Стопроцентная совместимость

— Скотт, это просто невозможно, — пожаловался другу Стайлз. — Я просто не-мо-гу. Маккол сочувственно похлопал Стилински по плечу, выражая поддержку. У Стайлза действительно были проблемы, разумеется с Дереком Хейлом. Точнее, у Стайлза были проблемы не с самим Дереком, а с собственной на него реакцией. Стилински никогда особо внимание на альф не обращал, с самого детства зная, что любая интрижка будет дорогого стоить, но тут как переклинило. Возможно — и даже скорее всего, — у Стайлза был банальный недотрах, но теория при ближайшем её рассмотрении не выдерживала критики, потому что Стилински не хотел трахаться со всеми направо и налево, он хотел вполне конкретного человека. И ситуацию определённо — совершенно — не спасало то, что Хейл испытывал аналогичные желания. Они всё-таки поговорили. Как взрослые люди признали проблему и собирались её решать, но единственное заключение, к которому они пришли — нужно свести своё общение к минимуму. У Стайлза свадьба должна была быть через пять месяцев, совсем скоро в город собирался вернуться Эннис, и никому не стоило знать, что Стилински дрожать начинает, как только слышит голос Дерека Хейла. Никому вообще не стоило знать, что они видятся. В друзьях они не сомневались — даже Джексон не стал бы сдавать хорошего приятеля своей омеги, — но только слепой не заметил бы, что начинается, когда Стилински и Хейл попадали в поле зрения друг друга: искры между ними уже перешли в категорию пиротехники с пометкой огнеопасно, рискуя разжечь вокруг себя пожар. Все вокруг считали их идеальной парой, но конечно же об этом не говорили, потому что ситуация не располагала к подобным заключениям (Стайлз после подобных предположений становился грустным-грустным, а Дерек вполне мог нарычать). Поэтому решение прекратить всяческие встречи было обоюдным и очень логичным. Но страдать от этого меньше Стайлз не смог. Во-первых, с Дереком постоянно пропадал Скотт, которому нужно было учиться никого не убивать при висящем на небе шарике луны, а значит Стилински так или иначе виделся с вожаком своего друга. Во-вторых, с Хейлом общался шериф, который не то чтобы взял над ним шефство, но приглядывал, ненавязчиво помогая. В-третьих, Дерека часто приглашала на ужин Мелисса, чётко уверенная, что вожак её сына не должен питаться фаст-фудом — и это было самое печальное, потому что Мелисса и Джон уже года два жили вместе, так что на обязательных ужинах присутствовал ещё и Стайлз, старательно — очень старательно — делая вид, что ничего особенного не происходит. Было ещё в-четвёртых и в-пятых, но и в-третьих вполне хватало для того, чтобы понять всю бесперспективность попыток вернуться к нормальной жизни. Ещё было в-шестых, но его смело можно было бы отправить на место во-первых — Дерек начал собирать стаю. Джексон уже получил долгожданный укус и ходил павлином, хотя ещё никаких оборотничьих способностей за ним замечено не было (Стайлзу порой казалось, что Уиттмор реально станет каким-нибудь индюком, а не волком). Но ладно Джексон, он Стайлза вообще не напрягал. Самой главной проблемой стал Айзек — милейший парень с кокетливыми кудряшками, блестящими большими глазами и трогательно замотанный в шарфик. Лейхи был концентрацией маленьких щеночков в одном человеке, просто ангел во плоти, его невозможно было не любить. А ещё Айзек был омегой. И этот факт — то, что Дерек обратил омегу — почему-то едва не погрузил Стилински в депрессию. Если Хейл принял в стаю кого-то столь милого и похожего на щеночка лабрадора, то это могло означать, что он рассматривал Айзека как своего предполагаемого партнёра. И всё было логично: Скотт и Джексон альфы, Эрика и Бойд беты, очнувшаяся Лидия омега, но уже связанная. Стайлз тоже номинально принадлежал к стае, но золотой ободок на пальце равнял его с Лидией — он был занят прочно и надолго. И Стилински прекрасно понимал, что Дерек не будет страдать по этому поводу, он просто найдёт себе кого пожелает — да омеги передерутся за него! — и свяжет. Хейл был чистокровным альфой, очень выгодной партией, и Стайлз жалел только об одном: что он не родился немного раньше. Ведь тогда был бы шанс, чтобы его обручили с Дереком. Но судьба решила по-другому. Хейл тоже немного страдал, хотя никак это не показывал. Он страдал исключительно как мачо — молча, угрюмо и мрачно, никого не посвящая в свои страдания (в отличие от Стайлза, который успел задолбать Скотта, но Маккол мужественно терпел, потому что в ответ выливал на Стилински тонну информации про Эллисон). Дереку Стилински нравился. И не нравился. Если бы у него была своя страничка на фейсбуке, то в графе отношений он поставил бы "всё сложно", потому что так реально и было. Стайлз привлекал своим запахом, его манера постоянно говорить и везде лезть хоть и раздражала, но достаточно часто забавляла. Внешний вид тоже был привлекательным — несмотря на довольно худощавое телосложение, Стилински был жилистым и поджарым, по-лисьи ловким. А ещё родинки. Дерек почти чувствовал себя фетишистом, но родинки Стайлза манили его больше, чем всё остальное. Их хотелось не просто пересчитать, их хотелось облизать, проследить, как они разбегаются от щёк вниз по шее, уходя под воротник футболки. Дерек