгецу. — Да заткнись ты уже… — привычно огрызнулась Карин. Руки чесались стукнуть каппу, но если он сейчас потратит еще хоть каплю сил — и воды — на то, чтобы избежать удара, то нытья станет только больше. Карин стиснула зубы и зашагала быстрее. — Не отставай давай, — скомандовала она. — Через несколько часов речка будет, вон, уже деревья на горизонте, и там — хоть залейся. Суйгецу молчал. Карин обернулась и обнаружила, что он ничком лежит на песке. — Эй, рыбина, вставай, — подбодрила его Карин. — Пойдем. Суйгецу никак не отреагировал. Карин подошла к нему и потыкала его носком в ребра. — Каппа? Отклика по-прежнему не было. — Если ты придуриваешься… — Карин присела рядом и перевернула Суйгецу на спину. Выглядел он не ахти: кожа явно пересохла, губы спеклись. Карин потормошила его немного, похлестала по щекам, но когда даже это не вызвало никакой реакции, проверила чакру. Суйгецу не только выглядел плохо, он действительно был не в лучшем состоянии. — Черт, — выругалась Карин. — Не мог еще немного потерпеть?! Бушевать можно было сколько угодно, но надо было что-то делать. Преодолев секундный соблазн просто бросить каппу на верную — и вероятно, весьма мучительную — смерть, Карин закинула его руку на свое плечо и, не переставая тихо ругаться сквозь зубы, побрела вперед. Суйгецу был ужасно тяжелый. Просто неприлично тяжелый для человека, потерявшего столько влаги. Но зелень действительно уже маячила в поле зрения, а значит, надо было потерпеть еще совсем немного… — Все, — сообщила окончательно выбившаяся из сил Карин, роняя его на траву. — Теперь хоть сдохни, но дальше я тебя не потащу. Сдыхать на месте Суйгецу не стал, но и в себя приходить не торопился. — Давай, каппа, очнись, — почти жалобно попросила Карин. — Ну, нет у меня воды! И сил больше нет! Ручей должен был протекать где-то совсем близко, но Карин не знала точного направления, а обычно воду находил как раз Суйгецу — каким-то особенным рыбьим чутьем. Карин на всякий случай перепроверила обе фляги, но они опустели еще накануне, и воды в них с тех пор не появилось. Зато в сумке обнаружилась прихваченная невесть откуда бутылка саке. Идея была дикой, но… — Ладно, это же тоже влага? — сама у себя поинтересовалась Карин, откручивая крышку. Примерилась горлышком к губам Суйгецу, подумала, приподняла его голову, примерилась еще раз… Сакэ было немного, так что лучше было бы не пролить ни капли, да еще и неплохо бы так, чтобы Суйгецу не захлебнулся… — До самой смерти мне должен будешь, урод, — пробормотала Карин, запрокидывая голову и набирая сакэ в рот. Несмотря на то, что глотать она не собиралась, на языке тут же осела неприятная горечь, на глаза навернулись слезы. Карин поспешила ухватить Суйгецу за щеки и медленно влить ему в рот струйку сакэ… Суйгецу закашлялся и отпрянул, Карин от неожиданности сглотнула последние капли сакэ и тоже закашлялась. — Дура… — сквозь кашель выдавил Суйгецу. — Убить меня хочешь?!.. — Я тебя спасала, сволочь ты, — Карин вытерла выступившие слезы и скривилась. — Гадость-то какая… — Откуда ж в тебе такой изощренный садизм?! — со слишком уж старательным для искреннего возмущением продолжал Суйгецу. — Как ты вообще додумалась отпаивать меня алкоголем?! Совсем с ума сошла? — Скажи спасибо, что я не всю бутылку сразу влила, — огрызнулась Карин. — И вообще, сам ты… все эти слова… На нее навалилась свинцовая