Сказки по ночам

Иногда ночи в Запретном городе выдавались волшебными. В ночи, когда Тянь Цзы долго не могла заснуть, она мышкой выскальзывала из кровати, необутой выходила в коридор. Скользила мимо дремавших на посту возле ее покоев охранников. Пряталась в темных углах от бредущих по своим поздним делам обитателей дворца (ее сначала ловили первые несколько раз, но потом она привыкла к этой дороге и могла уже на ощупь найти укромные уголки), упрямо кралась вперед по холодному полу. Может быть, в ночи, когда ей не спалось, Ли Синкэ чувствовал ее настроение, и ему не спалось тоже. Или, может быть, он просто спал очень чутко. Но он всегда открывал глаза за секунду до того, как Тянь Цзы, тихонько скрипнув дверью, проскользала в его комнату. - Вам нельзя здесь находиться, Тянь Цзы. Она могла бы вздернуть носик и гордо ответить, что она императрица и в пределах Запретного города может находиться, где хочет. Или просто приказать ему. Но Тянь Цзы оставалась собой, поэтому она только смотрела на него широко распахнутыми, чистыми и наивными глазами, и умоляюще тянула: - Пожа-алуйста, Синкэ! Как будто бы он мог ей отказать. Он замечал ее босые ноги, просил не ходить без обуви (она всегда продолжала забывать про нее второпях), а она, дрожа от холода, без спросу залезала на его кровать, под одеяло, и прижималась к нему, стараясь отогреться. И Синкэ уже не мог ее оттолкнуть. Вместо этого он поправлял одеяло, прикрывая ее спину от холода, и легко целовал в лоб. Тянь Цзы грела свои руки дыханием и просила рассказать ей сказку. И он рассказывал. Пересказывал старые истории, услышанные в детстве, на ходу вспоминая и придумывая детали, или прочитанное в исторических книгах в дворцовой библиотеке, сдабривая сухие факты яркими красками. Если бы он уже не был воином, для нее он мог бы стать отличным сказочником, может даже писателем или поэтом. Но его защита была ей нужнее, чем его истории. Спустя десять лет Тянь Цзы все еще прокрадывалась темными коридорами к его комнате, прячась в углах, когда кто-то проходил мимо. Она стала чуть выше, ее детское личико превратилось в совсем взрослое, но она продолжала забывать про обувь и про то, что в этом дворце она полноправная хозяйка. Продолжала любить добрые сказочные истории. Она все так же незаметно прошмыгивала в его комнату, неизменно скрипя дверью, а Ли Синкэ все так же распахивал глаза за секунду до ее прихода. Но теперь уже не говорил, что ей нельзя тут быть. Только молча ждал, когда она снова без спросу залезет к нему под одеяло. Теперь он целовал ее не в лоб, а в губы, и спину от холода прикрывал не одеялом, а горячей ладонью. И сказки он теперь ей не рассказывал, а показывал, воплощал их в жизнь для нее. Но их ночи в Запретном городе все еще продолжали оставаться волшебными.