Не предам

Наступила ночь. Особняк Кидо погрузился во тьму, нарушаемую лишь лёгким сопением спящих обитателей. Всех, кроме одного. Шун устроился на подоконнике, смотря на звёздное небо. Осознавать, что его брат погиб у него на глазах, а он ничего не смог сделать, было больно. Роднее и ближе у Шуна никого не было. Да, Сейя и остальные стали для него своего рода семьёй. Но старший брат у него был лишь один — Икки. И он снова его потерял, едва обретя спустя столько лет. Шун не стал закрывать окно, ночь была тёплой и приятной. Нужно было отдохнуть, ведь ещё предстояло разыскивать похищенную Золотую Материю, от которой у них остался только шлем. Он слез с подоконника и уже собирался лечь в кровать, как почувствовал на своём плече прикосновение. Обернувшись, Шун не поверил своим глазам. Перед ним стоял Икки! Икки, который всего пару часов назад был погребён в горах под обвалом! Его старший брат! Но ничего сказать он не успел, Икки закрыл его рот властным поцелуем. Глаза Шуна округлились. Старший никогда себе не позволял ничего подобного, хотя втайне Андромеда мечтал однажды поцеловать брата. — Шун, — тихо прошептал Икки, когда их губы на минутку разъединились после сладкого поцелуя. Шун уже и забыл, что именно он хотел сказать, чувствуя, как от происходящего начинает кружиться голова. Икки был с ним, рядом, живой. В это сложно было поверить. «Сон, — подумал Шун, обняв брата за шею и потянувшись за новым поцелуем. — Это ведь просто сон. Но он такой приятный». Икки не стал заставлять брата ждать слишком долго, вновь накрывая его губы жарким и властным поцелуем. Он крепко обнял Шуна, не давая ему возможности сопротивляться, хоть в этом и не было никакой необходимости. Шун легко и с желанием отвечал на все действия Феникса. Не разрывая поцелуя, Икки плавно переместился с Шуном к кровати. Сегодня это будет только их ночь. И, похоже, Андромеда был совершенно не против такого поворота событий. Достигнув кровати, Феникс толкнул брата на мягкие подушки и навис над ним, облизнувшись после поцелуя. — Ни-сан, — робко прошептал Шун, смотря на брата. — Расслабься и доверься мне, Шун, — прошептал в ответ Икки, забираясь рукой под рубашку пижамы младшего, проводя горячей рукой по упругому животу, поднимаясь выше, к груди, и задевая соски. Шун при этом покраснел, даже в темноте это чувствовалось, и тихо застонал. Ещё никогда Икки не касался его таким образом. Даже мысль о поцелуе заставляла Шуна краснеть от смущения. А теперь всё происходило, как в самых смелых мечтах. И Андромеда боялся дышать, лишь бы не спугнуть этот сон. Тем временем Икки избавил младшего брата от рубашки, отбросив её куда-то в сторону, и склонился над ним, проводя дорожку из поцелуев от шеи до пупка, рукой при этом лаская сосок, заставляя Шуна чуть выгибаться навстречу этой ласке. Тихие, сдерживаемые стоны Андромеды заводили Феникса не хуже, чем этот соблазнительный вид разметавшегося на кровати младшего брата. Шун хотел было что-то сказать, но Икки заткнул его новым поцелуем, рукой скользнув в пижамные шорты. Глаза Андромеды распахнулись, немного испуганно смотря на брата. Но тот и не подумал остановиться, властно, но не больно сжав член брата. — Ни-сан, — попытался возмутиться Шун. — Шшшш, — ответил ему Икки, вновь затыкая непослушного Шуна поцелуем. Он не собирался ограничиваться одними лишь поцелуями. Он хотел Шуна, и никто не посмеет им помешать. Это его младший брат. Только его. И никому он его не отдаст! Заставив наконец Шуна не произносить лишних слов, Икки приподнял его бедра, резким движением избавляя младшего от остатков пижамы. Теперь уже ничто не скрывало стройного тела Андромеды от взгляда Феникса. Он провёл рукой от шеи, по груди, задевая соски, к упругому животу, спускаясь ниже и ловя томные стоны брата. На мгновение задержавшись рукой на члене Шуна, Икки провёл рукой дальше по внешней стороне бедра… Шун зажмурился. Всё происходящее его несколько