усталость, и Карин чувствовала, что вряд ли даже на ноги подняться сможет. Неожиданно взбодрившийся от сакэ Суйгецу, напротив, уже встал и вперился пустым взглядом в пространство, то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь. — До ручья еще четверть часа пилить, — вздохнул он и обернулся к Карин. — Ладно, очкастая, хватит рассиживаться, вставай, пойдем. — Ты иди, а я остаюсь, — постановила Карин. — Не хочу никуда идти. Устала. Пить хочу. — Эй, это мои слова, — Суйгецу подхватил ее за подмышки и потянул вверх. — Ну, давай, уже добрались же почти! — Ненавижу тебя, — заметила Карин, поднимаясь на ноги и все еще не выпуская из рук бутылку сакэ. — И пустыню эту ненавижу. И сакэ тоже. — Да и мы все трое от тебя не в восторге, — хохотнул Суйгецу и зашагал вперед. Карин брела за ним, спотыкаясь и слегка покачиваясь, и мрачно перечисляла все объекты ненависти. — А еще ты, сволочь, у меня первый поцелуй украл! — неожиданно возопила она, кидаясь на Суйгецу с кулаками. — Эй-эй, очкастая, прекрати! — Суйгецу поймал ее за руки, предотвращая попытки избиения. — И вообще, не было такого! Я бы запомнил! Или просто сразу умер! — Было! — Карин вырвала свои руки из его хватки. — Пять минут назад! — Вот и пришло время умирать, — заключил Суйгецу. — А ты с чего целовать-то меня вздумала, особенная наша? — Надеялась, что лягушка превратится в прекрасного принца, — огрызнулась Карин. — Как бы я тебя напоила иначе?! — Я ждал смерти в бою, — патетично восклицал Суйгецу, таща Карин вперед, — в крайнем случае — от подлого удара со спины или яда! Но и представить не мог, что ты решишь убить меня таким изощренным способом! Подумать только…! Карин никак не комментировала его вопли. Она сосредоточенно шагала вперед, спотыкаясь о корни и изредка неловко взмахивая руками для удержания равновесия. — Эй, очкастая, мы дошли, — ткнул ее в бок Суйгецу. — Смотри! Карин подняла взгляд от травы под своими ногами, и обнаружила впереди небольшой извилистый ручей. Настоящая, холодная вода… Во рту совсем пересохло, да и голову в пустыне, похоже, напекло, иначе отчего бы в ней было так мутно и туманно? Карин бросила сумку там, где стояла, сковырнула сандалии, с непрошибаемой целеустремленностью дошагала до воды и рухнула в нее — прямо в одежде. Второй всплеск раздался секунду спустя, Суйгецу тоже поспешил перейти в комфортную среду обитания, а заодно — в другое агрегатное состояние. — Только не потони! — предупредил он прежде, чем окончательно скрыться в воде. Ручей оказался слишком мелким, чтобы в нем тонуть, и Карин вполне удобно устроилась, растянувшись по дну, опираясь о него локтями и держа голову над водой. Было свежо, прохладно и замечательно мокро. Правда, голова все еще кружилась. — Ты как? — Суйгецу материализовался рядом, не потрудившись прикрыться. Но Карин слишком устала, чтобы как-то на это отреагировать. — Никогда больше не пойду с тобой в пустыню, — мрачно сообщила она. — Ни за какие деньги. Ни за что. — Кстати, спасибо, что не бросила меня там, — неожиданно проявил порядочность Суйгецу. — И что не дала мне бесславно погибнуть… А, погоди, ты ж пыталась меня убить другим способом! Карин вяло отмахнулась и только теперь заметила, что бутылку сакэ по-прежнему держит в руке. Суйгецу алкоголь тут же отобрал. — Так ты правда меня поцеловала? — до крайности светским тоном поинтересовался он, откручивая