Опиумный иней

Первый день давно наступившего лета со свойственной беспощадностью бьет по полуденному Сеулу яркими лучами палящего солнца, кристально чистым небом и полнейшим отсутствием хоть малейшего порыва пропахшего духотой ветерка. Казалось, даже кроны вековых деревьев плавятся на солнцепеке, треща жухлой, будто лишенной влаги листвой, устало склоняясь над изнывающими от жары прохожими, которых так внимательно, пронзительно изучает сидящий в укромной тени придорожного кафе мужчина. Едва щуря лишенные темных красок глаза, он медленно, раз за разом обжигает напряженные губы горячим кофе, чувствуя, как пекло струится по жилистым рукам, оседая на кончиках пальцев. Взгляды любопытных завсегдатаев придорожного кафе удивленно съедают его, забираются под кожу, с явным, до глупости человеческим непониманием изучая молодого альфу. А он лишь смахивает прошитую каштановыми прядями челку с глаз, нагло откидываясь на скрипучую спинку кожаного кресла... - Не занято? - В носоглотку мгновенно забирается сладковатый, чуть приправленный одеколоном запах, вызывая на лице альфы слабую улыбку, едва трогающую уголки влажных губ. Педантично отодвигая пластиковый стакан в сторону, он кивком указывает на свободное место, не спеша разворачиваясь к слегка заторможенному парню лицом. А тот со свойственным всякому дилетанту шумом вытягивает упакованный в брезент сверток из-за пазухи, робко выкладывая его на стол. - Я звонил вам... - Сипло скашливает гложущую голосовые связки нервозность, стыдливо озираясь по сторонам, стоит альфе вновь расплыться в улыбке. - Меня зовут Чон Дэхен, я старший брат Енджэ и... - И ты случайно наткнулся на мой номер в телефоне своего братца? - Подсевший блондин порывисто хрустит фалангами пальцев, сжимая кулаки, когда бирюзовые глаза прытко впиваются в него, выворачивая даже кости наизнанку. - Здесь ровно половина, - альфа лишь ухмыляется, указательным пальцем подцепляя склеенный скотчем пакет. - Еще половину я смогу отдать через пару недель, оставьте Енджэ в покое. - Знаешь, сколько раз за свою жизнь я слышал подобное? Родители, друзья, мужья, братья, все говорят одну и ту же херь, в которую сами уже вряд ли могут поверить. - Неестественно яркие глаза брезгливо сужаются, безразлично царапая измотанное постоянными тревогами лицо. Он никогда не видел братьев Чон, слышал только про вечного должника Чон Енджэ, у которого еще чудом не разъело вены от того объема шипучей, обязывающей привыканием химии. Проблема заключалась лишь в одном: его клиенты зависимы не только от крошечных пакетиков с кристально белоснежным порошком, но и от того, кто их этой «радостью» обеспечивает. - Считай, твой братец взял кредит под двойные проценты. - Я ведь могу пойти в полицию. - А ты умеешь угрожать, - аккуратно заворачивая рукава хлопковой рубашки, шатен насмешливо разглядывает кусающего губы парня, глубоко внутри содрогаясь от восторга. Не то, чтобы он любил играть на чужих нервах, просто... Этот блондин напоминает его лучшего друга, почти брата, который пару лет назад пытался спасти близкого человека, растрачивая собственные силы на потенциального мертвеца. И даже понимание всей абсурдности подобного интереса не могло спасти альфу от любопытства. - Слушайте, мой брат решил завязать. - Его решения не вернут долг. Правда в том, Дэхен, что мне нужны мои деньги, а не выписка из того дурдома, куда ты хочешь его упрятать. - Чон вздрагивает, напрягаясь в плечах от бьющего под тонкие слои сердечной мышцы тока, когда сидящий напротив альфа методично повышает голос, показывая скачущее на пике раздражение. Происходящее все больше походит на стандартный кошмар молодого блондина, в который он так явно влипал в собственных снах... - Мне нужно еще немного времени, и я верну твои деньги, Чоноп. - Шатен лишь