***
Так продолжалось несколько недель. Однажды, когда Снейп уже собирался уходить с дежурной порцией каши, Августа остановила его. — Что такое? — удивился шпион. — Северус, — замялась она, — ты не мог бы мне помочь? Понимаешь, такое дело, мне завтра срочно нужно уехать. Ты не мог бы, пока меня не будет, присмотреть за Невиллом? Это всего на одну ночь. Справишься? — Хорошо, — подумав, согласился Снейп. — Только не жди, что я буду с ним особенно церемониться. Сама понимаешь, бабайки детям сказок не читают. Ты точно уверена, что хочешь, чтобы я остался с твоим внуком? — Конечно, Северус, я тебе полностью доверяю. — Снейп вздохнул — со временем эта фраза нравилась ему все меньше. — Так во сколько ты уезжаешь? — уточнил он. В назначенное время Снейп снова появился в доме Долгопупсов. На этот раз он возник из шкафа. И глаза у него были совершенно безумные. Как только Августа закончила давать Ценные Указания и вышла из дома, Няниус, как и положено настоящей бабайке, бросился к детской кроватке, завернул мирно сопящего Невилла в одеяло, сунул в мешок и скрылся в ночи. У него были на малыша свои планы: как раз сегодня ему позарез требовался невинный младенец. Не то, чтобы Лорд Волдеморт вдруг решил поиграть в куклы, но...***
— Итак, Северус, ты принес ребенка для сегодняшнего ритуала? — Да, Мой Лорд, — Снейп выудил спящего Невилла из мешка. — Прекрасно. Раздевайте его, можно начинать. Дрожащими руками шпион снял с малыша одеяло. И еще одно одеяло. И еще. В последней пеленке нашел кулек с пирожками (ох уж эти бабушки). Посреди мрачного зала уже кипел котел с таинственным варевом, исходящим парами. Волдеморт тем временем занялся любимым делом — толкал речь. — О, мои верноподданные! — бубнил Лорд. — Наш час пробил! Эликсир жизни почти готов! Этой ночью я обрету бессмертие! — Этой ночью ты обретешь бессоницу, — злорадно подумал Снейп (не забывайте, только он один во всех подробностях знал состав зелья), — а вот Долгопупс, я надеюсь, будет сегодня послушным мальчиком, не станет доставлять мне особых хлопот и просто хорошенько поспит. Дело в том, что Северус основательно подготовился к сегодняшней ночи. Для начала, он слегка изменил состав так называемого "Эликсира Жизни". Ну как, слегка... Лорд ведь все равно в зельях не разбирается. Поэтому Снейп отложил в сторону страшную книгу темномагических тинктур, а вместо нее взял пособие по уходу за ребенком и с помощью нее соорудил для Невилла успокаивающую вечернюю ванну. Так что вместо леденящего кровь состава, содержащего зубы анаконды, хвост скорпиона и прочие радости жизни, на огне сейчас поспевал вполне безобидный отвар ромашки, мелиссы и мяты (но Лорд-то об этом не знал, вот в чем штука). Со злобным смехом Повелитель схватил невинного младенца и со всей ду... силы бросил его в котел. Невилл проснулся. Он был категорически против такого обращения. И немедленно проинформировал об этом окружающих громким плачем. Лорд очень обрадовался — именно так он представлял себе поведение жертвенного младенца, швыряемого в котел и на радостях снова разразился речью. У Волдеморта была счастливая особенность: он любил поговорить. Разглагольствовать он мог часами, и так вдохновенно, что вообще ничего вокруг себя при этом не замечал. Перед ним в это время можно было пронести тумбочку, показать язык, попрыгать на одной ножке, при желании даже запихнуть Темнейшего в шкаф — он все равно бы сперва закончил свою речь, а потом уж разразился бы новой гневной тирадой по поводу такого неуважения к себе. А пока Повелитель пел свои дифирамбы, хитрый Снейп времени даром не терял. Тихой сапой он подкрался к котлу и убавил температуру пламени, чтобы Невиллу не было слишком горячо. Жизнь у Долгопупса сразу наладилась, он даже плакать перестал. Вообще-то, он очень любил купаться. Но сейчас ему было немного страшно: за спиной нарезал круги непонятный безносый дядька, а вокруг стояли нехорошие бабайки в одинаковых белых масках и злыми глазами глядели на него. Потом одна, наверное, САМАЯ НЕХОРОШАЯ бабайка подошла ближе. Бедный Невилл пообещал себе "Честное малышачье всегда-превсегда слушаться бабушку и кашу есть большими половниками", но злобный сальноволосый бабай подобрался еще ближе