был уверен, что родинки у Стилински есть и на спине, и на груди — и желание увидеть всё просто выворачивало кости. Внутренний волк Хейла бесился. Он не понимал значение кольца на пальце у Стайлза, совершенно отказывался признавать Стилински несвободным — Дереку так и не удалось убедить зверюгу, что Стайлза они трогать не могут. Волк чувствовал желание Дерека, чувствовал желание Стайлза и не понимал, почему они оба — если так откровенно демонстрировали свою заинтересованность — ещё ни к чему не пришли. Почему от Стайлза до сих пор не пахло Дереком так, как должно было пахнуть. Почему омега всё ещё не был связан. А милый Айзек волка ну вот совсем не привлекал. Дерек после нескольких недель устал пытаться что-то объяснить своему собственному волку, поэтому просто махнул рукой, держа железный контроль и посадив зверя на воображаемую цепь. Из-за этого волк бесился ещё больше, но это было намного лучше, чем поддаться желаниям, которые могли вызвать — и даже скорее всего вызвали бы — огромные проблемы в будущем. Дерек не был трусом и мог бы, наверное, бросить вызов Эннису, решая вопрос в чисто традиционном стиле, но и идиотом Хейл тоже не был — обещать что-то Стайлзу, даже не увидев его жениха в глаза, было бы верхом глупости. К тому же, Дерек не был уверен, что из этого в результате что-то выгорит, даже несмотря на истерично вопящие инстинкты, которые утверждали, что Стайлз должен принадлежать ему. Дерек пока был просто не готов принимать какие-то слишком глобальные решения в своей жизни. *_*_* Жизнь постепенно налаживалась, проблемы медленно решались, всё было вполне хорошо… Да, хотелось бы Дереку так думать, но нет, это не про них. Скорее уж наступит апокалипсис, чем их жизнь войдёт в нормальную спокойную колею, в которой не нужно сталкиваться с непонятными монстрами, сумасшедшими охотниками, немного чокнутыми подростками и неудовлетворенными сексуальными желаниями. Началось всё с того, что оборотнем Джексон не стал. Его тело отторгало укус, жутко при этом болело и вообще всячески показывало, что лучше бы Уиттмор просто ничего не делал. И Джексон, вместо того, чтобы смириться и принять это как данность, пошёл и очень логично обвинил во всём Лидию. Это был первый раз, когда Уиттмор и Мартин поссорились. Лидия даже не сразу нашла, что ответить, но когда нашла, то Джексон узнал о себе много нового, особенно многим понравилось, что Мартин прямо в коридоре школы при всём народе его ещё и бросила под конец тирады. И хотя Лидия сказала это в запале, обиженная на парня за абсолютно абсурдные обвинения, многие приняли её слова за чистую монету, ведь это действительно было возможно — Мартин и Уиттмор ещё не были женаты и не имели детей, так что связь разорвать не составило бы особого труда (о том, что подобное причиняет огромную душевную боль, все как-то подзабыли). Разумеется, оба пожалели о своих словах практически сразу же (Лидия полчаса прорыдала на плече у Эллисон, а Джексон умудрился передраться с половиной собственной команды), но гордость не позволила им пойти и извиниться. Как результат — Лидия ходила, хорошо маскируя своё расстройство за безразличием, а Джексон — за беззаботным флиртом со всеми подряд (включая бет, альф и Стайлза со Скоттом). Причём флирт действительно был безобидный и безнаправленный, но Лидия бесилась сильно. По прошествии двух недель проблему эти двое решить так и не смогли, оставаясь в состоянии холодной молчаливой войны. Не всё гладко было и у Скотта с Эллисон, но тут хотя бы не они виноваты: приехавший в город дедушка Арджент был ещё психованнее недавно почившей Кейт. Джерард быстро навёл в доме свои порядки, установив над внучкой почти тотальный контроль, так что теперь сладкая диснеевская парочка изобретала что-то совсем уж невероятное, чтобы иметь возможность встречаться. Помогали им в этом почти все школьники, которые в большей своей части совершенно не понимали, что они делают, зачем и как это вообще произошло. Встречи Скотта и Эллисон всегда проходили тайно и в таких труднодоступных местах, что было действительно удивительно, как они туда залезли. Но для влюблённых преград нет, так что оба пожимали плечами, смущённо улыбались и опять испарялись в пространстве. Стайлз им завидовал. Он даже Лидии с Джексоном завидовал, потому что когда-нибудь они всё равно помирятся и опять будут висеть друг на друге целыми днями. Его же собственная жизнь медленно, но бодро катилась к весело ржущим чертям. Свадьба по ощущениям приближалась не просто быстро, а стремительно, с залихватским свистом и задорными воплями. Когда однажды ночью воображение подсунуло ещё и лошадей с шашками, Стайлз понял, что он больше никогда не будет читать перед сном про польскую родину своих предков и её загадочную соседку. Но главной проблемы это не отменяло: дни до церемонии просачивались как песок сквозь пальцы. Особенно остро Стайлз понял это, когда впервые за всю жизнь отец позвал его к телефону поговорить с Эннисом. Раньше Джон всегда обо всём договаривался сам, Стайлз в разговорах не участвовал. Потому что серьёзно, о чём могут поговорить мелкий пацан и взрослый мужик? О костюмах на свадьбу? Списке гостей? Первой брачной ночи, во время которой у Стайлза немножечко снесёт крышу из-за