Выживший

Дни бежали быстро, и вот наступил черёд показательных выступлений, во время которых трибуты демонстрируют распорядителям Игр всё, на что способны, и получают за это оценки, - от одного до двенадцати баллов. Двенадцать баллов обычно не получал никто, - как правило, трибуты получают от пяти до семи баллов, а более высокие баллы, - десять, одиннадцать, - достаются профи. Некоторые трибуты нарочно не демонстрируют свои умения, - дабы застать врасплох своих соперников. Одного за другим вызывали трибутов в зал, - начиная с Первого Дистрикта и заканчивая Двенадцатым. Вот пришёл черёд Хизер. Девушка направилась в секцию выживания. Быстро развела костёр, поразила распорядителей знанием растений, затем нанесла на свою руку краску, превратив её в подобие древесной коры, соорудила пару ловушек. Затем подошла к стенду с оружием, взяла лук и выстрелила, - довольно успешно, хоть и не попав в центр мишени. Когда пришёл черёд Алекса, он, взяв несколько верёвок, сделал из них лассо и накинул их на шеи манекенов, туго затянув. Затем взял несколько небольших ножей и один за другим вонзил их в разные части тел манекенов. Под конец выступления он соорудил вполне приличный шалаш и развёл перед ним костёр. Вечером парни и девушки ожидали результатов, вглядываясь в экран телевизора. Вот на экране появилось фото синеглазой красавицы из Первого Дистрикта, и под ним вспыхнула цифра «9». Высокие оценки – от девяти до одиннадцати баллов - были и у других Профи. Остальные получали по 5-6 баллов, не больше. Светловолосая кроха из Шестого получила за своё выступление лишь жалкую «тройку». Вот уже и Седьмой Дистрикт. Под фото Хизер зажглась «семёрка», а вот Овасасу, её земляку, распорядители поставили одиннадцать баллов. Вот это да!.. Такой балл нечасто достаётся трибуту, тем более из небогатого Дистрикта. Хотя в этом случае это и не удивительно, - меткий стрелок, отлично ориентирующийся в лесу, знакомый с секретами животных и растений, Овасес вполне заслуживает такой оценки. Девять баллов получает парень из Девятого, а вот его спутница ограничивается пятью. Настала очередь Алекса и Джейн. Под фотографией девушки зажигается скромная «пятёрка», а вот Алексу достаётся цифра «восемь». - С такой оценкой спонсоров, пожалуй, не привлечёшь, - грустно вздыхает Джейн. Алекс молчит, - просто не знает, что ответить землячке. Та вскоре начинает говорить что-то о предстоящем интервью, где можно представить себя с лучшей стороны и завоевать внимание зрителей. За ужином трибуты обсуждают подготовку к интервью. Менторы и сопроводители рассуждают, как лучше «подать» своих подопечных, чтобы те понравились публике. Туллия беседует с Джейн, давая ей советы. - Ты милая и обаятельная девочка. У тебя красивая искренняя улыбка, - почаще дари её зрителям. Покажем тебя, как хрупкую и нежную, но с другой стороны, сильную духом девушку. Алекс молча ковыряет вилкой в тарелке. Он не перестаёт удивляться капитолийскому изобилию. Каждый день в распоряжении трибутов – огромное меню, из которого можно заказать всё, что тебе по душе. Мясо в клюквенном соусе, запеченная рыба с какими-то чёрными ягодами странного вкуса, - Алексу потом объяснили, что это маслины. Курица в сливочном соусе и салаты, - овощные, фруктовые, с семечками и морепродуктами. Свежие булочки и пирожные с заварным кремом. Таких в Десятом не ели даже по праздникам. Столы капитолийцев ломятся от яств, - в то время как жители бедных Дистриктов падают в обморок от голода. Практически вся продукция мясокомбинатов Десятого Дистрикта идёт в Капитолий, местным жителям обычно ничего и не достаётся. Каша-размазня из дешёвого зерна, картошка, капуста, хлеб, - вот основная их пища. Если кому-то удаётся наловить рыбы из местной речушки, - это большая удача. Но там частенько дежурят миротворцы, при которых не особо разгуляешься. Подросткам из бедных семей часто приходится брать тессеры, за которые дают дополнительный паёк на каждого члена семьи. Это – дополнительный риск попасть на Игры, - карточек с именем подростка в несколько раз больше положенного. Алексу доводилось брать тессеры каждый год. Не стала исключением и