и... оскалился? "Сейчас он меня скушает!" — испугался карапуз и заревел. "Фиговая из меня нянька" — понял Северус и принял меры — спрятал улыбку под маской, потом добавил в котел детскую пенку для ванн. Получились замечательные мыльные пузырьки, а ребенок сразу понял, что кушать его пока никто не собирается, может быть, с ним даже поиграют. Он не ошибся: Снейп достал из кармана резиновый кораблик, ежика, мячик и щедрой рукой бросил все это в воду. Потом неуверенно взялся за кораблик и стал гонять его туда-сюда перед носом у Долгопупса. Мальчик игру оценил — он стал ловить кораблик и кидаться в него мячиком. Завязался нешуточный морской бой. Вскоре за игрой будущий профессор и сам забыл, каких усилий стоило ему достать все эти игрушки. А ведь Лили из-за него чуть в обморок не грохнулась (нет, ну а что прикажете думать, когда в полночь к вам домой является Пожиратель Смерти и требует, ни много ни мало, резиновую уточку и детское мыло)... Лили, конечно, слегка ошалела от такой просьбы, но в глазах Снейпа было столько мольбы, что...***
— Дже-е-е-еймс! — Чего ты кричишь, цветочек, я только что сына уложил. — Джеймс, там Северус пришел. — О, Мерлин, двенадцать ночи, какого рожна ему надо? — Он просит резиновую уточку и мыло. — Что? А я говорил тебе, Лили, они там у Лорда все такие сдвинутые. — Сохатый, я серьезно! — Ну ладно, ладно. Иди спать, я сам поговорю с этим ненормальным. Когда Лили ушла, Джеймс отправился разбираться с ночным гостем. — Здравствуй, Нюниус, — расплылся в ехидной ухмылке хозяин дома, — проходи-проходи, давно не виделись! Чем обязан чести лицезреть твою кислую мину? — Поттер, — сказал Снейп, не входя в комнату. — Мне. Нужна. Резиновая. Утка, мжнявзьмуееутебя? — Что-что, прости? Не расслышал, — Джеймс ухмыльнулся еще злораднее. — Можно. Одолжить. У. Тебя. Резиновую. Уточку, — загробным голосом повторил Снейп. — Хм... интересная просьба, — задумался Сохатый, — и для чего же она вдруг тебе понадобилась? — Не твое дело, — рявкнул Снейп. — Ну нет уж, дорогой ты наш пожиратель, — пропел Джеймс, — изволь объясниться, иначе шиш чего получишь! — Ну хорошо! — сказал Снейп тоном убийцы. — Я собираюсь вымыть голову, а без резиновой утки мне скучно мыться! Такой вариант тебя устроит?! — Оооо... — протянул Сохатый. — Ну раз речь идет о событии века, я согласен, бери, что хочешь. Мыло, мочалку, полотенце? Или, может, хочешь взять шампунь? — Только резиновые игрушки, Поттер, ты меня понял? — Как знаешь, Нюнчик, как знаешь. Но это ты зря — хороший шампунь, между прочим. Правда, может, он не в твоем вкусе — в нем нет гуталина, сажи и мазута, но в остальном вполне приличный. — Ты глухой? Я ПРОСИЛ ТОЛЬКО РЕЗИНОВУЮ УТКУ, Поттер, только ее! Ничего больше! — Да не ори ты, псих, будет тебе и уточка, и кораблик, и... Лили! Чего там еще можно у нашего сына позаимствовать? Ему, кстати, годик скоро исполнится, а тебе сколько? — Двадцать три. Поттер, просто заткнись, дай мне игрушку, и, клянусь Мерлином, я исчезну из этого дома навсегда! — Молчу-молчу, — промурлыкал Сохатый. — Надеюсь, ты у себя дома мыться будешь? Или, может, спинку тебе потереть? — Поттер, аваду схлопочешь. — За что? Я же о тебе забочусь! — Поттер, заткни пасть, умоляю тебя! — простонал Снейп, — эти игрушки не для меня, а для Темного Лорда! — Ничего себе! Лили,ты слышала? Играть пароходиком нашего сына собирается сам Волдеморт! Тогда, пожалуй, можешь игрушки не возвращать, вдруг Темнейший себе из них крестражей настругает? — Из резиновых уток? Поттер, ты в своем уме? — Нет, ну а что, я же не знаю, какие у вас там порядки... — Да пошел ты знаешь куда... — Куда? — В ванную, за уточкой! Живо! — Уже бегу! — заржал Джеймс, — может, тебе еще ночной горшок дать? А что, из горшка крестраж прикольнее! — он увернулся от летящего в него тапка и скрылся за дверью ванной, пока в ход не пошло что-нибудь потяжелее. Вернулся Поттер с огромным пакетом детских сокровищ — Гарри явно не терпел недостатка во всяческих резиновых игрушках. — Выбирай, — великодушно разрешил Сохатый. Снейп наугад схватил первое, что попало под руку, положил в карман и пробулькал нечто вроде "спасибо". — Не за что! — расплылся в улыбке Джеймс. — Передавай привет Великому