Преграда

       — Э-э-э… что? — спросила я у Оптимуса.               — Капсулу, мы нашли капсулу, содержащую какую-то форму жизни. Мы подозреваем, что это другой автобот, но не уверены до конца. Рэтчет сейчас осматривает её и будет пытаться исправить внутреннюю программную ошибку, — ответил он.        Когда автоботы вернулись на базу, они привезли с собой какую-то овальную металлическую штуку. Леннокс, Рэтчет и Оптимус около часа что-то обсуждали, и только потом мне удалось перехватить последнего, чтобы узнать, в чем дело и что это за железная хрень.        Оптимус подобрал меня и отнес подальше от базы, чтобы мы могли провести немного времени вдвоем. Он выбрал местечко в тени деревьев, чтобы меня не слепило солнце. Аккуратно облокотившись о стволы деревьев, он начал рассказывать мне о том, что произошло на миссии. К тому моменту, когда он закончил, солнце уже село за горизонт, а над нами ярко сияли звезды.               — Признаюсь, что немного разочарован тем фактом, что нам не удалось поймать ни одного десептикона, — вздохнул Оптимус.               — А я наоборот рада, что ты не пострадал или еще чего похуже, — дрожь пробежала по позвоночнику при мысли о том, что могло произойти.        Оптимус, чувствуя моё волнение, легонько погладил пальцем меня по спине, и все мои переживания тут же улетучились.               — Тебе нечего бояться, любовь моя, я никуда не денусь, — он поспешил успокоить меня.               — Я знаю, но не могу не думать о том случае, — и снова меня пробила дрожь.               — Пожалуйста, Делия, не думай больше об этом. Постоянно думать о чем-то плохом — вредно.        Его взгляд словно устремился куда-то вдаль, но не так, как когда он ищет информацию, в этот раз словно он что-то вспоминал.        Я погладила его по руке:               — Всё в порядке? Тебя что-то беспокоит?        Оптимус покачал головой:               — Я должен быть откровенен с тобой. С тех пор как я вернулся, я не могу стереть твоё искаженное болью лицо из памяти своего процессора. Последнее, что я видел перед тем, как… ну ты помнишь, что произошло… Этот образ преследует меня с тех пор, как я вернулся.        Ошеломленная я ничего не могла ответить.               — Я не хотел ставить тебя в неловкое положение, Делия. Просто хотел поделиться…               — Оптимус, всё хорошо, просто… просто я не знаю, что сказать. Единственное, что приходит на ум, это то, что когда-нибудь ты запретишь себе вспоминать об этом, и тогда этот кошмар навсегда исчезнет из твоей памяти. Мне жаль, что он тебя преследует. Я не хочу, чтобы ты испытывал дополнительный стресс. Мне было очень жаль его, такой могущественный и красивый, и столько переживаний и ответственности на нём.        — Делия, ты действительно мне не безразлична, и спасибо, что утешаешь меня. Твои слова успокоили меня и, думаю, что я знаю в каком направлении мне нужно двигаться. Однако же я не хочу тратить весь наш вечер на обсуждение неприятных вещей, — мягко произнес Оптимус. — Хочу признаться, что тот ваш человеческий обычай, который мы с тобой разделили… Он заинтриговал меня.        Кровь прилила к моим щекам, когда я вспомнила тот вечер.               — Заинтриговал? — нервно переспросила я.               — Ну, у нас на Кибертроне существуют похожие обычаи, но все же они немного иные. И, согласно этому вашему обычаю, как часто люди соприкасаются губами? — спросил он.        Я подавила смешок, соприкасаться губами звучало так непривычно наивно.               — М-м, да, люди выражают свою любовь и привязанность друг к другу при помощи поцелуя, и пары, которые вместе уже достаточно долгое время, могут позволить себе даже больше.               — Ага, ты наверно имеешь в виду ваши брачные игры, — ответил Оптимус.        Краска залила в этот раз даже мою шею. Я кивнула. Не могу поверить, что он сказал брачные игры!               — А как люди спариваются?        Адреналин побежал по венам.               — Хм-м… Это сложно объяснить… Ну… Взгляд Оптимуса снова отдалился на несколько минут. Я почувствовала, как краснею еще больше, ожидая его ответа. Мы что, действительно сейчас говорим о сексе?!               — Кх-м, понятно, — наконец проговорил он, — ваши ритуалы действительно отличаются от кибертронских.               — Чем? — я почувствовала небольшое облегчение от того, что избавила себя от роли рассказчика.               — Когда два бота спариваются, они открывают друг другу свои искры. Это очень интимный жест, и само действие занимает приблизительно три земных часа. Искры сталкиваются и сливаются, оставляя свои частички друг в друге. Это очень напряженно и будоражаще, не говоря уже о том, что очень сакраментально для двоих. Это наивысшая степень проявления симпатии друг другу, — подытожил Оптимус.        