Маленькое чудовище

- Одно твоё слово, и я отрежу тебе язык. Предупреждаю. - Да пошёл ты, уёбок! Все они так. Не верят. Лезвие входит в кожу где-то на сантиметра два. Он оглушающе орёт. По телу сладкая истома. Запах крови щекочет ноздри. - Я же предупредил, - шепчу ему на ухо, всё ещё удерживая за рукоять нож, который до сих пор у него в ноге. – Теперь ты понял? Кивает. Мягко улыбаюсь. Снова целую, обсасываю его нижнюю губу, проталкиваю язык в рот, как можно глубже. Его передёргивает. Хм, может он ещё и не гей? Только вот по сути, всё равно. Выдёргиваю нож и ловлю стон. Кровь пропитывает джинсы. Сердце трепещет в груди. Рву его футболку и вычерчиваю что-то ножом, оставляющим за собой кровавые полосы, которые я потом повторяю языком. Сладкий, хороший мальчик. Лапаю его задницу, сжимаю, массирую. Он закрывает глаза. Что, так быстро смирился? Проталкиваю руку в его узкие джинсы, глажу сжатую дырочку. Представляю, как тонкое лезвие мягко входит туда, как он обезумевает от боли, как я буду трахать его ножом, пока он не сдохнет. Чёртова тварь,хотела убить меня. Не получится, мразь, не получится. Теперь я буду мучить тебя очень долго. Перехватываю в нахлынувшей ярости его горло и сжимаю. Хрипит, дёргается. Все люди жалкие в этот момент. Лицо красное, глаза выпученные. Отпускаю. Жадно глотает воздух, захлёбывается. Сейчас жизнь имеет большую ценность, чем час назад, да? Пока он приходит в себя, снимаю с него джинсы и трусы. Член у него небольшой, в светлом пушке. Хватаю и оттягиваю его. Вскрик. Мелодия для меня. А вот и яички. Такие подтянутые, красивые. Сжимаю. Закрываю рот поцелуем. По его телу пробегает дрожь от боли. Я знаю, как это. Подожди, Микк, ещё кулак в тебя не засовывал, вот это действительно больно. Вспоминаю о своём желании. Где-то тут были сигареты… Они на полочке. Закуриваю, выпускаю дым ему в лицо, наблюдаю за ним. Грудь вздымается, перетянутые кисти покраснели. Он едва касается кончиками пальцев пола. А Мкки красив. Такой тонкий, нежный, словно эльфёнок. Касаюсь его кожи и пытаюсь прочертить по телу узор, следуя рисунку венок. Тихий выдох будто бы смирение. Бесит. Не сдавайся, урод! Красный огонёк на конце сигареты впивается в гладкую кожу на груди. Хриплый крик. Он уже сорвал горло? Неженка. Чувствую, что как-то неинтересно становится. Раздеваюсь, не хватало ещё свою одежду испачкать его кровью. Мой член налит кровью. У меня такой стояк, что кажется я сейчас табун перетрахать смогу. Когда я оборачиваюсь, он в ужасе смотрит на меня, потом на член. Булькает что-то. Плюю на руку, исключительно чтобы не делать больно себе. Подхватываю его под бёдра и наслаждаюсь видом крошечной дырочки. Плотно сжатой, напряжённой. Один мокрый палец с таким трудом туда входит, что я едва не кончаю. Блять, это будет охуенно. Красная головка моего члена больше дырочки в несколько раз. Да, детка, давай, сжимайся сильней. Он шепчет что-то. Конечно, какую-нибудь пургу типа: «Не надо, пожалуйста» и прочие бла-бла. Я не понимаю ни слова. Перед глазами пелена. Проникаю медленно сначала и рывок под конец. Именно так, чтобы услышать этот ласковый крик. Он резко откидывает голову назад, забывая, что там стена и бьётся о неё макушкой. Вот дурак. Как же в нём хорошо, как же чудесно… Он очень узкий, такой узкий, что больно и мне, но это лишь добавляет кайфа. Двигаться неудобно, похож на юнца, тыкающегося в первую попавшую дырку, но это Микк, мой сладкий мальчик, не нужно так. Я целую его, и вдруг меня кусают. Ах ты, сучка! Я бью его. По лицу, по животу. Затем снова вхожу, разрывая. Сам виноват. Пара грубых толчков, до упора, до самого конца. Мог бы, достал бы до гланд. Жалко не могу… Кончаю бурно, наверное, выгляжу долбоёбом, но мне по фигу. Крови немного. Наверное, не порвал, всего лишь трещина. Хорошо. Будет в следующий раз самое оно. Класс, уже думаю о следующем разе. Убить же его хотел. С сожалением смотрю на его мордашку. Он закрыл глаза, но веки трепещут. Стоооп. Эта херь рыдать вздумала? Точно убью. Тряпки у меня уже есть, ещё одна не нужна. - Эй, сучка, жив ещё? Он поднимает свои голубые глаза, горящие яростью. Осыпает меня проклятьями, матами. Вау, сколько новых слов. Когда его прекрасный ротик их произносит, то можно запросто обкончаться. Кстати, а губки у него нежные-нежные, кожа гладкая, на ней так красиво выделяются вспухшие порезы. Сказка, а не мальчик. Ну, трахнуть его ещё разок. А потом убить.