Хроники направленной эволюции

Виртуальный наблюдатель

      В полутёмном подземном помещении, расположенном… а где оно, кстати, расположено? Понятно, что на Земле. Скорее всего, где-то в Евразии. Но точнее судить трудно.       Эта комната выглядела как причудливая смесь логова инопланетного монстра с футуристическим вычислительным центром. Огромные, сочащиеся слизью яйца ксеноморфов мирно соседствовали со светящимися голографическими экранами. Обитатели этого фантастического подземелья тоже выглядели странно. Стройная голубокожая азари примостилась рядом с чёрной восьмиметровой многоножкой, а неподалёку сидела юная человеческая девушка. Ну, наверное, человеческая – зелёные глаза, кожа и волосы заставляли в этом усомниться. Да и её одежда была странной: пусть весьма строгой и пристойной, но сильно смахивающей на древесную кору и листья.       Один из голографических экранов был пуст – собеседник пока ещё не подошёл. Второй же показывал статичную картинку существа… прохожий, увидевший такого монстра на улице неделю назад, испытал бы что-то среднее между ужасом и отвращением. Сейчас бы он просто пожал бы плечами. Обычный ксеноморф, ну и что? Повезло, что встретил его, а не тварь, преторианца или баньши!       Собрать столь представительную конференцию было большой удачей. Квантовомеханических передатчиков на Земле оставалось мало, и с каждым днём их количество монотонно убывало. Но каким-то чудом присутствующим удалось достать вторую по ценности вещь на планете (первой были космические корабли, способные улететь с планеты, и их количество было величиной мнимой). А собеседники на той стороне «провода» умудрились заполучить парный передатчик и теперь могли общаться. Недолго. Пока не кончится ресурс ансибля. Пока Жнецы не раскопают это логово и не найдут базу «Цербера» в космосе. Но время пока было.       «Сестра, – бежали по экрану лихорадочно печатаемые строчки, – у меня всё хорошо, конечности регенерировали. Как дела у тебя?»       – Если рассматривать только моё состояние, то я в порядке, – голос у девочки был… обычным. Довольно красивым, но обычным. Никаких потусторонних интонаций, никаких загадочных хрипов или взвизгов, никакой истеричной эмоциональности или неестественного спокойствия.       «Ты наконец-то научилась отделять себя от коллективного разума?! Твоё тело стало каким-то особенным?» – безликим печатным текстом трудно выразить радость, но Ньют это удалось.       – Нет. Оригинальное тело Ребекки Джордан было уничтожено три дня назад во время бомбардировки, – в интонациях девушки чувствовалось лёгкое огорчение, как у человека, сожалеющего о помятом воротничке или заляпанных грязью брюках. – Её сознание, как и сознания остальных частичек, сохранено в корнях, ушедших далеко вглубь земной коры, и в нескольких резервных хранилищах. Я – растительный клон, эмулирующий сознание и поведение Ребекки. Благодаря основному телу я могу имитировать стиль речи обычных людей.       «Эмулировать? Имитировать?» – на сей раз вопросы появились с задержкой. Кажется, ксеноморфу было трудно осознать услышанное.       – Да. Прекрасный инструмент для взаимодействия с миром. И, что немаловажно, легко возобновимый. Кстати, торианину такое недоступно. Одно из многих отличий между моим основным телом и этим сорняком.       «Сестра», – написала Ньют и на некоторое время замолчала, – «а ты можешь создавать клоны, в которых будут не эмуляции, а полноценные личности? Тебя, Джек, кого-нибудь! Помнишь, ты же обещала им всем бессмертие!»       – Могу, разумеется, – клон Ребекки Джордан пожал плечами. Впрочем, картинка не передавалась, даже слова на этой стороне преобразовывались в текст для экономии трафика, – но зачем? К чему возвращаться на предыдущий, уже пройденный этап? Ни одна из личностей, слагающих сознание моего основного тела, не выразила подобного желания. И все они бессмертны, я сдержала свои обещания.       «Но неужели они хотели ТАКОГО бессмертия?!! Если “твои частички” отказываются от тел, значит, они уже непоправимо изменились! Сестра, что же будет дальше?»       – Я буду спасать людей от Жнецов, – в голосе Ребекки впервые за весь разговор прорезались сильные эмоции, – именно ради этого я прилетела на Землю! Это трудно, Жнецы уже создали наномашины, очищающие воздух от моих спор. Я стараюсь спасти всех, но у меня не получается спасти всех! Ты спросила, как у меня дела? У меня всё в порядке, я-то бессмертна и трудноуничтожима, а вот человечество гибнет!!! Одна мысль о том, сколько людей умрёт, не дожив совсем чуть-чуть до бессмертия, сколько превратится в хасков и достанется Жнецам, доводит меня до исступления!!! Пока мне удалось принять всего шестьдесят пять, и этого мало, безумно мало!!!       Закончив столь страстную речь, Ребекка как-то вся обмякла и тяжело задышала. Ньют тоже никак не комментировала её взрыв эмоций. Лишь несколько позже она неуверенно уточнила:       «Шестьдесят пять тысяч? И ты у всех спрашивала согласия?»       – Шестьдесят пять миллионов. И нет, теперь не спрашиваю. Всё равно остальные альтернативы хуже.       Молчание.       «Мне кажется, что я теряю сестру. Что она уходит, растворяется в миллионах сознаний. Что от неё почти ничего не осталось»       – Мне кажется, что я теряю сестру, – ответила Ребекка, – что Жнецы рано или поздно убьют её, и я ничем, ничем не смогу её защитить. Увы, я не умею принимать в себя ксеноморфов.       Загорелась картинка на втором экране (передатчик, конечно, был один, а вот терминалов, с которых можно было получить к нему доступ – два). Там тоже красовался ксеноморф, только ещё более… внушительный.       «Прошу прощения за задержку», – напечатала Миранда.       Янис коротким мысленным импульсом привлекла внимание Дениса и спросила:       – Как обстановка?       «Отвратительная. Во время сражения за Арктур Хакет пожертвовал Вторым флотом, чтобы увести Третий и Пятый. Военные силы у людей есть, но контратаковать Жнецов – значит, гарантированно их лишиться. Кроме Земли, пришельцы напали на Палавен и Кхар’Шан. У Сур’кеша и Тессии пока всё спокойно, но только пока. Насколько я знаю, турианцы ищут союзников для проведения контратаки у Палавена, но пока безуспешно. Найти выход не удаётся.       – Совсем? – уточнила Янис.       «Предложено множество способов уничтожения Жнецов, но они или нереализуемы – вроде аннигиляции или атаки чёрными дырами – или абсолютно бесполезны. Гамма-лазеры с ядерной накачкой не смогли даже проплавить броню. Ракеты со стомегатонными термоядерными зарядами сбивались на подлёте, а при единственном удачном и достаточно близком взрыве Жнец получил повреждения, потерял боеспособность, но остался цел. Сейчас турианцы планируют наземный термоядерный взрыв подобной мощности; возможно, ударная волна, в отличие от излучения, сможет уничтожить Жнеца. Потери, конечно, будут безумными.       Кроме того, я вместе с доктором Амандой Кессон разработала способ, который, теоретически, способен уничтожать ретрансляторы. Но для этого необходимо направить к нему астероид размером не менее пятнадцати километров. Из плюсов – энергия взрыва составит что-то около зеттатонны тротилового эквивалента – четыре на десять в тридцатой степени джоулей. Предположительно, такой взрыв способен уничтожить даже Жнецов. Но монтаж двигателей на астероидах и их разгон – процесс долгий»       – Сомневаюсь, что Жнецы будут смотреть на это благосклонно, – заметила Ребекка.       «Именно. Мы планируем взорвать ретранслятор в какой-нибудь отдалённой и малопосещаемой системе для проверки теории. Но даже если задуманное удастся, панацеей это не станет. Жнецы умеют летать на сверхсветовых двигателях, и достаточно быстро. Ребекка, скажи, ты помнишь хоть что-то о том супероружии, что строили протеане?!»       – Ничего. Я понятия не имею, где искать чертежи. Но даже если мы его найдём, то сомневаюсь, что успеем построить. Кроме того, – девушка вздохнула, – протеанам оно точно не помогло.       «У кого-нибудь есть хоть какие-то идеи?» – напечатала Миранда.       Повисшее молчание вполне претендовало на звание «выразительного».       – Мне горько, – внезапно начала озвучивать слова Дениса Янис. – Мне горько, что этот мир, что это будущее, в которое я попал, настолько несправедливы. Что цивилизации гибнут тут раз за разом, с механической неизбежностью.       