Чистая победа

Когда Золотой Король объявляет о начале следующих, юбилейных Голодных Игр, Белль вызывается сама. Ей нечего терять: мать погибла во время нападения хищников, а отец, раздавленный горем, серьёзной помехой не является. Он, конечно, будет пытаться отговорить дочь, но доводы его окажутся слабы и невесомы по сравнению с той выгодой, которую Белль принесёт седьмому дистрикту. Если, конечно, выиграет. Они ровно посередине, спрятались между остальными дистриктами, а потому мало кто обращает на них внимание. Вся слава достаётся первым трём-четырём, все угрозы и побои — последним. И всё бы ничего, но на голод и холод в седьмом дистрикте тоже всем наплевать: никто не думает о том, что деревья вокруг не вырастают за считанные секунды. Никому нет дела, что вместо того, чтобы отапливать собственные дома, жители Семёрки вот уже несколько лет отправляют всю добычу в столицу. Сама Белль зовёт свой дистрикт Зачарованным Лесом. Она ещё помнит, как славно было играть с друзьями в тени густых крон, как срывали они спелые яблоки, а позднее плевались друг в друга вишнёвыми косточками. У Белль было хорошее детство, заполненное солнцем и запахом свежеспиленного дерева. Теперь у неё нет друзей — их заменили книги, которых в Семёрке больше, чем где бы то ни было: книгопечатание здесь всегда было развито. Книги — новые друзья Белль, благодаря им она не чувствует себя одинокой. Благодаря им тепло в самый страшный мороз: у отца большая библиотека, слишком большая для них двоих, и иногда они жгут книги, тщательно скрывая выходящий дым, чтобы не заметили соседи. Белль до слёз жалко своих друзей, но она понимает, что без этого ни ей, ни отцу не выжить. Когда она выиграет, то купит себе столько книг, сколько захочет. Когда? Они не выигрывали Игры вот уже… сколько? Белль считала как-то, да успела забыть. Её решение окончательно и сомнениям не подлежит. Поезд везёт её в столицу, а юноша Гастон, чьё имя вытащили вместе с именем той, которую Белль заменила, подавленно молчит. Он не верит в победу и выглядит так, словно вот-вот покончит с собой. Зато Белль верит, и её веры должно хватить на двоих. В её сердце нет страха, в глазах сверкает отвага, она уверена в своих силах. Она знает, что скажет Золотому Королю, когда её, как победительницу, поведут к нему на приём. У Золотого Короля нет имени — по крайней мере, Белль никогда его не слышала. Когда Король выступает с речами по телевизору, лицо его всегда покрыто толстым слоем золотой краски, а в глаза вставлены своеобразные линзы, напоминающие глаза змеи с их вертикальным зрачком. Зачем ему эта маскировка? Чтобы никто не узнал, как он выглядит на самом деле? Или таким образом он возвышает себя над всеми остальными? Король всегда много жестикулирует и улыбается, хотя улыбка его больше похожа на гримасу. Белль думает: Король не знает, что на самом деле творится в дистриктах, ведь он очень далёк от простого народа. Значит, она должна ему рассказать. Кто-то должен. Золотого Короля считают чудовищем, и в целом Белль согласна с этим утверждением: Игры — его придумка. Это он создал смертельное развлечение, от которого никто не имеет права отказаться. Он втянул всех в свою игру, и словно проклятие нависло над людьми. Из года в год ничего не меняется: все как будто живут в долгом, бесконечном сне и никак не могут проснуться. Короля многие хотят убить, но Белль считает, что, прежде всего, с ним надо поговорить. Она верит, что у него есть сердце, надо просто до него достучаться. Иного пути встретиться с Королём, кроме как выиграть Игры, нет, и Белль слишком поздно вспоминает, как именно получаются победители. Как она могла забыть? Поезд несётся без остановок — до столицы осталось несколько минут, — а Белль сидит и смотрит в окно, сжимая руки. На мгновение она, как и Гастон, едва не поддаётся панике, но тут же перед её глазами встает, как живой, Зачарованный Лес. Нет-нет, она обязательно победит. Белль знает, что не умеет убивать, но думает: «Это будет просто, ведь все они, там, чужие мне люди…» Она не хочет слышать их имена, однако на торжественном приёме в их честь никак не заткнуть себе уши и не спрятать улыбку. Мэри Маргарет и Дэвид — солнечная пара из первого дистрикта. Они вместе и