течки? Определённо, не самые прекрасные темы, но только они и лезли в голову, а знаменитое едва ли не на весь город красноречие давало сбой и сваливало в закат. Но этот раз, видимо, был совершенно другим. Шериф взглянул на сына строго, но по-отечески добро, передал трубку и вышел из комнаты, чтобы не смущать Стайлза ещё больше. Парень же некоторое время собирался с духом, прежде чем ответить, нервничая так, будто ему позвонили с саммита большой восьмёрки и попросили срочно возглавить армию по борьбе с зомби, потому что наступил апокалипсис. Эннис, разумеется, ни саммитом, ни апокалипсисом не был, но Стайлз никак не мог взять себя в руки и попытаться хотя бы сделать взрослый вид. Наконец, глубоко вздохнув, Стилински поднёс телефон к уху. — Слушаю. — Здравствуй, Стайлз. Стилински резко выдохнул и зажмурился. Голос Энниса не показался ему каким-то особенным, он не пробуждал в парне ни одного желания — ни положительного, ни отрицательного. Это был просто голос какого-то незнакомого человека. Не сказать, чтобы это что-то значило, вот только от голоса Дерека, от рычащих ноток, которые в нём иногда проскальзывали, Стайлза вело. И это было плохо, потому что вести по идее должно бы от голоса жениха. — Здравствуй…те, — отозвался Стилински через силу. — Не думал, что мы познакомимся по телефону. — Можем опустить формальности, в конце концов, через четыре месяца ты будешь спать в моей постели, — отозвался Эннис, вызвав у Стайлза чуть ли не рвотный спазм. — Просто хотел тебя услышать и сказать, что через месяц буду в Бейкон-хиллсе. — Уже? — невольно выдохнул Стилински, но сразу же поспешил исправиться. — В смысле, ведь ещё долго до свадьбы… — Ну, её надо для начала подготовить, — хмыкнул Эннис. — К тому же, я хочу познакомить тебя со своей стаей. — А да… конечно, — пробормотал Стайлз, чувствуя, как в голове начинают бить молоточки. — Да, я понимаю. Просто… неожиданно так всё… — Ничего, — отозвался Эннис. — Ждать недолго осталось. Как поженимся, сразу же уедем в Бостон, у меня там хороший дом, для детей самое то. — Да, — почти на грани слышимости выдохнул Стилински. — Дети. Конечно. Я… мне надо идти… делать… делать проект… по химии. У нас учитель просто зверь… Ужасный. Каждый раз придирается… — Разберёмся с учителем, —хмыкнул Эннис. — До встречи. — Ага… Едва из трубки понеслись короткие гудки, Стайлз выронил её из рук и невидящим взглядом уставился в стену. Ему придётся оставить родной город, родной дом, уехать в такой далёкий Бостон, чтобы воспитывать детей от мужчины, который пока ничего, кроме какого-то неопределённого страха не вызывает. Стайлз хорошо разбирался в людях, так что мог с почти полной уверенностью предположить, что Эннис консерватор, а значит, единственное предназначение своего омеги он видит в рождении и воспитании потомства. Никакой учёбы, никакой работы, никакой жизни — весь смысл существования сведётся к детям и мужу. Эннис, конечно, не сможет запретить ему общаться с семьёй и друзьями, но… Но. Стайлз осторожно прилёг на кровать, отсчитывая секунды для дыхания. Раз-два-три-вдох, раз-два-три-выдох. Ему нужно успокоиться и принять своё будущее как неизбежность. Смириться с этим. Не бежать ни к отцу, ни к Мелиссе, ни к Скотту, ни — тем более — к Дереку Хейлу. Стайлз выкручивался из разных ситуаций, приспосабливался и адаптировался. Он выживет и сейчас, конечно же. Вот только на душе от этого не легче. *_*_* Стайлз никому не сказал ни о разговоре с Эннисом, ни о своих эмоциях по этому поводу. Стилински сильно повезло, потому что Скотт был слишком увлечён Эллисон, Дерек всё ещё соблюдал политику "личного пространства", а другим оборотням было немного плевать на его душевное состояние, так что никто не узнал. Только Мелисса — но она была Стайлзу почти мать, так что в этом не было ничего удивительного. Кстати, именно она и попыталась успокоить Стилински, сказав ему, что проблемы стоит решать по мере их поступления, а не впадать в депрессию заранее. Стайлз её послушал, и хотя и не перестал думать об этом, немного успокоился. А потом почти забыл, потому что жизнь опять завертелась бешенной каруселью. Джексон всё-таки стал оборотнем, но так как это был Джексон, то с ним всё пошло не так. Вместо привычных всем волков, койотов, пум, ягуаров, лисиц и прочих милых животных, Уиттмор обращался в ящерицу. Причём исключительно зловредную, с паралитическим ядом на когтях и патологической привязанностью к какому-то мутному парню, который решил кому-то отомстить. Первым объектом мести стал мистер Лейхи, отец Айзека. Так что Джексон, когда опять вернулся в своё человеческое обличье, получил от милого омежки по морде совсем не милый удар. Потом Уиттмор получил ещё и от Дерека, а Лидия более демонстративно перестала его замечать. Мутным парнем оказался Мэтт, который к тому же был немного одержим Эллисон, за что получил по морде от Скотта (Джексон в этот момент сидел парализованный собственным ядом, но с крайне довольным взглядом). Дэллер раскаялся сразу, но сказал, что не в курсе, как освободить Уиттмора. Этого не знал и Дерек, а Дитон сказал, что канима сама выберет себе нового друга, когда старый умрёт. Стая этим очень воодушевилась (даже Скотт, потому что простить Дэллеру фотографии