Сидя на подоконнике возле кабинета истории, Кара быстро водила пальчиками по сенсорному экрану, набирая сообщение своей девушке. Она была бы не прочь скинуть несколько фотографий интимного характера, подписав, как сильно соскучилась по ласке, но школа — явно не место для подобного рода занятий. Даже если бы она спряталась в туалете, чтобы сделать парочку горячих снимков, ее в любой момент мог заметить охранник или учитель, и тогда прогульщице не миновать проблем с директором. Поэтому Рут убрала мысли о соблазнении возлюбленной по телефону на задний план, схватила сумочку и быстрым шагом, стараясь передвигаться как можно тише, направилась в подсобку, где было темно и безопасно. В это время Эмили сидела на паре, проклиная медленный интернет и плохую связь в аудитории. Лектор что-то невнятно говорил, отчего многих клонило в сон. Кто-то прятался за огромными портфелями, давным-давно погрузившись с царство Морфея, кто-то старался держаться до последнего, щипая себя, но оставались и те, кто был полон сил и энергии. И Эмили явно не относилась к этому типу людей.
Помимо долгой отправки сообщений, Говард была раздражена недавним разговором с матерью, которая грозилась закрыть собственную дочь в четырех стенах, увешанных плакатами различных групп, когда та вновь появится дома. И все бы ничего, в смысле, возможно, Эмили и могла проигнорировать очередной повышенный тон Тары, да только это уже не первый раз, когда женщина пыталась что-то предпринять. Первым пострадал телефон, вылетевший из окна, когда миссис Говард узнала о «парне» своей дочери. Вторым оказался компьютер, на который она пролила стакан воды, когда Эмс общалась в скайпе с Карой. Затем были задействованы и другие родственники, такие же ярые гомофобы, как и сама мать. Девушка не могла терпеть подобного отношения к себе, поэтому недавней ночью съехала к своей возлюбленной, родители которой ничего не имели против подобного рода уз. Эмили склонила голову, когда в очередной раз на экране появилось ненавистное «Ошибка», и глухо простонала, не желая привлекать к себе внимание.
Кинув сумочку в самый дальний угол темного помещения, Кара плюхнулась на небольшое количество тетрадей, что ей удалось с собой взять, поджала под себя ноги и уставилась в телефон, точно гипнотизируя Эмили на расстоянии. В верхней части экрана выскакивали новые сообщения от одноклассников или других ребят, но Рут ждала лишь одно послание или фотографию, как обычно делала Говард, чтобы успокоить свою девушку. За дверью послышались шаги, а затем кто-то попытался открыть дверь, которую прогульщица закрыла за собой с обратной стороны. Сердце упало в пятки, когда прозвучал голос Уилла, противного уборщика со скверным характером назойливого старика. Мужчина тридцати лет вел себя так, будто ему вот-вот стукнут семьдесят. И своим поведением вынуждал всех себя ненавидеть. Если прежний уборщик, Джон, никогда не сдавал никого учителям или директору, то этот чистолюб при первой же возможности бежал в нужный кабинет.
Наконец, долгожданное смс было получено, но радости особо не прибавилось, потому что за дверью по-прежнему находилась угроза. И решение данной проблемы нужно было принять как можно скорее, потому как Уилл полез за связкой отмычек в задний карман штопанного комбинезона. Глазами девушка пыталась найти что-то, что могло хоть на минуту задержать уборщика, и тут ее взгляд пал на деревянную швабру с прочной толстой ручкой. Не долго думая, девушка подперла ею дверь и вновь забилась в уголок, закрыв рукой рот, чтобы не издавать посторонних звуков. Уилл чертыхался и проклинал всех и вся, ведь ни одна отмычка из его арсенала не справилась со старым замком грязной подсобки.
Эмили дождалась, когда все вышли из аудитории, чтобы остаться в тихом кабинете и посвятить несколько минут обеда своей девушке, которая по-прежнему находилась в заточении.
