Рождённая в полночь

Тридцать минут до полуночи. Я сижу на полу в своей пустой квартире, всматриваясь в какую-то непроглядную тьму. Глубокая ночь. Холодная и промозглая. За окном вовсю хлещет дождь, но мне плевать. Я слышу, как он шуршит, облизывая серый асфальт. Из приоткрытого окна в комнату проникает прохладный и хлёсткий ветер, будто взывая меня к благоразумию. Не сегодня. Я медленно поднимаюсь и закрываю окно, задерживаясь возле холодного стекла, наблюдая панораму города. Небо. Ночное небо. Глубокое, абсолютно чёрное, а в нём россыпь ледяных звёзд. Завораживает и притягивает, полностью погружая в свою власть. Город, купающийся во мраке, освещается лишь тусклым мерцанием фонарей, что разливают причудливые лужицы света на мокром асфальте. Ночь — это всегда обман. Прекрасная иллюзия, которая обнажает самые тайные уголки падших душ. Где-то на улице проносятся редкие машины, сотрясая глухую тишину. В непроницаемой тьме незаметна вся убогость этого мира. И только искусственная люминесценция создаёт мистификацию света и сказки. Я слежу за ускользающим сиянием неоновых огней, и складывается впечатление, что моя душа улетает вместе с ними. Хватит. Я резко оборачиваюсь, скользя взглядом по стене комнаты. Кромешную темноту разбавляет свечение новогодней гирлянды. Плевать, что сейчас апрель. Озорные огоньки сверкают химерными бликами, пытаясь подарить мне надежду на что-то светлое. Только не сегодня. Не сейчас. Я не спеша тянусь к телефону и включаю музыку. Placebo. Такими ночами, когда тьма поглощает, а сознание захлёбывается в коктейле нахлынувших эмоций, голос Брайана Молко — это то, что нужно. Но только поначалу. Потом я найду Его песни. Из колонок польётся совсем другая музыка. Такая же грустная, но не менее прекрасная. Это будет позже, когда решу добить себя. Знаю, что первые ноты «Залежності» доведут до исступления, заставят биться в истерике и задыхаться в агонии. Сегодня можно. Закрываю глаза — иногда это помогает. Думаю, назвать мою жизнь счастливой можно лишь в приступе белой горячки. А ведь не являюсь нытиком. Более того подобные личности всегда вызывают отвращение. Да и суицидальных наклонностей за собой не замечала. Прогулки по аварийному мосту не в счёт. Это совсем другое. Стоять на мосту под пронизывающим насквозь ветром, ощущая безграничность и бесполезность всего мира, когда внизу течение реки, а наверху хмурое небо — вот настоящая эйфория. Никаких мыслей о смерти. Вернее они иногда возникают где-то на периферии сознания, но это сущий пустяк. Просто иногда бывают ночи, когда накатывает то, что долго держишь в себе. Смесь нахлынувших чувств взрывается ярким фейерверком, и ты уже не можешь противостоять. Нужно просто поддаться меланхолии, а утром станет легче. Начинаю тихо напевать знакомую песню, стараясь слиться с Брайаном в унисон. Болит горло — результат неправильного пения в верхнем регистре. Сегодня я в очередной раз получила выговор от своего преподавателя. Уже который месяц бьюсь в тщетных попытках дотянуться до высоких нот, но терплю поражение. Есть только два варианта: смириться с собственной бездарностью, и перестать гробить связки, или же умереть, но исполнить свою мечту. Третьего не дано. Я всё ещё болею музыкой, хотя самое время повзрослеть. Лет десять назад мне казалось, что жизнь бесконечна. Даже если нет, то у меня есть нескончаемый запас времени. А сейчас, оглядываясь назад, я с ужасом понимаю, что детство прошло подобно мгновению, а юность безнадёжно потеряна. Самые волшебные годы рассыпались в прах, а я даже не сделала ничего полезного. Не могу похвастаться золотой медалью, творческими успехами, да и красный диплом, судя по всему, тоже не светит. Удивительно, как взрослая жизнь не убила во мне детскую и до жути наивную мечту. Ведь система уничтожает. Хотим мы этого или нет. Где-то в глубине души во мне ещё кричит голос угасающей надежды, заглушая самые громкие доводы здравого смысла. Надежда! Вот корень наших страданий и пустых иллюзий. Это