и коллажи с Эллисон он был не готов), Мэтт естественно возражал, а Стайлз занял нейтральную позицию, мотивируя тем, что у него отец шериф, и его сын не может участвовать в преступлении (то, что он всё равно о нём знал, а значит становился своего рода соучастником, его совершенно не волновало). Пока все решали, что же делать, парализованный Джексон распарализовался и свалил вместе с Мэттом на плече. Фейспалмами, которыми Стайлз и Лидия пытались показать всю глубину стайной глупости, вполне можно было убить — с такой силой они впечатались в лица. А потом кому-то пришла в голову гениальная идея поискать сбежавших парней в школе. Прямо во время матча по лакроссу, который всегда немного срывал у оборотней крышу. Поэтому ничего удивительного в том, что в конечном итоге Стайлз и Дерек оказались в бассейне, не было. В то время, когда Бойд и Айзек носились по полю с клюшками, Скотт с Лидией искали флешку с бестиарием (ещё одна их гениальная и своевременная идея), а Эрика валялась без сознания. — Может ты, не знаю, повоешь? — предложил Стайлз, удерживая парализованное тело Дерека. — Или как-нибудь ещё сообщишь своим волчатам, что нам бы не помешала помощь. Они определённо должны услышать. — Я почти не могу разомкнуть губы, — прошипел Хейл, действительно с трудом открывая рот. — Тогда, когда мы выберемся, то прибей их, пожалуйста, ладно? — попросил Стилински, чувствуя, что усталость постепенно заполняет тело. — Потому что они козлы, а не волки. Дерек что-то согласно промычал, явно поддерживая предложение Стайлза. Он чувствовал, что Стилински устаёт — хоть вода и уменьшала вес тела, но держать его над водой, даже не имея возможности прислониться к бортику, достаточно сложно. Дерек ещё мог бы, но Стайлз был человеком и такой сверхвыносливостью не обладал. — Джексон, — простонал Стайлз, обращаясь к ходящей вокруг ящерице. — Ну Джексон! Давай ты пойдёшь домой? Или куда-нибудь ещё? Иди поцарапай Джерарда, например. Уиттмор, слушая Стайлза, склонил голову на бок, но попыток свалить из бассейна не предпринимал. Стилински уже устал прилично, под воду они с Дереком уходили в два раза чаще, рискуя в очередной раз вообще не вынырнуть обратно. — Где твоя грёбаная стая, Хейл? — прохрипел Стайлз. — Где мой долбанный друг? Да что б я ещё хоть раз… Стилински ругался по привычке, мысли попадали на язык, минуя фильтр здравого смысла, а желание пойти и кого-нибудь (оборотней, например) убить росло едва ли не в геометрической прогрессии. — Ещё немного и я сдохну, — будничным тоном сообщил Стайлз. — Ты там случайно ещё не собираешься двигаться? — Нет, — выдохнул Дерек, прекрасно чувствуя, как удерживающее его руки дрожат в три раза сильнее, чем полчаса назад. — И я прекрасно понимаю твоё желание убивать. — Чудесно, — усмехнулся Стайлз. — Если выживешь, то отомсти за меня, дорогой. Мстить, слава богу, ни за кого не пришлось — Скотт появился очень вовремя, как самый настоящий герой. Что, впрочем, не помешало ему получить от Дерека по шее за то, что слишком долго возился. Бойду с Айзеком влетело так же, причём Стайлз — всегда выступавший за более гуманные способы решения вопросов — Хейла исключительно поддержал. — Если в следующий раз вы будете бегать по полю с клюшками, когда я сказал этого не делать, — рычал на своих оборотней Дерек, — я вас прибью вообще. Стая стояла, опустив головы и признавая свою вину (разве что Скотт не выглядел слишком уж виноватым, но он хотя бы выполнял то, что должен был, да Эрика по-прежнему изображала умирающую лебедь). — Ну зато теперь мы знаем, что Джексон-ящерка боится воды и отражения в зеркале, — хмыкнул Стилински. — Что совершенно не вяжется с его павлиньей сущностью, и не надо убивать меня взглядом, Лидия, ты же не будешь отрицать, что твой парень слишком сильно любит себя? Мартин, судя по длинному вздоху, не возражала. Джексон действительно отличался завидной самовлюбленностью, которая совершенно непонятно переплеталась с невыносимым желанием быть всем нужным. Наверное, именно поэтому Уиттмор и стал канимой — он никак не мог определиться. — Мы должны его убить? — спросил Бойд, за что тут же получил полный адского пламени взгляд Лидии. — Просто спросил! В конечном счёте, Джексона решено было не убивать, а ловить вместе с Мэттом. Стайлз с Лидией вызвались составить список тех, кому Дэллер собирался мстить, Айзек с Бойдом вызвались провести парочку дополнительных тренировок (Дерек так на них смотрел, что выбора-то особого у парней и не было), Эллисон согласилась докладывать о всех непонятных делишках Джерарда, Скотт с Эрикой должны были искать Джексона по городу и по возможности за ним следить. *_*_* То, что Лидия тоже немножечко сойдёт с ума, вырубит Дерека аконитовой пылью и оживит Питера, никто не ожидал. Но никто и не удивился. Потому что не только Дерек привык к тому, что его жизнь — это сплошные проблемы, но и все остальные. Мартин потом перед Хейлом извинилась и попросила позвать её, когда Питер появится перед Дереком. Потому что Лидии очень хотелось сказать оборотню "привет", съездить ему по всем частям тела и помочь вступить в нетрадиционную сексуальную связь с кочергой. Дерек очень впечатлился желаниями мисс Мартин, так что пообещал непременно пригласить её в