Лорду. — Я-то, может, и передам, — реабилитировался Северус, — только имей в виду, Поттер: наш лорд — человек очень вежливый, он обязательно заглянет к вам в гости поблагодарить за внимание. Может даже на чай остаться, а с его характером чаепитие — дело смертельно опасное, ты это учти. — И, не дав Мародеру времени на размышления, довольный Нюниус вышел вон. — Бе-бе-бе! — сказал он, показывая язык двери, но тут же спохватился — не увидел ли кто? Нет. Тьма была кромешная. Хотя, после того, что произошло у Поттеров, Снейп мог до конца жизни уже ничего не стесняться. Он развернулся спиной к дому и канул в ночь. Надо было спешить.***
... Когда Северус очнулся, то обнаружил себя с ног до головы в мыльной пене, с корабликом в руках, и счастливого до пузырей Долгопупса. Казалось, еще немного, и ребенок начнет светится от избытка чувств, как лампочка Эдисона. Но Лорд Волдеморт, по счастью занятый своей речью, все так же нарезал круги на заднем плане, и, естественно, ничего не замечал. Зато заметили Пожиратели. Причем все. До единого. Они смотрели на Снейпа, как... Как... Ну, в общем, как на Снейпа, играющего в кораблики с жертвенным малышом посреди заброшенного кладбища на фоне Лорда Волдеморта. Первой пришла в себя Беллатриса. — Мой Лорд... — пролепетала она. — Мой Лорд, обернитесь! — А? Что? Ну я же просил, не перебивать. Круцио! Так вот, когда мы победим этих мерзких противных магглов... — Милорд! Посмотрите на Снейпа! — заорали все хором. Лорд обернулся. Снейп среагировал молниеносно — взмахом палочки он убрал с себя всю пену, отобрал у Невилла мячик и, спрятав руки за спину, застыл с каменным лицом. — Что-то не так, милорд? — Нет-нет, Северус, продолжай, я тебе доверяю, — Волдеморт продолжил нести свою чушь, а Снейп пожал плечами и продолжил игру в кораблики. Скоро ему это надоело, да и Невиллу пора было спать; Северус решил, что пора закругляться. — Я закончил, Повелитель, испейте, — объявил он. Волдеморт подошел к котлу и отхлебнул из половника. — Какая гадость это ваше бессмертие, — скривился Лорд, — по вкусу на мыло похоже. Жуткая дрянь. — Ничего не поделаешь, Повелитель, если хотите жить вечно, придется выпить все, — покачал головой ехидный Няниус, вытащив Невилла из котла. Лорд вздохнул и, морщась, начал поглощать зелье. Пил очень долго. Слуги следили за ним, не отрываясь. — Ну, как вы себя чувствуете, повелитель? — затаив дыхание, прошептала Беллатрисса. — Кря, — выдал Лорд. Пожиратели так и сели. — Кря-кря. Кря-кря-кря! — повторил Темнейший. — Утка Поттеров! Он ее проглотил! — похолодел Северус. — Эх, я, дура-а-к! — КРЯ! Кряци-и-о! — разразился ругательствами Реддл. — Мать твою, Северус, ты что с ним сделал? — накинулись на него остальные. — Он теперь так и останется уткой?! — Нет. Это небольшой побочный эффект, — сказал Снейп. — Он всего лишь будет всю жизнь изъясняться на утином. Но это ведь небольшая цена за бессмертие, правда, Повелитель? — Кря?! — высказался Волдеморт. — Кря-кря! Кря-кря-кря! — и тут он наконец сумел выплюнуть утку обратно. — Хам! Подлец! Предатель! — дальше Лорд выразился так, что Снейпу пришлось заткнуть Невилловы уши. — Да я тебя по стенке размажу, Нюниус! Ты что туда намешал, змея подколодная? — Ничего не знаю, мой Лорд, все точно, все по рецепту. Вот, прочтите: "Клыки оборотня, аконит, яд василиска, сушеный тарантул, редиска, детская резиновая уточка для купания", — с каменным лицом процитировал Снейп. Книга пошла по рукам. Все видели, что в рецепте написано про уточку, и никто не верил своим глазам. Снейп спрятал палочку в карман — упаси Мерлин, кто-нибудь догадается, что пункт про утку он сам только что наколдовал в книге. — Да, чего только не придумают! — почесал репу Лорд. — Ну ничего, главное, я теперь бессмертен. — Конечно, Повелитель! — зашумели Пожиратели и бросились поздравлять Лорда. Однако в наступившей суете все забыли про Невилла, а его такой расклад явно не устраивал: мало того, что его вытащили из теплой воды и нагло отобрали все игрушки, так теперь он еще и мерзнуть должен в одиночестве? Ну нет, он такого не потерпит! Всеобщий гвалт перекрыл обиженный вопль. — Да, Повелитель, мы ждем ваших указаний! — вытянулись в струнку Пожиратели. — А я