она приводит нас к фанатичности и одержимости. Это она крушит наши судьбы. Во мне уже долгое время уживаются зависимость и мечта, причём первая, кажется, убивает вторую. Одна против всех. Кажется, так принято называть подобное состояние. Это так странно, когда в душе пусто и до бесконечности одиноко. Больно ощущать себя ненужной тем людям, которые дороги. Противно общаться с теми, кто раздражает. Ещё одно правило системы. Жаль, что зарождающаяся дружба погибает, налетев на рифы непонимания. Потом так мерзко встречаться каждый день, дарить фальшивые улыбки, понимая, что за ними скрывается взаимная ненависть. Хочется вопить, чтобы тебя оставили в покое, но вместо этого приходится лицемерить. Порой жизнь вынуждает быть с теми, кто противен. Иногда, среди ночи, я просыпаюсь и начинаю рыдать навзрыд. Возможно, мне всё надоело или же всё куда банальней, и я просто схожу с ума. У каждого из нас есть свой запас прочности. Кажется, мой — уже на исходе. Только сейчас осознаю, что не живу, а нахожусь в декорации собственной жизни. Видимо, поэтому я ищу спасение в алкогольном эквиваленте. Сегодня у меня гостья. Она уже рядом: стоит на столе и ждёт, когда я протяну к ней свои худые руки. Она гипнотизирует, призывая провалиться в спасительное бесчувствие. Жаль, что нельзя отключить сознание, а сердце сделать… «Безжизненным», — услужливо подсказывает внутренний голос. Да. Именно это мне нужно. Необходимо, чтобы скрытые терзания отпустили, боль перестала грызть изнутри, а душой овладело безразличие. Так будет проще. Так будет легче. Я медленно подхожу к столу, а мой взгляд лениво скользит по поверхности. Наверное, так выглядит стандартный набор девушки с задатками хронического алкоголика. Чёрный шоколад, бокал, соль, блюдце с лаймом и самое главное — бутылка текилы. Эмблема моего падения в пропасть. Рядом лежит блокнот, в котором по ночам я пишу свои бездарные строки. Да, я занимаюсь бумагомарательством. Ночью, захлёбываясь в сумасшедшем коктейле нахлынувших чувств, старательно вывожу в записной книжке мрачные предложения, порой непонятные мне самой. Ещё один скрытый порок. Тянусь к алкоголю — могучему утешению, что помогает пережить много трудных ночей. Знаю, что сейчас меня ждёт уже знакомое ощущение. Сладко-горькое безумие, путешествие куда-то за край, где мысли приобретают неведомую ранее остроту. Порой прекрасней любого сна. Порой безжалостней самой страшной реальности. Я открываю бутылку и наливаю текилу на дно бокала. У меня даже нет рюмок. Плевать. Первую порцию нужно выпить по всем правилам. Немного соли на кожу, ломтик лайма и хозяйка сегодняшнего вечера. Горько-сладкая жидкость обжигает горло, тёплой волной скатываясь в желудок. Игра началась. Сегодня я должна быть пьяной. Должна выпить всю бутылку, пусть даже мне придётся насильно вливать в себя её содержимое. Интересно, пятьсот миллилитров могут быть смертельными? Вряд ли. Сегодня я хочу быть в хлам, петь до потери голоса, орать, вздымать руки к небу и плакать. Пусть меня будет тошнить, пусть мне будет плохо, пусть будут последствия. Мне так хочется. Я беру плитку шоколада и отламываю маленький кусочек. Всегда считала, что шоколад — это слабый наркотик. Он тает во рту, оставляя после себя сладость и горечь, нежность и бархатистую шершавость. Есть в этой сладости что-то запретное, но именно это притягивает. Я вновь зажмуриваюсь, ожидая наслаждения и обещанного гормона счастья. Пока никак. Возможно, организм просто недостаточно пьян. Прислушиваюсь к своим ощущениям. Сознание ещё трезвое, а мысли — ясные. Появилась лишь лёгкая расслабленность. Ещё не время для слёз и философских рассуждений. Но всё же первая порция текилы делает своё дело — успокаивает и почти убивает головную боль. Снова наливаю в бокал серебряную жидкость, но на этот раз не спешу пить. Ровная и спокойная поверхность на дне стеклянного сосуда притягивает. Она подобна дурману, дразнит и соблазняет. Наверное, сейчас я мысленно убеждаю свою гостью, что