Я задумчиво покосилась на его грудную пластину, за которой находилось вместилище искры. Интересно, какая она?               — Можно посмотреть на твою искру? — спросила я.        Услышав, как он резко втянул воздух, я посмотрела в его оптику, чтобы понять, не ляпнула ли я чего лишнего. Его оптика была расширена и светилась ярче обычного. Он даже на пару секунд завис с открытым ртом. Я поняла, что всё-таки перегнула палку.               — О-оптимус… Прости, я не хотела тебя оби…               — Нет-нет, Делия, ты не обидела меня. Просто немного застала врасплох. Как правило, мы показываем свою искру кому-либо нечасто, и если показываем, то только тому, с кем установилась прочнейшая связь. Для сравнения, это как человеку показать свое голое тело кому-либо, — объяснил он.               — Я понимаю. Прости, пожалуйста. Я просто не думала, что это настолько интимно, — забормотала я.        На несколько минут между нами повисло молчание, прежде чем Оптимус снова заговорил. Он посмотрел прямо на меня, озаряя голубым светом. Я взглянула на него в ответ и увидела, как уголки его металлических губ чуть приподнялись вверх.               — Делия, боты не слишком легко создают связи с кем-либо, но я верю, что между нами возникла очень мощная связь. Я чувствую, что мы частички одного целого, моя искорка. И я хочу, чтобы ты увидела меня целиком. Так что… — он поднес меня ближе к своей груди, где находилась камера с искрой.        Я чувствовала, как искра вибрирует и трепещет под его нагрудными пластинами. Его броня зажужжала и пришла в движение, открывая моему взору камеру. Когда вся защита была убрана, меня окатило волной жара, исходящего от ярко-голубой светящейся сферы. Свечение было таким сильным, что мне пришлось зажмуриться на несколько мгновений. Это был настоящий Оптимус Прайм.        Я была заворожена этим свечением, меня тянуло к нему, словно мотылька к огню. Хотелось быть как можно ближе к этому потрясающему сгустку энергии, хотелось почувствовать ток, бегущий по моей коже. У меня перехватило дыхание, когда я протянула руку, и навстречу от искры потянулось несколько блестящих ниточек; адреналин побежал по моим венам. Я взглянула на Оптимуса, едва сдерживая слёзы, собравшиеся в уголках глаз.               — Ты великолепен, — выдохнула я.        Его искра затрепетала еще больше, и я снова потянулась к ней. В этот раз я легонько касалась переливающейся сферы кончиками пальцев. Моё тело словно наэлектризовалось, то тут, то там я ощущала покалывания в самых волнительных местах.        Внезапно я ощутила, как Оптимуса охватила дрожь, и я удивленно взглянула на него. Его оптика была закрыта, а сам он откинулся на стволы деревьев. Ему хорошо? Я озадаченно нахмурила брови. Надо попробовать еще раз и посмотреть, будет ли такая же реакция. Наблюдая за ним, я снова потянулась рукой к искре, и в этот раз слегка помассировала её. Тут же вокальные процессоры Оптимуса выдали странный и какой-то неземной рокот. Я не могла с точностью описать этот звук, но меня он очень взволновал. Моё сердце забилось в бешеном темпе.        Адреналин зашкаливал, пока я продолжала нежно массировать искру. Невероятная сфера была податливой, слегка тягучей и принимала такую форму, какую я ей придавала руками. Казалось, что это энергетический шар, который двигается и деформируется от малейшего дуновения ветерка. Более сильная дрожь пробежала по телу Оптимуса, когда я немножко жестче начала двигать рукой. Оптимус впился пальцами в землю, его черты лица стали более напряженными. Дрожь усиливалась по мере того, как я ускоряла движения. С его уст снова сорвался тот странный звук, звук, который я никогда в жизни ранее не слышала. Это было отдаленно похоже на латынь, всего лишь отзвук. Но что бы это не означало, мне очень нравилось. Я хотела слышать эти звуки снова и снова. Тепло начало собираться где-то внизу моего живота, и я, не сбавляя темпа, продолжала играть с искрой, лишь бы слышать этот волшебный звук. Через какое-то время я поняла, что это скорее всего был кибертронский. Надо будет попросить Оптимуса немного научить меня их языку.        Звуки усилились, как и дрожь. Я даже раз или два чуть не свалилась с руки Оптимуса. Моё собственное желание уже было почти нестерпимым, но я продолжала массировать и гладить искру. И вот спустя некоторое время она вспыхнула миллионами огоньков, посылая сквозь мои руки электрические импульсы прямо к моему сердцу. На секунду оно остановилось, а затем яростно забилось снова. Оптимус издал протяжный стон, произнеся что-то на кибертронском. Я чувствовала себя парящей на седьмом небе, легче пёрышка. Что только что произошло?              