крышку, и тут же сделал глоток. — И рада бы забыть, но твоя физиономия отпечаталась на сетчатке, закрываю глаза — и вижу… — мрачно подтвердила Карин. Суйгецу хохотнул и снова глотнул сакэ. — Как ты эту гадость пьешь? — скривилась Карин. — Я полминуты во рту еле смогла подержать, да и то, кажется, опьянела… — О, так ты пьяная? — неожиданно развеселился Суйгецу. — Всегда мечтал увидеть это зрелище! То есть, если ты по жизни неадекватная, то пьяная, может быть… — Засохни, — брызнула в него водой Карин. — Жаль, тебя притопить нельзя… — Пьяная, но агрессивная, — отметил Суйгецу и одним махом прикончил сакэ. — Может, пока не поздно, переждать в сторонке, под камешек какой заныкаться?.. — Я тебя оттуда вы… выныкаю, — пообещала Карин. Передышка и прохлада вернули ей силы, но не отрезвили, и теперь Карин захлестнуло желанием восстановить справедливость. — А иди-ка сюда, рыбина, — поманила она. — Да сейчас же, — Суйгецу отсел в сторону. Карин придвинулась поближе. Суйгецу снова подался прочь. — А ну, не смей сбегать! — рявкнула Карин. — Веди себя, как мужик, и неси ответственность за то, что сделал! — Если ты опять про свой трагически потерянный первый поцелуй, то я-то как раз ничего не делал! — напомнил Суйгецу. Но Карин была преисполнена решимости, а это могло считаться обстоятельством непреодолимой силы. Одним рывком она дернула с места, налетела на Суйгецу и повалила его в воду. От неожиданности — и отчасти, любопытства — он даже не стал сопротивляться. — Раз ты у меня украл первый поцелуй, я с тобой то же самое сделаю! — заключила Карин — и впилась в его губы. Суйгецу ожидал, в принципе, чего угодно, но только не этого, так что сюрприз удался на все сто. — Очкастая, — пробормотал он, когда Карин отлипла от его губ, — я теперь знаю, от алкоголя ты окончательно тупеешь… — Зато я своего добилась! — победно вскинула кулак Карин. — Твой первый поцелуй теперь мой! — Стал еще час назад, — подтвердил Суйгецу. — Это второй, дура. — Да ладно! — потрясенно пробормотала Карин. — Черт возьми!.. — Но я тебя прощаю, — великодушно заключил Суйгецу, — и знаешь, почему? Он резко перевернулся, навис над Карин и пояснил: — Потому что третий все-таки забираю сам! Карин что-то протестующе замычала в его губы, а потом — к опять-таки изрядному удивлению Суйгецу — приоткрыла рот. Поцелуй получился весьма… энергичным. — Сволочь, — выдохнула Карин, когда они наконец друг от друга оторвались. — Думаешь, я позволю тебе вести?! — Эй, погоди, дай хоть отдышаться! — попытался остановить ее Суйгецу. — Никакой жалости к врагу! — патетично возвестила Карин, притягивая его к себе. Суйгецу почувствовал, что не так уж он и против, и не настолько ему нужна передышка. Он снова перекатился на спину, устраивая Карин сверху. Ее насквозь промокшая одежда потяжелела, и теперь липла к телу, а тело это — даже сквозь холодную и мокрую ткань чувствовалось — было горячим, и прижиматься к нему было до безумия приятно. Правда, в голову закралась мысль совсем другого толка. — Карин, тебе на сушу не пора? — Суйгецу дернул ее за рукав рубашки. — Простынешь тут еще в сырых тряпках… Предложение было резонным. Карин не без сожаления поднялась на ноги, переступила через Суйгецу и похлюпала в сторону берега. — Не подсматривай, — предупредила она, расстегивая рубашку. Суйгецу подозрительно притих, но оборачиваться к ручью в расстегнутой рубашке было