Мистер Паркенс был как всегда кстати, потому что именно он утащил за собой разгневанного Уилла подальше от подсобки, чтобы у Рут было достаточно времени выбраться на свободу. Иногда хорошо иметь родственников-учителей. Джон был двоюродным братом Кары. Он мог пойти работать в самую престижную школу города, но выбрал местечко поближе к маленькой проказнице. Девушка аккуратно закрыла за собой дверь, и тут прозвенел звонок. Из всех кабинетов повалили засыпающие ученики, мечтавшие скорее покинуть этот ад. Но до конца учебного дня около трех часов, поэтому им достаточно долго придется терпеть эти муки.
Рут решила для себя, что ни химия, ни информатика, ни даже испанский не имеют большого значения, в отличие от подготовки дома к большой вечеринке. Поэтому ученица по-тихому пробралась через дыру в заборе на свободу и, быстро перебирая ногами, направилась в сторону родной улицы. Говард видела, как возлюбленная пробегала мимо ее университета. Она уже мысленно представила, как будет наказана маленькая проказница, вообразившая себя достаточно взрослой. Эмили отложила надкусанный сэндвич с сыром в сторонку, вытерла пальчики салфеткой и набрала номер Кары.
Длинные гудки нервировали, но девушка понимала, что подростку явно не было дела до какого-то вызова. Но ведь можно было хотя бы просто скинуть. За несколько минут до пары по психологии Говард вновь попробовала набрать Кару.
— Решила заняться бегом?
На том конце провода послышался разочарованный вздох. Рут протянула что-то в роде «меня мало интересует древний Египет», и можно было услышать, как она притопнула ногой. Эмили улыбнулась, представив пухлую нижнюю губу, которую Кара обиженно выпячила вперед. Она представила, как прикусывает ее зубками, затем нежно посасывает и впивается голодным поцелуем. От этой картины внизу живота приятно потянуло, и девушке пришлось ущипнуть себя, дабы избавиться от этого ощущения.
— После универа я заскочу за выпивкой. Ты можешь аккуратно нарезать закуску, которую я вчера купила? — Говард поправила портфель и поднялась из-за стола, скривившись от противного скрежета, который получился благодаря металлическим ножкам стула и паркетному полу в стороной. — И, пожалуйста, не смей трогать клубнику. Ее я приготовила для других целей.
«Могу поклясться, ты все понимаешь», — пронеслось в мыслях студентки, когда та так и не решилась озвучить эти слова.
И дело было не в том, что кто-то из окружающих мог высказать свое мнение об ее отношениях и ориентации. Она ничего не имела против людей, достойно защищающих свои точку зрения и взгляды, всегда была готова вступить в дискуссию или объяснить, что религия здесь ни при чем. Эмили не любила выносить свои отношения напоказ. Она ненавидела, когда Кара выставляла их фотографии в социальные сети, откровенно вешалась на шею своей девушки в общественном месте или закатывала скандалы посреди улицы. Говард больше любила, когда они шалят в мягкой постели, и никому об этом знать не нужно. Люди и без этой информации спокойную жизнь проживут.
— Знаешь, возможно, кулинар из меня никудышный, да и мастер нарезки фруктов такой же, но я отличный бармен. Ты только вспомни, как мне удалось накачать того парня, а потом развести его на двадцать баксов! — она так восхищалась своим достижением, что можно было подумать, будто все это время говорил ребенок внутри нее. Кара широко улыбалась, вспоминая того бедолагу, который провел в туалете времени больше, чем на самой вечеринке.
Эмили ухмыльнулась уголками губ и тихо прошептала в трубку:
— Я люблю тебя, детка.
После чего две девушки с группы Говард затащили ее в кабинет. Та даже и не успела услышать смешок, сорвавшийся с уст малышки Ка, которая готова была провалиться под землю, понимая, что у нее самая лучшая пара.
