Двадцать третья сцена

— У кого-то день не задался? — Марк оторвался от свежей газеты и удивлённо поднял глаза на только что в сердцах швырнувшего на столик сценарий Бенедикта. — Ты сегодня непривычно красный. — Это от праведного гнева, — огрызнулся актёр, сел в свободное кресло и сразу начал высказывать претензии. — Какого хрена я должен целовать Мартина? Марк неторопливо сложил газету. — Все фанаты только и ждут, чтобы в нашем сериале мы сломали стереотип о крепкой мужской дружбе и сделали Шерлока и Джона любовниками. Поэтому мы посчитали разумным решением включить в сценарий сцену, где… — …два мужика сосутся и лапают друг друга! — с раздражением закончил Бенедикт. — А ничего, что по сюжету Ватсон женат, что Шерлока вообще любовь не интересует и что, в конце концов, мы с ним в реальной жизни, как и в сериале, нормальные мужики, которые пока на задницы представителей своего пола не заглядываются, да и вообще женатики? — Знаешь ли, людей такое не интересует, им хочется увидеть однополую любовь сыщика и его якобы лучшего друга, — спокойный голос Марка как нельзя лучше соответствовал его роли всемогущего Майкрофта. — И откуда ты это узнал? — язвительно спросил рассерженный актёр и встал, чтобы налить себе кофе из видавшей виды огромной кофеварки. — Фанаты написали тебе петицию? — Нет, но весь Интернет только об этом и мечтает, — невозмутимо объяснил Марк. — Учитывая твои извращённые вкусы и предпочтения, я даже боюсь предположить, что это за сайты, на которых ты это выяснил, — выгнув бровь, прокомментировал Бенедикт. Гейтисс открыл рот, чтобы колко ответить на это замечание, но не успел ничего сказать, так как в комнату вошёл широко зевающий Фриман. — Что за крики? — героически выговорил он между двумя особенно активными зевками и, взяв из рук Бенедикта чашку, одним глотком выпил половину. — Ты читал сценарий? — эмоционально спросил Камбербэтч, забирая кружку обратно и с такой же скоростью допивая оставшийся кофе. — Посмотри, как вы уже близки, даже пьёте из одной кружки, — вкрадчиво произнёс Марк. — Значит, опыт обмена бактериями, проживающими в полости рта, вы уже имеете. — Я сейчас тебя поимею, если будешь ещё свои гейские шуточки отпускать, — беззлобно бросил Мартин и плюхнулся в кресло, где недавно сидел Бенедикт. — А что там в сценарии? — А ты прочитай! Сто тридцатая страница, сцена двадцать три, прямо в середине, — всё ещё бушевал Бенедикт, активно махая кружкой с новой порцией кофе. — О, ты уже даже запомнил страницу. — Заткнись, Марк, я сейчас сделаю с тобой то, что ты на всю жизнь запомнишь. — Правильно, надо уже начинать, так сказать, репетировать сцену. — Так, заткнулись все, — оборвал спор двух сериальных братьев Мартин, медленно вороша листы сценария в поисках нужной страницы. В комнате повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц и позвякиванием ложки о бортики чашки. Марк недовольно закатил глаза. — Ты скоро уже найдёшь? — проворчал он. — Давай я уж тебе помогу. Мартин цыкнул. — Подожди, я должен справиться с этим сам, заодно восстановив свою координацию, или как там эта херня называется… Вот, всё! — мужчина раскрыл текст на нужной странице и углубился в чтение. Бенедикт с шумом пил кофе и с интересом следил за каменным выражением лица партнёра по съёмкам. — Ну, как? — не вытерпел Марк. — Что — как? — отложил он сценарий. — Ну, поцелуемся разок на камеру, что тут такого? Умей Бенедикт прожигать взглядом — Мартина Фримана уже не существовало бы в природе. — То есть, наша репутация тебя совсем не волнует? — осипшим от злости голосом спросил неотрывно сверлящий глазами спину мужчины Камбербэтч. — Слушай, ты вообще не должен переживать, ты же уже гея играл, — откинулся в кресле Мартин. — Да уж, подумаешь, фигня какая… У меня, между прочем, скоро ребёнок будет. Вот как я ему буду фильмы со своим участием показывать? «А это твой папочка страстно целует своего друга», — просюсюкал Бенедикт. Марк хмыкнул. — Бог мой, Бен, ты же актёр, следовательно, ты должен быть готов на всё. Да и поклонники же ждут, — виновато оправдался Мартин. Бенедикт с силой сжал ручку чашки. — И ты туда же! Почему же я не вижу этих людей, которые мечтают, чтобы Шерлок трахнул Джона? Мартин прыснул. — Или Джон