***
Джон споткнулся. И все полетело к чертям. Ужасно глупо получилось, на самом деле. Шерлок просто лежал на своем диване, и скучал, потому что уже десять часов не было вообще никаких интересных дел. А Джон шел на кухню, и проходя мимо дивана, зацепился носком ботинка за ковер. Смешно взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и упал прямо на Шерлока. Шерлок почувствовал тяжесть тела сверху, вдохнул запах джонового одеколона и понял, что назад дороги нет. Низ живота обожгло огнем, а потом губы Джона накрыли его, и все вокруг перестало быть важным. Джон целовал его именно так, как он миллионы раз представлял в своем воображении - напористо, уверенно, очень собственнически и ласково одновременно. Ласкал языком его небо и иногда прикусывал нижнюю губу, вызывая дрожь по всему телу. Шерлок забрался ладонями ему под футболку, желая прикоснуться к горячей коже, и Джон застонал ему в рот. От этого звука сорвало крышу, и он требовательно двинул бедрами, потому что уже был возбужден почти до предела. - Спальня. Кровать. Смазка. — наконец оторвавшись от него, хрипло прошептал Джон. Расстояние от дивана до джоновой спальни - пять метров до лестницы, двенадцать ступеней вверх, толкнуть дверь, пять шагов вперед - и вот она, кровать. На это должно уходить ровно три минуты. И ни одно расстояние до этого не казалось Шерлоку настолько бесконечным. Перед первой ступенькой он наконец-то смог стянуть с Джона футболку и тут же блаженно застонал, касаясь обнаженной кожи и лаская рукой правый сосок. Он чувствовал, как хрипло дышит и возбужденно дрожит Джон, и, о боже, это было самое невероятное, что он чувствовал за всю свою жизнь. На шестой ступеньке Джон сорвал с него халат одним движением, и с рыком стал расстегивать пуговицы на пижамной рубашке. Шерлок изо всех сил пытался помочь, но пальцы дрожали и не слушались. - Прости, но тебе придется купить новую, — наконец со смешком прошептал он и резко рванул края рубашки в разные стороны. Пуговицы со стуком полетели в разные стороны, но Шерлок заметил это самым краем сознания, потому что в этот момент Джон прикусил его шею, и перед глазами заплясали звездочки, а колени подогнулись. Он никогда не думал, что иннервация кожи шеи как-то связана с членом, а выходило - что напрямую. Прямо перед дверью в спальню Шерлоку наконец-то удалось добраться до ремня джоновых джинс, который он расстегивал непозволительно долго, периодически отвлекаясь на поглаживание члена прямо сквозь грубую ткань. он слышал, как хрипло, почти загнанно дышит Джон и представлял, как потом будет делать ему минет. Возьмет его в рот целиком, и будет сосать настолько медленно и глубоко, насколько возможно, чтобы Джон забыл человеческую речь, что бы он умолял его не останавливаться... Но сейчас нужно просто стащить с него эти чертовы штаны, потому что возбуждение почти перехлестывает через край, и на долгую вдумчивую прелюдию просто нет сил. Когда Джон толкнул Шерлока на кровать и навис сверху, они оба уже были полностью обнажены. Он схватил его за плечи и притянул к себе в требовательном поцелуе, и их члены начали тереться друг о друга. И это было настолько волшебно, настолько сильно, настолько полно, что Шерлоку показалось, что он может кончить только от этого. Но Джон, отстранившись, попросил перевернуться, и Шерлок подчинился, чувствуя, как низ живота подводит от предвкушения. - Ты потрясающий. Великолепный. Черт, знал бы ты, как меня заводишь. И как долго я об этом мечтал, — его голос Шерлок слышал будто сквозь вату. Джон целовал его позвонок за позвонком, спускаясь все ниже и опаляя чувствительную кожу дыханием. Если бы кто-то сказал ему до этого, что спина - эрогенная зона, он бы не поверил. Но сейчас от каждого поцелуя по всему телу будто пропускали электрический ток. А потом Джон лизнул его прямо там, и он забыл, как дышать. - О Боже! Это была самая нереальная, самая интимная, самая потрясающая ласка из тех, что дарили ему когда-то. Шерлок не был девственником, но никто и никогда не ласкал его там, и ему даже в голову не приходило, что оно может быть вот так - до полузадушенных всхлипов и невменяемого состояния. Его член прижался к животу, пачкая его смазкой. Шерлок хотел было потереться об простыни, но Джон со смешком удержал его за бедра, продолжая буквально трахать языком. Это была самая настоящая пытка удовольствием, от которого поджимались пальцы на ногах. Шерлок пропустил момент, когда Джон сменил язык пальцами, смазанными гелем. Просто почувствовал, как ануса коснулось что-то холодное, а через несколько секунд выгнулся дугой от прошившего тела удовольствия на грани боли. - Ха! Врачебный