гости, как только Питер соизволит явиться. Лидию, кстати, поддержали все члены стаи, включая тех, кто с Питером знаком не был. *_*_* Стайлз никогда не думал, что рассыпать волшебную пыль вокруг здания будет круто. Сначала, конечно, не было, но когда зола в его руках закончилась, а потом появилась просто потому, что он так пожелал — вот это было незабываемо. Стайлз ещё ни разу в жизни не чувствовал себя настолько круто, настолько здорово. На самом деле, он мало чем мог помочь оборотням, выступая в большинстве случаев скорее талисманом команды, но вот именно в этот момент, когда он создал рябиновый круг, Стилински почувствовал себя действительно нужным. Ну и крутым, конечно. А потом всё опять испортили Ардженты. Наверное, у этой семейки просто в крови было желание причинять вред стае Хейлов. На генетическом уровне. И хотя Виктория не была рождённой Арджент, видимо муж благородно отдал ей эти желания, потому что Крис был единственным в старшем поколении, кто не хотел немедленно идти и творить фигню. Эллисон, слава богу, пока показывала схожесть с отцом, а не с матерью, что не могло не радовать. Скотту очень повезло, что стая успела вытащить его до того, как он окончательно задохнулся аконитом. Виктория попыталась орать и размахивать оружием, но Дерек банально вырубил её, оставляя валяться на холодном бетоне, как мешок с картошкой. И никому даже в голову не пришло как-то женщине помочь — все справедливо рассудили, что она сама виновата. Маккол шатался, шёл как пьяный и выглядел как наркоман. Стайлз с беспокойством вглядывался в пепельно-серое лицо друга, с содроганием вслушиваясь в хрипы, которые вырывались у Скотта из горла. В голову полезли воспоминания, как года три назад у Маккола случился приступ астмы, когда они со Стайлзом решили погулять в соседнем городке (конечно ни слова не сказав родителям). До места назначения они доехали и даже действительно погуляли, а потом Скотт начал задыхаться. Ингалятор у Маккола с собой был, но почти пустой — хватило только на пару ингаляций, что совершенно не помогло. Парням было по тринадцать, и они оба тогда пережили один из самых страшных часов в своей жизни. Скотт — почти задохнувшись, а Стайлз — сидя в больнице другого города и ожидая отца с Мелиссой. Закончилось всё благополучно, мальчишкам потом, правда, сильно влетело, но и кое-что хорошее тоже произошло: именно с того момента шериф с Мелиссой посмотрели друг на друга по-новому (сойдясь, в целом, на том основании, что их сыновья — редкостные идиоты). Так что сейчас Стайлз держал задыхающегося друга за плечи и медленно впадал в панику. — Скотт, скажи мне, что у тебя есть ингалятор. Пожалуйста, скажи мне это, — потребовал Стилински, уже прекрасно зная ответ. Маккол с трудом покачал головой, продолжая задыхаться и почти повиснув на друге. Стайлз почувствовал, что ещё немного, и паническая атака ему обеспечена, но тут рядом появился Дерек. Он несильно сжал плечо Стилински рукой, как-то мгновенно успокаивая, а потом без перехода схватил и сломал руку Скотта. Маккол заорал, а Стайлз немного охренел. Ладно, сильно охренел. — Ты что делаешь? — возмущённо крикнул Стилински. — Совсем с ума сошёл? — Запустил процесс регенерации, — пояснил Хейл, всё так же не отпуская плечо Стайлза. — Сейчас он начнёт исцеляться. Но лучше бы его отвезти к Дитону. — Поехали, — тут же вскинулся Стилински и направился к машине, придерживая скулящего Скотта под здоровую руку, а потом обернулся к Хейлу. — Ты с нами? — Да, — кивнул тот, поворачиваясь к стае и кидая Айзеку ключи от машины. — Уезжайте сейчас, не стоит светиться перед охотниками. И да, поцарапаете мою машину, отрабатывать полжизни будете. Лейхи кивнул, держа ключи с таким трепетом, будто Дерек ему святой Грааль доверил. Стайлз хмыкнул и помог Скотту прилечь на заднее сидение джипа, Хейл устроился на переднем пассажирском. — А Джексона мы так и не поймали, — уныло протянул Стилински, когда они уже были на полпути к клинике. — Никак не могу решить, это нам постоянно не везёт, или это Уиттмору везёт слишком часто. — Он становится ящерицей, которая вынуждена выполнять приказы своего хозяина, — отозвался Дерек. — Да, тут ты прав, это просто мы неудачники, — усмехнулся Стайлз. — И у нас же теперь будут проблемы с Арджентами, да? — У меня постоянно с ними проблемы, — вздохнул Хейл. — Одной больше, одной меньше. Эта семейка достала меня уже даже больше всего остального. — Ну, думаю, теперь они будут немного потише, — заметил Стайлз. — Почему? — удивился Дерек. — Эти никогда не успокоятся. — Потому что они пытались убить Скотта. И как только об этом узнает Мелисса, она просто пойдёт и с милой улыбочкой разнесёт их дом в щепки. А отец потом пожмёт плечами и скажет, что это несчастный случай со взбесившейся газонокосилкой. Потому что мы со Скоттом вообще не виноваты, что куда-то вечно лезем. Это у нас наследственное. Дерек только хмыкнул, а Маккол на заднем сидении рассмеялся, но тут же закашлялся, захрипел и посмотрел на Стайлза обвиняющим взглядом. Стилински пожал плечами и виновато улыбнулся. Потому что это правда — их родители вполне могли дать фору своим детям. *_*_* Похищение — это то, что никогда не могло с ним случиться. По крайней мере, так думал Стайлз