Партия.

- Может, партию в шахматы? Мой вопрос застаёт тебя врасплох, надо же. Смотришь из-за очков и, чуть растягивая слова, говоришь, что играть со мной не интересно, потому что я всё равно выиграю. Что я могу ответить, лишь пожимаю плечами. Но ты не откажешься, нет, просто поднимешь ставку слишком высоко: если выигрываешь ты, то загадываешь желание. Любое. Если я – не получаю ничего. Смешное предложение. И наглое. Я согласен. Как и много лет назад, когда ты предложил мне партию в бильярд. Был такой же душный, скучный вечер. Было так же нечем заняться. В моей голове прочно тогда сидело отцовское «Люди не равны», и я был очень молодым самонадеянным принцем, считавшим, что все, кто ниже меня по происхождению – всего лишь пушечное мясо, и их можно использовать по своему усмотрению. Как угодно использовать. И как объект удовлетворения своих плотских желаний в том числе. Тогда мне уже успело наскучить постоянное внимание раскрашенных словно куклы придворных дам и хотелось чего-то нового. И вот ты предложил играть в бильярд. Моя ставка – освобождение тебя от участия в военных действиях и занятия исключительно наукой. Твоя – исполнение любого моего желания. Ну а что ещё ты мог мне предложить? У меня всё было. Почти. Власть я получу когда-нибудь сам. Я снисходительно улыбался и был уверен, что проиграть не могу. Я ещё очень плохо тогда тебя знал, это было самое начало нашего знакомства, и даже предположить не мог, что в бильярд ты действительно хорошо играешь. Настолько хорошо, что можешь блистательно проиграть с видом полного идиота и неудачника. А на чуть насмешливую улыбку в самом начале партии я внимания тогда не посчитал нужным обратить. Когда ты, с крахом проиграв, стоял, опустив кий, и ждал моего решения, я ликовал. Конечно, не показывая этого. Внешне я почти всегда спокоен, ты знаешь это. Думая, что могу всласть поиздеваться над бедным скромным ученым (о, как я был наивен!), я подошел к тебе и молча расстегнул верхнюю пуговицу твоего плаща. Я ожидал увидеть сопротивление, негодование, ну хотя бы удивление. Ты же был спокоен. Я бы даже сейчас сказал – отстранён. Что, в общем то, завело меня тогда ещё сильнее. Воспринимая тебя как боевой трофей, я и пользовался тобой по праву победителя. Грубо сминал ткань плаща, оставил не один синяк на бледном теле... И всё это с улыбкой, не снимая своей обычной маски вежливого снисхождения и покровительства. И уходя, назвал тебя своей игрушкой. Это было низко, подло, не достойно наследника британского престола. Но разве мог я знать, что ты мне так коварно отомстишь? Ты не сделал ничего. Просто насмешливо сказал мне в спину своё обычное «Поздравляю», такое уже привычное и такое абсолютно неуместное в тот момент, как, впрочем, и всегда. А на следующий вечер я увидел, как ты на самом деле умеешь играть. И всё понял. Кто и кем воспользовался в действительности. Холодный расчет, надо же… Браво! Ты смог уверить врага, что он победитель, и сам при этом остался в выигрыше. После этого внезапного осознания я просто не мог не дать тебе того, что ты хотел в случае своей победы. И ты получил такую желанную свободу действий. Правда, под моим контролем. А я остался ни с чем. Тогда. И вот, спустя все эти годы, которые я, скажем так, выжидал наиболее верный со стратегической точки зрения момент, сегодня вечером партию тебе предложил уже я. Но ты же знаешь, что я тоже действительно хорошо умею играть?