пугало, но было таким невероятно приятным. Стоны слетали с его губ от каждого прикосновения горячих рук старшего брата. Возмущаться не имело никакого смысла — любая попытка что-то возразить тут же пресекалась властным поцелуем. Впрочем, Андромеде даже нравились эти поцелуи — да и всё остальное безобразие, творимое Фениксом. Икки продолжил ласкать член брата, возбуждая младшего, подготавливая к тому, что он хотел с ним сделать. Шун зажал рот руками, чтоб хоть как-то приглушить стоны, вызываемые лаской Феникса. Икки не стал долго церемониться и, разведя ноги Шуна, провёл пальцем по тугому колечку мышц Андромеды. Шун не сдержал стона, за что снова был «наказан» поцелуем. — Тише, — прошептал Икки, глядя на раскрасневшегося брата, смущённого, но такого соблазнительного. — Не так громко. Хотя мне нравится твой голос. И Феникс чуть проник в Шуна пальцем. Андромеда сильнее зажал рот руками, стараясь не производить звуков. Но это было не так-то просто. От действий Икки по телу разливались странные, непривычные ощущения. Пока Шун не мог сказать, были ли они приятные или нет, но желания отстраниться не было, в этом он не сомневался. Икки ввёл палец до конца, лаская брата изнутри, немного грубо, но не причиняя боли, растягивая узкую невинную попку Шуна. И снова зажал рот брата поцелуем, от которого сносило крышу. Икки поймал себя на мысли, что ему безумно нравится целовать Шуна, ощущать сладкий вкус его губ. Но и всё остальное нравилось Фениксу не меньше. Он добавил второй палец и прошептал на ухо Андромеде: — Расслабься, Шун, — и обвёл нежное ухо брата языком, слегка прикусив мочку. Андромеда едва сдержался, чтоб не застонать в голос, сильнее зажав рот руками. Икки про себя отметил, что у младшего очень чувствительные ушки. Расслабиться у Шуна никак не получалось. То, что делал с ним Икки, никак не укладывалось в его голове. Разве такое вообще было возможно? Ну, поцелуи ещё ладно, но Феникс сейчас касался его в таких местах, где не касался до этого ни разу. И с каждой минутой эти ласки становились всё приятней. — Вот так, хороший мальчик, — улыбнулся Икки, почувствовав, что Шун наконец расслабился. Теперь можно было переходить и к основному действию. Для этого он уже достаточно подготовил младшего. Шун издал что-то нечленораздельное, кивнув брату. Он всегда ему доверял и сейчас тоже. Даже несмотря на то, что там, на арене Колизея, Икки пытался его убить, Шун всё равно доверял и верил старшему брату. Тот просто не мог всерьёз желать навредить Андромеде. Икки вынул пальцы и, поймав его удивлённый взгляд, убрал руки от лица младшего, чтоб снова коснуться желанных губ в сладком, страстном поцелуе. И пока он целовал Шуна, он успел спустить свои штаны. Больше ждать Феникс был не в силах. Шун сводил его с ума все те шесть лет, что он провёл на острове Королевы Смерти. И сейчас этому безумию было просто невозможно сопротивляться, особенно когда младший так откровенно реагировал на каждое его прикосновение. Подхватив ноги Андромеды под колени, Икки властно приподнял их, разведя в стороны и смотря, как младший при этом зажмурился и сильнее покраснел от смущения. О да! Этот вид особенно нравился Фениксу. Он приставил свой возбуждённый член ко входу, медленно проникая внутрь, едва себя сдерживая, чтоб не сделать всё одним резким движением. Но в планы Икки не входило причинять боль младшему. Шун широко распахнул глаза, почувствовав проникновение отнюдь не пальцев в себя. Он попытался сопротивляться, испуганно пискнув и дёрнувшись в сторону. Но Икки снова пресёк сопротивление поцелуем, не выпуская ног брата, не давая свести их вместе. — Ты же знаешь, сопротивляться бесполезно, — улыбнувшись, прошептал Икки. — Ты только мой! Доверься мне, Шун. Андромеда лишь кротко кивнул, но всё же не сдержался, вскрикнув, когда Феникс вошёл в него одним движением, вжимая дрожащего брата в кровать. Лёгкая боль разлилась по телу Шуна, но быстро затихла