Ваш выстрел первый

Сезар был само обаяние. Даже Доминик не ожидал от парня такой великолепной игры — он вис на нем, заглядывал ему в глаза, говорил капризным тоном, когда рядом с ним оказывался кто-то весьма любопытный. Одним словом, вел себя так, как подобает счастливому жениху маркиза Бертрана. Он нисколько не удивился, когда, гуляя по аллее, они с маркизом Бертраном встретили своих старинных знакомых, барона Валери и его супруга, Доминик же сказал, что у него деловая встреча. Теперь Сезар пытался обаять омегу барона. Но, похоже, тот предпринимал попытки сделать то же самое. А потом они весело рассмеялись — пожилой и молодой — и, обнявшись, словно, действительно, знали друг друга всю жизнь, пошли следом за своими альфами, «охраняя и защищая» их от посторонних ушей. Они не прислушивались, о чем говорили барон Валери и маркиз Бертран. Если бы и слышали их разговор, то ничего особенного бы не услышали — мужчины договаривались о вечернем визите в клуб. Обычный разговор двух великосветских альф, желающих приятно провести вечер отдельно от своих омег. Обед прошел за разговорами ни о чем. А потом все с восторгом приняли «неожиданное» предложение барона покататься на лодке, к тому же день был солнечный и теплый, можно сказать, даже жаркий. Все было разыграно, как по нотам. Сторонний наблюдатель ничего заподозрить не смог бы — никакого сговора, все чисто, естественно, по-настоящему, не натянуто. На лодочной станции пришлось подождать с полчаса, пока освободится лодка, — не одни они оказались такие умные. Желающих покататься по озеру оказалось, хоть отбавляй. Омеги присели на лавочке, дожидаясь своей очереди, а их альфы встали стражами рядом. — Извините… На маркиза Бертрана вдруг налетел молодой человек. — Ничего страшного, — ответил тот и сразу приложил палец к губам, мол, все разговоры на заданную тему отменяются, пока он не исследует свою одежду и найдет «жучок». С какой стати молодому человеку сходить с тропинки, которая была в нескольких шагах от лавочки, возле которой они стояли, и сталкиваться с ним. — Давайте я вам помогу манжеты поправить, — неожиданно предложил Сезар и добавил, еле шевеля губами, — я заметил, тот альфа что-то подбросил в ваш карман. Доминик улыбнулся — его «жених» легко воспринял шпионские правила игры. Может быть, из-за того, что пропал его брат, а кто-то пытался сбить няня, при этом не нанеся старику практически никаких увечий? — Помоги дорогой, — ответил он довольно громко, — запонка расстегнулась. Сезар обнял маркиза за талию, заставив повернуться к барону тем боком, куда опустил «жучок» проходящий мимо них альфа, и практически незаметным движением извлек из кармана радиомикрофон. Доминик перехватил его у парня и зажал в руке. Пока они поговорят о том, о сем, сделают вид, что ничего не заметили, а потом он микрофон утопит в озере и спокойно обо всем договорится с бароном. Пусть те, кто следят за ним и их компанией, ни о чем не догадываются. Выяснить бы еще, кто это. Молодого человека, толкнувшего его, Доминик запомнил, если встретит, сразу узнает. Он умел, даже мельком взглянув на человека, выхватить из общего облика отличительные детали и запомнить их. У этого, например, была неестественно толстая нижняя губа, Доминик ее заметил, когда тот произнес всего одно слово, и уже не забудет. Из нее молодой человек слегка пришепетывал и звук «з» у него получался несколько не чистым. Вероятно, пока он не говорил, то особых примет у него обнаружить не удавалось — невыразительное лицо, незапоминающаяся внешность, одежда, как у всех гуляющих… — Вы думаете, что нас больше никто услышать не может? — спросил барон, когда Доминик, демонстративно бросил в воду «жучок». — Думаю, что никто, — ответил маркиз. — Теперь мы можем спокойно обо всем договориться, не опасаясь, что о наших планах может узнать каким-то образом граф. — И все же я советую на всякий случай прикрывать рукой лицо, когда будете, что-то говорить мне в ответ, — улыбнулся барон Валери. — Я знавал людей, читающих легко по губам, при