счастливы: первый дистрикт выигрывает постоянно, год за годом, несмотря на то, что всякий раз в самом начале Игр его представители показывают себя с худшей стороны. Белль думает, что этих двоих возненавидеть будет просто, ведь, чтобы убить, ей потребуется она — ненависть. Ненависть должна будет захлестнуть Белль с головой, взять за руку и провести по кровавым полям, заставляя сеять семена раздора и боли. Белль не умеет причинять боль, но она много читала и быстро учится. Надо только постараться не забывать, что именно первый дистрикт всегда на коне, именно они живут лучше всех. Белль вздрагивает от собственных мыслей и продолжает прислушиваться. Руби — охотница из Десятки. Вся она одета в вызывающе красный, губы у неё тоже красные, а среди прядей тёмных волос встречаются багровые. Она зло улыбается и держит за руку парня, стоящего рядом с ней. Белль не слышит его имени, но понимает, что они тоже вместе. Тогда она смотрит на Гастона. Не взять ли ей его за руку? Регина и Дэниэл — дистрикт под номером два. Всегда на шаг позади тех, кто из первого, всегда погибают последними. Регина — с изысканной причёской и надменным выражением лица — очень красива в своём длинном бархатном платье, а вот Дэниэл рядом с ней смотрится совсем просто. Будто королева и конюх. Звучит ещё немало имён, но их Белль уже не запоминает. Кожей и сердцем она чувствует: вот они, её самые опасные соперники. Вот против кого ей придётся собрать все свои силы. Золотой Король так и не появляется на приёме, хотя все его ждут. От его лица зачитывается обращение к участникам Игр, где упоминают настоящую любовь и то, что она победит любую тьму. Белль без труда понимает, что речь идет о Мэри Маргарет и Дэвиде: большинство жителей столицы желают, конечно, чтобы победили именно они. На них делается девяносто процентов ставок. Вечером ментор подтверждает им с Гастоном, что Единица, Двойка и Десятка действительно претендуют на победу, и обыграть их будет очень сложно. В глазах ментора читается «Невозможно», но Белль продолжает отчаянно верить в себя и в то, что поступает правильно. Она не хочет затевать революцию, она не хочет масштабных кровопролитий. Ей всего лишь нужно, чтобы и на их дистрикт обратили внимание. Если для этого придется убивать… Когда спустя неделю платформы поднимают участников на Арену, Белль старательно отыскивает взглядом тот сектор, куда нужно бежать. Духовое ружьё. То, что надо. То, что она просила у своего ментора, и в чём он ей не отказал. Белль видит, как Дэвид из первого дистрикта, размахивая тесаком, приседает и подрубает сухожилия на ногах своего противника, а затем бросается прочь, догоняя убегающую Мэри Маргарет. Конечно, он не убил своего оппонента, но оставил его умирать от боли и ждать, пока его убьёт кто-нибудь другой. Белль такое поведение кажется сомнительным. Они с Гастоном держатся рядом, и в какой-то момент Белль спасает его от смерти: толкает в спину, убирая из-под занесённого топора, принадлежащего парню из восьмого дистрикта. Сама Белль тут же подносит к губам ружьё и с силой выдыхает. Точно! Парень падает, схватившись за горло, из которого торчит дротик. Белль торжествующе улыбается и кивает Гастону. — Бежим! — она что было сил несётся к лесу, в котором планирует спрятаться до наступления темноты. Позади ещё долго слышатся звуки борьбы, а позже громко стреляет пушка. Шесть раз. Из двадцати четырёх участников погибли шестеро. Белль почти не вспоминает, что одного из них подстрелила сама. День проходит быстро, к вечеру Гастон находит убежище под холмом, в котором они попеременно спят, восстанавливая силы. Белль приходится стрелять ещё раз, когда смутная тень выныривает из зарослей колючей розы, источающей слишком сладкий аромат. Руби. Белль сглатывает, когда девушка валится к её ногам, и старается не смотреть на искажённое агонией лицо. На рассвете они с Гастоном видят, как парня Руби загрызают невесть откуда взявшиеся огромные собаки. Десятый дистрикт полностью выбывает из борьбы. Белль крепче сжимает духовое ружьё и делает Гастону знак следовать за ней. Ещё сутки им удаётся прятаться от остальных участников и находить воду и пищу — в малых количествах, правда, но всё же. Живот предательски бурчит, и Белль с