Хитрец

      Часы заката. Очередной бессмысленно прожитый день. Очередная «пустышка» и минус одна отметка на карте. Плюс еще один отчет о провале, который он отправит в штаб Вонголы.       До чего же бессмысленно — делать вид, что он и правда ищет того, кто, по сути, даже и не прячется от него. Но ради того, чтобы чуть дольше поводить Мельфиоре за нос, когда они снова перехватят его отчет… Почему бы и не написать еще разок о том, что он, великолепный и могущественный Хибари Кёя, снова нашел лишь остывающие следы своей цели? — Ку-фу-фу… С возвращением. — Будто слыша его мысли, «цель» подходит со спины. Обнимает за плечи и целует в холодную щеку. Слегка повернув голову, Хибари ещё успевает поймать свой поцелуй — мазок губ о губы, после чего омега тыкается ему в волосы и жадно вдыхает запах, пока Кёя в свою очередь обращает внимание на обострившийся запах жасмина и чайной розы — кажется, ночью начнется течка. Значит, надо будет проследить, чтобы Рокудо не вылезал из кровати и принял свои таблетки. — Да, спасибо. — С опозданием реагирует молодой человек и чувствует, как губы Рокудо раздвигаются в улыбке. — У тебя ночью будет течка? — Так и есть. — Тонкие пальцы скользят по груди и одну за другой расстегивают пуговицы на пиджаке и рубашке под ним. После чего, омега силой стягивает одежду со своего альфы и отстраняется, зарываясь в вещи лицом.       Кёя не мешает — ему нравится, когда Рокудо осознает наконец, что на него смотрят и мило краснеет, после чего отворачивается и продолжает занятие, прикрываясь совсем неприемлемыми оправданиями, вроде «проверяю, что ни одна сучка тебя на улице не касалась». Ревнует омежка тоже очень мило — по крайней мере, когда Кёя имел честь наблюдать за партнером в этом состоянии, Мукуро пытался перепилить тощую шейку дерзкой соперницы только что запечатанным конвертом с отчетом в Вонголу, который Хибари забавы ради решил послать обычной почтой. Правда, конверт потом пришлось менять — в конце концов, он порвался и едва не дал бумагам разлететься по всей мостовой.       Но это все были незначительные детали. А сейчас Хибари стоял в одном галстуке и штанах, с легкой улыбкой наблюдая, как его пара, его «цель» и его подзащитный радуется его возвращению, после всего-то четырех часов отсутствия, пока Кёя со скучающей миной ходил по самым далеким от них улочкам с фотографией омеги и спрашивал, как уже ясно, «не видел ли кто?».       Поняв, что Мукуро и правда не собирается пока что отпускать его вещи, альфа пошевелил плечами, размял шею и негромко оповестил, делая шаг в нужном направлении. — Я в душ. — Постой, я тебе сейчас юкату дам, переоденешься. — Встрепенулся омега, показывая лицо с ярким румянцем и покрасневшими губами, что было вполне нормальной реакцией приблизившейся к течке омеги. — Принесешь мне в душ, когда наиграешься. — Приблизившись, Кёя одной рукой мягко схватил омегу за подбородок, другой — за талию, притягивая к себе для поцелуя. Оставив партнера в слегка заторможенном состоянии, Кёя бросил надоевший галстук на постель и ушёл в ванную, тихо прикрыв за собой дверь.       Небрежно скинув вещи в бельевую корзину, альфа вскоре вовсю наслаждался тёплыми струйками воды. В Карловых Варах сегодня было жарко, даже душно, и он успел вспотеть.       Смыв с себя пот и грязь, альфа слегка отодвинул шторку, с удовлетворением ощущая уже слегка рассеявшийся запах чайной розы. Юката и накидка висели на крючках, рядом с полотенцем.       Когда он вернулся в комнату, Мукуро лежал на кровати, обнимая его подушку и, кажется, дремал. Проверив, что все замки, двери и окна закрыты, Кёя присел за низкий столик, на котором Мукуро оставил чашки с чаем и это ненадолго заняло его.       