***

       Я услышала, как Оптимус начал прогонять холодный воздух по системам, и села на его ладони, пытаясь восстановить дыхание. Он открыл свою голубую оптику и взглянул на меня.               — Искорка, что ты сделала со мной? — спросил он.        Я поежилась от мурашек пробежавших по мне.               — Не знаю. Но, судя по всему, тебе нравилось, и потому я решила не останавливаться, — я застенчиво почесала затылок.        Оптимус снова спрятал искру за грудными пластинами и приблизил меня к своему лицу. Я погладила его по щеке и легонько поцеловала.               — Что бы это ни было, я никогда не испытывал таких ощущений. Это было приятно… Не знаю как точнее объяснить. Думаю, что возможным эквивалентом могло бы быть слияние искрами с партнером. Напряжение и глубина эмоций были почти невыносимыми, — объяснил Оптимус, глядя в небо.               — Значит, тебе понравилось?        Оптимус кивнул, легкая улыбка появилась на его лице:               — Да, любовь моя, мне невероятно понравилось.        Я захихикала, немного смущаясь и одновременно гордясь своим достижением.               — А мне понравилось наблюдать за твоими эмоциями. И те звуки… Меня они зачаровали. Что это было? Ты говорил на кибертронском? — спросила я.               — Ну, я точно не вспомню, что говорил, но да. Звучало как-то так? — и я снова услышала эту завораживающую речь. Казалось, что звук проникает в каждую мою клеточку.               — Да, именно так. Ох, Оптимус, это звучит прекрасно. Что ты только что сказал?               — На вашем языке это звучало бы как «Я люблю тебя, моя искорка»        Мои глаза округлились, когда я услышала, что он только что сказал. Я люблю тебя. Он произнес эти три слова, и я тут же почувствовала, как моя любовь к нему усиливается в разы.               — Я… Я тоже тебя люблю, Оптимус, — заикаясь проговорила я. Вкус этих слов на моих губах казался даже немного пугающим. Немного.        Я зевнула, растягиваясь на его ладони и обнимая её.               — Спасибо тебе, Оптимус.               — За что? — спросил он.        — За то, что любишь меня, — я потерлась о его руку.        Он вздохнул и медленно встал.               — Это я должен благодарить тебя, Делия. С тех пор, как я встретил тебя, моя жизнь наполнилась светом.        Услышав эти слова, мне захотелось вот так лежать у него в руках вечно и никогда не разлучаться с ним. Несколько минут мы молчали. А затем я снова почувствовала жар у себя между ног. Что?! Я была удивлена внезапным возвращением этого ощущения. Прежде чем я смогла обдумать причину, Оптимус развернулся и направился к базе.               — Уже поздно, тебе нужно отдохнуть, моя малышка, — объяснил он.        В ангаре он опустил меня на пол, а сам трансформировался в альтформу. Красивый Peterbilt припарковался как обычно в углу, после чего из него вышел Оптимус в своем человеческом обличии. Пока он направлялся в мою сторону, жар внизу живота усилился, а коленки начали трястись от волнения. Наверно еще не отошла от того, что произошло. Он остановился передо мной.               — Я могу провести тебя в комнату, любовь моя? — спросил он, беря меня за руку.        Я сжала его теплую руку в ответ и позволила проводить меня. По дороге мы молчали, мои мысли сменялись каждую долю секунды. Несколько раз я украдкой взглянула на Оптимуса: мужественный подбородок, лёгкая небритость и слегка потемневшие голубые глаза только еще больше разожгли моё желание. Держи себя в руках, Делия. Я мысленно отчитывала себя, пока мы не подошли к моей двери. Я повернула ручку и взглянула на Оптимуса, в его глазах было что-то, чего я раньше не замечала. В них словно горело синее пламя.               — Делия, — прошептал он, сокращая дистанцию между нами. Он обхватил руками моё лицо и был так близко, что я могла чувствовать его запах.        — Делия, ты подарила мне невероятный опыт, которого у меня не было никогда и ни с кем. Ты удовлетворила те мои желания, о которых я даже не подозревал. И я хотел бы ответить тебе тем же, — хрипло прошептал он мне в губы.        И тут я утратила весь контроль. Наши губы обрушились друг на друга, разжигая пожар в моем теле еще больше. Он немного отстранился от меня, его взгляд, казалось, пронизывал меня до глубины души.               — Хочешь, чтобы я…               — Да, — я перебила его и, хватая за рубашку, потянула в комнату.