под страстными поцелуями. Сопротивляться и правда было бесполезно. Икки всегда получал то, что хотел. Так что Шуну оставалось лишь расслабиться и довериться брату. К тому же, от его сильных, но, тем не менее, достаточно нежных движений по телу разливались совершенно иные ощущения, заставляя младшего выгибаться навстречу, постанывая. — Тссс, нас не должны слышать, — напомнил Икки, целуя брата и таким образом сдерживая его голос. Андромеда обнял Феникса за плечи, прижимаясь к нему всем телом. Икки довольно рыкнул, чуть ускоряя движения, с силой входя в хрупкое и любимое тело брата. Он чувствовал, как Шун отвечает ему, прижимается и тянется за очередным поцелуем. Это было восхитительно! Даже ещё лучше, чем Феникс себе представлял. Шун отчаянно старался не стонать в голос. Их не должны слышать. Но то, что вытворял с ним Икки, было просто невозможно вытерпеть в тишине. Нет, ему уже не было больно, на смену боли пришло такое удовольствие, которого Шун ещё никогда не испытывал. И оно было вдвойне приятно от того, что было подарено ему Икки, его любимым старшим братом. Феникс двигался быстро, входя в Андромеду до самого конца. Больше держать Шуна силой не было необходимости — он теперь сам двигался навстречу с не меньшим желанием, чем и сам Икки. И это заводило старшего ещё сильнее. Он крепко обнял Шуна, прижимая его к себе, чувствуя, как младший царапает его плечи в порыве страсти. — Ни-сан, — томно выдохнул Шун, посмотрев на брата затуманенными глазами. — Я… Я… — Не сдерживайся, — ответил ему Икки, жарко приласкав чувствительное ухо, чуть его прикусив. От бешеного ритма, заданного Фениксом, от его жаркого дыхания и такого чарующего голоса Шун не выдержал. Выгнувшись в объятиях брата, он кончил, закусив губу, чтоб не закричать. Так хорошо ему ещё никогда не было. Икки последовал за братом, заполняя своим семенем младшего, прижимая его разгорячённое тело к себе и целуя, нежно, ласково, со всей своей любовью, о которой он не говорил, но которую демонстрировал Шуну. Получив разрядку, Андромеда, тяжело дыша, расслабился на кровати, смотря на старшего брата из-под полу прикрытых ресниц. Икки устроился рядом с ним, восстанавливая дыхание и поглаживая младшего по груди. — Ни-сан, я так счастлив, что ты жив, — прошептал Шун, прижавшись к брату. — Я выжил на острове Королевы Смерти, что мне какой-то обвал в горах, — хмыкнул Феникс, плавно отстранив от себя Шуна и вставая с кровати. — Ты уже уходишь? — удивился Андромеда, приподнявшись на локте. — Да, — ответил Икки. — Но почему? Не уходи, ни-сан. Останься… Со мной, — Андромеда протянул руку и ухватился за штаны брата, которые тот уже успел натянуть. — Я не могу, — после небольшой паузы ответил Икки. — Но я приду снова. Завтра ночью. Но ты никому не должен об этом говорить. И о том, что было сегодня. — Но почему? — удивился Шун. — Ребята тоже обрадуются, что ты жив и больше нам не враг. — Это будет наша с тобой тайна, — ответил Икки, наклонился и сладко поцеловал Шуна. — И ты должен эту тайну сохранить. Понимаешь? — Нет, — честно сказал Шун. — Но я никому не скажу, раз ты этого хочешь, ни-сан. — Вот и славно, — кивнул Икки, пытаясь так невзначай отцепить руку Андромеды от своих штанов. — Побудь ещё со мной! — попросил Шун, с надеждой смотря на старшего брата. И Феникс понял, что просто не в силах ему отказать. Он присел на край кровати, погладив Андромеду по волосам, и улыбнулся ему. — Спи, чудо моё, — прошептал Икки. — Я побуду с тобой до рассвета. — Но завтра ты ведь точно придешь? — Я хоть раз обманывал тебя? — Нет. — Ну, вот видишь. А теперь спи. Андромеда закрыл глаза и погрузился в сон. Ему снилось что-то из детства, того беззаботного времени, до всех тренировок и разлуки с братом. То время, когда он был так же счастлив, как и в сегодняшнюю ночь. Икки долго сидел, любуясь спящим Шуном, не в силах заставить себя отвести взгляд от него. Это была минута слабости Феникса, минута, о