ничего и не приказывал, идиоты, — сказал Лорд, скромно стоявший в сторонке. — Как, не вы? А кто же тогда так орал? То есть, конечно, повышал голос? Повисла тишина, и все уставились на Невилла. Невилл поерзал на руках у Снейпа, немного подумал и описался. Прямо на Снейпову мантию (ну, еще бы, — сорок три бабайки, змеюка, кладбище и Волдеморт — тут кто угодно описается, не только Невилл). — Ну спасибо, Долгопупс, — прошипел мокрый Снейп не хуже Нагайны. — Теперь я к тебе на свадьбу приду. Напугаю невесту, поубиваю гостей и один сожру все тортики. Вот тогда мы будем квиты. Невилл заплакал. Он, правда, не знал, что такое "свадьба", но почему-то он решил, что бабайку туда звать совсем не надо. Особенно, если она тортики заберет, Мерлин с ними, с гостями — что это за звери, Невилл тоже пока не понимал. К тому же, ему так хотелось спать и кушать, что жизнь стала совсем не мила, и малыш завопил уже в голос. Снейп мигом забыл о своей описанной мантии и попытался Невилла успокоить. Получилось плохо — ребенок засыпать и не думал (а попробуй засни, когда тебя трясут вверх ногами). И хотя и Невилл, и Северус очень старались (один уснуть, а другой усыпить), ничего путного у них не получилось. Даже когда Снейп мужественно попытался спеть колыбельную. Получилось очень похоже на вой оборотня. Так они вдвоем выли минут пятнадцать, а потом с ними хором завыл и сам Волдеморт. — Да заткните уже кто-нибудь эту писклю! Сил моих больше нет такое слушать! Почему он еще не мертв? Два часа ведь в котле варился! — Гриф-фин-до-рец, мой Лорд. Э-тим все ни-по-чем! — объяснил Снейп, прыгая на одной ножке (он надеялся, что Невилл так быстрее успокоится). — Так, все, кончай это издевательство и отдай ребенка Беллатрисе, она пусть и разбирается — женщина все-таки. — Почему я, милорд? — Потому что если это продолжит делать Снейп, то очень скоро успокоится не ребенок, а я. Причем навечно. Несмотря на свое бессмертие. — Ну, если так... Беллатриса взяла несчастного Невилла на руки. Голос у нее едва ли был намного нежнее, чем у Снейпа, но она все равно запела: деваться-то некуда. Баю-баюшки-баю, Баю-Баюшки-Баю, Я пытала мать твою! Если ты не будешь спать, И тебя начну пытать! — Стоп! Стоп! Стоп! — возник Люциус Малфой. — Беллатриса, ну что ты делаешь? Кто так детей укачивает. — Не нравится, сам возись, пою, как умею — обиделась "нянька" и вручила ему орущий сверток. — Укачивать надо нежно. Вот как мы с женой, правда, Цисси? Давай ему споем нашу любимую. — Давай. — По полю танки грохота-а-а-ли, солдаты шли в последний бо-о-ой — заревели Малфои на два голоса. Земля содрогнулась. В общем, после этой колыбельной Невилл всю ночь сам грохотал не хуже любого танка, и уже ничто не могло его остановить. Все, чего он хотел, это чтобы от него отстали, но злобные бабайки в белых масках никак не могли этого понять. Они трясли его так и эдак, подкидывали, пеленали, развертывали, и при этом все выли, выли жуткими голосами, каждая на свой лад, не давая бедняжке сомкнуть глаз. Наконец, часов эдак в пять утра, Волдеморта осенило. Он прекратил орать и ругаться (ибо Круцио было единственной колыбельной известной Волдеморту) и осипшим голосом прохрипел: — Нагайна, УЖИН! Но бессовестная змея, пока суд да дело, успела втихаря нажраться Августиных пирожков и ужинать отказалась категорически. — Тьфу ты, пропасть, и что мне с тобой делать? — выругался Волдеморт, тряся Невилла все сильнее. "Что делать, что делать — в покое оставь!" — горестно думал Невилл. — "Положи меня, откуда взял. Или хотя бы отдай тому бабайке, который у нас кашу забирает. У него в карманах кораблик и мячик есть. А у тебя только какая-то бяка," — Невилл зевнул. Ему очень хотелось спать, и Волдеморт, кажется, его понял. — Северус! Где ты взял это чудовище? — У Августы, мой Лорд, а что? — А ничего. Сейчас понесешь его обратно. Сил моих больше нет. — Я?! — Ну не я же. — Нет, один не пойду — запротестовал Снейп. — Я, пока его укачивал, ногу сломал. Ходить не могу. — Я тебя вылечу — прошипел Волдеморт. — Ты у меня не то, что пойдешь, ласточкой полетишь. — Эй, вы, остолопы! — пожиратели встрепенулись. — Кто из вас знает, как лечить сломанные кости? Не знал никто. — Кто из вас помнит хоть