Джейн, - в их семье еле-еле сводят концы с концами, а кроме неё есть ещё двое детей, совсем малыши. А вот Хизер бабушка строго-настрого запретила брать тессеры. «Лес всегда прокормит», - говорила она. Летом и осенью они собирали ягоды, грибы, орехи и съедобные коренья, делая запасы на зиму. Весной Хизер не раз находила птичьи гнёзда с яйцами. Когда с продовольствием совсем уж туго, они с бабушкой собирали сосновую хвою в лесу, выпаривали её, разминали и жарили из получившейся массы шницели. - Как-то раз удалось раздобыть бараньи кишки и добавить их к хвое, - пальчики оближешь, - говорила девушка. Но зачастую жребий выпадает тем, карточек с чьим именем в стеклянном шаре не так и много. На этой Жатве имя Хизер было вписано всего пять раз… Вечером, уже перед отходом ко сну, Алекс и Хизер снова уединились в оранжерее. - Так странно… и жутко, - сказала ему Хизер. – Уже послезавтра все мы превратимся в злейших врагов, преследующих друг друга с одной целью, - убить… -Я никого не хочу убивать. Ни тебя, ни Джейн, ни Овасеса. Мне самому жутко думать об этом. Будь проклят Капитолий!.. – яростно зашептал юноша. - Будь проклят Капитолий. - Тс-с-с.. – прошептала Хизер. – Тут и у стен есть уши… Алекс обнял девушку. - Хизер, я не смогу убить тебя. Неважно, кто об этом просит или приказывает. – Он посмотрел девушке в глаза. – Я, наверное, должен тебе сказать, что… - слова застревали у него в горле, - Хизер, ты стала мне очень дорога. Я… я тебя люблю. Девушка смотрела на него одновременно с нежностью и грустью, - как тогда в лифте, после Парада. Только теперь к её взгляду примешивалось что-то новое, - что наполняло сердце Алекса одновременно теплом и волнением. - Алекс, Алекс, - прошептала она, слегка качая головой - что же с нами творится?.. И тут Алекс узнал, что его чувства взаимны. Они ещё долго сидели, прижавшись друг к другу. - Хизер, я слышу, как твоё сердце стучит. Я не хочу, чтобы оно останавливалось. Хочу слышать этот звук долгие годы… Эх… если бы не Игры!.. - Что тут поделаешь?.. – с грустью в голосе сказала Хизер. - Я буду защищать тебя, пока сам жив, - сказал ей Алекс. – Клянусь тебе. Я буду рядом. И пусть жить нам осталось совсем недолго, но всё равно я счастлив. Хизер гладила его по голове, напевая какую-то нежную мелодию. Алекс благодарил её за то, что она есть, за то, что в этом жестоком мире явилась для него лучиком тепла и счастья, целовал её гладкие щёки, мягкие розовые губы и ясные зелёные глаза, зарывался лицом в её волосах. - Ты самая красивая девушка в мире, - шептал Алекс. – И самая нежная. Хизер ласково провела ладонью его по щеке, нашёптывая ласковые слова. - Мне таких слов ещё никто не говорил… никто, - отвечал Алекс, ещё крепче прижимая её к себе. На какое-то время они забыли об ужасах предстоящих Игр. Здесь, среди диковинных цветов, был только ИХ маленький счастливый мир, где были только двое, - ОН и ОНА. Первая любовь, нагрянувшая при столь жестоких обстоятельствах. Нежный яблоневый цветок, купающийся в лучах солнца перед грядущей бурей. Следующее утро было суматошным. Стилисты, менторы, сопровождающие, - сновали туда-сюда в последних приготовлениях к интервью. Наряды и макияж трибутов, последние напутствия, заключительные договорённости со спонсорами, надежда на новых, которые, возможно, появятся после. Вечером на сцене перед Тренировочным центром яблоку упасть негде, - повсюду толпы капитолийцев, пришедших посмотреть на трибутов тридцать девятых Голодных Игр. Вот на сцену выходит Цезарь Фликерман, молодой ведущий, вот уже несколько лет берущий интервью у трибутов. Надо сказать, Цезарь умеет подать каждого из них в лучшем свете. Он подбадривает робких, смеётся над неуклюжими шутками, приковывает внимание зрителей к ответам подростков. Первой на сцену выходит Эдель*, - девушка из Первого Дистрикта. В светло-голубом воздушном платье с короткими рукавами, с широкой пышной юбкой длиной чуть за колено и декольте в виде сердечка, с высокой причёской, украшенной маленькими голубыми цветочками и такого же цвета туфельках, она выглядит невесомым облачком, неземной феей. Пожалуй, она – одна из самых красивых