удивленно выгибает брови, с немым возмущением, осматривая сосредоточенных на собственных делах постояльцев, словно кто-то мог услышать формальные нотки в тоне должника. - Просто не мешай моему брату вернуться к нормальной жизни. - У таких, как он, не бывает нормальной жизни. - Сильные пальцы до противного хруста стискивают набитый смятыми купюрами пакет, и альфа холодно пододвигает полупустой стакан остывшего американо блондину, неторопливо выбираясь из-за стола. - Считай это моим взносом в фонд малоимущих, ведь впредь тебе не будет хватать денег даже на подобное дерьмо. *** Худощавое тело резко выгибается на смятых простынях, сиплым хрипом пронзая легкие. Темноволосый омега прячет помутневшие в агонии глаза за тонкими пальцами, чувствуя, как чужая ладонь давит вспотевший затылок, не позволяя оторвать лицо от пропахшей запахом альфы постели. Мятный, режущий слизистую стеклянных глаз аромат, бередит легкие, раскурочивает внутренности, щекочущим желанием свербя на самой подкорке. И омега обессиленно стонет, поднимая взгляд на небрежно рассыпанные дорожки белой смерти, которая непременно, пусть и на пару мгновений подарит ему жизнь. Мышцы снова сводит судорогой, ему снова мерещится тягучая боль в тазобедренном суставе, когда альфа жадно стискивает бледную ягодицу пальцами, ногтями впиваясь под тонкую кожу, с безразличной грубостью толкаясь в гниющее от яда тело. Капли чужого, обжигающего пота капают на дрожащую поясницу, чудом не разъедая хлипкие сплетения клеток, а брюнет завороженно тянет непослушные пальцы к прикроватной тумбочке. Пара сантиметров, только бы хватило сил дотянуться... - ЮнСон, - хриплый голос порождает страх, и омега безропотно замирает, чувствуя, как любовник швыряет использованный презерватив между сведенных лопаток, тут же сползая с кровати. Альфа даже не смотрит в его сторону, невозмутимо завязывая огненно-рыжие пряди в хвост, и, швырнув трясущемуся в нетерпении парню пакетик с дозой, просматривает пропущенные вызовы на мобильном. - Химчан, этого мало, здесь, - судорожно сглатывая подступивший к гортани ком, омега резко усаживается на постели, нервозно ковыряя угол подушки обкусанными ногтями. - Здесь только половина, мне нужно больше. - Там столько, насколько ты сегодня отработал. - Раздраженно постукивая по прижатому к уху телефону указательным пальцем, мужчина злобно кидает замешкавшемуся брюнету верхнюю одежду. - Шевелись, мне нужно работать. - Химчан, - наркоман еще что-то бессвязно лопочет, практически сползая на колени за выходящим из комнаты альфой, но тот только хлопает обшарпанной дверью, всецело концентрируясь на взвинченном голосе лучшего друга. - Забрал деньги? - Щуря правый глаз, Ким выжидающе облизывает пухлые губы, морща нос, когда тусклый свет все же загорается в крохотной ванной. Задолбали эти вшивые, второсортные мотели... - Я увеличил долг ровно вдвое. Они и половины не отдали. - Говорил же, надо надавить посильнее, чтоб не затягивали... Нужно отправить ребят к ним домой, пора решать это дерьмо, Оп. - Химчан замолкает, слабо хмурясь, от напряженного, чрезмерно продолжительного молчания лучшего друга. Из них двоих Чоноп самый уравновешенный, тот, кто продумывает любые ходы наперед, но никогда не позволяет Киму лезть в отношения с его клиентами. - Оп, хочешь я им займусь? - Его брат отдаст долг, сроки я ему ограничил, последствия он знает. - И с чего ты взял, что он не свалит с нашими деньгами, а мы не будем искать его по гребанному земному шарику? - С того, что его старший брат слишком похож на тебя, Ким. - На долю секунды отражение Химчана искажается, болью застывает в темных, будто выжженных в огне зрачках, затем снова растворяясь в самовлюбленной ухмылке. - Ты что мелешь... - Мне плевать на его мотивы, но деньги будут у нас к концу месяца.