какие-то заклинания кроме Непростительных? Никто не помнил. Кроме Люциуса. — Я знаю! Я знаю, милорд, — запрыгал Пожиратель. — Молодец, Малфой, хвалю. Что же ты помнишь? — Люмос, мой Лорд, — гордо ответил он. — Шикарно. Ну и как мы твоим люмосом будем этого придурка лечить, а? — Я не придурок, мой Лорд, — взвыл Снейп. — Не придурок? А чего ж ты ревешь в три ручья, как девчонка? — Да потому что больно очень, вот почему! Вы уже полчаса топчетесь на моей сломанной ноге, и до сих пор этого не заметили! — Ах, вот оно что... — мечтательно протянул Волдеморт (но с места так и не сдвинулся). — Так, други мои верные, я вот что думаю. Кто этого орастика сюда притащил? — СНЕЙП! — Значит, кто всю эту кашу заварил? — СНЕЙП! — А, если так, кто это все расхлебывать будет? — СНЕЙП, КОНЕЧНО, КТО ЖЕ ЕЩЕ! — хором крикнули довольные Пожиратели смерти. — Видишь, Северус, общественное мнение нужно уважать, — развел руками Волдеморт, — ничего не поделаешь, у нас демократия. — Ну почему я, Милорд? — сказал Снейп, всхлипывая от боли (садист-Лорд специально топтался у него на ноге, там, где побольнее). — Почему я опять крайний? — Потому что ты всегда крайний, вот почему! Пора бы привыкнуть, — рявкнул Лорд, не слушая возражений. — А не можешь ходить, полетишь, я уже сказал. — Но как? Я не умею летать! — Как-как, каком кверху, вот как! Не можешь — научим, не хочешь — заставим, да, Нагайнушка? Та кивнула. — Иди сюда, моя деточка, — заворковал Волдеморт. — Ну что, моя хорошая, научим его летать? Нагайна нехотя согласилась. Она подползла к Снейпу и уставилась на него, не мигая. — Ну что стоишь, дурень, целуй ее скорей, пока она тебя не убила, — подсказал Волдеморт. — Куда целовать? — опешил Снейп. — В макушку, конечно! — возмутился Лорд. — Не в губы же! Она для этого еще маленькая! — Снейп слегка прибалдел от такой тирады и машинально чмокнул Нагайну в лысый змеиный затылок. — Мать твою, ты принц, что ли? — присвистнул Волдеморт. — Ну да, есть немножко — удивился Снейп. — Тогда срочно целуй ее обратно, — приказал Лорд. — Целуй, говорят, пока она не превратилась! — Не превратилась в кого, Повелитель? Снейп открыл глаза, да так и остался с разинутым ртом, потому что никакой анаконды рядом с ним уже не было — была только очень бледная девочка лет восьми, с волосами, похожими на змей, и огромными сердоликовыми глазами. — Папа! — кинулась она к Темнейшему. — Папа! Смотри! У меня руки! У меня ноги! Я снова ходить могу! Ходить она действительно могла, но не очень хорошо. Ноги у нее заплетались, и она спотыкалась о собственные ступни, видно было, что к такому количеству конечностей она не привыкла. Тем не менее, Нагайна была на седьмом небе от счастья — она неуклюже прыгала в кругу Пожирателей и дразнилась, показывая им длинный раздвоенный язык. — Догони меня-я! Догони! — с восторгом кричала она Лорду. — Что, при всех? — ворчал Волдеморт. — Как ты себя ведешь, егоза? А ну, прекрати! — Дядя Люциус, гляди, я бегать умею! Смотри! Смотри, как у меня получается, — не унималась змеиная дочь. — Догони меня! — Может, не надо? — Малфой изобразил кислую улыбочку. — Ну пожалуйста! Ну что тебе стоит! — Цисси, ну скажи ей! — затравленно огляделся несчастный "дядя Люциус". — Давай, Люц, поиграй с ребенком, у тебя сын растет, — подбодрила мужа Нарцисса. — Нагайна, уймись! — пришел на помощь повелитель. — Отстань от него! И, вообще, села бы ты, дочь, на стульчик. А то так все кости себе с непривычки переломаешь! Вот так, умница, хорошая девочка. Эй, не трогай локоть, он у людей в эту сторону не гнется, сустав вывихнешь! *Хрясь* — Ай, Папа, больно! Ай-яй-яй, как больно! — А я что говорил! Вот что бывает, если отца не слушать! Ладно, иди сюда, горе мое. Мерлин, какой только дряни не вспомнишь ради собственного ребенка. Эпискеи! Ну что, так легче? — Ага. — Не "ага", а "конечно, мой повелитель", усекла? — Ага. — Опять "ага", ну что ты будешь делать! Девочке скоро замуж, а манеры, как у Макнейра после пьянки. Ладно, держи платок, сопли вытри, — Лорд строго посмотрел на дочурку. — А вообще-то, — проворчал он, — носовой платок всегда должен быть у девочки под рукой, в кармане платья, ты это учти. Пожиратели млели. Таким повелителя не видел еще никто