девушек-трибутов этого сезона, и зрители-мужчины просто сходят с ума от восторга. С лучезарной, чуть кокетливой улыбкой она беседует с Цезарем, - о её семье и друзьях, о музыке и поэзии. Цезарь вспоминает её высокий балл на выступлении, и девушка, улыбаясь, говорит, что усердно готовилась к Играм. Следующим выступает её земляк Шайн**, - высокий стройный юноша со светлыми волосами, одетый в белый костюм с чёрной рубашкой. Теперь уже женская половина зрителей томно вздыхает. Юноша уверенно отвечает на вопросы Фликермана, оба они шутят и смеются. На смену ему на сцену выходит девушка из Второго Дистрикта, Морриган***. На ней узкое короткое чёрное платье без рукавов и чёрные лаковые туфли на высоких каблуках. Тёмные выразительные глаза подчёркнуты чёрным карандашом, на губах - алая помада, и такого же цвета лак на ногтях. Короткие чёрные волосы красиво уложены и слегка сбрызнуты блестящим лаком, в ушах – длинные серьги, напоминающие не то перья, не то лезвия ножей. Положив ногу на ногу, она вальяжно откинулась в кресле. Весь её вид излучал уверенность, а из глаз, казалось, вот-вот полетят молнии. Когда Цезарь спросил её, что, по её мнению, самое важное на пути к победе, она ответила: «Отсутствие жалости к противнику и к себе самой». Её напарник Тод****, широкоплечий мускулистый юноша с лицом, напоминающим скалу, придерживается имиджа безжалостного и бесстрашного воителя, который ни перед чем не остановится ради победы. Паренёк из Третьего Дистрикта, Нат Шраубзон*****, худенький пятнадцатилетний паренёк, одетый в джинсы и пёстрый джемпер, казалось, был погружён в собственные размышления. Тем не менее, он вполне разумно ответил на все вопросы Цезаря. Один за другим выходят трибуты на сцену. Вот настала очередь Седьмого Дистрикта. Первой на сцене показывается Хизер, одетая в длинное платье василькового цвета, с рукавами, разрезанными от локтя и расклешёнными, тянущимися вдоль руки, с умеренным декольте, отороченное в районе груди, локтей и по подолу золотистой тесьмой и дополненное такого же цвета пояском. Завершали образ серьги и подвеска с круглыми синими камешками, напоминающими ягоды черники. От макушки спускались, причудливо переплетаясь и смешиваясь с распущенными волосами, тонкие косы. Лёгкий макияж лишь подчёркивал природные данные девушки. - Итак, перед нами трибут из Седьмого Дистрикта, Хизер О’Шэй! – провозглашает Цезарь. Девушка присаживается в кресло, подобрав подол платья. - Добрый вечер, Хизер! Как тебе Капитолий? - Он просто поразителен, - отвечает Хизер. – Высокие дома, широкие улицы, где светло даже ночью. - О, да! – восклицает Цезарь. – Жизнь у нас кипит. - Только я всё равно скучаю по родному Дистрикту. Мне не хватает зелени леса, пения птиц, свежего воздуха, простора и свободы. - О, да, зелёный лес, - это дивное место, - улыбаясь, отвечает Цезарь и начинает расспрашивать девушку о жизни в родном Дистрикте. Под конец девушка обращается к своим близким: - Бабуля, Берри!.. Я вас очень-очень люблю. Помните это. Следующим выходит Овасес, - На нём – костюм из светлой замши, отделанный бахромой. На широкой рубашке в районе плеч и ключиц – причудливые узоры, - диковинные животные и птицы вперемежку с геометрическими фигурами. Волосы юноши перехвачены в районе лба алой повязкой, а на шее красуется ожерелье из деревянных бусин. Гордо выпрямив спину, Овасес занял место в кресле. Во время беседы с Цезарем на его лице не было даже и намёка на улыбку. Юноша держался с достоинством, и после того, как интервью закончилось, зал взорвался аплодисментами. Пожалуй, найдётся немало желающих на него поставить, ведь он – один из самых сильных трибутов. Когда пришла очередь Десятого Дистрикта, Джейн вышла на сцену совершенно преображённая. Розовое кружевное платье, чуть закрывающее колени, слегка завитые русые волосы свободно струятся по плечам. На ногах девушки – лёгкие босоножки. Искусный макияж придал глазам Джейн выразительности. Цезарь, в свойственной ему манере, ободрительно улыбался и шутил, а девушка чуть смущённо улыбалась в ответ. Следующим вышел Алекс, одетый в светлые брюки и ослепительно белую рубашку с закатанными