Кусай их

Лили родилась принцессой. Так всегда говорила мама-королева, хотя Лили и сама это знала. Мама покупала ей красивые платья и сладости, вплетала ленты в волосы и постоянно повторяла, что на всем белом свете нет второй такой хорошенькой девочки, как она. По утрам, когда весь дворец спал, мама вытаскивала ее из кровати, подносила к окну и говорила, указывая на просыпавшийся далеко внизу город: — Смотри, принцесса, это твое королевство. Однажды приедет прекрасный принц, женится на тебе и сделает королевой. И весь мир будет лежать у ваших ног. Папе-королю все это ужасно не нравилось. Лили иногда слышала, как он спрашивает маму: — Зачем ты ее обманываешь? Она вырастет и будет считать себя особенной, — и добавлял тихо-тихо, — видит бог, у нее и так будет повод. Но Лили уже знала, что она особенная. Как любая принцесса она обладала необычными способностями: ходила по воздуху, умела прятаться в тени и видела драконов. Последний дар ей совсем не нравился, один раз она даже спросила папу, нельзя ли поменять его на что-нибудь другое. Папа посадил ее на колени и сказал, что все квинси видят пустых и с этим ничего не поделаешь. Лили не поняла, причем тут какие-то квинси, но вопросы задавать перестала. Она уже усвоила, что папа-король говорит столько, сколько хочет сказать — ни больше и ни меньше. Драконы прилетали по ночам, огромные, уродливые и страшные. В пустых глазницах горел зеленый огонь, а вместо морд белели оскаленные черепа. Лили была уверена, что чешую драконы съели сами — они вечно были голодные. Иногда драконы прорывались во дворец, и тогда рыцари осыпали их градом сияющих стрел. Это было весело и страшно. Папа-король всегда сражался бок о бок со своими подданными, Лили им ужасно гордилась и надеялась, что ее принц будет таким же — храбрым и преданным своему народу. — А когда у меня будет штука, которая выпускает стрелы? — поинтересовалась как-то Лили у мамы. — Надеюсь, что никогда, — спокойно ответила она, — когда-нибудь мы уничтожим всех пустых на свете. — А вдруг драконы придут, когда вас с папой не будет? — нахмурилась Лили. Мама погладила ее по голове и улыбнулась: — Ну тогда пинай их, бей и кусай. Лили исполнилось шесть, когда подружка по играм сказала ей, что это не дворец, а пятиэтажка на окраине города, а папа не король, а автомеханик в салоне. Еще она несколько раз повторила непонятное слово квинси. — Мы всегда живем коммунами. Так удобнее защищаться от пустых и от шинигами. Никакая ты не принцесса, а просто девочка-гемишт. Как я. Как все. Лили откусила ей ухо. Она сама не поняла, как это получилось, просто рот внезапно растянулся, зубы вытянулись, заострились и клацнули рядом с чужим лицом, хотя сама Лили даже с места не сдвинулась. Ухо она, конечно, есть не стала — аккуратно выплюнула, завернула в носовой платок и протянула приехавшему доктору, но скандал вышел большой. Вечером Лили впервые услышала от спокойной и сдержанной мамы резкие слова, и это напугало ее больше, чем привкус чужой крови на губах. Папа злился гораздо сильнее — закрыл Лили в комнате и отобрал диадему, которую она сама сделала из картона и бус. — Хватит жить в сказке, — сердито сказал он, прежде чем запереть дверь. Но сказка пришла к Лили сама, на следующий день. Пришла и осталась. Вернувшись из школы, — мама говорила, что принцесса должна отличаться не только красотой, но и умом — Лили обнаружила, что все ее подданные впали в магический сон. Женщина, которая открывала Лили дверь и следила за тем, чтобы во дворец не проникали посторонние, лежала посреди лестницы. Она так торопилась уснуть, что забыла закрыть глаза, и теперь немигающим взглядом смотрела в потолок. На лестничной площадке, высунувшись из кабины лифта, спал пожилой мужчина — створки лифта ритмично били его по бокам, а он и ухом не вел. Этот магический сон был очень крепким. Маму Лили нашла на кухне. Та навалилась грудью на кухонный стол, под ухом бормотало радио. Рядом с разделочной доской были аккуратно разложены помытые овощи — мама собиралась готовить салат. Лили принесла из родительской спальни плед и укрыла ее, а потом выдернула из сети приемник. Конечно, она не испугалась, даже не расстроилась. У сказки обязательно будет счастливый конец, если все сделать правильно. Чтобы заслужить принца, нужно пройти испытание. Корона отыскалась на верхней полке шкафа — папа всегда только притворялся, что выкидывает игрушки, но Лили давно знала, где смотреть. Платье она выбрала самое красивое, синее, с рукавами фонариками и вышитыми по подолу листьями. Мама сшила его в прошлом году, и оно уже было немножко мало, но Лили его очень любила и надеялась, что принцу тоже понравится. Переодевшись, она выглянула в окно — если сказки не врали, вокруг уже должен был вырасти лес. Но снаружи все было как обычно: сновали прохожие, ездили машины, а редкие чахлые деревья, выстроившиеся вдоль дороги, не подросли ни на сантиметр. Девушка с красными волосами, разносившая газеты и рекламные проспекты, — Лили ее уже видела — вошла в замок, а потом выбежала, крича и размахивая руками. А вот нечего соваться в чужую сказку. Вечером в замок приехали люди, много одинаковых людей. Лили мрачно наблюдала за ними, закутавшись в