Солнце уже село и темно-фиолетовая дымка мешалась с потемневшей синевой неба. С одного края небо затягивали облака, и альфа с облегчением подумал, что завтрашний день будет дождливым и свежий воздух точно немного приведет его в чувство — помещение полностью пропиталось запахом омеги. Не реагировать Хибари не мог, хотя обычно и делал все, чтобы противостоять попыткам себя соблазнить. Но он слишком долго воздерживался от всяческих ласк и слишком часто был рядом с будоражащим кровь иллюзионистом. Сдержаться и не завалить омегу с каждым щелчком часов становилось все труднее, а тут еще и течка.       Стараясь не разбудить своего подопечного, Кёя вскоре переместился за стол и попытался сосредоточиться на отчете, быстро заполняя листы на двух языках — итальянском и японским — убористым аккуратным почерком. Работа настолько заняла альфу, что тот даже отвлекся от всего остального мира, забывая где и с кем он находится.       К полуночи дышать стало нечем, грозовая духота стала мешать сосредоточиться и Кёя открыл форточку, впуская резкие порывы ветра. Мукуро на постели ворочался и вскоре поднялся, чтобы жадно приникнуть к графину с водой. Когда он повернулся спиной, Хибари заметил влажное пятнышко у него на халате сзади — начиналась течка. Еще через несколько минут, омега снова лег, вжимаясь лицом в подушку, но были слышны его частые вздохи и едва различимое уху поскуливание.       Мало-помалу, нетерпеливое волнение охватывало альфу — запах течной омеги бил в нос и против воли, Кёя уступал позиции. Самоконтроль таял, как свечка. Если бы он мог, он бы уже ушел спать на широкий балкон, но на улице накрапывал мелкий противный дождик и для сна тот оказался непригоден.       Стараясь отогнать, избавиться от медленно охватывающего жара и множащихся мыслей об одной омеге, альфа попытался успокоить и все-таки вышел на балкон, позволяя дождю, превратившемуся в настоящий ливень, мгновенно промочить все свои вещи до нитки, но зато немного привести себя в чувство. Порывы ледяного ветра походили на пощечины, и Хибари был уверен, что теперь сможет держать себя в руках еще какое-то время. Вернувшись в комнату, Хибари проверил, как там Мукуро и поспешно отошел от пропахшей постели, зажимая нос. Сменив одежду на сухую, мужчина вернулся за рабочее место и вновь сосредоточился на бумагах. Он был намерен не спать всю ночь, если это понадобится, но сдержаться и в очередной раз не пометить омегу и не дать Мукуро получить то, чего партнер так желал — устойчивую связь между двумя представителями истинной пары. Хотя, Рокудо и носил уже легкую тень запаха Хибари, ощутить его никто кроме самого омеги и его альфы пока не мог. Будто обещание того, что произойдет, но… Пока что, Кёе удавалось сдержаться и не довести дело до беспощадного изнасилования во время течки своего истинного омеги, и он был намерен придерживаться этой тактики и дальше, отказывая себе и партнеру иногда в самых малых вещам, чем иногда до слез расстраивал Мукуро, когда тот начинал особенно остро воспринимать все.       Несколько минут все шло хорошо — только усиливался скулеж и стоны, пока наконец кровать не скрипнула, оповещая, что парень снова задвигался. — Кёя… — Альфа вздрогнул, когда омега вновь встал с постели и подошел к нему, после чего влез на колени, прижавшись к груди. — Помоги мне. — Шепнул юноша, уткнувшись носом в сгиб шеи и начиная облизывать бешено бьющуюся жилку. Сколько Хибари ни пытался задержать дыхание и не дать рассудку помутиться — все было тщетно. Первым побуждением было сбросить со стола все вещи и уложить Рокудо прямо на него. Однако прикрыв глаза и посчитав до десяти, Хибари смог взять себя в руки и быстро перенес омегу на кровать.       