рукавами и расстёгнутыми верхними пуговицами, оттенявшую его слегка загорелую кожу. На шее поблёскивает цепочка, на которой висит камешек, подаренный маленькой Келли - талисман Алекса. На вопрос Цезаря, как ему нравится в Капитолии, он ответил, что здесь непривычно. Цезарь тут же начал расспрашивать парня о жизни в родном Дистрикте. Алекс упомянул работу на ферме, немного рассказал о своих близких. А под конец произнёс: - Мне есть ради кого бороться и стоять до конца. Зрители, разумеется восприняли эту фразу как желание юноши вернуться к близким с победой. На самом деле, он имел в виду совсем другое. Если нужно, - он отдаст свою жизнь ради того, чтобы любимая жила. Чтобы её зелёные глаза видели красоту мира, а нежные руки обнимали близких. Он ни словом не выдал себя, скрывая это в глубине сердца. Понимая, однако, что велика вероятность того, что на Арене сложат головы они оба… и, возможно, уже завтра… Интервью окончено. Зрители расходятся по домам, а трибуты возвращаются в Тренировочный Центр, чтобы провести там последнюю ночь перед Ареной. Один за другим парни и девушки ныряют в лифт. Хизер и Алекс стоят в холле, переминаясь с ноги на гогу. Джейн и Овасес, распрощавшись с ними, тоже разошлись по своим комнатам. Теперь они одни. - Ты такая красивая в этом платье, - восхищённо шепчет Алекс. Хизер благодарит его и смущённо краснеет. - Знаешь… - сказала Хизер, - мне совсем не хочется идти спать. - Если не поспать сейчас, на Арене будет тяжелее, - отозвался Алекс. Если удастся вырваться живыми из потасовки у Рога, то дальше надо будет очень тщательно прятаться. И явно будет не до сна, - пережить бы ночь… - Ты прав, - ответила ему Хизер. – Только я вряд ли смогу уснуть сегодня… Одна в этой комнате… наедине со своими мыслями и страхами… - Хочешь, я останусь с тобой?.. – предлагает Алекс. -А как же если… если нас застанут вместе?.. - Плевать, - отвечает ей Алекс. Они вместе заходят в лифт, поднимаются на седьмой этаж и, крадучись, пробираются в комнату, отведённую Хизер. Как и другие комнаты Центра, она поражает своим великолепием. Алекс и Хизер садятся на край кровати. Алекс берёт её руки в свои. Обоим хочется хоть как-то отвлечься от леденящих душу мыслей. - Как тебе ведущий?.. – спрашивает Хизер. – Ну и манера у них всех тут, - краситься в немыслимые цвета!.. - Ой, и не говори!.. А как они забавно выражаются!.. – смеётся Алекс, пытаясь передразнить капитолийский акцент. Оба смеются. Потом снова начинают вспоминать родные Дистрикты. Хизер показывает ему свой талисман, который ей с собой дала бабушка, - деревянный кружок со странными очертаниями внутри, - причудливая фигура, не то ветвями, не то щупальцами окутавшая весь периметр. - Что это?.. – удивлённо спрашивает Алекс. - Это Древо Жизни, - отвечает Хизер, - древний кельтский символ жрецов-друидов, имевших связь с Матерью-Природой. Видишь, - она указала на «щупальца», - это корни и ветви Древа. Они переплетены так, что уже невозможно понять, где одно, а где другое. Связь времён и поколений. Бесконечное возрождение душ. Алекс удивлённо качал головой. Он подумал, что так же тесно переплетены сейчас, в преддверии Игр жизнь и смерть, дружба и война, боль и любовь… - А у тебя есть с собой что-нибудь в память о доме? - спрашивает его девушка. Алекс снимает с шеи цепочку и показывает ей маленький серый камешек с отверстием посередине. - Это мне подарила Келли, моя маленькая кузина, когда мы прощались перед отъездом в Капитолий. Знаешь, она, наверное, единственный человек в нашей семье, который будет искренне горевать, если меня убьют. Дяде с тётушкой до меня особого дела нет. Тетушка, кажется, меня вообще с трудом выносит. Хизер протянула руку и провела по волосам Алекса, затем по шее, глядя ему прямо в глаза. Этот её взгляд и молчаливый жест сказали юноше больше, чем тысяча слов. В груди Алекса как будто взорвалась тысяча снарядов, и сердце понеслось вскачь, пуще необъезженного коня. - Алекс… шепнула она… я не вынесу, наверное, если тебя убьют на моих глазах… Алекс стиснул девушку в объятиях, прижал к себе, и, гладя по волосам, начал успокаивать, как мог. - Знаешь… пусть