из них. Никогда. — Пап, а мы в Хогвартс поедем? Давай маму навестим, а? Как ты думаешь, ей там грустно одной, в Тайной Комнате? Она, наверное, кушать хочет, да? — Да, пожалуй. Скоро мы ее навестим, — согласился Темнейший. — А то она уже сорок лет ничего не ела. Диета у нее, видите ли! Фигуру она бережет, тоже мне, красавица — питается одними грифиндорскими Плаксами, а так ведь недолго и совсем отощать. Давай-ка, дочь, мы с тобой вот как сделаем — напечем маме тортиков, и лет через десять как следует ее накормим, чтобы злая не была, ладно? — Хорошо, пап, так и сделаем. — Какая романтика! — тихо всхлипнула Нарцисса. — Люц, я тоже так хочу, а то ты все Гавайи, да Гавайи, Мальдивы с Багамами, серьги да кольца — надоел уже! Хоть бы раз торт испек, разрешил бы с диеты сорваться, так ведь нет, опять он лезет со своими бриллиантами! — Ну, извини, дорогая, я просто думал, тебе они нравятся. Но, если хочешь, так и быть — все для тебя! Запрем тебя в Тайной комнате, а я и Драко будем носить тебе торты раз в тридцать лет, ну чем не романтика? — Эй, там, потише, вы оба — одернул их Эйвери, — в нашем Лорде, кажись, нормальный человек просыпается! Все снова замерли. Нагайна прыгала вокруг Лорда, а тот укачивал орущего Невилла. Короче,картина маслом. — Пап, а это кто такой? Это Невилл, да? Какой хорошенький! — она тараторила без умолку. — Прелесть! А почему он все время плачет? — Я НЕ ЗНАЮ, ПОЧЕМУ, НЕ МЕШАЙ! ОН ПРОСТО ИЗДЕВАЕТСЯ! — рявкнул Лорд, так, что девочка от испуга забилась в угол. — Пап, — робко позвала она оттуда. — Па-а-ап! Ну па-а-а-па-а-а! — Что?! — А может, он просто кушать хочет? — Чего? Не говори чепухи. — Нет, ну правда, пап, а вдруг он голодный! — Нагайна подбежала ближе и ловко сунула малышу в рот пирожок с малиной. Невилл сразу заткнулся. — Как ты это сделала? — уставился на змею отец. — Ну я же говорила. Его просто не кормили давно. — То есть как, не кормили? Этих сопляков тоже надо кормить? — Ну конечно. А ты как думал? Ты что, не помнишь, как я маленькой была? — Не помню. Когда ты была маленькой, ты жила не со мной, а с мамой. — Пап, гляди, Невилл опять ревет. Он такой хорошенький, можно мы его себе оставим, а? Ну пожа-а-луйста! Я буду его растить, буду о нем заботиться, пусть он мне вместо братика будет, а, пап? — НЕТ! — в ужасе крикнули Пожиратели. — Как, вы еще здесь? — вспомнил про них Волдеморт. — Вот видишь, родная, они не хотят. — Но я хочу, папа! Я его любить буду! — Нагайна, не дерзи отцу! Мало ли, чего ты хочешь! Я, может, тоже много чего хочу, но работа такая — детей иметь нельзя. Вот ты есть, и на том спасибо. Понятно? А если он вырастет мерзким и противным? Будет дергать тебя за хвост, игрушки отбирать, ссориться? И потом, кто его будет воспитывать, Невилла твоего? Кто его грамоте обучит, волшебству всякому, об этом ты подумала? — Ну, Беллатриса может. Она умная. — Беллатриса? Да ты смеешься! Ты б еще Розье ему в воспитатели назначила, скажешь тоже! — Не знаю, может быть, дядя Снейп согласен? — Ну, если только Северус... — Э-не-не-не! — испугался Снейп, — я к нему в гувернеры не записывался, даже не просите! Максимум бабушке отнесу и все! — Ах, значит, уже отнесешь? — прошипел Лорд, — а как же твоя нога? Не болит уже? — Терпимо, мой Лорд. — Понятно. Нагайна, доченька, научи этого олуха летать, он и врать-то нормально не умеет. — Лети, — сказала Снейпу Нагайна. — Как? — не понял Снейп. — Как хочешь. Как тебе будет удобно. Можешь крыльями махать, можешь руками. Если хочешь, попробуй себя за нос тянуть или за уши. Только за волосы не надо, скользкие они у тебя. А в остальном никаких правил. Просто тебе действительно должно быть ОЧЕНЬ нужно взлететь. Понятно? — Не очень. — Ты справишься. Давай! — Снейп перепробовал все способы, но так и не взлетел, только больную ногу растревожил. — Если ты не взлетишь, — прошипела она, — я тебя укушу. — Да ну? — Еще как укушу! Я ядовитая! У меня зубы есть! Смотри! — Нет у тебя зубов, дите, — вздохнул Снейп. — Как раз передние два выпали. — Где? — Нагайна ощупала нёбо, — ой, и правда выпали! Пап, гляди, у а меня жубов нет! — Это был молочный, — сказал Лорд. — У тебя скоро новые вырастут. В три ряда. — Ой, правда? Вот красота! Буду теперь