Иллюзионист цеплялся за шею, хныкал, терся и извивался, стараясь хоть как-то утихомирить накатившее возбуждение. Ногами обхватив альфу за талию, Мукуро жадно вдыхал его запах, так похожий на запах настоящей грозы, бури, которая сейчас бушевала за окном, с нежной ноткой цветущей вишни, чувствовать которую было позволено лишь ему.       Оглаживая гибкое тело, Кёя смог силой разогнуть пальцы на своих плечах и отстранился от омеги, окидывая его цепким взглядом, замечая лихорадочный румянец и шепчущие его имя губы, блестящие непролитыми слезами глаза и легкую дрожь во всем теле, обострившийся запах розы с жасмином и влажные пятна на одежде, сдвинутые ноги и сжатые в кулаки руки.       Осторожно развязав пояс халата, Кёя стянул его, обнажая нежное тело и оставляя парня в одном промокшем насквозь белье.       Мукуро заскулил и, будто бы против воли, развел ноги, царапая подушку под головой и часто дыша. Ему явно было тяжело, течка всегда давалась ему нелегко и довольно болезненно. Мукуро хотелось прикосновений, ласк, заполненности в конце концов, до одури хотелось поцелуев, вжиматься в тело альфы, сильное и властное, цепко держать и царапать плечи.       От собственных мыслей смазка выступила особенно сильно и Рокудо тихо взвыл от жара, бушующего в теле.       Хибари сделал прерывистый вдох и почти незаметно для себя уткнулся носом в живот омеги, борясь с порывами уползти носом намного, намного ниже. Воспитание боролось с инстинктами, и пока Кёя мог, он старался не двигаться — просто жадно втягивал носом запах омеги. — Хибари… — Протяжно простонал Мукуро особенно жалобно, и крышу у альфы начало рвать. Будто через силу, он все же поднялся выше, мягко впиваясь в губы омеги, позволяя дрожащим рукам сдирать с себя одежду.       Нащупав на тумбочке баночку со смазкой, Кёя задумался и все же отодвинул ее подальше. Приспустив промокшее белье, молодой человек осторожно помассировал влажное колечко мышц, просто поласкал и пощекотал пальцами, вырывая дрожащие вздохи, и лишь после этого плавно скользнул средним пальцем внутрь, вырывая хлюпающий звук.       Омега всхлипнул и Кёя поймал этот звук губами, затыкая рот иллюзиониста глубоким поцелуем. Так как альфа внутри получил зеленый свет и вместе с обычно сдержанным Кёей отбросил сдержанность, борьба прекратилась и единственной мыслью теперь было — не сорваться и не накинуться после почти двух месяцев жесткого воздержания и изоляции омеги на период течки. Если бы хватило сил, Кёя бы и в этот раз просто запер бы омегу в комнате, а после с ужасом созерцал бы изодранную ими обоими запертую с двух сторон в бесконтрольном помутнении дверь, а со стороны омеги — еще и загустевшую лужу смазки. Но сегодня они были не там, где он планировал встретить течку своей пары, и за это он поплатился собственным умением контролировать себя, а после, возможно, еще раз поплатится, но уже подвергая жизнь партнера опасности.       Но сейчас было плевать, и первое, что сделал альфа после того, как закончил целовать губы — впился поцелуем в шею, оставляя сначала багровую отметину засоса, а после глубокий, с жуткой окантовкой в виде следа зубов укус-метку.       Сильные запахи мгновенно начали смешиваться, омега протяжно застонал, хватая губами воздух и часто всхлипывая от возбуждения. Палец скользил внутри как по маслу, надавливая на простату и заставляя насаживаться на него самостоятельно. Влажная головка члена уперлась в живот мужчины, и Мукуро прикусил губу, начиная двигать бедрами с расчетом, что членом он сможет тереться о напряженный пресс партнера и таким образом получать удовольствие.       