Вишня

Дерек твердо пообещал самому себе никогда больше не соглашаться на каверзные предложения стаи, когда Эрика, задорно блестя глазами, заказывала огромную пиццу, а Джексон и Айзек спорили насчет того, какое мороженое вкуснее – шоколадное или клубничное. Айзек настаивал на клубничном, а Джексон в своей обычной «хэй-кто-посмел-спорить-с-царем-а-это-ты-презренное-животное» манере лениво отвечал, что шоколадное – бог всех мороженых в мире мороженых, и вообще, Айзек, сходи за бигудями, твои кудри что-то слишком выпрямились в последнее время. Айзек в ответ обещал задушить «противную рептилию» шарфом, и Дерек, которому препирательства этих двоих крайне надоели, мечтал взять какой-нибудь особенно прочный лом и на живом примере показать им, что звездочки из глаз могут стать материальными. — Стайлз, ты уже в сотый раз говоришь мне о коллекционном издании комиксов про Человека-паука! Заткнись и жри уже! — страдальчески протянул Скотт, когда Стилински вновь начал молоть какую-то чепуху, отчаянно жестикулируя. Дерек закатил глаза, тихо барабаня пальцами по красной столешнице, а Стайлз гневно отвечал: — Эй, ты в курсе, что это не по кодексу бро?! И скажи спасибо, что я не рассказываю тебе о коллекционном Бэтмене, а о нем, между прочим, умалчивать просто невозможно! Ты понимаешь, Скотт, Бэтмен... — и парень пустился в долгие и путанные объяснения, почему Бэтмен – это хорошо, а коллекционный Бэтмен – лучше в тысячу раз. На середине своего, несомненно, увлекательнейшего рассказа, он вдруг хитро прищурился и усмехнулся: — О, Хмуроволк нервничает, – почему нельзя убивать людей взглядом? Дереку бы пригодилась эта способность. — Эрика-а, прикупи ему чего-нибудь. — Заткнись. — Неа. Стая, кажется, синхронно вздохнула – это продолжалось все то время, которое они сидели в этом милом кафе – Стайлз, как обычно, балаболил про всякую ерунду, а Дерек, как обычно, раздраженно приказывал ему замолчать. И Стайлз, как обычно, не умолкал, продолжая болтать с еще большей силой. Дерек устало закатил глаза, буркнул что-то непонятное и, поднявшись из-за стола, вышел за дверь кафешки, объяснив это тем, что Эрика будет все покупать, как минимум, вечность. Стайлз хмыкнул, пожал плечами, и почти подпрыгнул, когда прямо над ухом неожиданно раздалось лукавое: — Ваш заказ, сла-адкие, — и на столе оказался обширный поднос со всяческими вкусностями. Спор Джексона и Айзека, наконец, закончился, и оба притянули к себе свое любимое мороженое с таким видом, будто они были готовы разорвать за них друг друга зубами. Хотя, они могли. Стайлз взял свой коктейль с аккуратной вишенкой сверху, с подозрением взглянул на коктейль Дерека – точно такой же, почему-то, – а затем взял его и вышел вслед за Хейлом – оставлять без угощения хмурую рожу было бы бесчеловечно. — Э-эй, во-олче, — он протянул Дереку коктейль, — лови! Оборотень хмуро принял напиток, посмотрел на Стайлза в обычном хейловском «что-это-такое-щенок» стиле, удостоверившись, что его отравлять не собираются, достал вишенку – тот самый венец кулинарного творения, – и абсолютно беззастенчиво съел. Стилински безнадежно проследил за тем, как она исчезает во рту Дерека без надежды на спасение, а затем, подумав и изучив взглядом свой коктейль, взял вишенку и с совершенно невинным видом обратился к Хейлу: — Будешь? Оборотень удивленно приподнял бровь – еще одна типичная хейловская черта, – но предложение принял, здраво рассудив, что в ядах Стилински разбирается плохо. Он осторожно прихватил вишенку ртом, и Стайлз опасливо убрал палец, а затем быстро потянулся вперед и откусил палочку. Дерек ошарашенно наблюдал за тем, как парень что-то старательно делает с ней ртом – и, он готов поклясться, что покраснел. Боже мой, какая глупость! Но, с другой стороны, не покраснеть сейчас было невозможно, потому что порнографичность и невозможность этого гребаного рта гребаного Стилински превышала все допустимые нормы. — Вот! — через пару минут лицо Стайлза просияло, и он вытащил палочку, искусно свернутую в какую-то замысловатую фигуру. Хейл изумленно посмотрел на «шедевр», чувствуя, что предательский румянец так и не желает покидать лицо. — Ешь уже, хмурая морда! — подросток коротко рассмеялся, подталкивая вишенку, которую Дерек, разумеется, все еще не съел – да и как тут съешь хоть что-то, когда перед глазами маячит такой рот. Оставалось надеяться, что Стилински ничего не заметил. Опомнившись, оба поспешно принялись за коктейли. Стайлз что-то привычно тарахтел – наверняка про коллекционного Человека-паука, – а Хейл мрачно – впрочем, ничего нового – наблюдал за улицей, задаваясь важным вопросом – какого черта сейчас произошло? — И, в общем, вот, — путанно закончил Стилински. Дерек рассеянно взглянул на него. — Ты меня слушал вообще, а? Я обижусь же! — он деланно надулся, помешивая трубочкой коктейль, но Хейл что-то не слушал: острый взгляд зеленых глаз скользил по лицу юноши, неуклюже испачканному мороженым. В голове мгновенно назрел коварнейший план. Что ж, если Стилински вогнал Дерека в краску, тот тоже в долгу не останется. Резко подавшись к юноше, оборотень по-собственнически положил ладонь на его плечо и совершенно спокойно принялся слизывать мороженое с щеки, с торжеством чувствуя запахи смущения и – возбуждения? – тут же беспорядочно окутавшие мальчишку с ног до головы. Вырывался тот вяло: может, сказалась железная хватка вервольфа, а может, он попросту не хотел уходить. Но через полминуты, показавшиеся для обоих вечностью, Стайлз, красный, с бегающим взглядом, ошалело посмотрел на Хейла и неубедительно, запинаясь, произнес, хлопая большими карими глазами: — Я... Это... Да... Я... Там Скотт ждет, да... Я... Пошел... Ага, — он взъерошил волосы, быстро повернулся и спешно вошел обратно в кафе; смущение все еще никуда не пропало, и его запах шлейфом тянулся вслед за подростком. Дерек хмыкнул, кинул последний взгляд на улицу и с чувством выполненного долга последовал за Стилински. Что ж, миссия была успешно выполнена, Хейл целиком и полностью отомщен, и теперь даже поход со стаей на дружескую прогулку казался не таким уж и страшным делом. Но почему-то казалось, что попался на удочку отнюдь не Стайлз.