Я всегда любил май

Я всегда любил май. Этот пьянящий разум запах цветущих деревьев, в особенности, мне нравился запах цветущей вишни, это обилие птичьих песен, растительности, но больше всего, я любил майские грозы... О, этот раскатывающийся гром во всей глубине неба, он глушит и заставляет душу дрогнуть от своего ярого рычания, осыпая землю крупными каплями весеннего дождя, а как прекрасны молнии? О них можно говорить вечно и бесконечно... Будучи ребенком, меня всегда влекло выбежать на улицу, под дождь и кричать от восхищения, рассматривая блеск в далеком и недосягаемом до маленького меня небе, тянуть руку к этому небу, которое становится голубым после дождя! Его цвет всегда поражал меня. Пожалуй, такого чистого, яркого и ослепительного неба я не видал никогда. Оно меня пленило с самого первого дня, так же, как пленила и любовь к грозе. Почему все обернулось так, что больше никто его не видит? Мир прогнулся под холодным, не живым и кроваво-красным цветом. Почему? Син проснулся весь в холодном поту, протягивая руку перед собой, будто искренне желая дотянуться пальцами до чего-то важного в его скудной и бесконечной жизни. Однако, ничто не представляло важности. Все давным давно погрязло в красном, в этом мире презирают синий. Ты носишь синий галстук? Значит, теперь ты -- отребье. Ты сделал на прекрасной картине синий мазок? С этого дня, дорога в высшие учебные заведения для тебя закрыта. У тебя синие глаза? Прости, но с этого момента, ты -- прокаженный. Мусор, проклятая синяя птица, такая же, как и те, которые покинули эти "алые" края. Син стоял на кривом пороге, смотря яркими, не естественно-синими глазами в алую высь. Над ним красное, безоблачное пространство, то и дело напоминающее о кровавой бойне в этом исчезающем мире. Оно отражается в его синих глазах, белых как свежий снег зрачках, а юноша смотрит в него, и не чувствует своего детского, лелеющего душу чувства восхищения, чувства бескрайней любви к этой высоте. - Когда-то, я смогу увидеть его синеву вновь.