Тихо зарычав, Хибари добавил второй палец. Желания боролись в нем, сменяя одно другое. Уже не хотелось растягивать пальцами, уже не хотелось вот так нависать, но он успокаивал себя мыслью, что еще успеет сделать все, что хочет — будет почти целая неделя, когда омега будет при малейшей мысли о нем будет начинать течь, искать его по всему дому, тереться о вещи. У него еще будет возможность сделать все…       Преисполнившись терпения, мужчина закончил растяжку, закончил ласкать ртом соски омеги и отстранился, сбрасывая с себя остатки одежды и скидывая их с кровати. Омега успел перевернуться на живот, зная, что партнер предпочитаю ту позу, где может максимально подавлять его — и это было правдой. Кёе нравилось ощущать, что он доминирует над своим омегой, а Мукуро в свою очередь нравилось то ощущение, что при подчинении возникало.       Огладив бока и бедра, Хибари приставил член к анусу и скользнул внутрь, с глухим стоном. Жарко, влажно, узко и тесно со всех сторон охватывало, в первые несколько секунд заставляя едва ли не кончить. Нависнув над парнем, японец мягко надавил ему на спину, заставляя окончательно прогнуться под ним с тихим всхлипом. Накрыв ладони и переплетя пальцы, альфа с наслаждением стал двигаться — сильно, нежно и глубоко врываясь в податливое тело под собой, вырывая хриплые стоны из припухших и покрасневших губ, вызывая дрожь и наслаждаясь чувством обладания.       Хибари уже ничего не боялся и ни о чем не сожалел. Он наконец-то получил желанное — свою омегу, он обладал ей, как может обладать только истинный альфа своей истинной омегой, Мукуро носил его метку и был окутан его запахом. Что еще может сделать его более счастливым?       Мукуро кончил, дернулся раз, другой, тесно сжимая партнера внутри себя, захлебываясь собственными стонами, царапая простынь. Отпустив одну руку, Кёя приподнял бедра омеги на нужный уровень и продолжил двигаться, снова и снова толкаясь в простату. Скользнув пальцами по губам, альфа втолкнул их в открытый рот, ощущая, как влажный язычок с готовностью облизывает его пальцы, по-кошачьи длинными движениями. Чувственно, с тихими гортанными стонами, омега обхватил запястье тонкими пальцами и приподнялся на локтях, начиная двигать бедрами навстречу.       Тихо и нетерпеливо постанывая, альфа вскоре тоже кончил — и в тоже мгновение наступила сцепка. Мукуро под ним дернулся и с тихой дрожью обмяк, Кёя вслед за ним, ощущая туго охвативший внутри тела омеги узел, жаркий и тесный.       Рокудо очень долго ждал своего удовлетворения и теперь был готов тихо стонать при каждом вздохе. Чувство облегчения и заполненности в каждой клетке согревали лучше любого одеяла, жар тела возлюбленного был настолько дурманяще-успокаивающим, что Мукуро мгновенно притих, наслаждаясь целым букетом ощущений и эмоций. Успело пройти больше часа после конца акта, они успели уже устроиться на боку и тесно прижимались друг к другу под тонким одеялом, слушая грозу за окном и жадно вдыхая тесно смешавшиеся запахи чайной розы и вишни, дождя и жасмина, и только сейчас Мукуро вспомнил об одной очень важной вещи. — Кёя… А ведь я не принимал противозачаточное… Ни вчера, ни сегодня… Я забыл… — Вот же ж, хитрец. — Уткнувшись носом в длинные распущенные волосы, Кёя зевнул, слегка пошевелил бедрами, ощущая, что сцепка все еще есть. — Черт бы тебя побрал, гаденыш. Предупреждаю сразу - аборт я тебе сделать не дам, не с твоими проблемами по-омежьей части так рисковать. Ками, как же... Несвоевременно... Сейчас мы даже свое свидетельство о браке засветить не можем.       Тихо улыбаясь под покровом одеяла и ночи, Мукуро засыпал, ощущая приятное тепло в груди, по-детски радуясь шалости и сдержанному волнению партнера. Он не один, и если его затея удалась, то Хибари так никогда и не узнает, что все эти долгие месяцы Мукуро не принимал противозачаточные таблетки вообще.       А значит, месяца через три уже можно будет присматривать суперсекретное семейное гнездышко, дом, где будет место и двум счастливым родителям, и их малышу.