Ровесники

В небе над Эндором один за другим расцветали яркие цветы праздничного салюта, и повстанцы с эвоками радостно праздновали победу над Злом. Имперский гарнизон, растерянный и деморализованный, находился под охраной аборигенов, чью доблесть в бою солдаты Палпатина успели оценить в дневной схватке. Люк присоединился к друзьям, когда основная волна веселья уже схлынула и танцы с отбиванием ритма по шлемам, снятым со штурмовиков, уступили место тихому сидению у костра, в обнимку (и иногда — и вповалку) с товарищами. Эта победа была очень важна для Восстания, но она отняла много сил. Ни отряд, посланный на Эндор для отключения защитного поля Звезды Смерти, ни пилоты, самоотверженно сражавшиеся с имперским флотом в небе над этой луной, ни Люк, бившийся ни на жизнь, а на смерть с родным отцом, не думали о том, чтобы сберечь силы для завтра. Но даже у молодых тел, под влиянием адреналина способных на многое, был свой предел прочности, и дневная усталость потихонечку догоняла героев Восстания. Люк Скайуокер молча стоял под деревом и вглядывался в пламя костра. На какую-то секунду ему показалось, что он увидел там Йоду, Бена и отца, но не такого, каким Анакин предстал его взору в свой смертный час, а молодого и полного сил, каким он, должно быть, был годы назад, до поглотившей его бездны ненависти. Во время их поединка с Вейдером у трона Палпатина Люк на секунду впустил в себя жадные щупальца Темной стороны Силы и сейчас практически задыхался от омерзения, вспоминая испытанное тогда чувство всесилия, смешанное с ощущением липкой грязи на коже. Образы исчезли так же быстро, как появились, и, возможно, все это было лишь воображением… или же молодой человек в пламени был другим джедаем, умершим годы назад и ожидавшим старого Бена за гранью жизни и смерти. Люк никогда не видел даже голографий своих погибших родителей и, еще будучи мальчиком, пару раз ловил себя на мысли о том, что они могли бы пройти в двух шагах, а он бы их не узнал. Если бы они вдруг были живы. Если бы. — Ты слишком мрачен для победителя. Погрузившись в свои мысли, Скайуокер сам не заметил, как отошел достаточно далеко от праздничных костров, приблизившись к тому месту, где расположились пленные имперцы. С ним заговорил один из них, в белой броне штурмовика, лежавший поодаль от остальных, в основном – крепко спавших. День выдался трудным для всех. Странно, но в голосе человека, еще утром целившегося в Люка и его друзей из бластера, сейчас не слышалось ненависти. Это заставило Люка внимательно посмотреть на смуглое молодое лицо с выдающимися скулами и отметить раннюю седину на висках. Этот штурмовик был почти его возраста, ну, может быть, на пару лет старше. Вечность назад, до того, как Империя показала ему свое уродливое лицо, расправившись с беззащитными дядей и тетей, Люк тоже хотел быть таким же. Предел подростковых мечтаний: высокий мужчина в военной форме, с волевым подбородком и непременным успехом у девушек. Люк даже тайком репетировал в ванной подходящее выражение лица, глядясь в зеркало. С тех пор столько воды утекло… — Сегодня я потерял отца. Люк сам не знал, почему он это сказал сейчас и именно этому человеку. Но штурмовик кивнул головой. — Соболезную. Моего старика не стало, когда мне исполнилось двадцать. — Он погиб? — переспросил Скайуокер, на минуту представив, каково это: вот так панибратски называть отца «стариком». — Нет, просто умер. От возраста и болезней. Похоже, это было совсем не метафорой. — Он был одним из клонов, созданных для войны. Они старели в два раза быстрее, чем все обычные люди. И, когда его уволили из армии, я несколько лет наблюдал за тем, как он угасал — день за днем, месяц за месяцем. А когда папа умер, я записался в имперскую армию. Ради него. — Почему? Люк очень удивился: он не ожидал подобного поворота беседы. — Республика создала его ради войны, сделала из моего отца расходный товар с инвентарным номером и подарила джедаям. А вот в Империи он всегда пользовался уважением, даже после отставки. — А чем были плохи джедаи? — спросил уязвленный Люк. То, что сейчас произнес штурмовик, плохо сочеталось с его убеждениями. — Отец много рассказывал мне про этих высокомерных ублюдков, — в голосе у штурмовика сейчас явно послышалась неприязнь. — Они во всем полагались на свою Силу и слишком привыкли к тому, что те, кто работает с ними, владеют теми же навыками. А потому смертность их подчиненных из клонов просто зашкаливала. Скайуокер открыл рот — и закрыл. Экспрессивная перепалка с пленным имперцем навряд ли украсила бы образ героя Восстания, а ему не хотелось краснеть как мальчишке под взглядом Леи и Мон Мотмы. К тому же, возможно, в словах этого юноши все-таки было что-то… о чем он подумает завтра. Годы спустя мастер-джедай Люк Скайуокер вспомнил этот ночной разговор на Эндоре. В тот день один из его учеников сделал решительный шаг на Темную сторону Силы...