Свобода?

Удар. Еще удар. И контрольный. Как обычно – три сильных удара. Это вместо своеобразной побудки. Странно думать о том, что когда-то его пробуждение было вызвано звуком Рога Кенариуса, а не сильными ударами плетью по спине. Странно, там еще осталось «свободное место»? Еще есть куда бить? Но, скорее всего, демоны бьют по едва затянувшимся рубцам. Это невыносимо больно. Но Фарион Свирепый не станет тешить их слух своими криками. Эльфийская гордость брала свое. Ее они сломить не смогли. И не смогут. Странно было осознавать то, что еще каких-то несколько месяцев назад Ночные Эльфы, Орки и Альянс уже готовились праздновать победу над Пылающим Легионом. Древо Жизни выстояло, Архимонд почти пал, Плеть отступала! Но… Но все пошло иначе. У Нежити был козырь в рукаве. То самое злосчастное подкрепление. Казалось, войска врага лезли из каждого угла. Первым пал Альянс. Чудом успевшая спастись лучница дрожащим голосом докладывала, как буквально за несколько минут, которые показались ей вечностью, лагерь людей был стерт с лица земли. Демоны разрывали на куски войска Альянса, не давая ни малейшего шанса спастись. Хотя, люди отчаянно сражались, отчаянно цеплялись за свою жизнь, за свою победу, которая была близка. Юной Джайне Праудмур повредили позвоночник. Затем привязали ее за руки к хвосту адской гончей, и дали зверюге команду. Зверь побежал. Через все острые камни. И в течение нескольких минут тело колдуньи стало напоминать кровавое месиво. За всем этим наблюдал Архимонд. Он был явно доволен собой. Доволен, что не дал девчонке сбежать. Не дал ей еще одного шанса выжить. Следом пали Орки. Как именно с ними разделался Пылающий Легион – неизвестно. Да и, по правде говоря, не очень-то и хотелось знать. Наверняка так же ужасно, как и с Альянсом. Известна была лишь участь Тралла – его лорд Архимонд лично казнил. Фарион был уверен, что посмертие колдуньи и вождя не менее ужасное, чем сама их смерть. Дальше пришел их черед. Ночные Эльфы, уже осведомленные о поражении своих союзников, встретили демонов во всеоружии. Лагерь был надежно укреплен. Сторожевые Древа не должны были никого подпустить к поселению. А тех, кого они не добили, уничтожали лучницы. На самый же крайний вариант – в самом лагере ждали хорошо натренированные воины. Все пошло не так. Сейчас, висевшему на цепях Фариону казалась даже смешной такая уверенность в собственных силах. А тогда план казался великолепным. И как же было печально наблюдать свой собственный крах. Огненные големы быстро оставили от Сторожевых Древ лишь одни воспоминания. Взрывной волной оглушило некоторых лучниц, которые не смогли вовремя остановить врага. И они пали от его руки. Полчище демонов ворвалось в лагерь, сметая все на своем пути. Эльфы боролись, как боролись Альянс и Орда. Но их силы тогда были уже на исходе, чего нельзя было сказать о Пылающем Легионе, который смел с лица земли последний лагерь, оборонявший Древо Жизни. Тиренд и Фариона решено было взять в плен. Почему? Честно сказать, Фарион и сам не знал. Возможно, это было как-то связано с его братом. Что маловероятно. Не станут же эти глупые и мерзкие демоны использовать пленных как способ давления на Иллидана. Но нет. Тиренд демоны использовали как наложницу. Как трофей. Пару раз Фариону не повезло присутствовать на подобном событии. Тогда Свирепого буквально выворачивало наружу от собственного бессилия. Ему невыносимо было видеть то, что демоны делали с его возлюбленной. Пару раз промелькнула мысль о том, что друид мог предложить им себя вместо Тиренд. Но что если только это и спасало жрице жизнь? Вдруг они просто убьют ее, когда найдут замену? Однако и оставлять подобное нельзя. Казалось, лорд Архимонд уже тогда понимал эти мысли. Читал их. Потому что Фарион видел его ухмыляющееся лицо. Видимо, как раз демон что-то задумывал… И Свирепый оказался прав. На очередной встрече в центр выпихнули не измученную жрицу, а друида. Фарион тут же отыскал глазами свою любимую, которая… благодарила демона? Она благодарила демона за… спасение? Неужели жрица Элуны так низко пала? Неужели демоны сломили ее? - Вот и все, друид, - раздался голос