День Рождения

- Энди, солнце мое, вставай, хватит спать. - Ну Джереми, ну пять минуточек. Я не хочу вставать так рано,– мямлю я. Переворачиваюсь на спину, тру глаза. Через туманную пелену смотрю на тебя и мило улыбаюсь. Как я рад, что ты со мной, любовь моя. Мой Джереми. Я так счастлив каждый день видеть тебя, обнимать, целовать. Меня переполняют эмоции, когда я просыпаюсь и вижу тебя рядом с собой. Как я рад, что мы вместе. Я не могу сказать, как мне хорошо с тобой, как легко. - Доброе утро, любимый. – шепчу я. Ты наклонился ко мне, чмокнул в губы. - С днём рождения, Энди, – шепчешь ты мне на ухо, прикусывая мочку уха. Расслабляешь объятья, в которые заключил меня, целуешь меня в губы. Твои руки скользят по моей шее, по плечам, по прессу. Я таю от твоих прикосновений. Ты разрываешь поцелуй, слизываешь кончиком языка сбегающую слюну. Обнимаешь меня. – Я люблю тебя, малыш. Тебе уже двадцать два года, как быстро летит время. Я и не заметил, как прошел год, как мы с тобой встречаемся.., а подарок будет сегодня вечером, милый. - Спасибо, - шепчу я, чмокая тебя в лоб. – А подарок мне не нужен. - говорю я, обнимаю тебя в ответ. Пальцами перебираю твои волосы, блаженно прикрываю глаза. – Только ты, любимый, и никто больше. Спасибо тебе, Джереми, что ты со мной. Что ты есть у меня, и только ты, а не та дура… Спасибо тебе, родной. Я так рад, что мы вместе. И прости меня… Я расслабил объятья, смотрю тебе в глаза. Утираю тыльной стороной ладони слезы. Закрываю лицо руками. Я рад, что ты со мной, но когда я мельком говорю о ней, тебе больно. Я был с ней. Да, я изменял ей с тобой. Я не любил её, как ты только этого не понимаешь. Практически год я был под её контролем, выполнял все её капризы. А эти коты меня жутко бесили. Я ненавижу эту тварь, которая отняла у меня очень многое. Время, любовь… И чуть ли не отняла тебя. Когда она узнала, что я изменяю ей с парнем, она закатила мне скандал и запретила с тобой даже разговаривать. Тоже мне, указчик. Я не повиновался ей. Каждый раз по вечерам я был с тобой, мы наслаждались друг другом, нам было на все наплевать. Мы просто лежали рядом в обнимку и слушали биение наших сердец. Когда ты рядом со мной, сердце стучит быстрее… Только вечера. А теперь мы вместе навсегда. Без этой стервы и дуры. Только мы. Но когда я говорю о ней, ты… Я лег. Уткнулся носом в подушку. Громко всхлипываю и постанываю. Утираю слезы. - Ну, зайка моя, хватит плакать. Просто не вспоминай и не говори о ней, хорошо? Это все наше прошлое, а главное для нас – настоящее. Мы теперь вместе, - говоришь ты, ложишься рядом со мной, обнимаешь. – Не надо плакать. Сегодня я выполню все твои капризы, мой мальчик. И это ещё не все, родной. Это тебе. – говоришь ты, достаешь из-за спины большой букет красных роз. Мои любимые цветы. Как они красивы.., как кровь, пролитая только что на белоснежный лист бумаги. - Спасибо, – я беру букет, целую тебя в щеку. Откладываю его в сторону, смотрю в твои глаза. Они намного красивее, чем тысячи таких букетов, в миллиарды раз прекрасней… - Спасибо, дорогой. Выполни еще один мой каприз, хорошо? Я… я хочу тебя, прямо сейчас. – шепчу я. Оплетаю руками твою шею, притягиваю к себе, горячо целую в губы, срываю с тебя халат. Боже, какой ты у меня красивый. Кончиком языка