Двери

Тор отворяет дверь в чертог младшего брата и ловит себя на мысли, что не помнит, как здесь очутился. Кажется, только что он задремал, сжимая в объятиях любимую женщину, на счастье с которой всё-таки получил отцовское благословение – и вот он здесь. Это сон? За три месяца жизни на Земле душа истосковалась по родному миру, и ему снится Асгард? Если и сон, то очень реалистичный. Тор ощущает под пальцами холод бронзовых пластин, украшающих дверь, чувствует лёгкое дуновение сквозняка на шее, слышит хруст битого стекла под сапогом и треск поленьев в очаге. В покоях брата царит полумрак, за распахнутыми настежь окнами – глубокая ночь. Тор не знает, зачем пришёл сюда, но, ведомый интуицией, делает несколько шагов. И останавливается, чутьём понимая, что здесь он не один. Поворачивается к самому тёмному углу, откуда в него вперяется пристальный взгляд, с усмешкой произносит: - Не прячься. Щелчок пальцев, как выстрел, пронизывает терпкий ночной воздух. Вспыхивает несколько магических шаров, и в их призрачном свете Тор видит вальяжно раскинувшегося в кресле брата. Локи одет по-домашнему: облегающие кожаные брюки и свободная рубашка с глубоким вырезом. На шее, на длинном кожаном шнурке, то ли фиал, то ли колба, заполненные едким ярко-зелёным дымом, клубящимся за стеклом. Тонкие длинные пальцы унизаны перстнями. Это сон, убеждается Тор: в реальности Локи никогда не одевался так вульгарно, не носил украшений. И в реальности его брат мёртв. Призрак тем временем берёт в каждую руку по бокалу с вином (цветом и консистенцией вино напоминает Тору жертвенную кровь), изящно поднимается с кресла, слегка покачивая бёдрами, словно танцор, приближается к брату. Протягивает ему бокал, салютует своим. И вдруг улыбается: не той едкой усмешкой, которая появилась у Локи, когда он противопоставил себя миру, а мир отвернулся от него – а той искренней, счастливой улыбкой, которую Тору так нравилось видеть на лице брата в дни юности. Улыбкой, от которой озорные морщинки залегают вокруг глаз, а зрачки сияют волшебным огнём. Улыбнувшись в ответ, Тор принимает бокал из рук брата, пригубляет вино. Локи большим пальцем стирает с губ брата терпкие капли, чувственно облизывает палец, так, что у Тора перехватывает дыхание – и шёпотом произносит: - Спасибо, что пришёл. - Я не мог не прийти, - признаётся Тор. – Я так скучал по тебе. - Если бы норны дали тебе второй шанс, ты бы изменил что-нибудь? – спрашивает Локи, и тонкие пальцы начинают нервно теребить подвеску на груди. Тор быстро кивает. - Я бы уберёг тебя. - От чего? – усмехается брат, и вся горечь одиночества проскальзывает в одном его взгляде. – От самого себя? Выберешь нам другую жизнь, тебе и мне? Почему нет? Это странный сон, можно позволить себе всё. Тор соглашается. Локи сдавливает пальцы на подвеске, стекло трескается, ядовитый зелёный дым окутывает братьев. Через мгновение он рассеивается, и взгляду Тора предстаёт бесконечно длинный коридор, вдоль которого располагаются тысячи дверей. - Где мы? – Тор с недоумением огладывается по сторонам, не сразу замечая, как брат нервно теребит осколки фиала на груди, острое стекло режет пальцы, и с них капает кровь. Капает – и исчезает, не долетев до пола. Это вновь напоминает Тору жертвоприношение, но кому и какие жертвы приносятся в этом странном сне, он никак не может взять в толк. - Неважно, где мы, - отвечает тем временем брат, в его голосе Громовержцу чудится напряжение, тревога – или даже страх? – Важно, куда мы выйдем отсюда. Выбери за нас обоих, Тор, прошу. Двери все одинаково безликие, как в коридорах Щ.И.Т.