Промолчав, продолжила:       – А ведь я когда-то был человеком. Рос на рубеже двадцатого и двадцать первого веков, когда у людей в космосе только «Мир» да МКС летали. Читал книжки, в которых описывалось будущее человечества. Разное будущее. Некоторые варианты были столь же горькими, а в иных хотелось жить и работать. Особенно мне запомнилась книжка, я читал её в классе пятом-шестом. Там описывался мир, в котором не было звёздных войн. Там любой цивилизации, развившейся до уровня межзвёздных полётов, не требовалось воевать. Высокоинфернальные цивилизации до выхода в космос просто не доживали, погибая от внутренних причин. Ефремов, «Туманность Андромеды».       Ксеноморф поднял и опустил голову, и Янис закончила:       – Собственно, я и предлагаю отправиться в туманность Андромеды.       «Невозможно» – категорически ответила Миранда. И через некоторое время расшифровала.       «Я уже думала о том, чтобы попытаться сбежать – правда, в пределах этой галактики. Поняла, что попытаться можно, сбежать – нет. По крайней мере, теперь. Корабль на сверхсветовом двигателе оставляет после себя след тёмной энергии, хорошо заметный в течение долгого времени. А двигатели Жнецов значительно совершеннее наших. Догонят и уничтожат. Кроме того, мы не знаем возможностей разведывательной сети захватчиков. С одной стороны, четыреста миллиардов звёзд так просто не обхватить. С другой стороны, у роботов на это было много, очень много времени»       – И меня это огорчает, – вздохнула Ребекка. – Не исключаю, что после Жатвы Жнецы оставят в Солнечной системе своих наблюдателей. На первых порах мне придётся постараться, чтобы ускользнуть от их внимания. Ничего, кое-какие идеи у меня есть.       «Теперь насчёт путешествия в галактику Андромеды, – продолжила Миранда. – То, что у нас нет кораблей с такой автономностью, это ещё полбеды. Их можно построить. Но передвижение со сверхсветовой скоростью требует ядра нулевого элемента, которое постепенно накапливает заряд. Через несколько десятков часов его необходимо разряжать, на планете или специальной станции, иначе ядро разрядится на корпус, уничтожит экипаж и выжжет электронику. И нет, разряжать ядро “постепенно", “во время полёта” нельзя. Уже пробовали»       Идея была похоронена, едва появившись. А спустя несколько секунд, одновременно с репликой Ребекки, Ньют написала своё сообщение.       – Тахионный двигатель.       «Тахионный двигатель»       Ответ Миранды был коротким:       «Чёрт!»       Через десяток секунд она добавила более развёрнуто:       «Чёрт побери! Это может сработать».       Может ли это действительно сработать, Миранда выясняла ещё пару минут.       «Во время крушения на Акузе мы добыли образец тахионного двигателя, разворачивающего световой конус в пространстве Минковского на сорок пять градусов. Но для практического использования двигатель подходил мало. То, что он даёт скорость в три четверти светового года в сутки – это ещё полбеды. Но при таком способе путешествия с точки зрения внешнего наблюдателя время не растягивается, а сжимается! Если вам нужно добраться до звезды в тридцати пяти годах отсюда, то для экипажа и пройдёт тридцать пять лет, когда для внешнего наблюдателя – чуть меньше двух месяцев. Нам этот способ не подходит – лететь до Андромеды два с половиной миллиона лет невозможно.       Но кажется, что мы с Ньют нашли интересный выход. Если задействовать технологии нулевого элемента и более совершенные конструкционные материалы, можно добиться интересных результатов. Повернуть световой конус на девяносто градусов, затем расширить его, подав крайне слабый ток на ядро нулевого элемента, и немного разогнаться. Общий эффект схож с движением на субсветовой скорости, но не требует столь чудовищных затрат энергии. По меркам внешнего мира пройдут миллионы лет, а на корабле – лишь три-четыре тысячи.       – Миллионы? – присвистнула Янис. – Есть ли вообще смысл куда-то лететь?       – Если вы считаете, что я смогу справиться со Жнецами… – пожала плечами Ребекка. – Но мне кажется, что идея стоящая. Когда (и если) я одолею Жнецов, то пошлю межгалактический корабль в Андромеду и сообщу колонистам... ну, их потомкам, неважно, о своей победе. Пусть летят. Экспансия – это всегда хорошо.       «Ты с такой лёгкостью говоришь о столь длительных промежутках времени?» – напечатал Ньют.       – Мне бы продержаться ближайшее время – дни, месяцы, годы. Пережить Жнецов. А потом миллионом лет больше, миллионом меньше – какая разница?       «Нам бы справиться с меньшими промежутками времени, – ответила Миранда. – Полёт займёт несколько тысячелетий. Потребуются надёжные анабиозные капсулы, которых у нас нет»        «В нашем мире были», – написала Ньют.       «Да, и они нам тоже достались и даже кое-где внедрялись, но на такой срок они не предназначены. Несколько десятилетий, возможно, пара столетий, но не более. Конечно, мы можем соорудить систему, рассчитанную хоть на десять тысяч лет, но нет никаких гарантий, что через полтысячелетия она не выйдет из строя. И что пассажиры переживут все эти тысячи лет»       – У протеан были надёжные стазисные капсулы, рассчитанные на неограниченный срок, – добавила Ребекка, – но я ничего не знаю об их устройстве.       «Да, живой протеанин нам бы не помешал… мечтать не вредно. В принципе, люди могут выходить из капсулы раз в несколько десятилетий, проводить техосмотр… или поручить это виртуальному интеллекту. Но мне такой вариант не нравится. Слишком ненадёжно. Стоит хоть чему-то выйти из строя, и пассажиры будут обречены»       «Мне тоже, – написала Ньют, – пример мамы, проведший в анабиозе несколько десятилетий, не вдохновляет»       – Мне тоже, – озвучила Янис слова Дениса, – слишком много я читал о “спящих кораблях”, в которых что-то выходит из строя. Признаю, этот литературный опыт может быть неприменим к реальной жизни, но в этом мире художественные сюжеты удручающе часто обретают плоть и кровь.       «Значит, оставляем этот вариант про запас. Тогда что остаётся, строить на корабле замкнутую систему жизнеобеспечения с ресурсом в несколько тысячелетий? Тоже ничего хорошего. Не представляю, как в течение столь долгого времени поддерживать замкнутую популяцию людей»       – Значит, туда не надо брать людей, – заметил Денис устами Янис. – Азари и ксеноморфы способны сформировать вполне самодостаточную замкнутую популяцию. С их продолжительностью жизни три с половиной тысячи лет – это три-четыре поколения.       Миранда ответила далеко не сразу.       «Денис, ты понимаешь, что ты сейчас предложил?!»       – Да. Я предложил уничтожить человечество как вид. Миранда, я сам был когда-то человеком. Это предложение чудовищно. Но ты же сама сказала – человеческая популяция не долетит. Это поколений сто пятьдесят. Во-первых, людей придётся брать больше, во-вторых, за это время они вполне могут выродиться и забыть всё, с чем отправились в полёт.       «А азари, значит, не забудут?»       – Забудут. Но меньше, чем люди, всё-таки три поколения – это не так много. Кроме того, я предлагаю взять с собой образцы ДНК людей… да вообще всех рас! Всё-таки сохранить отдельные клетки и даже молекулы легче, чем полноценные живые организмы. А когда корабль прилетит, расы можно будет клонировать и воссоздать заново. Я понимаю, что это эрзац, но это же лучше, чем ничего! Можно кого-нибудь и в анабиозе взять, если получится.       «Для надёжности ДНК разных рас можно секвенировать», – написала Ньют, – «Хоть что-нибудь да сохранится. И попробовать захватить эмбрионы, возможно, их удастся сохранять долгое время»       «Мне этот вариант не нравится», – ответила Миранда, – «Но да, признаю. Корабль поколений более надёжен, чем спящий корабль. Но проблем придётся решить уйму. Гравитация всё равно требует ядер элно, хотя её можно создать вращением. Хорошо ещё, что защита от межгалактического газа не потребуется »       – Возможно, стоит создать какой-нибудь экран перед кораблём? – осторожно озвучил свою идею Денис через азари. – Какую-нибудь большую воронку, на него повесить лёгкий кинетический щит. Дополнительный водород для термоядерного двигателя не помешает.       «Не выйдет, газ при контакте с повёрнутой метрикой всё равно превратится в кварк-глюонную плазму. Один корабль строить слишком ненадёжно, нужно два-три. А теперь вопрос века: как нам совершить это революционное строительство в тайне от Жнецов?»       – Распространить слух, что мы строим супероружие против Жнецов, – неожиданно ответила Ребекка.       Идея зелёной девушки была принята неоднозначно.       – Поясняю. Из данных маяка мне известно, что протеане строили своё супероружие. Строили в течение значительного времени, и Жнецы их не трогали. Именно поэтому я была против поисков этих чертежей – наверняка это очередная ловушка завоевателей. Но мы можем устроить приманку на приманку. Придумать звучное название, например, «Аватар» или «Молот», аккуратно распространить слухи и строить то, что нам нужно.       «Интересный вариант», – ответила Миранда, – «Стоит обдумать. Разумеется, от идеи уничтожения ретрансляторов отказываться тоже не стоит. Не помешаем, так отвлечём. И да, “Цербер” такие корабли не потянет. Мы уже сотрудничаем с Хакетом, но тут придётся раскрыть ему все карты. Не хотелось бы, но придётся»       «И это правильно», – ответила Ньют, – «я адмиралу доверяю»       На вопрос Миранды «Почему?» неожиданно ответил Ребекка:       – У него голос, как у одного хорошего… человека и верного друга.       Столь странный ответ никто не прокомментировал.       «С другими расами тоже придётся поделиться», – добавила Миранда. – «А теперь очень интересный вопрос: кто из присутствующих полетит? Сразу скажу: я останусь и буду сражаться до конца»       – Мне смысла нет лететь куда бы то ни было, – пожала плечами Ребекка.       – Я тоже останусь на Земле до кон… Что?!! – Янис осеклась и надолго замолкла. По мере мысленного диалога её лицо становилось всё более растерянным и несчастным.       – Денис настаивает на том, что должен остаться, – наконец сказала азари, – а меня… бывших ардат-якши и девочек отсылает прочь. Я пыталась убедить его, что должна остаться с ним, но он возражает…       – И правильно.       «И правильно»       Реплика Ребекки ненадолго опередила сообщение Миранды.       – Но сделать это очень сложно! – начала убеждать Янис непонятно кого непонятно в чём. – За Денисом развернулась настоящая охота, за последние дни он три раза спасался буквально чудом! Хорошо, что девочки в другом месте, иначе они бы не выжили. Но нам буквально не на чем улететь с планеты…       «Варианты есть», – ответила Миранда, – «позаимствовать у Иерархии один из их стелс-фрегатов. Турианцы сильно облажались у Цитадели, не пригласив союзников, да и ради такого Хакет может помочь Виктусу в какой-нибудь из операций. Конечно, успех не гарантирован, но шансы есть.       – “Шансы есть” звучит лучше, чем “Ничего нельзя сделать”. До сих пор корю себя, что привёз девочек на Землю. Впрочем, на Лесуссе нас уже давным-давно уничтожили бы. Кстати, захватите ещё детей с Новерии, хотя бы некоторых. Зря я их спасал, что ли?!       «Хорошо, – ответила королева ксеноморфов, – благо, до той планеты Жнецы пока не добрались»       «Я тоже буду сражаться до конца», – написала Ньют, и её слова вызвали вполне однозначную реакцию.       «Полетишь как миленькая. Если понадобится, силой на корабль отправлю!»       – Сестра, если ты умрёшь… не знаю, что со мной будет. Чувство вины может свести меня с ума. А обезумев, как я смогу воплощать волю шестидесяти шести миллионов частичек?       – Ньют, я не для того убивал лицехвата на «Сулако», не для того сражался с молотильщиком на Акузе и не для того изменил ксеноморфов, попутно разгромив корабль “Цербера”! Короче, я спасал тебя три раза, слегка повернув при этом историю галактики, и поэтому ты выживешь, несмотря ни на что!       Ньют ответила не сразу.       «Хорошо. Если вы так считаете – хорошо»       «Вот и славно», – ответила Миранда. – «Определять, кто ещё полетит, будем в процессе. Теперь у нас полно работы. Поставленная цель грандиозна и труднодостижима, планируемый результат во многом неприемлем, а надежда на возрождение человечества призрачна»       Мисс Совершенство помедлила и подытожила:       «Но всё-таки у нас есть решение»