облизываю твой сосок. Ты громко охнул, неестественно выгибаясь. - Энди не… - Сейчас, Джинкс. Я хочу тебя, – говорю я. Ты уже весь дрожишь, на щеках легкий румянец. И ты ещё отказываешься, Джереми? Я снова провожу языком по соску, прикусываю его. Ты громко постанываешь, шепчешь что-то непонятное. Тебе так хорошо, ты возбужден. Я кладу руку на твой член, поглаживаю орган через ткань. – Я хочу тебя, мой сексуальный. Самый горячий мужчина, самый красивый, самый самый. Ну же, давай сделаем это сейчас, я не хочу ждать вечера, тем более, что сейчас только девять часов утра, а ещё так долго… - Энди, не сейчас. Прекрати! – ты кладешь ладонь поверх моей, пытаясь остановить ласки. – Я тоже тебя хочу, мой мальчик, но давай не сейчас. Не беги впереди поезда. - Но ты сказал, что я… - Кроме этого. Не сейчас, хорошо? - Дай мне хотя бы подрочить тебе, Джереми. Я умоляю тебя, милый. Ну прошу, иначе я обижусь на тебя и буду дуться весь день. – я целую тебя, посасываю нижнюю губу. Ты едва заметно киваешь мне. Я снова начинаю водить рукой по твоему члену. Ты громко ахнул, блаженно закатил глаза, соблазнительно прикусывая губу. Ты двинул бедрами вперед, навстречу моей руке. Я понял, чего ты хочешь, мой страстный. Я сжал в руке твои яички. Боже, как горячо. У тебя стояк. Орган так возбужден… - Почему мне нельзя… сделать тебе минет? Ты же так возбужден, твой член хочет этого, и ты хочешь, мой сладкий. У меня уже тоже стоит. Смотри, какой он большой и возбужденный! Как же я хочу тебя… - Энди… Ах! Все, хватит… Ох! Я сейчас кончу. - Кончай, мой сладкий, кончай. Тебе будет от этого намного приятней и лучше. – шепчу я тебе на ухо, кончиком языка облизываю ушную раковину, легонько прикусываю мочку. Чёрт, да я сам сейчас кончу. Все, я нарушил твой указ. Теперь ни тебе, не мне не остановится – мы хотим друг друга. Сильно хотим. Животная похоть и дикая страсть. Я стянул с тебя боксеры, оголяя напряженный орган. По стволу течет смазка. Как горячо... Ты такой сексуальный, голый, на щеках полыхает румянец и у тебя стояк. Я робко дотронулся пальцами до твоего члена, сжал головку. Ты громко охнул, невольно приподнял бедра. Пожалуй, ты обойдешься и без минета – я не хочу, чтобы ты кончил именно сейчас. Я хочу помучить тебя, Джинки. Я лег на спину, ты сразу все понял. Вот умница моя. Ты спускаешь с меня трусы, садишься, насаживаясь на мой член. Молодец, дальше ты знаешь, что делать. - Трахни… меня, Энди… - шепчешь ты, едва сдерживая слезы. Ты до безумия хочешь этого. Упираясь в мою грудь руками, ты двигаешь бедрами, все быстрее и быстрее. Ты громко стонешь и всхлипываешь от удовольствия. Меня это сводит с ума. Ты соблазнительно прикусываешь нижнюю губу, гладишь рукой живот. Тебе немного больно, но ты пытаешься скрыть это. – Ох, Энди! Ты шикарен! Да… Да! Сильнее! – стонешь ты, откидываешь голову назад, отдавая всего себя удовольствию и наслаждению. Я начинаю двигать бедрами навстречу тебе, принося в дары ещё больше наслаждения. Головка уперлась в простату. Ты громко крикнул, до крови прикусил губу. Потом снова и снова головка попадала точно в этот заветный бугорок. Ты извивался, кричал, что есть сил, водил рукой по своему члену, сильнее возбуждая себя… и меня в том числе. - Джереми… я… - Давай вместе, мой мальчик! Как