а, на каждой – массивная бронзовая ручка в виде молота, и все они закрыты. Все – кроме одной. Тор прослеживает тревожный взгляд брата, брошенный через его плечо, оборачивается – в конце коридора, на некотором расстоянии от прочих, открытый проём, за которым в полумраке, разгоняемом ночником, вырисовываются очертания их с Джейн маленькой спальни. Тор слышит дыхание любимой, видит, как она поворачивается и улыбается во сне, протягивает руку к пустой половине постели, надеясь прикоснуться к нему. Хочется вернуться, заключить свою женщину в объятия, прижаться к ней, тёплой, сонной, но Тор понимает – нельзя. Локи молча ждёт его решения, ни взглядом, ни жестом не выдавая ни малейшей заинтересованности, лицо его бесстрастно, как надгробное изваяние. Старший брат бросает последний взгляд на любимую, и поворачивается. - Что я должен выбрать? - Одну из дверей, - загадочно улыбается Локи. Тор, не задумываясь, направляет стопы вдоль коридора, останавливается, повинуясь безотчётному желанию, решительно поворачивается направо и кладёт ладонь на бронзовую ручку. Металл обжигает холодом, но ещё холоднее – изящные пальцы брата, что накрывают сверху его кисть. - Если ты откроешь эту дверь, другого шанса уже не будет, - шепчет на ухо Локи, его горячее дыхание опаляет кожу, заставляет мурашки пробежаться по спине. Тор вздрагивает, оборачивается: - Как я узнаю, что за ней, если не открою? - Я расскажу тебе. - Тогда почему не выберешь сам? Локи отвечает усмешкой и долгим многозначительным взглядом. - Ты поймёшь, когда я закончу. Он стискивает пальцы на запястье брата и тащит его к распахнутой двери, Локи идёт так быстро, что Тор, несмотря на разницу в росте, едва успевает за ним. Младший брат останавливается перед спальней Джейн, проводит руками по воздуху, и на каждой двери материализуется свой особый знак. Таких символов Тор прежде не видел и не знает, что они означают, брату же, похоже, они знакомы и привычны. - Вот это, - Локи кивает на мерцающий в дверном проёме символ, - выход. Войдя в эту дверь, ты вернёшься к своей смертной и забудешь о сегодняшнем. Ты проживёшь ту жизнь, которую предрекли тебе норны. Но – без меня. Тору в последних словах слышится сожаление и горечь, и он невольно делает шаг назад. Не может он забыть о брате, потерять его ещё раз – снова. Добровольно. - Что за остальными? - Здесь Один оставил меня в Ётунхейме, и я умер во младенчестве. Мы так и не встретились. Здесь – я никогда не узнал правду о своём происхождении, много лет был твоей тенью и погиб, защищая тебя, но ты даже этого не заметил. Здесь – я стал наследником ледяного мира, и мы были врагами. А здесь – я всего лишь заложник, отданный Асгарду ради призрачного мира, и ты относишься ко мне как к грязи, замаравшей носки твоих сапог. А здесь, - Локи ласково пробежал пальцами по следующей двери, - я с самого начала знаю о своём происхождении, и мы с тобой любим друг друга. Не как, - он на мгновение запинается, а Тор почему-то отводит взгляд, - братья. Но плод запретен, и твой отец навеки изгоняет меня за мужеложество. Здесь я погибаю, упав в бездну, а здесь Один не даёт мне упасть, но все вокруг ненавидят меня, даже ты, и я медленно схожу с ума. Здесь, - Локи изящно проскальзывает к противоположной стене и продолжает, - я убиваю тебя Разрушителем. Здесь ты гибнешь, когда я выбрасываю тебя из мидгардской летающей крепости, здесь я захватываю Землю, а потом и Асгард, и ты становишься рабом, пресмыкающимся у моих ног. А здесь меня находит Танос и я умираю под его пытками. А здесь меня охватывает безумие. Я разрушаю всё, к чему прикасаюсь, и ты пытаешься удержать меня на краю пропасти, но мы падаем вместе. А здесь я настолько безумен, что ты не в силах спасти меня, и вынужден держать меня на цепи. Здесь меня держит на цепи Всеотец. Здесь