ровно до того момента, пока его не похитили. В подвале у Арджентов было неуютно, а болтающиеся на цепях Эрика с Бойдом комфорта тоже не добавляли. Стайлз подумал, что этих двоих поймали, когда они пытались трусливо сбежать от проблем. Что ж, не далеко чуваки убежали. — Они не скажут мне, где вожак, — сказал Джерард. — Будут защищать его до последнего. Но ты скажешь. — И с чего же такие поразительные выводы? — усмехнулся Стилински. — Ты человек, — так же усмехнулся Арджент, — и намного слабее. — Ох, ну спасибо, — скривил губы Стайлз. — А вам не кажется, что совсем скоро сюда придёт мой отец, и вам сильно повезёт, если вас просто посадят. — Мне кажется, что к тому моменту ты нам уже всё расскажешь, — засмеялся Джерард. — Мало кто выдерживает многократные удары током. — Справедливо, — протянул Стайлз. — Но вряд ли продуктивно. Я не смогу вам ничего сказать, потому что понятия не имею, где Хейл. Это была относительная правда — Стилински действительно не знал, где Дерек находился в данный момент. Ну а то, что он знал обычные его места обитания — совершенно другой вопрос. Как говорится — смотря что вы имеете в виду под вопросом где. — Да разве? — наигранно удивился Джерард. — Ну в таком случае мы просто тебя немного попытаем, и Хейл прибежит к нам сам. — И с чего бы? — уточнил Стайлз. — Ты же его омега, — как само собой разумеющееся сказал Арджент. — Он прибежит, когда почувствует. Стайлз пару раз удивлённо моргнул и расхохотался почти истерически. Джерард терпеливо подождал минуту, а потом сжал кулак и ударил Стилински по лицу, заставив замолчать. — Поразительно, — выдохнул Стайлз, сплёвывая кровь. — Прекрасные выводы, но огорчу — я не его омега. Я даже в стае-то его чисто номинально, пока не доставляю проблем, не то что связан. Видите это кольцо? Вот смотрите, я его снимаю и показываю вам внутреннюю сторону, вы же знаете, что у обручённых омег всегда кольца со знаком альфы, если он оборотень, или его инициалами, если он человек? Ну что, похоже на символ Хейлов? Нет? Вот и идите нахрен, Джерард. За свои слова Стилински вполне ожидаемо получил по лицу второй раз, но это стоило той ярости, которая плескалась в глазах Арджента. Старик закусил губу, о чём-то задумался, а потом криво усмехнулся. — Тогда ты не будешь против посидеть здесь и подумать, с каким удовольствием я выпотрошу Дерека Хейла, когда мы встретимся. Уверен, эта встреча будет скоро. Стайлз с трудом сдержался от того, чтобы не попытаться дать Джерарду по морде. Этот Арджент бесил Стилински даже больше, чем Кейт и Виктория вместе взятые. — Чтоб ты сдох, — от всей души пожелал Стайлз уходящему старику и в бессильной ярости пнул стену, вполне ожидаемо отбив себе пальцы на ногах. — Вот же чёрт! Первое, что он сделает, когда выберется — позвонит Дереку и предупредит его. Потом позвонит отцу. А затем со злорадством будет ожидать, когда этого Арджента закуют в наручники и упрячут на долгий-долгий срок за решётку. Стайлз перевёл взгляд на несчастных болтающихся оборотней. Стилински даже не пытался их освободить, зная принцип устройства подобной штуки — без ключа ток не отключишь, а все попытки будут бесполезны и крайне болезненны. — Вот знаете, вы поступили совершенно некрасиво, — сказал Стайлз, усаживаясь возле стены. — И это вам кармически вернулось. Надо было сидеть на попе ровно, может сейчас и не болтались бы в цепях. И не надо на меня так смотреть, Эрика, ты знаешь, что я прав. Вы, мало того, что неблагодарные, так ещё и капитально глупые — сваливать в самый разгар сезона охоты Арджентов. Стайлз вздохнул и прикрыл глаза. Этого, на самом деле, стоило ожидать. Виктория после неудачи со Скоттом вообще стала злой, как тролль, к тому же Эллисон, узнав про обстоятельства отравления своего парня, вдрызг разругалась со своей семьёй, собрала вещи, вышла из дома через окно и где-то посреди ночи пришла к Лидии. Возвращаться она отказалась, заявив, что если родители будут слишком настойчивы, то она вообще уедет в другой штат, и пусть её потом ищут по всей Америке. Так что ничего удивительного в том, что у Арджентов после этого началось лёгкое помешательство. И самым нормальным из них опять оказался Крис. Во-первых, Джерард убил Мэтта и забрал себе по наследству Джексона. И это было уже нереально некруто, потому что Уиттмор окончательно потерял себя, зато воды он теперь не боялся. Во-вторых, Виктория объявила вендетту, хотя никто и не понял за кого и кому. Но это совершенно не помешало ей взять оружие и начать бегать по лесу, пытаясь поймать хоть какого-нибудь оборотня. В случае с Эрикой и Бойдом ей это вполне удалось. Ну и в-третьих, Джерард зачем-то приказал Джексону убить самого себя. И это было самое ужасное, потому что Стайлз был на поле и успел увидеть, как посерело лицо Лидии, когда она упала в обморок, чувствуя разорвавшуюся связь. Дверь в подвал открылась и в проёме показался мрачный и угрюмый Крис. — А вы явно не в папу, да? — усмехнулся Стайлз. Крис со вздохом покачал головой и отключил ток на цепях. — Похоже, у меня небольшие проблемы в семье, — с намёком на горькую шутку сказал Арджент. — Ага, — кивнул Стайлз. — Совсем малюсенькие. *_*_* Когда Стайлз получил назад свой телефон, он тут же позвонил сначала Дереку, предупредив