хорошо! О, да!!! – кричишь ты и стонешь. Ещё немного и ты кончишь. Кончай, мой мальчик. Тебе будет очень хорошо, ты не представляешь, как. - Сожми его! Сильнее! Джинкс, ты… - не успеваю договорить, как тут же изливаюсь в тебя. Ты кончил вместе со мной. Наши стоны слились воедино. Так громко. Мне никогда в жизни не было так хорошо, как сейчас. – Держи все в себе, мой сладкий. Ты медленно поднимаешься, выпускаешь член из своего организма, держишь руку около дырочки, чтобы содержимое не влилось на постель, и не заляпало простыни. Громко постанывая ложишься на живот, тихонько поскуливаешь. Проводишь языком по ране на губе, невольно морщишься от боли. - Теперь приподними бедра, Джереми, - шепчу я, помогая тебе поднять бедра. Наклоняюсь к дырочке, робко касаюсь пальчиком. Ты убираешь руку. Я провел язычком по мышцам ануса. Ты громко стонешь, можно сказать, даже кричишь от удовольствия, прогибаешься в спине, подставляя мне свою попу. – А теперь расслабься. – говорю я, ввожу сразу три пальца, растягивая мышцы. Жадно слизывая свою сперму, вожу рукой по твоему члену. Капли семени падают на простынь. Чёрт… Раздвигаю пальцы шире, сильнее растягивая анус, скольжу языком по мышцам, при этом громко мыча. - Да! Трахни меня язычком, Энди! Мне так хорошо! Да, глубже, быстрее! О, да! Я сейчас снова кончу… Твоя рука… Ах! – ты кончил мне в руку, сильнее прогнулся в спине. Я облизываю пальцы, специально громко причмокивая и постанывая. Тщательно обсасываю каждую фалангу, каждый миллиметр. Мне дорога каждая капля. Слизав с руки всю сперму, я шлепаю тебя по попке, ты громко вскрикнул, опустил бедра. Какая у тебя попа… Ах! Имел бы вечно… Ты медленно перевернулся на спину. Я лег рядом, положив голову тебе на грудь, обнял тебя, блаженно прикрыл глаза. - Энди, – произносишь мое имя с искусанных до крови губ, я поднимаю глаза на тебя, хочу что-то сказать тебе. Ты целуешь меня в губы, играя язычком с пирсингом. – Спасибо, что ты есть у меня, милый. – разрывая наш поцелуй, говоришь ты, треплешь мои волосы. Я улыбнулся, крепче обнял тебя. - Не надо слов, Джереми. Не надо… - Марш в душ, у нас сегодня много дел. – говоришь ты, приподнимаешься, опираясь на локоть. Я невольно переворачиваюсь на спину, закидывая руки за голову, и делая недовольное выражение лица. - Ди, - ты наклоняешься ко мне, целуешь в лоб, гладишь меня по груди. – Сегодня надо записать последний трек к альбому. Сам же знаешь, он короткий: мне всего – лишь надо сыграть на скрипке несколько минут и все. Ну, вставай давай, засранец мелкий! – ты берешь подушку, кидаешь её в меня. Я, немого прифигев от такого обращения ко мне, приподнимаюсь, беру свою подушку и в ответ кидаю её в тебя. Так прошло около десяти минут. Все эти минуты ми били друг друга подушками, шепча заветное «люблю». - Ну всё, достаточно. Энди, ну прекрати! У нас не так много времени. Давай, иди в душ. Поскорее всё сделаем и снова будем наслаждаться друг другом. Ну давай, капризуля моя, не упрямься. – говоришь ты, в очередной раз запуская меня подушку. - Но я не хочу! Снова эта душная студия, снова споры Эшли и Кристиана… Не хочу туда снова, тем более, что сегодня вы все будите бухать. А мне придется молча наблюдать за пьяным Эшли и тому подобное… Ну, не хочу я сегодня! Давай просто полежим