которой никто не узнает. Близился рассвет, и Икки надо было идти. Да, он должен идти, должен осуществить задуманный план и остановить всё это безумие. Остановить того, кто повинен во всех его страданиях и страданиях Шуна. Святой отец! Именно он стоял за всем, что происходило в последние дни. Он так страстно желал заполучить Материю Стрельца, что даже настроил его, Икки, против родного брата. Этого Феникс простить не мог. Если Святой отец так хочет Материю, он её получит. Но на этот раз игра будет по правилам Феникса. Он всё сделает сам, не впутывая младшего брата. Утро настало слишком быстро, как показалось Шуну. За дверью его комнаты слышались слишком громкие голоса Сейи и остальных. Нехотя Андромеда открыл глаза, сбрасывая с себя остатки сна. Икки в комнате не было. И Шун уж было подумал, что тот и правда ему приснился, если бы не ощущения тела и совершенная нагота. Икки был здесь ночью. И всё случившееся не было сном. Но это должно было остаться их тайной. Шун встал с кровати, быстро принял душ, приводя себя в порядок и скрывая следы ночного действия, и только после этого вышел в общий зал. — А вот и наш соня, — хихикнул Сейя, заметив появление друга. — Что-то ты сегодня поздновато, — добавил Ширю. — Простите, — виновато улыбнулся Шун, чувствуя, что не прочь и ещё немного поспать. — Я заснул только под утро. — Переживаешь из-за Икки? — Сейя обнял друга за плечи. — Мы отомстим за него. Обещаю. — Сейя… — Шун хотел было сказать, что не нужно этого делать, что Икки не погиб. Но промолчал. Он обещал брату не говорить. — Спасибо. — А теперь нам нужно решить, что делать дальше, — перешёл к делу Сейя. — Стоит продолжить турнир, — взяла слово Саори. — Используем шлем Золотой Материи как приманку. — Боюсь, это не сработает, — пожал плечами Хёга. — Вряд ли остальные будут драться лишь за шлем. — Тогда что же нам делать? — Саори посмотрела на одинокий шлем — всё, что у них осталось. — Вам вместе со шлемом лучше исчезнуть на время, — предложил Сейя. — Сейчас слишком много людей, недовольных организацией Грауд и тем, что Галактический турнир был прерван. — Сейчас нам надо выяснить, кто отдавал приказы Икки и остальным, — добавил Ширю. — Шун, ты позаботишься о Саори-сан и шлеме, а мы навестим своих учителей, может, что-то сможем узнать о происходящем, — сказал Хёга. Андромеда кивнул в знак согласия. Это действительно было сейчас самым важным. Но его беспокоила ещё одна вещь. Икки обещал прийти сегодня ночью, но, скорее всего, их уже не будет в особняке. Однако дело сейчас было важнее личных желаний Шуна, хоть он и стремился всем сердцем к брату. Собирая вещи, он оставил на кровати небольшую записку для Икки, положив её так, чтоб никто, кроме Феникса, не нашёл. — Ни-сан, — прошептал Шун, глядя в окно. — Я буду тебя ждать. Уже к вечеру Шун вместе с Саори-сан и Тацуми были в лесном домике, принадлежащем Кидо. Теперь оставалось лишь ждать, когда остальные что-нибудь разузнают о происходящей ситуации. Шун немного переживал из-за того, что он вынужден сидеть здесь, в то время как остальные собирают информацию. С другой стороны, у него было своё задание — охранять госпожу Саори и шлем Стрельца. Вот только никто не знал, что они здесь. Никто, кроме Икки и ребят. Обойдя вокруг дома и убедившись, что поблизости никого враждебно настроенного нет, Шун пожелал спокойной ночи девушке и ушёл в свою комнату. Сейчас он мог немного расслабиться и спокойно отдохнуть. Вот только… Андромеде даже не потребовалось включать свет, чтоб понять — в комнате кто-то есть. Нет, не кто-то, а очень даже конкретный человек. — Ни-сан, — прошептал Шун, подходя к брату и обнимая его. — Ты пришёл. — Я же тебе обещал, — ответил Икки, сладко поцеловав младшего. — А я ведь всегда выполняю свои обещания, верно? — Да, — томно выдохнул Шун, прижимаясь к Фениксу. Ночь пролетела незаметно, несмотря на то, что Икки лишь под утро позволил брату наконец