шоколадки грызть. — Никаких шоколадок! — возмутился Волдеморт, — они вредные. Только человечина. Ясно? Тогда вырастешь большая, станешь сильная, и сожрешь Снейпа, за то, что он не хотел летать. — Не буду я Снейпа есть, — обиделась Нагайна. — Он тоже вредный, он дразнится-а-а! — Кто, я? — Да, ты! Кто ж еще-то?! Сам же сказал, что у меня жубы вы-ы-ы-па-а-а-ли-и-и, и я теперь буду совсем уродина-а-а! — Да ты и так не шибко... Молчу-молчу, — осекся он под взглядом Лорда. — В смысле, я хотел сказать, беззубость тебя не портит! А новые зубы все равно отрастут, так что не реви понапрасну. — Что, правда, отрастут? Как у мамы? — Э-э-э, — испугался Волдеморт, — зачем тебе как у мамы? Эдак ты и меня, чего доброго, слопаешь, доченька. Пусть лучше как прежде вырастут, только коренные. — Ну, пусть, — согласилась Нагайна. — А эти, молочные, куда девать? — А молочные надо выбрасывать, — взялся объяснить Снейп. — Эй, погоди, не просто так, это же не по правилам! — А как по правилам? — удивилась Нагайна. — А по правилам так (ну, я в детстве так делал. Нет, по правде сказать, я и сейчас так делаю, но только я теперь суровый Пожиратель, поэтому это секрет)... Значит,, — скомандовал Снейп, — встаешь на середину комнаты, кидаешь зуб через левое плечо и кричишь "Мышка-мышка, поиграй и опять отдай!" — все понятно? — Да. Только можно, зуб не мышка заберет, а кто-нибудь другой? А то я мышей боюсь до смерти. — Мышей? — удивился Лорд, — с каких это пор ты боишься мышей, Нагайна? Ты же сама их с удовольствием ловила и ела. — Ну да, ела. А теперь боюсь. Они, знаешь, какие противные? Ух, просто — ты их ешь, а они потом в животе бегают и шуршат, щекочутся. Аж мурашки по коже. Не люблю я их. Боюсь. Можно лучше зубы Фенрир заберет? — Сивый, что-ли? Ну ты, дочка, даешь — мышей боишься, а оборотней нет. — А чего их бояться? Смотри, как все просто, — Нагайна швырнула зуб за спину и пропела: "Фенрир Сивый, поиграй и опять отдай". Из соседней комнаты пришел МРАЧНЫЙ Фенрир с веником, забрал зуб и удалился. Нагайна взяла второй зуб и тоже хотела его швырнуть, но тут ее остановил Волдеморт. — Так, все, хватит, — не вытерпел Владыка, — развели детский сад. Кто кого чему учит? Ты Снейпа летать, или он тебя зубами кидаться? — Ой, извини, пап, я его, конечно, — Нагайна сунула оставшийся зуб в карман. — А ну, вытащи обратно! Это же опасно, нельзя так делать! — заорал Волдеморт. — Ты что, поранишься, яд в кровь попадет и привет! — Пап, но это ж мой собственный яд, почему сразу "привет"-то? Разве так может быть? — Ох, змейка моя, ты еще столько же всего не знаешь. Конечно, может, и еще как. Твоя мама, например, умудрялась травиться собственным ядом почти каждый день. У нее, конечно, очень дурная наследственность. Но зато какие глаза... — И этот туда же, — содрогнулся Снейп, — с ума сойти можно. Да, тяжело, когда твоя жена — Василиск. — Нагайнушка, детка, отдай папе эту штуковину, поранишься, — повторил Волдеморт, — хотя, нет, папе тоже не надо, отдай лучше Сивому, если ему так хочется его забрать. — Ура! Зубы швырять будем! — обрадовалась Нагайна и снова пропела "Фенрир Сивый, поиграй и опять отдай". Пришел ОЧЕНЬ МРАЧНЫЙ Фенрир с веником, опять забрал зуб, но уходить не стал. На этот раз просто затаился в углу, на случай, если кому из Пожирателей вдруг приспичит откинуть копыта (Ой,то есть зубы). — Швои-то челюшти у меня уже шовшем не те, что прежде, — шамкал старик, подметая что-то в своем углу. — Ну ничего, вот насобираю всяких черепков, осколков, проволоки колючей — сам себе новую сооружу. Лучше прежней. А уж с Нагайнушкиными жубами я кого хочешь жагрыжу! — размечтался Сивый, приклеивая детские зубки суперклеем к ужасному протезу, напоминающему не то рояль, не то челюсть тиранозавра. А пока он был занят своим делом, Снейпа вовсю продолжали учить летать. — Значит, меня ты не боишься? — обиженно вопрошала Нагайна. — Совсем? Ни капельки? — Извини, но нет, — улыбнулся Снейп. — Совсем не боюсь. — Да? А если я змеей обратно стану? Тогда боишься? — Тоже вряд ли, — покачал головой Северус. — Я же теперь знаю, какая ты на самом деле... маленькая и любопытная. — Маленькая? Это я-то маленькая? Да во мне восемь метров длины, если хочешь