явно не лучшей затеей. Карин зашарила в сумке в поисках чего-нибудь сухого. — Пятый, — раздался вкрадчивый голос над ее ухом. — Он же — первый в шею. Угроза была моментально воплощена в жизнь. Руками Суйгецу скользнул по ее голому животу, притискивая Карин к своей груди. Карин запрокинула голову, подставляя горло. — С нетерпением жду твоей мести, — выдохнул Суйгецу ей между шеей и плечом. — А мы еще достаточно пьяные? — уточнила Карин. — Вполне, — подтвердил он. — Тогда мне надо раздеться, пока я не простыла, — напомнила Карин, стягивая рубашку. — Не могу я бросить тебя в беде, ты ж меня не бросила, — Суйгецу отстранился и попытался расстегнуть на ней шорты. — Да чего ты тормозишь?! — Карин кинула рубашку на землю. — Сама попробуй, они же мокрые, — пальцы Суйгецу путались в набрякшей ткани. — Да черт возьми! — он резко дернул, пуговица отлетела прочь. Карин развернулась к нему и толкнула в грудь, заставляя упасть на землю. Суйгецу потянул ее за собой. — И держу пари, я первый, кто видит твою грудь! — оценил открывшийся обзор он. — Я веду по счету! — А я уж точно первая, кто прикоснется к твоему члену, — с мрачным превосходством предупредила Карин. — И скорее всего, последняя, цени момент! Кстати, это точно покрывает все предыдущие… — Черт возьми… — глухо выдохнул Суйгецу и принялся стаскивать с Карин шорты. Путаясь и сталкиваясь руками, они избавились от остатков одежды. — Я протрезвел, — сообщил Суйгецу. — Но счет-то по-прежнему идет? — уточнила Карин. — Серьезно? — уточнил Суйгецу. — На первый раз? — И я его у тебя отберу! — Карин оседлала его бедра. — Ты ненормальная! — заключил Суйгецу. — А то тебе это не нравится! — Карин наклонилась к его лицу. — Кажется, я это обожаю, — признался Суйгецу. — Какой там по счету поцелуй должен быть?.. — Шестой, — напомнила Карин. — И я тебя первый раз укушу, — Суйгецу скользнул губами по ее шее и ниже, к ключице. — Далеко не первый, — поморщилась Карин. — Сюда — первый, — Суйгецу обвел языком ее сосок. Карин потерлась о его бедра своими. — Я тебе не проиграю! — сообщила она, приподнимаясь. — Не надейся, что я сдамся, — хмыкнул Суйгецу, придерживая ее и помогая опуститься. *** Глядя в небо и тяжело дыша, Карин давала себе второй зарок за сегодняшний день: никогда и ни при каких обстоятельствах не пить вместе с каппой. — Интересно, — пробормотал Суйгецу, пытаясь справиться с дыханием. — Какой в итоге счет? — Примерно семьдесят шесть — шестьдесят восемь в мою пользу, — Карин закрыла глаза и ухмыльнулась. — Тебе не перебить. — Ты считала? — поразился Суйгецу. — Точно ненормальная! — Это дело принципа, — хмыкнула Карин. — И победа осталась за мной! Мы такое устроили, что ты точно не придумаешь никакого «первого раза», чтобы потянул сразу на восемь пунктов! — Ты недооцениваешь мою грязную и извращенную фантазию! — Суйгецу приподнялся на локте, чтобы видеть ее лицо. — Попробуй удивить меня, — фыркнула Карин. — Лови момент, идиотка, — расплылся в улыбке Суйгецу. — Сейчас первый — и скорее всего, последний — раз в твоей жизни тебе признаются в любви! Карин поперхнулась. — И что, какой теперь счет? — поинтересовался Суйгецу, когда она откашлялась. — Поровну, — заключила Карин и с притворным сожалением вздохнула: — Придется начинать все заново. Суйгецу сгреб ее в охапку, уткнулся носом в макушку и ухмыльнулся: — Ну надо же, какая неприятность. Придется.