тоской думает о вечерах в столице, когда считала, что наелась. Вот бы сейчас сюда то, на что она тогда смотрела, но уже не могла в себя запихнуть! На третий день Гастон, преисполнившись каких-то странных эмоций, решает набрать для Белль букет. Он говорит что-то о том, что Белль всегда ему нравилась, а перед лицом смерти он и вовсе понял, что любит её. Белль не успевает ничего ответить: Гастон вдруг падает замертво и прекращает дышать. Сердце Белль бьётся где-то в горле, когда она опускается на колени и берёт его за руку, рассматривая крошечную дырочку от укола шипом: розы оказались не так прекрасны на второй взгляд. Яд расходится жилками от места укола, и на коже Гастона образуется удивительный и причудливый узор. Белль плачет. Она не плакала над всеми остальными, но это же Гастон. Его она не собиралась убивать даже в те моменты, когда вспоминала, что победитель у Игр всегда только один. Вместе с Белль плачет Регина: на ней, конечно, уже нет прекрасного платья, а волосы заплетены в простую косу. Регина провожает в последний путь Дэниэла: кто-то из участников разрубил ему грудь и вытащил наружу сердце. Красным холодным комком оно лежит чуть в стороне, и Регина, не заметив, наступает на него, когда собирается уйти. Сердце лопается, ошмётки плоти облепляют обувь, Регина закрывает лицо руками. Белль, наблюдающая за ней, чуть высовывается из своего укрытия и стреляет. Ещё минус один. На этот раз второй дистрикт покинул Игры задолго до их окончания. Следующие сутки Белль проводит неподалёку от Дэвида и Мэри Маргарет. Она уже знает, что их осталось лишь трое: все остальные давно покинули Арену. В момент, когда Белль уже готова выстрелить и в них, ружьё дает осечку. Белль оступается, под ногами у неё трещит ветка, Дэвид через секунду оказывается рядом. Он заламывает ей руки, пытаясь вырвать ружьё, но Белль бьёт его между ног и стреляет вновь, едва он сгибается от боли. Дэвид падает, и Белль стремительно разворачивается, чтобы дунуть в сторону подбегающей Мэри Маргарет. Пушка гремит ещё два раза. Вот и всё. Белль остаётся одна. И в её сердце из всех сожалений только тоска по Гастону — очень далёкая, очень невнятная. Встречу с Золотым Королём Белль ждёт с величайшим нетерпением. На неё надевают совсем простое жёлтое платье, небрежно укладывают волосы и приводят в большую и светлую комнату, где оставляют в полном одиночестве. Белль рассматривает пышное убранство и думает, какими же словами её встретит Король. Долго гадать не приходится. — Кто бы мог подумать, что выиграешь именно ты, дорогуша. Король скрещивает руки на животе. На нем странный костюм, напоминающий старинный сюртук, волосы кудрявятся и лежат слегка беспорядочно, на кожу нанесена всё та же золотая краска. Он улыбается, но взгляд у него настороженный. Белль понимает, почему. — Все думали, что я слишком невзрачная для победы, — кивает она без обиды и с интересом спрашивает: — А на кого ставили вы? Король долго и немигающе смотрит на неё — прежде, чем ответить: — Они мертвы. Видимо, это значит, что он не видит смысла рассказывать, сколько бы он выиграл. И это совершенно точно значит, что он не ставил на неё. А вот это почему-то уже обидно. Белль качает головой. — Может, и нет, — говорит она то, что собиралась сказать уже после того, как расскажет Королю о проблемах своего дистрикта. Она не может сдержать улыбку, видя изумление в змеиных глазах Короля. — О чем ты толкуешь, девочка? Король подходит чуть ближе. Он невысок и носит туфли с каблуком. Белль думает, что это очень мило. Король вообще почему-то весьма мил. Белль помнит, что по его воле каждый год погибает минимум двадцать три человека. Белль знает, что Король ничего не делает, чтобы помочь людям прекратить голодать и сидеть в холоде. Король эгоистичен и совсем не трогательно равнодушен к судьбам окружающих его людей, но Белль читала слишком много книг, в конце которых главный злодей признавал свои ошибки и раскаивался в них. Возможно, именно эти книги позволили Белль поверить в то, что она своими словами может доказать Королю, как он ошибается. — Сильный яд, — улыбается Белль. — Но не смертельный. Он всего лишь ввергает человека в летаргический сон, который длится около десяти суток. Она читала