он приказывает казнить меня по возвращении, а здесь моя стеклянная клетка служит мне пристанищем многие тысячелетия. Хороший выбор, не правда ли? - Не из чего выбирать! – гневно восклицает Тор, всё сильнее сжимающий кулаки, и получает равнодушный ответ: - Выход – там. Возвращайся к своей смертной. Тору хочется и не хочется возвращаться. Его сердце трепещет при мысли о возлюбленной, и сжимается до болезненной, тянущей тоски от тех вероятностей судьбы, что предречены его брату. Они с Локи идут вперёд уже очень долго, но коридор бесконечен, и впереди мелькают безликие двери, новые и новые, а позади, едва ощутимо, теплится свет ночника в спальне Джейн, маленький огонёк счастья. Тору хочется, чтобы его братишка – нет, не разделил с ним его счастье – но получил своё, заслуженное и ничуть не меньшее. И если для этого нужно продолжать идти вперёд, он пойдёт. - Успею, - огрызается он, стремясь за грубостью скрыть нежность, горечь от потери брата и тоску по нему. – Дальше показывай. И Локи показывает. Множество вероятностей, в которых он, Локи, правит Асгардом в гордом одиночестве, или взяв в жёны Сиф или Сигюн. Двери, за которыми он становится изгнанником на Землю, или поверженным богом, или смертным. Миры, где он влачит жалкое существование, или добивается всеобщего признания – под чужими именами – и в каждом из этих миров рядом с ним женщина. Локи называет их имена, без ожидаемого презрения или равнодушия, скорее, с лаской и трепетом, но Тор, вместо ожидаемого удовлетворения, испытывает тревогу, которая колет его острым копьём ревности. Громовержец ревнует брата к его несостоявшимся возлюбленным, и ловит себя на крамольной мысли, что эти миры нравятся ему не больше предыдущих. Потому что Локи никогда нет в них рядом. - Есть хоть один путь, где мы вместе? – перебивая брата на полуслове, вопрошает он. Локи вскидывает голову. Его губы растягиваются в торжествующей усмешке, а взгляд скользит вперёд. Тор прослеживает его, и видит в нескольких шагах впереди тупик. Увенчанный ещё одной дверью. И Тору кажется, что она и есть – самая главная. Ас подходит ближе, проводит ладонью по полотну. Поверхность идеально гладкая. Чуть тёплая, чуть мягкая на ощупь, и под кончиками пальцев слабо пульсирует, словно в отдалении бьётся сердце. Тору хочется непременно открыть её, но ручки нет. И щели нет, дверь намертво вмурована в стену. Локи медленно подходит и останавливается за левым плечом. Сейчас они оба пристально всматриваются в закрытую дверь, и Тор, с сожалением убрав руку от поверхности, спрашивает: - А что здесь? Локи с сожалением вздыхает. - Я не знаю. - Не знаешь? – Тор резко оборачивается к брату. - Она единственная не открылась мне. Тор не спрашивает, почему, он и сам знает ответ. На гладкой поверхности проступает кроваво-красная руна Гебо. Единство. Только вместе. Не отрывая взгляда от знака на двери, словно боясь передумать, Тор на ощупь отыскивает прохладную ладонь брата, слегка сжимает её в своей. И, ведя за собой Локи, делает шаг вперёд. - Ты уверен? – в голосе брата непритворное беспокойство. – А если там то, что нам не понравится? Если гибель богов и Рагнарёк? Другого шанса не будет. Тор спокойно кивает. - Другого и не надо, Локи. Что бы ни случилось, там мы будем вместе. Брат не отвечает, но слова не нужны. Его пальцы слегка пожимают руку Тора, дверь растворяется, и братья ступают в неизвестность. Одну на двоих. Полусонная Джейн поворачивается в постели и прижимается к спине любимого, обнимая его рукой. Замирает на мгновение, затем резко вскакивает, зажигает свет, переворачивает Тора на спину. В ужасе зажимает рот руками и медленно оседает вниз, не в силах отвести взгляд от окоченевшего тела.