Tel'abelas

Эллана с раздражением швырнула лук на землю. Не помогло. Даже ощущение тетивы в пальцах, тихое треньканье и свист стрел не помогали отвлечься. Она всегда была легкомысленна и быстро справлялась с хандрой, депрессии и уныния не задерживались с ней надолго. Её хитрый ум обтекал проблемы, долийка лавировала по жизни непринуждённо, избегая сильные потрясения и переживания. Всё пошло не так с того момента, как Эллана отправилась на Конклав. Брешь, метка, разрывы, Инквизиция… Но она приспособилась. Эллана была плутом до мозга костей – как в бою, так и в жизни. Возможно, поэтому она была так успешна во время Большой Игры на балу императрицы Селины (не без помощи Жозефины, Лелианы и Вивьен, надо отметить). Если на горизонте появлялась проблема, Эллана расправлялась с ней быстро и не оглядывалась больше, не мусолила, а шагала дальше. Только вот с одной бедой она так и не смогла сладить. И теперь мучилась, пыталась отвлечься, забыть, завалить горой работы или усталостью. Безрезультатно. В лесу было хорошо. Она могла стащить обувь и бегать босиком, что в Скайхолде, перед аристократами и другими важными шишками, было недопустимо (Жозефина же съест её потом!). Она могла опустошить колчан, обстреляв все окружающие стволы. Она могла кричать во всё горло – услышали бы лишь случайные разбойники, притаившиеся в зарослях, все свои остались в лагере, от которого Эллана отошла достаточно далеко. Обычно лес гарантированно возвращал Эллане душевные силы. Только не в этот раз. Чувство осталось, ни на миг не ослабло. Она ощущала его в солнечном сплетении и глубоко в голове. Чувство было и самым чудесным, и самым ужасным одновременно. Оно засело так прочно, как ни одна заноза не смогла бы. Эллана осознала его не сразу. Оно копилось, дремало и ждало своего часа. А потом распустилось прекрасным цветком. Эллана Лавеллан безнадёжно полюбила одного эльфийского отступника. С Соласом тоже было хорошо. Он рассказывал самые невероятные истории, творил самую необычную магию, которую Эллане довелось видеть, всегда находил способы удивить и обрадовать её. Он понимал и принимал её. Эллана поняла однажды, что чувствует себя рядом с ним как дома. Это было её место. Только вот Солас ушёл, а чувство осталось. Долийка подняла лук, который швырнула в сердцах, и двинулась ещё дальше от лагеря. До слуха доносилось едва слышное журчание ручья – Эллана испытала жгучее желание умыться студёной водой, охладиться. Вода действительно была очень холодной. Она позволила на какой-то миг сосредоточиться лишь на этом холоде, на физических ощущениях. Капельки покатились и по голой шее, парочка скользнула под вырез рубашки на грудь. Эллана улыбнулась сама себе и небрежно стёрла воду с челюсти тыльной стороной ладони. По коже забегали мурашки. Она взглянула на ручей, пытаясь разглядеть своё отражение на поверхности. Но течение было слишком быстрым для этого, так что ничего, кроме размытого пятна, Эллана не увидела. Да и что там нового для неё? Жозефина пообещала, что к следующему приёму аристократов в Скайхолде она сделает что-то с торчащими во все стороны короткими волосами леди Инквизитора. Эллана представила, как душистые орлесианки старательно зарисовывают её лицо в попытке выдать её за ту, кем она не является. Они точно постараются замазать все её веснушки. Это были неверные мысли. Не стоило об этом думать. Воспоминания болезненно всколыхнулись. Он говорил: «Ты такая красивая». Кто-нибудь ещё видел это? Кто-нибудь, кроме него, мог бы сказать подобное? Кто-нибудь, кроме него, чувствовал её так же тонко? Эллана не выдержала. Она с силой ударила обеими руками по воде, поднимая брызги. В ней было столько любви. Невероятно, невероятно много любви. Она бурлила в ней, распирала Эллану изнутри, искала выход и не находила. Когда Солас был рядом, она могла делиться ею, отдавать, и это было прекрасно. Но Солас ушёл. Любовь копилась внутри, иногда Эллане казалось, что её так много, что она мешает дышать. Всеобъемлющая, неподъёмная, она заполняла всё естество. Кто бы мог подумать, что вечно легкомысленная Эллана способна на такие сильные чувства. Эхо донесло до девушки голос Искательницы. Похоже, она слишком долго отсутствовала, члены отряда начали беспокоиться. Пора возвращаться. Инстинктивно эльфийка шмыгнула носом и только в этот момент поняла, что плачет. Она так хорошо держалась всё это время – после его ухода ни пролила не слезинки. Чего стоило потерпеть ещё чуть-чуть? Ох, может, это огромное чувство хоть немного выйдет вместе со слезами? Пожалуйста, пожалуйста, пусть оно станет меньше! Не в этот раз, похоже. Эллана вытерла глаза, глубоко вдохнула пару раз и постаралась снова стать Инквизитором. Кассандра ищет её и вскоре найдёт – не хочется перед ней утирать слёзы. Она попросит Варрика сыграть с ней в порочную добродетель, когда вернётся в Скайхолд, или напьётся с Быком. Всё будет снова как прежде. Она уже не искала ответы, потому что понимала – не найдёт. Она могла только пытаться избавиться от необъятного чувства и в тайне надеяться, что увидит Соласа снова хоть когда-нибудь.