знать! Так, пап? — Не знаю, я давно тебя не измерял. Кажется, восемь метров и три сантиметра, точно не помню. Но Снейп не об этом сейчас говорил, а о том, что годков тебе пока маловато, и поэтому он, подлец, ни фига тебя теперь не боится, вот в чем соль. — Не боится? А как же быть? Как он летать-то будет? Я так тогда не играю! Стараюсь-стараюсь, а все без толку. Все ему нипочем. Пойми, мне ОЧЕНЬ нужно, чтобы ты полетел! Ну пожа-а-а-луйста, дядя Северус... — Нагайна глядела на него, чуть не плача. Снейп скривился. Лететь не получалось. Ну ни в какую. — Пап! Ну пап, сделай же что нибудь! — беспомощно оглянулась Лордова дочь, — он не летает! Пожиратели тихонько засмеялись. — А ну молчать, песье вы отродье! — рявкнул Лорд. — Не видите, ребенок Империус применить пытается! — Так это было "Империо"? — растерялся Снейп. — Ну да, — всхлипнула Нагайна. — А что, не похоже? — Нет, что ты, я просто не сразу понял... Но она уже не слушала. Ревела навзрыд. — Да что же это такое! Папа! Неправильные у тебя Пожиратели! Нелетучие! — Ах, нелетучие, говоришь? Ну погоди же, сейчас мы его научим летать. Сейчас он у нас мигом порхать начнет, — голос Лорда снова стал жестким и холодным как лед. — Северус Снейп, — отчеканил он, глядя шпиону прямо в глаза, — если сию минуту ты не научишься парить, как птица, то, клянусь бородой Мерлина, твоя грязнокровка об этом пожалеет. Я приду в дом Поттеров и убью ее медленной смертью. Она испытает такие муки, которых тебе не видать даже в самом кошмарном сне. Ты все понял? — Да, мой Лорд! — ответил Снейп откуда-то с потолка. — Ну, вот и отлично. А теперь хватай Долгопупса и тащи его с глаз моих долой, откуда принес. И помни, что я тебе говорил насчет Эванс, а то, не ровен час, грохнешься с высоты. — Ишь, полетел, полетел, Ромео! Воспарил на крыльях любви, как сказал бы наш незабвенный седой маразматик. — Лорд наблюдал в морской бинокль, как бедный Снейп, вихляясь из стороны в сторону, исчезает в небе, неся в руках отчаянно вопящего Неввилла. — Видишь, Нагайнушка, как все просто? Главное, место побольнее найди, а там... Нагайна? НАГАЙНА? Где она, Мерлин вас дери?! Улетела?! Обернулась змеей, и за ним?! Ну, держитесь у меня! — Лорд швырнул бинокль кому-то на ногу. — Это все вы! — орал он на виноватых Пожирателей, — ваше тлетворное влияние! Испортили мне дочь, изверги окаянные! Почему за ней никто не следил?! С ума посходили?! ТАМ ЖЕ ОРДЕН! Маньяки, убийцы, ПОТТЕРЫ С ДАМБЛДОРАМИ! Они от девочки хвоста не оставят! Нагайна, душа моя, подожди, я уже лечу! — матерясь и кляня судьбу, Лорд разбил окно и помчался вдогонку за Снейпом и своей непослушной дочерью. На рассвете Августу Долгопупс настигло видение. В дверь постучали. Когда она открыла, на пороге обнаружился: а) Совершенно обезумевший Снейп, с маленьким Невиллом на руках; б) Сердитый Лорд, брезгливо держащий детскую пеленку и слюнявчик; в) Нагайна, с Невилловой пустышкой в зубах. — Эй ты, карга старая, — выдвинулся вперед Волдеморт, — немедленно забирай назад свое мелкое орущее чудовище, или я... — Не надо, милорд, я сам! — Снейп отобрал у Лорда слюнявчик, шмыгнул в дом и захлопнул дверь перед носом у Повелителя. — Ну вот, Августа, я присмотрел за твоим малышом. Можешь взять его обратно. — Северус, — обомлела бабушка Невилла, — это что сейчас было вообще? — Где? — Снейп... Только не говори, что ты заставил Лорда сидеть с моим внуком. — Кто, я? Не-е-т, нет, конечно... ну, разве что чуть-чуть, самую малость. Но ты не волнуйся, с Невиллом все в порядке, я проверял. Кстати, красивая у тебя шляпка с грифом. — Спасибо, — мрачно сказала Августа. — Извини,что пришлось тебя напрягать. — Обращайся. Мне было совсем не сложно. — Северус, может, тебе валерьянки? — спросила она, глядя, как у будущего профессора дрожат руки. — Нет, что ты, я в полном порядке, — заверил Снейп. — Чудесная шляпа у тебя. — Спасибо, ты уже говорил, — она взяла у него Невилла. — Ну, я пойду, пожалуй? — Да, заходи еще. — Обязательно. Симпатичная шляпка. — Блин, Северус, шел бы ты спать! Если так нравится шляпа, я тебе ее одолжу! — Не надо! — Снейп сделал страшные глаза и пулей выбежал из дома. — Странный он сегодня какой-то, — вздохнула миссис Долгопупс, закрывая дверь.