пью не просто так. Сегодня я напиваюсь со значением и острой потребностью. Всё-таки сдаюсь и выпиваю вновь. Алкоголь понемногу начинает кружить голову, но до полуночи мне нельзя быть слишком пьяной. Знаю, что после боя курантов в квартире раздастся звонок мобильного, нарушая моё одиночество. Я мгновенно отвечу на звонок, всеми силами сдерживая поток нелепых слёз, и услышу родной голос. Это будет потом, позже. А сейчас существуем только я и моя ночная гостья. Сейчас никто не помешает нашему таинству. Внезапно грудь сдавливает, отзываясь во всём теле острой болью. Сердце протестует. Странно, ведь оно давно меня не беспокоило. Наверное, пытается доказать, что всё ещё существует, что ему тоже больно. Как символично напоминать о себе именно сейчас. Я начинаю петь громче, не обращая внимания на больные связки. Алкоголь и шоколад — это убийственная смесь для вокалиста. Знаю, что завтра буду жалеть об этом, но сейчас мне безразлично. Беру со стола бутылку и шоколад, опускаясь на пол. Мне нравится лежать на полу. Можно закрыть глаза и представить, что лежишь под звёздным небом, сливаясь с ночью, проваливаясь в её бархатную пустоту. Если полностью погрузиться в мечту — можно даже ощутить лёгкое дуновение ветра. Находясь за гранью реальности, не чувствуешь собственное одиночество, не мечтаешь о верных друзьях, не грезишь о сильных руках по ночам. На периферии мелькает много людей, которые ничего для меня не значат, а к некоторым даже испытываю чувство ненависти. Я упиваюсь своим одиночеством. Эта бездна затягивает всё глубже и глубже в свои удушающие объятия. Ведь я слишком некрасива, чтобы быть любимой, но слишком умна, чтобы быть использованной. За это нужно выпить. Выпиваю третий бокал, впервые чувствуя, как тревога сменяется умиротворяющим спокойствием. Правда, начинает клонить в сон, но я не усну до восхода солнца. Ночь уже давно распланирована. Громкая музыка оглушает опьянённое сознание. Молко поёт о разрушенных обещаниях, разрывая мою душу на куски. Всё-таки жалость — это убогое чувство. Жалость к себе — подавно. Нужно вытравить это мерзкое ощущение из своего сердца. Алкоголь притупляет сознание, даря ту иллюзию, о которой я грежу, которой так тяжело болею. Становится легко. Ощущение вожделенного спокойствия. Жаль, что это не продлится долго. После четвёртой рюмки спиртного организм предупреждает, что против. Потерпи, детка. Скоро тебе понравится. Самое время проснуться моим демонам. Они разъедают изнутри, шепчут мрачными голосами свои мерзкие речи, нахально скребутся когтями по самым тайным углам истерзанной души. Я не могу навсегда заточить их. Не стоит даже пытаться. Кажется, уже все в сборе. Мои персональные черти реальны и совсем неважно, что кроме меня их никто не видит. Они осязаемые, их шепот громче самого громкого крика, а прикосновения оставляют на коже кровавые раны. Внезапно раздаётся бой настенных часов. Уже полночь. Нужно прекращать пока не поздно. Иначе в один прекрасный момент я убью себя. Сейчас меня должна спасти Его музыка. Спасти или убить. Этой ночью демоны останутся на свободе. А значит, я не утоплю себя в собственной беспомощности, а утром не станет легче. Это значит, что ничего не изменится. Завтра я всё так же проснусь в своей пустой квартире, пройдусь босиком по холодному паркету, сварю кофе, а в наушниках будет звучать Его голос. И всё будет по-прежнему: затянутое тучами небо за окном, лестница в грязном подъезде, лживые улыбки знакомых и голос Назара, что проникает под кожу. И мир не перевернётся, а небеса не упадут на землю. И всё будет как раньше. Только дышать станет сложнее. Вдруг трель мобильного нарушает моё одиночество. Я ждала этого звонка. Знаю, что звонит, пожалуй, единственный человек, которого я люблю, которому нужна. Человек, у которого хочется просить прощения за своё поведение, за то, что медленно убиваю себя. Моя мама, находящаяся за сотни километров. Мгновенно отвечаю и слышу такой родной голос: — С Днём рождения, милая…