его о Джерарде, потом сразу отцу, который, выслушав сына, тут же тоже созвонился с Хейлом и отправился встречать Арджента вместе с ним. Сам Стилински поехал домой по двум причинам: надо было обработать ссадины, и отец сказал ему, что если увидит в непосредственной близости от разборок, то Стайлз может забыть о том, что кроме дома и школы вообще что-то существует. Угроза была реальная — Джон ради безопасности сына мог прицепить его наручниками к кровати, если потребовалось бы. Как оказалось, домой он поехал не зря, потому что буквально через десять минут после его приезда пришла Лидия. Мартин не плакала. Она рыдала, трясясь в руках Стайлза, хватаясь за его кофту и бессвязно бормоча. Прислушавшись, парень понял, что она на повторе произносит имя Джексона, не в силах успокоиться и прекратить. Стайлз не знал, как ей помочь — он впервые видел Лидию настолько разбитой и сломленной. Парень не представлял, что она чувствует от потери своего альфы, но он уже видел подобное — когда умерла его мать, и отец практически умер вместе с ней. Но Джон нашёл в себе силы жить дальше ради сына, посвятил себя ему — а у Лидии такого не было. Мартин не могла успокоиться долго. Ей не нужны были слова утешения, ей нужен был кто-то рядом, так что Стайлз просто сидел и гладил её по волосам, жалея, что не может хоть немного забрать её боль. — Я не могу, Стайлз, — сказала Лидия спустя почти полчаса безостановочных рыданий. — Я не могу это вынести. Мне как будто душу вырвали. — Я… Я не знаю, как тебе помочь, — несчастно прошептал Стилински, утыкаясь носом в волосы девушки. — Если я могу что-то сделать, скажи. Я сделаю. — Как я буду дальше? — будто не слыша его продолжала Лидия. — Ходить в школу? Встретить кого-то другого? Кого-то другого?! Последние слова Лидия буквально выкрикнула и снова затряслась в руках Стилински, воя на одной ноте. У Стайлза сердце разрывалось, он даже не мог представить, как сейчас Лидии. Она любила Джексона больше трёх лет, и кто-то мог бы сказать, что это всего лишь подростковые чувства, но Мартин с Уиттмором были связаны. Возможно, глупо было устанавливать связь с кем-то так рано, но ни Лидия, ни Джексон ни разу об этом не пожалели, даже когда недавно поссорились. Стайлз как-то спрашивал подругу, на что похожа связь — и Лидия сказала, что это как будто постоянно находиться в объятьях любимого человека, так хорошо, уютно, комфортно. Должно быть сейчас Мартин чувствовала пустоту внутри и вокруг себя, и именно поэтому цеплялась за Стайлза — чтобы держаться хоть за кого-то. — Что мне теперь делать? — прошептала Лидия. — Что мне теперь делать? Что? Стилински не знал, что на это ответить, да и не был уверен, что от него ждали ответа. Ему хотелось бы помочь, поддержать, приободрить — но ни одного подходящего слова в голове не было. Да и существуют ли подходящие слова в такой момент? Горькие размышления прервал телефонный звонок. Стайлз не стал бы отвлекаться, но звонил отец, а тот не стал бы этого делать в данной ситуации без веской причины. — Стайлз, — сказал шериф, — не знаешь, где Лидия? Она не отвечает. — Она со мной, — отозвался парень, быстро вытирая слёзы (Стайлз даже не заметил, когда сам успел заплакать — он просто морально не выдерживал боль подруги). — Что ещё случилось? Джон в трубке выдохнул и, судя по голосу, слегка улыбнулся. — Мелисса позвонила, — сказал он. — Джексон жив. *_*_* Стайлз очень любил свой джип, но Лидию он любил больше, поэтому, когда таранил стену какого-то заброшенного склада, ничуть не заботился о сохранности машины. И видимо о сохранности Джексона тоже, потому что джип влетел прямо в него. Но не сказать, что Уиттмору это как-то сильно повредило, он только немного отлетел в сторону. Лидия тут же бросилась к нему, даже не обращая внимания на угрожающе выставленные когти. И то ли Уиттмор не успел сделать взмах, то ли Мартин была слишком быстра, но Лидия прижалась к Джексону всем телом, целуя в губы, нисколько, по всей видимости, не испытывая отвращения от внешнего вида своего парня. Джексон на несколько секунд замер, а потом как-то неуверенно обнял Лидию за талию. С каждой секундой его тело менялось, становясь всё более человеческим. Мартин отстранилась, со слезами на глазах смотря на Джексона, а в следующую секунду Уиттмор оттолкнул её от себя, падая на пол и с криками корчась. Лидия хотела тут же кинуться к нему, но стоящий рядом Скотт успел вовремя её схватить, так что девушке оставалось только кричать и вырываться, но Маккол держал крепко. Джексон на полу продолжал корчиться и кричать, а потом как-то резко затих. Все затихли вместе с ним, смотря как последние чешуйки исчезают с кожи. Это было почти как из сказки про настоящую любовь. Той самой, где от поцелуя чудовище становится прекрасным принцем. И это было красиво, хотя по большому счёту заслуга тут принадлежала включённым фарам. Джексон поднимался будто бы специально медленно, давая возможность проникнуться моментом и потерять дар речи от восторга (Стайлз был почти уверен, что Уиттмор делал всё намеренно). Под конец своего эпичного вставания, Джексон откинул голову назад и зарычал так, что пробрало даже Питера с Крисом. Когда рык затих, Джексон опустил голову, посмотрев горящим голубым