этом совершенно не обязательно, что они глухие. А среди последних каждый первый это с легкостью делает. И они завели совершенно неинтересный для сопровождающих их омег разговор о карточных играх, стратегии поведения в клубе и еще о чем-то, пересыпая свою речь специфическими терминами. Они перестали грести и позволили лодке скользить по гладкой поверхности озера, куда той вздумается. Супруг барона, Этьенн Валери, достаточно умудренный жизнью, чтобы отвлечь того от беседы альф, принялся рассказывать своему молодому собеседнику о своих сыновьях, проживающих недалеко от столицы. Он даже пообещал с ними познакомить, когда те приедут встретиться с родителями. — Вы говорите сыновья? — поинтересовался Сезар. — Ну, да, сыновья. У меня их много, и все омеги. Повезло так повезло, — ответил радостно Этьен. — Вы считаете, что повезло? — переспросил Сезар недоверчиво. — Конечно, — кивнул Этьен. — Большая семья — это большое счастье. А когда мальчики покладистые омеги, счастье вдвойне. Мы их и воспитывали должным образом, окружали их любовью и лаской. Теперь они отдают ее ответно своим супругам, а потом и детям, когда те у них народятся. Надеюсь, у моих мальчиков семьи тоже будут большими. — И вам было не тяжело? — Сезар вопросительно взглянул в глаза супруга барона. — Нисколько, — ответил за него сам барон Валери. — Это счастье, когда приходишь домой, а дети, как гроздья винограда, на тебе повисают. — Искренне надеюсь, — вдруг вырвалось у Доминика, — что и у нас с Сезаром будет большая и дружная семья. У меня просто огромная разница в возрасте с младшим братом, я ему чуть ли не в отцы гожусь. Сезар, ничего не понимая, посмотрел во все глаза на маркиза — ведь сейчас их же никто не подслушивал, можно и не играть на публику. Или у того на него были совсем другие планы? — У нас? — произнес он испуганно. — Семья? Сезар, конечно, не возражал бы иметь супругом такого благородного альфу, но он помнил, что тот виноват в смерти его отца. И, пожалуй, ему трудно будет когда-нибудь это забыть. Из-за той игры в карты вся его жизнь пошла кувырком. — А почему нет? — улыбнулся Доминик. Он извлек из кармана пиджака небольшой футлярчик, открыл и его и протянул Сезару. Тот ахнул, взглянув на изумительное кольцо с большим рубином. — Что это? — произнес он изумленно. — Кольцо, — просто ответил Доминик. — Я хочу сделать тебе, Сезар Морель, официальное предложение, а супружеская пара Валери будут нам свидетелями. — Я не могу принять его, — Сезар отчаянно помотал головой. — И все-таки я хочу подарить тебе эту драгоценность, принадлежавшую некогда омегам семьи Бертран, — продолжил настаивать Доминик. — Если даже ты не станешь моим супругом, прошу тебя, сохрани кольцо и передай своему старшему сыну омеге. — А если у меня не будет омег или вообще не будет детей? — вдруг развеселился Сезар. — У тебя есть брат. Передашь ему. Но только не продавайте. Голодайте, но драгоценность сохраните. Теперь перстень станет реликвией семьи Бертранов-Морелей. Сезар сразу сник при упоминании о брате и чуть не заплакал. Доминик надел кольцо на безымянный палец своего жениха и ласково сжал его руку в кулак. — Носи его, а в день нашего бракосочетания я поменяю его на обручальное, — закончил он свою речь. Все замолчали. Супруги Валери смотрели друг на друга влюбленными глазами, вспоминая молодость и свою помолвку, словно не было этих прожитых лет. Доминик размышлял, что он поступил правильно, — он ведь все равно сможет стать только супругом парня, сидящего напротив него, больше ничьим. А Сезар пытался разобраться, что с ним происходит, — он должен ненавидеть маркиза, но на удивление испытывал к нему совсем другие чувства. — А поцеловать? — попросил он тихо. — Ах, да, как же без обязательного поцелуя, — улыбнулся Доминик. Он встал на ноги и, протянув руку Сезару, заставил того подняться на ноги. Лодка покачнулась. — Осторожнее, — запаниковал Этьен. — Вы вывалитесь за борт. — Ни за что! — счастливо рассмеялся Доминик, обнимая Сезара и крепко целуя его в губы.