Их отношения зарождались весьма странно. Никто и предположить не мог, что два урагана, полные разрушительной энергии, сольются воедино и создадут нечто тихое, спокойное и уютное. Эмили всего на два года старше Кары. Учась в одной школе, они нередко сталкивались в столовой или коридоре, обмениваясь ленивыми «привет» или вовсе игнорируя друг друга. Все изменила одна шумная вечеринка, с которой Рут и Говард сбежали на пляж, крепко держась за руки, смеясь и допивая вторую бутылку спиртного. Виной тому большое количество алкоголя или давние желания поцеловать друг друга, но они сошлись в страстном поцелуе, постоянно перекатываясь на песке, как бы борясь за место быть сверху.
Эмили нажала отбой, когда старушка Милс наградила девушку строгим взглядом. Студентка убрала гаджет в карман мешковатой толстовки, доставая тетради и другие принадлежности из портфеля. Ей не терпелось вернуться домой, потому что в голове крутились только две мысли: обнять Кару и лечь спать. Причем вторая все больше и больше рвалась занять главную позицию, ведь прошлая ночка вышла бессонной, но достаточно жаркой. Говард натянула капюшон и оперлась подбородком на сложенные руки. Скрип мела по доске, разговор двух блондиночек за спиной, звуки музыки из наушников соседа. Буквально все раздражало Эмс. Но приходилось терпеть.
По окончанию пар девушка вернулась домой, который едва не сверкал от чистоты, которую навела Рут. Школьница кружила по кухне, ища ингредиенты для салатов, которые, увы, все равно никто не будет есть. Резко повернувшись, Кара врезалась в Эмили, отчего миска с овощами оказалась на полу. Девчушка хотела начать возмущаться, мол, какого черта, но старшая резво притянула ее и впилась в губы поцелуем. Обжигающим, истосковавшимся, энергичным. Рут достаточно было секунды, чтобы понять, что к чему. Она обхватила за шею свою девушку, обвив руками ее тоненькую талию.
— Совсем скоро должна придти Лия, — рвано прошептала Кара, когда Говард окропляла ее шею поцелуями. — Думаешь, успеем?
Но девушка даже не слушала. Она избавила школьницу от фартука и домашней растянутой майки, отбросив вещи в сторону.
***
Вечеринка была в самом разгаре, когда Эмили отправила нескольких парней в магазинчик за двойной добавкой спиртного. Никто и не думал, что придет такое количество народу, отчего могло показаться, что дом вот-вот лопнет, разойдясь по швам. Бушующие подростки со школы Кары пытались казаться старше своего настоящего возраста, но каждый студент видел в них эту наигранность и нелепые попытки походить на других. Рут находилась на лестнице, сверху обозревая и следя за порядком. Пьяные парочки гуськом шагали наверх, не имея ни малейшего понятия, в каких комнатах уже идет процесс, а где просто сопят тела. При чем в некоторых местах не одна парочка.
Эмили находилась в центре. Она скакала вместе со своими одногруппницами, нелепо подпрыгивая на месте и что-то крича во все горло. Говард не ощущала испепеляющий взгляд своей девушки, когда касалась талии одной из сверстниц. Она лишь чувствовала жар, разливавшийся по всему телу, мешаясь с кровью и впитываясь в плоть. Эмс подошла к столу с обычной водой и выпила один стаканчик, пытаясь заглушить стук в висках, который не давал спокойно стоять на месте.
— Такая красивая и все еще не наверху? — девушка обернулась, окинув взглядом парня, который стоял позади нее, убрав руки в карманы. Он смотрел сверху вниз оценивающим взглядом на высоко вздымающуюся грудь.
— Слушай, иди, куда шел.
Говард хотела оттолкнуть парня, но тот перехватил ее руку, крепко сжав запястье в своей ладони. Кара напряглась, завидев не самую приятную картину. Конечно, кому понравится, когда к твоей паре начнет приставать какой-то парень, не умеющий достойно вести себя с хозяйкой вечеринки?
— Если у тебя есть парень — не проблема, — незнакомец обернулся в сторону Макса, старшекурсника, который проходил мимо. — Эй, слушай, ты ее хахаль?