опыт по нахождению простаты не пропьешь. — довольно пробормотал Джон, добавляя второй палец и размеренно двигая ими: вперед-назад, вперед-назад; Шерлок был готов кричать от удовольствия и необходимости, что бы эти самые пальцы сменились членом одновременно. - Пожалуйста, Джон, хватит. Я хочу тебя, а не пальцы. Прошу. — взмолился он между всхлипами удовольствия. Джон вытащил пальцы и перевернул его на спину. И лишь когда Шерлок увидел, как он лихорадочно облизывает губы, понял, что тот тоже на пределе. И не было в мире зрелища прекраснее. Джон склонился над ним в поцелуе и вошел одним плавным движением, заставив Шерлока выгнуться в беззвучном крике. Все это было идеально - угол проникновения, поцелуи в шею, руки, ласкающие соски. Шерлоку только оставалось изо всех сил подаваться навстречу, иногда кусая Джона в ключицу и тут же зализывая следы. Он чувствовал, как скручивается внизу живота тугая пружина, готовясь распрямиться в любой момент. Толчки Джона становились все хаотичнее и быстрее, а потом он положил руку на член Шерлока и сделал пару размашистых, уверенных движений. Этого хватило для того, чтобы Шерлок взорвался в оргазме, выплескивая сперму на их животы и сорванно крича. Краем сознания он успел заметить, как громко вскрикнув, Джон упал на него сверху. Пару минут они так и лежали друг на друге, липкие от пота и спермы. Потом Джон вышел из него и откатился к другому краю кровати. Шерлок вдруг подумал, что тому сейчас ничего не стоит взять и уйти - из комнаты, из квартиры, из его жизни вообще - пробормотав при этом, что все это было минутной слабостью и ошибкой, потому что все это действительно было минутной слабостью. Он уже открыл было рот, чтобы сказать об этом первому, как Джон вдруг улыбнулся и произнес: - Я люблю тебя. И жизнь стала прекрасна.Часть 1
5 апреля 2015 г. в 22:03
Иногда Шерлоку казалось, что еще немного, и напряжение в их квартире можно будет потрогать руками. Он почти видел, как оно клубится в воздухе, изредка вспыхивая алыми искрами, и окутывает его, Джона, периодически заходящих Майкрофта или Лестрейда и даже миссис Хадсон, которая теперь каждый раз укоризненно качает головой, едва встретившись с ним взглядом.
С тех пор, как Джон вернулся сюда, притащив обратно свои бесформенные свитера, зубную щетку, отвратительный мятный гель для душа и кресло в гостиную (где он только ухитрился раздобыть такое же, как то, что выкинул Шерлок?), они установили несколько новых правил, нарушать которые было неприемлемо.
К примеру, нельзя было говорить о Мэри.
И о «возвращении» Мориарти.
И о «смерти» Шерлока.
О застреленном Магнуссене лучше тоже было молчать.
Все это, кстати, было вполне ожидаемо. Шерлок знал, что Джону надо успокоиться и все обдумать. У них была прорва новых дел, и Шерлок был счастлив просто от того, что Джон снова был рядом, такой же надежный, крепко стоящий на ногах и улыбающийся, глядя на него, Шерлока.
Гораздо хуже были другие правила.
Нельзя было заходить друг к другу в спальни.
Нельзя было показываться друг другу сразу после душа.
Нельзя было расхаживать по квартире в одном халате, или того хуже, полотенце.
Нельзя было касаться друг друга.
Не то, что бы однажды воскресным утром они собрали семейный совет и утвердили новый устав 221В Бейкер-стрит с последующим торжественным воодружением его на холодильник. Просто вели себя подобным образом, будто так было всегда.
Шерлок конечно был тем еще профаном во всякого рода близких отношениях, но дураком все-таки не был. И прекрасно понимал, почему все так.
Казалось, стоит только подойти чуть ближе, только коснуться пальцами чужой щеки – и взрыв неминуем. С самого начала ясно, чем это все закончится для них.
И Шерлок боялся. До предательской дрожи в коленках боялся, что по итогу никогда не сможет дать Джону того, что тот заслуживает. Потому что не умел подпускать людей близко к себе, не ранив их и самого себя в итоге. Тот единственный опыт с Виктором закончился крайне, крайне плачевно. Ясно же, что если и с Джоном тоже не заладится, то сохранить дружбу после не получится в любом случае. Но дружба с Джоном была вообще единственной константой в его, шерлоковой, жизни. И нет, он не готов был жертвовать ей ради эфемерных отношений.
К тому же, по поведению Джона тоже было видно, что он сомневается. Тут добавлялась боль от предательства Мэри, переоценка собственной ориентации, и наверняка все то же, что пытался соизмерить Шерлок.
В общем и целом, они вполне неплохо сосуществовали даже не смотря на напряжение, царившее в воздухе. И просуществовали бы еще довольно много времени в таком подвешенном состоянии. Но как обычно, все решил случай.