завтра нам с тобой предстоит отправиться на кровавую бойню, и, скорей всего, суждено в ней сгинуть… всё равно я благодарна судьбе за то, что она нас познакомила, - прошептала ему девушка, всё крепче прижимаясь к нему. - Я люблю тебя, Хизер, - отвечал ей юноша. - Я люблю тебя, Алекс, - отозвалась она. Всё же надо постараться уснуть, - сказал, наконец, Алекс. Иначе бороться за жизнь завтра будет сложнее. Кинув на девушку взгляд, он быстро сказал: - Если надо переодеться, я отвернусь. - Давай, - улыбнулась ему Хизер. Скинув с себя нарядное платье и украшения и, облачившись в ночную рубашку, она нырнула под одеяло. - Готово!.. – объявила она. Алекс повернулся. Хизер лежала в кровати, укрывшись до шеи одеялом. - Я выключу свет, - сказал он. - Давай. И иди сюда. Алекс нажал кнопку выключателя, и в комнате воцарился мрак. Он прилёг на одеяло рядом с Хизер, обняв её одной рукой. - Полезай под одеяло, - шепнула она ему. Крепко обнявшись, они лежат, вслух размышляя, какой завтра может оказаться Арена и как действовать после того, как ударит гонг. - Надо всё-таки попытаться что-нибудь добыть, - говорит Алекс. – Как же совсем с пустыми руками?.. - Не думаю, что это хорошая идея, - отвечает Хизер. - Нас двое. А профи хватит других трибутов. - Ты думаешь, убивать способны только профи?.. Ты посмотри хоть на парня из Девятого. - Хизер, я не боюсь. Ты беги, а я прихвачу что-нибудь полезное, что лежит не так близко к Рогу, и догоню тебя. В самое пекло соваться не буду, обещаю тебе, - он целует девушку. -Только попробуй, - тихонько смеётся девушка, - иначе я тебя прикончу, даже если профи оставят в живых. Они крепче прижимаются друг к другу. - Алекс, мне страшно… Что там придумали распорядители на этот раз?.. Алекс в который раз проклинает тех, кто придумал Голодные Игры. Если есть тот самый ад, о котором говорила миссис Тэтчер, то им там всем и гореть. Почему эта хрупкая нежная девушка должна идти на гибель?.. В чём она виновата?.. В чём виноваты они все?.. Подростки, обязанные убивать друг друга. Вот перед тобой твой сверстник, - с живым сердцем, бьющимся в груди. Со своими мечтами и привязанностями. И вот вы с ним должны пытаться убить друг друга… Ну, как кто кого?.. Или ты – или тебя… А капитолийские мрази во главе с президентом будут на всё это любоваться. Алекса разрывает от ненависти к ним. Юноша нежно целует девушку. Слова не идут у него с губ. Он старается отвлечься от будоражащих мыслей. Хизер… эту ночь они проводят вместе, и никто её у них не отнимет. Завтра в это время, возможно, они оба уже будут мертвы. А сейчас… сейчас она лежит в его объятиях, живая и тёплая, а её ласковые руки обвивают его плечи. Он чувствует тепло её тела и крепче прижимает её к себе. Его руки скользят по её гладкой спине, нежной шее, хрупким плечам. Алекс чувствует, как её ладони ласкают его шею, плечи, спину. Бретелька её ночной сорочки спущена, и руки Алекса касается горячая девичья грудь. - Хизер… прохрипел он, чуть отстранившись, - ещё немного, и я не смогу себя сдержать… - И не надо, - послышался ласковый шёпот. - Хизер, это же… как же я… - Алекс, - шепчет девушка, - через несколько часов нас обоих, возможно, уже не будет в живых. Я хочу быть твоей. Здесь и сейчас. Они снова свиваются в тесные объятия, лаская друг друга. - Для меня это… первый раз… - смущённо шепчет девушка. - И для меня… - шёпотом отвечает ей Алекс... ...Прерывисто дыша, они лежат в объятиях друг друга. Голова Хизер покоится на груди Алекса, который гладит её по волосам. Они шепчут друг другу ласковые слова и чувствуют себя самыми счастливыми и несчастными одновременно. Постепенно Хизер засыпает, уткнувшись носом Алексу в плечо. Алекс слушает её мерное дыхание, и ему кажется, что оно у них одно на двоих. И он готов отдать своё, - лишь бы только Хизер жила. Он готов умереть за эту ласковую девушку с волосами цвета солнца и зелёными колдовскими глазами. *Edel - "благородный", "драгоценный" (нем.) **to shine - "сиять" (англ.) *** имя скандинавской богини войны. **** да, есть такое мужское имя, но по-немецки "Tod" означает "смерть" *** nut - "гайка" (англ.), Shraube - "шуруп" (нем).