Шерлока, — философски заметил Марк. — Мы можем тебе разные рисунки показать для начала. Вы там с Мартином очень интересно… эм, дружите. Мне особенно один понравился, где ты в кепке, а Джон с плёткой а-ля Ирен Адлер,— предложил он. Мартин значительно закивал. — Спасибо за столь щедрое предложение, но я, пожалуй, воздержусь, — приложил руку к груди Камбербэтч и шутливо поклонился. — Кстати, о насилии. Где Моффат? — вопросительно посмотрел на Гейтисса Мартин. — Он сегодня уехал в Лондон по делам, в студию только вечером вернётся. — Как прозорливо! — отметил Бенедикт. — Кстати, кто всё-таки эту сцену придумал? — И не упомню даже, — Марк невинно захлопал глазками, преданно смотря на Бенедикта. Мужчина хмуро и недоверчиво смотрел в лицо Марка. В коридоре, ведущем в комнату отдыха, послышались чьи-то быстрые шаги, и в проёме появился тяжело дышащий Эндрю Скотт с мятым сценарием в руке. — Ещё один недовольный, — спокойно отметил Марк. Ирландец бросил на него полный презрения взгляд и визгливо выкрикнул: — Почему в двадцать третьей сцене Шерлок целует Джона, а не Мориарти?! Ручка в руке Бенедикта хрустнула, и чашка с кофе с треском упала на пол и разбилась в дребезги. По полу растекалось коричневое пятно, левый глаз актёра подозрительно дёргался. — Ахтунг! — прикрывшись ладонью, прошептал Мартин в сторону Эндрю, который, уже начав сомневаться в уместности своего вопроса, задышал ещё тяжелее. Марк, еле сдерживая глупое хихиканье, достал телефон и начал что-то печатать. — Значит, недоволен ты, да? — через силу выдавил Бенедикт и снова замолчал, силой мысли проделывая дырку в Скотте. — Ты, это… глазом так не дёргай, а то мне как-то не по себе, — поспешил укрыться сценарием от взгляда Камбербэтча побледневший мужчина и с мольбой посмотрел на Мартина. Тот пожал плечами. — Я же говорил тебе: беги, теперь тебя спасёт только чудо. Бенедикт бросил остатки посуды на пол и оттянул воротник рубашки. Марк задорно наблюдал за мужчинами, поочерёдно переводя взгляд с одного на другого. Мартин хотел незаметно встать и выйти, но неожиданно тяжёлая рука Камбербэтча сдавила его плечо и усадила обратно в кресло. Гроза была неминуема. Чудо появилось очень неожиданно в виде Лары Пулвер, которая в полном соответствии с ролью медленно прошествовала в комнату и окинула всех присутствующих томным взглядом. Мигом оценив ситуацию, она достала свой сценарий из подозрительно маленькой для него сумочки и улыбнулась. — Марк, я, конечно, понимаю, что мы должны прислушиваться к мнению публики, но почему в двадцать третьей сцене Шерлок с Джоном целуются, а вот со мной Шерлок так ни разу и не поцеловался? — надула она губки и укоризненно посмотрела на сценариста. — Всё-таки я его единственная любовь. По сериалу, конечно. Бенедикт издал звук, одновременно похожий на крик чайки и рык гориллы во время брачного периода, и оттянул щёки ладонями вниз. — Слушай, ты бы, Лара, уходила подобру-поздорову, видишь, Бену чего-то не по себе, — доверительно посоветовал ей Эндрю, чем заслужил растерянный взгляд женщины. — А я свою правду знаю, так что никуда не уйду, — Лара примостилась на подлокотнике кресла, в котором сидел Мартин. Мужчина обеспокоено заёрзал на месте. — Я хочу, чтобы Шерлок целовался со мной! Я лучшая кандидатура. — Позвольте возразить… — возмущёно начал Скотт. — Но сценарий уже написан! — воскликнул Марк, уже начиная терять своё чисто английское спокойствие. — Для повышения рейтинга сериала пара — просто блеск! Это же уже канон! — объяснял Мартин, порой косясь на всё ещё закрывавшего лицо руками Бена. Все старались перекричать друг друга, но тут же замолчали, заметив, что в комнату вошла Брили. Она испуганно посмотрела на застывших актёров и смущённо улыбнулась. — Всем доброе утро. — Доброе, да уж! — нервно ответил Камбербэтч, опустив руки. — Ты тоже хочешь со мной поцеловаться, Лу? Тогда становись в очередь, видишь, сколько претендентов! — он презрительно обвёл рукой комнату. — Нет, что ты, мы же уже целовались. Ну, точнее, мы в сериале целовались. А так я не хочу. Ну, не то, чтобы ты мне не симпатичен, но просто не стоит, — актриса стушевалась и кашлянула. — В общем, я от Грейвза. Он сказал, что у него там какое-то предложение по поводу двадцать третьей сцены.