заснуть. Измотанный, растрёпанный и такой желанный, Шун разметался на кровати, так откровенно соблазняя Феникса. Но Икки сдержал очередной порыв. У них ещё будет много времени. А сейчас… Сейчас ему пора уйти. Иначе весь его план будет под угрозой срыва. Он и так узнал сегодня очень много. Шун был очень разговорчив во время секса, что было на руку Фениксу. Но он не спешил действовать, нужно было выждать удобный момент. Гигас наступал ему на пятки в охоте за Золотой Материй Стрельца. А этого Феникс допустить не мог. Он сам достанет шлем, не навредив при этом брату. Да, там, в Колизее, он готов был его убить. Но сейчас, после того боя в горах, он этого не смог бы сделать. У Икки был план. И скоро он его осуществит. Для этого ему нужно было втереться в доверие к Гигасу. Тогда, после того, как Материя Стрельца окажется в руках Феникса, либо же он активно посодействует её добыче, можно будет убедить Гигаса представить его Святому отцу. И вот тут-то сильнейшая Золотая Материя сыграет свою роль… Икки тихо встал и накрыл Шуна одеялом, после чего быстро оделся и бесшумно покинул дом. Если он заберёт шлем сейчас, то у Шуна не останется сомнений в том, кто бы мог это сделать. А значит, необходим был отвлекающий манёвр. И Икки уже знал, что нужно делать. Феникс не хотел посвящать брата и остальных в свой план. Тем более что шансов выжить у Икки было слишком мало. Зато так он сможет защитить самого дорогого человека в его жизни. Гигас смотрел, как догорает особняк Кидо. Кто-то непременно должен был прийти. Просто обязан был. И он не заставил себя ждать. Тацуми, ослушавшись приказа госпожи Саори, всё же пришёл на пепелище, чтоб забрать уцелевшие вещи, при условии, что они вообще тут были. И уж никак он не мог предположить, что угодит в ловушку врагов. Тацуми держался из последних сил под пытками мучителей. Он не должен был выдавать госпожу, хотя уже и был близок к тому, чтоб это сделать. — И долго ты собираешься слушать эти вопли? — за спиной Гигаса возник недовольный Икки. — Пока он, наконец, не скажет, где эта девчонка со шлемом Стрельца, — ответил тот. — А если не скажет? — усмехнулся Феникс. — Тогда он умрёт в мучениях, — ответил за Гигаса Святой Зноя. — Избавьте меня от этих воплей, — фыркнул Икки. — Они в горной резиденции Кидо. — Откуда ты знаешь? — покосился на него Святой Зноя, явно испытывающий удовольствие от пыток. — Я знаю, — ответил Феникс, не удостоив того взглядом. — Делайте с ними всё, что хотите, но не трогайте Шуна. — С чего бы нам щадить предателей Святилища? — оскалился на него Гигас. — Шун — мой, — отрезал Икки. — Остальные меня не волнуют. — Тогда пусть он не мешается у нас под ногами. Тацуми, о котором на время этого разговора все подзабыли, с ужасом смотрел на Икки. Этот парень снова и снова возвращался из объятий смерти, чтобы стать его личным кошмаром. И вот теперь он не только был заодно с врагами, но ещё и переманил к себе Андромеду. Кругом были сплошные предатели. Нужно было как-то предупредить госпожу, но как это сделать, он не знал. В камине потрескивал огонь. Шун смотрел на него, думая о брате. Пожалуй, ночью он сказал немного лишнего, но ведь это был Икки, его Икки. А значит, всё было в порядке. Шун безоговорочно верил ему, ведь старший брат ему никогда не врал. Саори смотрела в окно, беспокоясь о том, куда подевался Тацуми и не случилось ли с ним чего нехорошего. Внезапно тишину леса нарушил крик: — Госпожа! Осторожней! — Этот голос! — встрепенулся Шун, хватаясь за ящик с Материей. — Тацуми! — подтвердила догадку парня Саори. Надев Материю Андромеды, Шун выбежал из дома, встав перед врагами так, чтоб заслонить собой дом и находящуюся внутри Саори. — Кто вы? — спросил парень, готовый пустить в ход свои цепи в любую секунду. — Я — Святой Зноя! И я пришёл за шлемом Золотой Материи Стрельца! — он посмотрел на Шуна, ухмыляясь и держа связанного Тацуми. — Найти вас было не так уж и сложно. О, не смотри на этого