— Ага, как же, — усмехнулся Макс, — держи карман шире, дружище!
После этих слов Стар поднял красный стаканчик вверх и подмигнул не менее пьяному студенту. Парень непонимающе перевел взгляд на девушку, но на месте Эмили уже было пусто, а сама Говард находилась в углу, зажатая между Карой и прочной стеной. Школьница прожигала взглядом лицо возлюбленной, сдерживая поток недовольств, который волнами накрывал все внутренности. Девчушка прижалась бедрами с студентке, опалив горячим дыханием бледную кожу шеи. Эмили подалась вперед, но крепкая хватка Кары заставила ее сильно прогнуться в спине. С полуприкрытых пухлых губ, подведенных ярко-красным карандашом, сорвался стон.
Это выглядело странно. Несколько человек наблюдали за картиной: кто-то с отвращением, кто-то с завистью, а кто-то просто оттого, что больше ничего пикантного вокруг не происходило, за исключением танцующей на столе королевы местной академии искусств. Стройные ножки, выглядывавшие из-под коротенькой юбочки, постоянно попадали не в такт быстрой клубной музыке. Из колонок доносились басы, пол дрожал, соседи ругались. Старуха Шерп хотела вызвать копов, которые, возможно, и научили бы уму разуму, да только какой-то парнишка в забавной футболке с изображением Гомера Симпсона уговорил ее, предложив свою помощь в доме. Неужели он не будет проклинать свой язык, который всегда начинает нести какую-то чушь, когда градус заметно повышен.
— Неожиданный расклад, — тот самый незнакомец, некогда пристававший к Эмили, находился за спиной Кары, удивленно выпучив глаза. Он с интересом смотрел на целующуюся пару, завистливо представляя вместо ладоней Рут на заднице Говард свои. — Девушки, не хотите отведать настоящего мужчину? — по-хозяйски положил руку на талию школьницы и заглянул в глаза старшей.
— Если мне когда-нибудь приспичит переспать с парнем, поверь, ты будешь последним, кому я позвоню.
Она подмигнула и утащила Кару вон из гостиной, в которой, казалось, народа становилось все больше и больше. Воздуха панически не хватало в помещении, поэтому самым оптимальным вариантом остыть от небольшой перепалки оказался выход на улицу. Ветер приятно ласкал разгоряченную от выпивки, объятий и поцелуев кожу. Говард тянула девушку за собой, пока не упала на влажную траву и не оказалась под Рут. Подросток смотрела в затуманенные глаза, любуясь легкой дымкой вокруг черных зрачков. Она ненавидела, когда Эмили напивалась, но наблюдать за ее детским поведением в этом состоянии — бесценно.
«Поцелуй меня», — невнятно прошептала студентка, прикрыв веки и сделав глубокий вдох. Ключицы заметно выпирали вперед. Бледно-розовые пятна, которыми была покрыта кожа в области шеи, производили некую картинку шарма с ноткой страсти и очарования. Девчушка прижалась к губам старшей, нежно массируя бедро. С уст сорвался стон. Каким он был по счету за этот день — не знал никто.
— Наше положение напомнило мне о пляже, — прошептала Говард, перекатившись на Кару. Теперь Рут смотрела на глубокий вырез голубой футболки.
— А мне — нашу спальню.
***
Слушая страстные вздохи какой-то блондиночки под собой, Лиам усердней двигал бедрами, быстро погружаясь в лоно пьяной незнакомки. Коктейль, пара пошлых фраз на ушко и поцелуй в шею — и вуаля — вы полностью обнаженные в кровати. Вами двигают животные инстинкты о совокуплении, а по-другому никак и не назвать процесс секса без обязательств. Парень прокручивает в голове имена всех девчонок, которых когда-то затаскивал в постель, пытаясь вспомнить нынешнюю спутницу. Она так громко стонала, что Пейн едва удивился, почему у него до сих пор не заложило уши.