тень. Люди ходили по ее замку, как хозяева. Они вышибали двери, переворачивали ее подданных и упаковывали их в пластиковые мешки, и говорили, говорили, говорили. Принца среди них точно не было, поэтому из тени Лили так и не вышла. Зато выучила много новых слов: «секта», «эпидемия» и «фанатики чокнутые». Потом люди уехали, заклеив все желтыми лентами и зачем-то заколотив дверь широкими досками. Опустевший замок стал скучным и неуютным. По ночам было холодно, в холодильнике кончалась еда, и никто не приходил, чтобы поиграть. Ночью Лили спала, закутавшись во все одеяла, которые смогла найти, а днем гуляла по пустым этажам. Она заходила в распахнутые двери и бродила по комнатам, представляя, что она королева, которая навещает подданных. Воображение заполняло мир безмятежно улыбавшимися, нарядно одетыми людьми. «Хорошо ли вам живется?» — спрашивала Лили, а они улыбались и кланялись. Она была хорошей принцессой: терпеливой, смелой и доброй, но вместо принца к ней пришел дракон. Лили сидела перед телевизором в комнате родителей и пыталась понять, что хочет посмотреть больше — шоу Диснея или улицу Сезам. Смутное чувство тревоги кольнуло затылок, заставив убавить звук и прислушаться. Не прошло и трех секунд, как голос Дональда Дака перекрыло тяжелое, ровное дыхание. Потом раздался стук когтей и шелестящий звук, как будто по полу волокли тяжелый набитый тряпьем мешок. Лампа под потолком заплясала, отбрасывая на стены неровные пятна света, как будто под окнами проехал поезд. Дракон был совсем рядом. Только тонкая стена отделяла его от Лили. Можно было закрыть глаза и представить, что это просто большая собака, которая блуждала по коридорам в поисках еды, но Лили хорошо понимала, чем придется платить за такую наивность. Стараясь двигаться как можно тише, она сползла с кровати, открыла дверь чулана и скользнула в самый дальний угол, накрывшись сорванной с вешалки курткой. Плохое место, чтобы спрятаться, но других не было. Лили не ела уже два дня, и от этого тень выцветала, не успев толком проявиться. И потом, не всякая тень помогала против драконов. — Испытание, — напомнила себе Лили, уткнувшись лицом в колени, — чтобы заслужить принца. Жалко, в сказках ничего не говорилось про то, что принцессы должны сами сражаться с драконами. Голос прозвучал прямо в голове, спокойный, приветливый, очень похожий на голос папы. — Приходи со мной поиграть, — просто сказал он, — приходи со мной поиграть, Лили. Ласковый шепот ввинчивался прямо в мысли, очень хотелось встать и шагнуть ему навстречу. — Я тебя не боюсь. Я сама тебя съем, — пробормотала Лили и выкрикнула фразу, которую произносила в телефон ее сестра, — пошел в жопу! — Не бойся меня, — увещевал голос. В нем проскальзывали жадные нетерпеливые нотки, от которых было холодно, будто Лили вытащили из теплой постели и втолкнули под ледяной душ, — вкусная квинси, сильная квинси, чистая квинси. Лили зажала рот рукой, часто и испуганно дыша в ладонь. Живот сводило от страха и голода, рот опять ходил волнами, и зубы удлинялись, царапая язык. Дверь открылось медленно, впуская тусклый свет лампы и бормотание телевизора. Дракон и в самом деле был небольшой — размером с собаку. Его тело поросло короткой черной шерстью, а уродливая плоская морда состояла из одних клыков. — Ты будешь принцессой, — сказал он, и его хриплый смех царапнул сознание, как осколок стекла, — будешь командовать моими кишками. «Кусай их», — вспомнила Лили, когда язык дракона обвился вокруг ее шеи, — кусай их, пинай и бей. И она укусила. Одновременно с этим прогремел выстрел. *** Лили открыла глаза. Она лежала на кровати, до подбородка укрытая одеялом. Сквозь занавески пробивался солнечный свет, разбитый телевизор щелкал и искрил, а в папином кресле сидел человек. Приглядевшись, Лили разочарованно вздохнула. Она не справилась с драконом, и за это ей достался самый старый и некрасивый принц на свете. У него даже короны не было — только седые усы и пистолет, который он задумчиво разглядывал. — А где дракон, — спросила Лили и на всякий случай отодвинулась. — Я его съела? Седые Усы вздрогнул и поднял голову, а потом улыбнулся, неумело, как будто он только слышал, как это делается, а сегодня в первый раз попробовал. — Нет. Но ты его порядочно пожевала, — мягко ответил он, — никогда не видел такого необычного дара. Милостью его Величества тебе досталась удивительная способность, девочка. — Я принцесса, — строго сказала Лили, чихнула и разревелась. Плакала она долго, до саднящего горла, размазывала по лицу слезы и сопли, икала и всхлипывала. Седые Усы гладил ее по голове большой и теплой ладонью. — Ну конечно, ты принцесса. Кто еще может пережить Аусвелен? Только настоящая принцесса. Пойдем. — Куда? — В твое королевство, конечно. В Ванденрейх. Седые Усы щелкнул пальцами, и тени на стене заплясали, формируя арку, за которой начинался длинный узкий коридор. Лили шагнула в него, ни о чем не думая, сомнения, страх, тяжелые мысли — все осталось там, в развороченной кладовке. Ванденрейх. Лили катала это слово на языке и думала, что королевство с таким названием должно быть очень странным. Впрочем, неважно, главное, чтобы там нашелся подходящий принц. И чего-нибудь поесть.