вместе… - Тогда останешься без подарка, родной, – ты наклоняешься ко мне, целуешь кончик носа. - Ну хватит капризничать, Энди. Ну всего-то два часа в студии можно и пережить, это же не весь день тебе там пахать. - Он у меня уже есть, и это – ты, - улыбаясь, говорю я, целую тебя в губы, изучая твой рот язычком. – Ну хорошо, только обещай, что пить не будете! Ну, по крайней мере, ты не будешь, хорошо? – говорю, разрывая поцелуй. Встаю с постели, накидываю на себя халат, смотрю тебе в глаза. Ты кротко улыбнулся мне, встал, обнял меня за талию, кладя руку на пах, поглаживаешь то место. - Фак, Джереми… Ааах! – я откидываю голову назад, едва касаясь затылком твоего плеча. Блин, ну почему я на столько выше тебя? Твоя рука… как мне хорошо! - Пойдём в душ вместе. – шепчу я, едва сдерживая стоны. Ты ничего не ответил, убрал руку, схватил меня за предплечье, потащил в сторону ванной. - Идём, мой милый, идём… *** - Ох, Энди, какой ты у меня красивый! – говоришь ты, щипая меня за попу. Я громко ахнул, прогибаясь в спине. – Какой изящный, какой худой, как осинка… ты такой сексуальный, Энди. Я… черт, я хочу тебя! Ты такой горячий! – ты садишься передо мной на корточки, поглаживаешь мой член. Я двинул бедрами навстречу твоей руке, громко охнул. - Да, давай, я весть твой! Давай же! Ну… Я хочу, чтобы ты трахнул меня! - Но я не могу сейчас. Именно сейчас я не могу трахнуть тебя, мой мальчик. Потерпи ещё немного, и тогда мы сможем насладиться друг другом сполна. Прости меня, любимый… - говоришь ты, едва сдерживая слезы. Встаешь, поворачиваешься ко мне спиной. – Прости. Давай побыстрее, милый, времени остается всё меньше. – ты выходишь из кабинки. Ну что, что с тобой не так? Что я такого натворил, что ты так обращаешься со мной? Вчера ничего не было: перед сном незабываемый секс, ночью, чтобы я отошел от кошмара, который мне приснился, ты сделал мне минет… Ну, а сейчас что с тобой не так, родной? Ты… - Джинкс, скажи, ты что, больше не любишь меня?! – кричу я, со всей силы ударив ногой по стенке душевой кабины. А что, если ты решил просто год пользоваться мной, а потом снова уйти к Сэм? «Нет, Энди, что за глупости ты несешь! Джинкс любит только тебя! Какая к черту Сэм? Он её не любит, он любит тебя, придурок!» - Родной, с тобой все хорошо? Что ты такое говоришь? Люблю я тебя, бестолочь ты малолетняя! – слышу я твой голос. Ты громко смеешься и, как мне кажется, улыбаешься во все тридцать два зуба. Я, с облегчением вздохнув, прислоняюсь к стенке кабины, медленно сползаю вниз, опуская голову. - Прости… Ну, если любишь, то потри мне спинку, любимый! – кричу я, поднимая голову. Тут же передо мной открывается дверь, я вижу тебя. Ты улыбаешься мне, через полотенце на бедрах заметно, что у тебя стоит. Он такой большой! - Конечно же, мой сладкий, - шепчешь ты, скидываешь с себя полотенце, заходишь в душевую. – Только сейчас без этого, ладно? Лично мне потом не очень хочется выслушивать Эшли, как «Снова наши голубки задержались». - Фак… Ну Джереми! Я попрошу его, чтобы он не подкалывал нас сегодня! Ну Джереми, пожалуйста! Ты сказал, что выполнишь все мои капризы… - Кроме этого, - перебил ты меня. – Не помнишь? Ну, хватит ломаться, мальчик мой. Я люблю тебя, милый. Ну, давай, не дуйся на меня. Не я виноват, что времени для