Вот он — пик наслаждения. Излившись в презерватив, парень быстро стянул использованную резинку, завернул конец в узелок и бросил за спинку кровати, надеясь, что хозяйкам вечеринки понравится небольшой сюрприз, оставленный им. Лиам надел штаны и покинул комнату, не дожидаясь похвалы или благодарности от Лесли... Катрин... или Доминик — неважно. Ему не хотелось слышать вновь «это было превосходно» или «может, как-нибудь повторим». Единственное желание, которое стучало в висках, — напиться и вернуться как можно позже домой. Сестра не должна была говорить то, что не смогла утаить. Поэтому пускай сидит и ждет у моря погоды, или, как в данном случае, блудного брата в собственной комнате.
Подойдя к столу с напитками, парень смешал водку с шампанским и выпил залпом целый бокал обжигающей жидкости. Какая-то девчонка подошла к нему и протянула пакетик с таблеточкой, поманив за собой наманикюренным пальчиком, на котором находилось кольцо с гравировкой. Пейн, не долго думая, в танце направился за незнакомкой, которая вела в ту же комнату, откуда он вышел несколькими минутами ранее. Алкоголь больше и больше притуплял рассудок. Лиам едва соображал, что делал, и что вокруг происходило. Картинка перед глазами постепенно смазывалась, отчего голова сильнее кружилась.
— Хочешь новых ощущений? — в губы прошептала темноволосая девчушка, подняв прозрачный пакетик вверх. Она покачала им в воздухе, заставив наркотик прокатиться по дну туда-сюда. Парень, подобно изголодавшемуся путнику, внимательно следил за таблеткой, пытаясь различить круглые границы.
— Что можешь предложить?
Она подошла непозволительно близко, прижалась в теплым губам Лиама, обхватив руками его плечи. Пейн понял, к чему она вела, но сил на этот забег у него не оставалось. Поэтому, вырвав из рук пакетик, он вышел из комнаты, оставив спутницу в легком недоумении.
Шумная музыка, мрак и вопли обезумевшей молодежи сводили с ума, доводя со состояния тошноты без всяких чудодейственных препаратов. Парень прошел вглубь кухни, где за столом проходило соревнование — кто больше всех выпьет рюмок текилы. Играли на деньги, но разве Лиам нуждался в этих грошах? Студенты не могли позволить сделать ставку больше сотни, поэтому никакого желания выигрывать у этих бестолочей не было. Но увидев в очереди ту самую девчонку, он не смог удержаться.
— Твоя девушка не будет против, если ты мне проиграешь? — Пейн по-хозяйски положил руку на неприкрытую талию, медленно водя пальчиками по бледной коже, вызывая толпу мурашек.
— С чего ты решил, что сможешь обойти меня?
Эмили обернулась. Оказалось так, что их губы едва соприкоснулись, но Говард вовремя отошла, когда псевдо-ведущий пригласил ее за стол. Лиам оттолкнул худощавого паренька, который решил потягаться с лесбиянкой, заявив, что будет новым участником. Макс, тот самый старшекурсник, принял противника Эмс. Он записал его в таблице результатов как «гигант» (звучит эпично, да только смысла не было) и предложил делать ставки.
— Играем на желание!
— В смысле? — студентка удивленно вскинула брови.
— Если проигрываешь ты, то мы поднимаемся в твою комнату и немного шалим, если я, то...
— Валим, чуваки, кто-то вызвал копов! — в кухню влетел небольшого роста паренек в растянутой толстовке брата, широких джинсах, который были заметно ему велики, и бейсболке какого-то идиота из школьной футбольной команды. Наверное, он думал, что не выдал себя за наивного школьника, считающего себя невероятно крутым и умным.
«Это еще не конец», — пронеслось в мыслях Пейна, когда тот, схватив несколько бутылок пива, выбегал на улицу, путаясь в собственных ногах и проталкивая путь на свободу.
«Здравствуй, начало», — подумала Эмили, как только дом опустел, а в воздухе витал аромат парфюма того наглеца.