не только книги о любви. И совершенно не собиралась учиться убивать. Слегка горчит память о Гастоне, но привкус исчезает очень быстро: нелепо долго и сильно горевать о том, кто не был тебе слишком дорог. На месте Гастона мог оказаться каждый из Зачарованного Леса! Белль немножко гордится тем, что сумела обхитрить самого Короля. А ещё она гордится тем, что впервые за всю историю Игр победила, никого не убив. Интересно, что напишут про неё в книгах? Король внимательно смотрит на Белль, чуть склонив голову к плечу. Затем отступает на пару шагов влево, к большому телевизору, включает его и наблюдает, как Дэвид, одетый в больничную рубашку, склоняется над неподвижной Мэри Маргарет и целует её в губы. Через пару секунд после того, как Дэвид выпрямляется, Мэри Маргарет открывает глаза. Король выключает телевизор с заметным раздражением. — Какая умная девочка, — говорит он наконец, и в голосе тоже есть раздражение. — Что же мне теперь с тобой делать? Белль поджимает губы. — Я выиграла, — напоминает она. — И по правилам мой дистрикт… — Ты выиграла нечестно! — немного визгливо прерывает её Король. — Должен ли я теперь поступить честно? Он явно зол: какая-то девчонка нарушила правила его игры! И посмела заявиться сюда, чтобы просить за это награду! Белль набирает воздуха в грудь и смело подступает к нему. — Люди голодают, — очень проникновенно говорит она, не отводя взгляда от глаз Короля. — Мы отдаём все наши деревья сюда, чтобы отапливать столицу. Белль говорит очень много и очень обстоятельно. Она рассказывает о бедах и лишениях и о том, чтобы можно сделать, чтобы всё это прекратить. Рассказ её длится так долго, что Король не выдерживает. Он машет рукой и восклицает: — Милочка, у меня скоро голова лопнет! — он театрально прикладывает пару пальцев к виску и делает снисходительный жест второй рукой. — Будь по-твоему. Белль сияет, едва ли не прыгая от радости, но Король не даёт ей вставить слово. — Однако, есть пара условий, на которых — и только на них! — мы заключим нашу сделку. Он широко улыбается и подмигивает Белль. Белль готова на что угодно. Она счастлива, что её надежды оказались верными, что с Королём всего лишь следовало поговорить. Король складывает пальцы, чуть постукивая подушечками друг об друга. — Во-первых, все должны узнать, что это я распорядился дать тебе духовое ружьё, — задумчиво говорит он. — Игры были юбилейными, и я хотел, чтобы как можно больше участников выжило. Белль не против, о чём тут же сообщает. — Во-вторых, — продолжает Король и окидывает Белль долгим взглядом, — ты всё-таки выиграла не по правилам. За такое предусмотрено наказание. Белль на мгновение цепенеет, когда слышит это. Наказание? Король морщит нос в удовольствии, видя реакцию Белль. — Нам тут как раз нужна ещё одна уборщица, — сообщает он радостно. — Я даже не спрашиваю, согласна ли ты. Белль выдыхает. Такая мелочь, подумать только! А она уже представила себе всё самое худшее! — А что с моим дистриктом? — уточняет она на всякий случай. Король пожимает плечами. — А что с ним? — снова чуть раздражается он. — Получит награду за своего победителя, конечно же. И придется высадить лес: не мёрзнуть же всем нам тут. Его словам почему-то верится. Сердце Белль бьётся слишком радостно. Так радостно, что Белль забывает о том, кто перед ней. Она бросается вперёд, обхватывает плечи Короля руками и звонко целует его в щеку. — Спасибо! Спасибо! — начинает она и замирает. На месте поцелуя — чистая кожа. А золотая краска, должно быть, осталась на губах подобно помаде. Король теряется настолько, что не сразу отталкивает зарвавшуюся девчонку. Белль чувствует, что по инерции его руки касаются её спины, а потом падают. — Принимайся за уборку! — едва ли не кричит Король и, отпихнув Белль, очень быстрым шагом покидает помещение. Белль стоит в не меньшей растерянности от собственного поступка. Вот это уже было слишком, да. На стене висит зеркало, в которое успевает посмотреться Белль перед тем, как солдаты приходят за ней. Золото по-прежнему блестит на губах. Белль отправляется выяснять свои обязанности, а в голове у неё крутится только одна мысль: как же заставить Короля смыть весь этот грим? Что же, может быть, с ним всего лишь надо поговорить.