записи альбома осталось очень мало. Прости, если я проел тебе уже уши с этим альбомом, но… Ну, не корчи обиженное личико! Энди, ну реально… - Ну хорошо. – говорю я. – Только после записи последнего трека мы… - Обязательно, Энди. А теперь всё, хватит выступать тут, родной. *** - Снова наши голубки задержались. С днём Рождения, Энди! – сказал Кристиан, похлопывая меня по плечу. Он крепко обнял меня так, что захрустели ребра. Ослабив объятья, он вручил мне маленькую синюю коробку. Я улыбнулся ему, чмокнул в щеку. - Спасибо, Крис, мне очень приятно. А где Джейк и Эшли? – спрашиваю я его, одновременно крепко обнимая тебя. Ты смотришь мне в глаза, улыбаешься. Ты такой милый, такой красивый… Сложно описать словами. - Я люблю тебя, Джереми. – шепчу я, крепче обнимая тебя. - Да они не смогут сегодня. У Эшли после очередной пьянки отходняк, а Джейк не сможет, видите ли, дела там у него. Вот, они просили передать тебе, – он вручил мне конверт и что-то на подобие плаката. – В конверте два билета на Гоа, а вот этот плакат – большой коллаж, чуть ли не всю стену с вашими фотографиями. Ну, ребятки, давайте-ка, не мне одному хочется торчать тут. Давайте… запишем быстренько и разойдёмся тихо-мирно. - Ладно. Энди, зайка моя, отпусти руку, мне уже больно. Крис прав, давай всё сделаем быстро, и потом мы… - ты страстно целуешь меня в губы, покусывая тонкую кожу, играешь языком с пирсингом. - Джереми… - шепчу я, разрывая наш поцелуй. Я готов целовать тебя вечно, не отрываться от твоих уст. Твои губы слаще всех сладостей на свете. – Люблю. – говорю я, целуя тебя в затылок. Ослабляю объятья. - Ну где вы там? – донесся голос Криса. – Снова не можете расстаться друг с другом, сладкая парочка. Джинкс, я уже всё давно подключил, хватит с Энди сюсюкаться, не маленький он уже. Ты глубоко вздыхаешь, подходишь к маленькому журнальному столику, берешь скрипку. Я сажусь на кресло, смотрю на тебя. Я не хочу упустить ни одного момента, ни одной секунды. Мне всё очень дорого. И вот, ты начинаешь играть. Как это красиво. Как прекрасно, хочется летать, захлебываться в звуке, отдать всего себя, и не пытаться спастись. Твои движения точны, ты так быстро водишь смычком, что мне трудно уследить за всеми твоими движениями. Мне так нравится, когда ты играешь на скрипке. Ты напряжен и сосредоточен, если ошибешься хоть раз, всё… это уже не то. Так красиво. Я не заметил, как ты доиграл, и теперь я, улыбаясь, смотрю на тебя. Я не могу не смотреть на тебя… - Энди? Родной, что такое? – говоришь ты, садясь рядом со мной на диван, обнимаешь меня, кладешь голову на мое плечо. - Ничего, просто ты настолько мил, что я не могу оторвать от тебя глаз. Джереми, поехали домой, я не хочу тут находится. Мне лень. Тем более, мы… - Да, обязательно, мой мальчик… Крис уже ушел, остались только мы, два дурака, сидим тут,– говоришь ты, целуешь в щеку, обнимаешь меня. - Поехали домой, тебя там ждет сюрприз, любимый. Самый любимый мальчик… *** Приехав со студии, я сразу же пошел в душ. Я так устал: несколько часов в одной пробке, потом во второй… и так до студии, и от неё, и в итоге, мы приехали где-то в восьмом часу вечера. Что же там будет? Что он скажет… Фак, а ведь Кристиан так смотрел на него тогда, что казалось, он сейчас поцелует его, меня свяжет.