Архимонда. – Твоя жрица поняла, что ее больше волнует собственная свобода, нежели твоя. Мы даруем ей ее, - как Фарион и предполагал, демон взял в руку кинжал. - Подожди, - Тиренд чуть отступила, - мы договаривались о другом… - О свободе, моя жрица. Я и освобожу тебя. От этого бренного тела, - это было последнее, что услышала тогда Тиренд. Сейчас ее душа заперта в этом месте. Фарион периодически ощущал ее рядом. Интересно, она раскаялась? Раскаялась за то, что совершила? Раскаялась за то, что отдала друида в лапы демона? Свирепый прочувствовал все, что тогда ощущала жрица. Каждое прикосновение Архимонда оставляло ноющий ожог. Демон каждый раз специально дотрагивался до едва начавшей заживать ранки. Порой он специально оставлял ожоги на недавно полученных ран от плети. Тогда уже никакая эльфийская гордость не спасала – Свирепый орал от боли в голос. Но никогда не просил о пощаде. Ведь именно этого Архимонд и добивался. От Тиренд он такого уже добился… Но это было давно. Относительно. Сейчас же каждое пробуждение походило друг на друга. Три удара плетью, затем ушат воды. Дальше – визит палача. Либо сразу к лорду Архимонду. Опять же, странно. Какие еще раны можно было оставить на теле Фариона? Зрения его лишили при первом визите к повелителю Пылающего Легиона. Язык вырвали на вторую встречу. Теперь они мольбы о пощаде точно не услышат. Свирепый вскоре понял, что теперь это Архимонду и не особо нужно. На третью встречу Фариона сильно избили плетью. Раскаленной. На четвертую – связали и кинули в сырую комнату. Сначала друид не понимал, в чем дело. Но после – понял. На лоб ему стала капать вода. Со строго фиксированным постоянством. Убрать голову эльф не мог. Как-то заслониться от капли – тоже. Несколько часов Фарион, мыча, пытался увернуться от воды. Казалось, он вертелся тогда не хуже наги. Судя по смеху демонов, они это оценили. Все последующие встречи представляли собой лишь одну большую пытку. Чего ожидать сейчас – Фарион не знал. Он почувствовал, что ему на шею снова нацепили ошейник и потащили к лорду. Это была их последняя встреча. Свирепый чувствовал это по тому, как по капле из него уходила жизнь. Неужели? Неужели… свобода? Так вот она какая… В нынешние времена свобода лишь в смерти. Но нет. Был и другой вид свободы. Лежа у себя в камере, Фарион услышал возню в коридоре. Следом последовали звуки битвы. Кто-то за ним пришел? Кто-то вспомнил про Свирепого? - Тор илисар'тера'нал!* - раздалось в коридоре. Не может быть. Иллидан?.. Из последних сил, оставляя на полу кровавый след, Фарион подполз к двери камеры. Может, ему повезет и там будет решетка? Да. Друиду повезло. Он осторожно взялся за прутья решетки, вслушиваясь в то, что происходит снаружи. Иллидан со своими войсками восстал против Пылающего Легиона. И сейчас он пришел сюда за ним, за своим братом. Элуна, почему же Иллидан опоздал?.. Он задержался всего на пару часов!.. - Я проверю этот коридор. Вайши, ты иди далее. Уверен, нас наверняка ждет засада. Кель, твои люди смогут обеспечить мне магическую поддержку? – брат пришел не один. С союзниками… У Фариона тоже были союзники. Только они все мертвы. - Могут. Я оставлю тебе ведьмака. Мне надо проверить наш портал, - тот, кого назвали Келем, удалился. Свирепый услышал гулкие шаги рядом со своей камерой. - Брат мой!.. – Иллидан опустился рядом с решеткой. Следом подошел еще кто-то. Кажется, тот самый ведьмак. Свирепый почувствовал, что дверь в камеру открылась. Эльфа подхватили, не давая ему упасть на пол. - Демоны сильно потрепали его. Я ничего не смогу сделать, - сказал ведьмак. Фарион лишь промычал что-то в ответ. Он почувствовал, как Иллидан чуть сильнее сжал его. - Как это ты ничего не сможешь сделать?! – эльф не собирался верить в это. – Мы ради этого здесь! «Слишком поздно, брат. Слишком поздно». Жизненные силы покидали Фариона. Слышать и адекватно оценивать происходящее было все сложнее. И почему-то постепенно становилось холоднее. Но и боль куда-то уходила. В какую-то невесомость. Туда же уходил и сам друид. Иллидан пытается его растормошить. Но, увы, бесполезно. Эльф последний раз вздохнул и оставил этот мир.