идиота. Хотя кто знает, может, он бы и раскололся, если бы не явился Феникс со столь ценной информацией. — Феникс? — удивлённо пробормотал Шун, округлив глаза. — Икки-ни-сан? — Ах, совсем забыл, он же вроде как твой старший брат, — засмеялся Зной. — И он так легко тебя предал, использовав в своих целях! А теперь сгори так же, как и особняк Кидо! — Ни-сан… — Шун был настолько ошарашен этой новостью, что пропустил удар Святого Зноя. Тело парня объяло огнём, но Андромеда сейчас не чувствовал его жара. У него болело сердце. Икки предал его, использовал. Как он мог поступить с ним так? Они ведь братья и всегда доверяли друг другу. Шун не мог поверить в то, что сказал Зной. Икки не мог предать Андромеду. Не мог… Цепи отчаянно пытались защитить парня от огня, но всё, что они могли — это лишь ненадолго отсрочить неизбежное. Шун не знал, что ему теперь делать. Ведь кроме Тацуми и Икки больше никто не знал, где они прятались. Андромеде было проще поверить в то, что это Тацуми под пытками рассказал врагу об их убежище. Огонь подступал всё ближе, цепи были больше не в состоянии его сдержать. Боль. Отчаянье. Тьма. И сквозь эту тьму Шун почувствовал прикосновение таких родных и знакомых рук. Обжигающий жар огня отступил. Открыв затуманенные глаза, находясь на грани сознания, Андромеда увидел знакомый силуэт. Такой родной и любимый. Он снова его спас. Конечно, так было всегда. — Ни-сан, — прошептал Шун, улыбнувшись. Всё правильно. Икки не предатель, он не может быть предателем, ведь это его старший брат, на которого всегда можно положиться. — Шун! — Икки потряс младшего, не давая тому потерять сознание. — А, Феникс, — усмехнулся Зной. — Спасибо, что рассказал об этом месте! Теперь-то мы уж точно вернём шлем! — Я же сказал, чтоб вы не трогали Шуна! — возмутился Феникс, усадив брата у дерева. — Ни-сан? — Шун испуганно смотрел на Икки, услышав то, что он так хотел отвергнуть. — Ты… С ними? Ты использовал меня?! — Шун, — Икки понял, что сказанного уже не вернёшь, и нужно как-то исправлять положение. — Ты всё не так… — Я не глухой идиот, ни-сан! Я верил тебе! А ты… Ты использовал меня, чтоб получить информацию! — закричал Андромеда, а в зелёных глазах заблестели слезы. — Как ты мог так со мной поступить?! Всё, что между нами было — ложь?! — Шун, — Икки вдруг понял, глядя на заплаканную мордашку брата, что вот просто не может дальше продолжать свой план. Не может и всё видеть, как плачет его Шун, его маленький брат. Плачет из-за него. — Всё не так. Всё совсем не так, Шун. Я никогда тебе не врал. — Но ты предал меня! — Андромеда закрыл лицо руками, всхлипнув. — Какая трогательная сцена! — засмеялся Зной. — Только зря вы забыли обо мне! Пламенный Винт! Икки заслонил Шуна собой, не давая пламени коснуться брата. Пламя объяло Феникса. — Ни-сан! — Андромеда вмиг забыл, что ещё секунду назад видеть не желал старшего брата. К изумлению Зноя и Андромеды, огонь, что должен был сжечь Икки, утих, не тронув парня. — И что, это, по-твоему, адское пламя? — усмехнулся Феникс. — Ты посмел причинить боль Шуну. Не прощу! Взмах Огненных Крыльев Феникса! — Ни-сан, — Шун восхищённо смотрел на брата. Как он мог в нём усомниться? — Шун, прости меня, — прошептал Икки, обняв брата. — Я и правда хотел использовать тебя, но… Я не могу предать тебя. Ведь ты всё, что у меня есть. Ты для меня важнее всего на свете. — Ни-сан, — Шун улыбнулся, прижавшись к Фениксу и потянувшись за поцелуем. — Ну нифига себе, — раздалось за их спинами. Это был Сейя и остальные. — Тут всё полыхает, а эти двое, как ни в чем не бывало, стоят и целуются. — Сейя! Ребята! — Шун аж подпрыгнул от неожиданности. — Икки! Рад, что ты смог выжить, — Пегас хлопнул товарища по плечу. — Я же не мог предать надежды Шуна, — ответил Феникс, прижимая к себе младшего брата. Да, именно так. Он больше никогда не предаст ни его, ни своих друзей. Друзей, что верят в него, несмотря на то, что случилось…