взглядом прямо на Лидию. Мартин полузадушено всхлипнула и бросилась к Уиттмору на шею, нимало не заботясь о том, что демонстрирует свои чувства и эмоции всем окружающим — да никто бы и не сказал даже слова против. Все собравшиеся в здании омеги и альфы почувствовали, как Джексона с Лидией начинает трясти — нет, не от возбуждения, от нервного перенапряжения, когда Мартин почти не выдержала, потеряв связь со своим альфой, когда Уиттмор не чувствовал свою омегу. От них волнами исходила такая радость, такое безграничное счастье, что этому невозможно было сопротивляться. Но Стайлз ощутил не радость, а какую-то подсознательную, совершенно несвоевременную печаль. Ему хотелось точно так же радоваться встрече со своим альфой, хотелось точно так же чувствовать себя счастливым. Но вместо этого Стайлз вспомнил знак стаи Энниса, рисунок которого был выгравирован на внутренней стороне кольца, вспомнил голос своего жениха, который не вызывал ничего, подумал об их будущем доме в Бостоне, где он наверняка не будет счастлив. Стайлзу хотелось, чтобы Эннис не приезжал в город. Или чтобы он встретил кого-нибудь по дороге, без памяти влюбился и разорвал помолвку. Что угодно, на самом деле. Стайлз хотел иметь выбор, сам решать своё будущее. Стайлз хотел вместо чётких резких линий на внутренней стороне кольца мягкие и закругленные, вместо Бостона — домик в лесу Бейкон-хиллса, вместо ничего не вызывающего голоса — рычащие перекаты в давно знакомом и посылающем мурашки по всему телу. Вместо Энниса Стайлз хотел Дерека. *_*_* Вся история с Арджентами закончилась относительно хорошо: Стайлз действительно со злорадством смотрел, как на Джерарда и Викторию надевают наручники, потому что нападение на подростков, сына шерифа и самого шерифа не могло так просто сойти с рук, даже несмотря на все связи Арджентов с юристами и мексиканской мафией. Эрика с Бойдом осознали свои ошибки и пришли к Дереку с виновато опущенными головами. Хейл их простил после десятка переломанных костей на тренировках, общественно-полезных работ на благо семейного дома Хейлов и пары примирительных пицц. Восстанавливать дом Хейлов они решили все вместе, включая вечно всем недовольного Джексона и дядю Питера, которого, на самом деле, вообще-то никто не звал. Так что ничего удивительного в том, что вся компания с самого утра действовала Дереку на нервы, выбирая в строительном магазине краски и обои по своему вкусу (который зачастую полярно отличался от вкуса самого Хейла), не было. Только Стайлз был гораздо тише, чем обычно, говоря хоть и много, но в три раза меньше, чем всегда. Оборотни чувствовали, что его что-то волнует, но на все вопросы Стилински только улыбался и отмахивался, а выпытывать никто не стал. И Стайлз был им за это благодарен, потому что говорить о причинах своих волнений он был пока не готов. Эннис позвонил ему вчера, сказав, что к следующему вечеру уже будет в городе и с нетерпением ожидает их ужин. Стайлз нашёл в себе силы сказать, что тоже этого ждёт, а потом почти всю ночь провел без сна, пытаясь убедить себя, что собирать вещи и валить в Канаду уже поздно да и вообще бессмысленно. Стилински об этом звонке никому не сказал, а, судя по понимающему взгляду Джона утром, отец уже был в курсе. Хотя оно и понятно — ужин предполагал знакомство с родителями и вожаком стаи. Сегодня вечером Стайлз должен будет впервые встретиться со своим женихом. Стилински от этого было немного тошно, но в то же время — и Стайлз не знал, радоваться ему или огорчаться — несколько любопытно. Стайлз вообще поехал вместе со всеми по магазинам только для того, чтобы отвлечься и не накрутить себя до невозможности. А то будет немного неловко, наверное, если во время ужина он свалится в обморок от нервного перенапряжения, правда? Вот только на Дерека Стайлз старался лишний раз не смотреть, а то сразу же возникало желание всё бросить, схватить Хейла за руку и бежать вместе с ним куда-нибудь на край света. Когда вся шумная компания подъехала к дому, оборотни мгновенно насторожились и почти приняли боевые стойки (только Питер продолжал идти такой же лёгкой прогулочной походкой). Стайлз недоуменно огляделся по сторонам, думая, что могло взволновать волков, и заметил рисунок на облупившейся краске двери. Резкие точные черты, острые углы — от него буквально веяло угрозой. Стилински присмотрелся и понял, что сердце у него пропустило удар, но никто этого не заметил, все оборотни были заняты рассматриванием этого абстрактного рисунка. — Что это? — спросил Скотт. — У Хейлов же другой символ. — Это знак стаи, состоящей только из вожаков, — ответил Питер, вальяжно прислоняясь спиной к дереву, будто ничего вокруг не происходило и подобные рисунки появлялись каждый день. — И что он значит? — уточнила Эрика. — Опять проблемы? — Это как посмотреть, — протянул старший Хейл. — Вполне возможно, что они просто едут поздороваться, но я, конечно, на это бы не рассчитывал. — Не думаю, что они имеют какие-то претензии к вам, ребята, — нервно усмехнулся Стайлз, одёргивая рукава рубашки. — А ты откуда знаешь? — спросил Джексон. — Ну… — протянул Стайлз, а потом невесело пожал плечами. — Вот вы и познакомитесь с моим женихом. Дерево жалобно треснуло под тяжёлой рукой Дерека.