Несочетаемое

Их первая встреча не была отмечена ни громогласными фанфарами, ни екающим в груди сердцем. С чего вдруг? Антон просто отметил про себя внешние данные Кудрявцева, подумал, что наверняка девчонки тут имеют манию, названную именем нового одноклассника и, собственно, на том все и закончилось. Как выяснилось несколько позже: он не ошибся. Женя действительно пользовался популярностью среди девчонок, уважением – среди парней и вообще являл собой неформального лидера школы. Правда, он не стремился сближаться с кем-либо, наоборот, все вокруг липли к нему как мухи, стараясь навязаться в друзья, приятели или просто рядом находящиеся. Антон же не признавал авторитетов. Он намеренно скрыл правду о том, кем на самом деле являлся его отец. Когда его представили классу, кто-то со смешком поинтересовался: - Деев? А не родственник ли ты того самого Деева, который помощник нашего мэра? - Однофамилец, - равнодушно выдал Антон, глядя в сторону, а руки-то зачесались выбить всю эту ехидцу из голоса особо осведомленного одноклассника. Однако… Признайся, что на самом деле сын, то от излишнего внимания, которое граничило с лицемерным любопытством, невозможно было бы отвязаться. Точнее можно, но в прошлой школе он за это не раз вызывался на ковер к директору, который бесконечно лакал валерьянку и не мог понять причин, почему сын столь уважаемого человека бросается с кулаками на окружающих. Отец думал, что преподал ему урок, переведя Антона в обычную, безо всяких привилегий школу, но парень даже порадовался. В голове даже прозвучала незабвенная «Аллилуйя!». Знал бы, что драки откроют ему дверь в иной мир, то бил бы в наглые рожи почаще и посильнее. И все же причин заинтересовываться в хмуром новичке ни у кого не возникло. Не красавчик, чтоб все с ума, как говорится, сходили, но тоже ничего. Родители обычные, явных особенностей тоже не наблюдалось. И Антон был благодарен за отсутствие интереса к своей безусловно скучной и угрюмой персоне. Значит, все было пережито не зря. Неделя в школе прошла скучно, но без последствий. Разве что пару раз Антон пересекался с Кудрявцевым в словесной перепалке, но дальше пустых фраз не доходило. Его надменное высочество, казалось бы, не желала снизойти до драки со смердом. Не то чтобы Антон специально нарывался, как-то само получалось, а бесстрастное красивое лицо само просило кирпича. Впрочем, и натравливать на Антона свою свиту Женя не собирался. Мастью, видимо, не вышел, чтобы оказывать ему знаки внимания. Антону всегда везло на таких вот придурков, которые в каждом не понравившимся им жесте искали себе врагов или мальчиков для битья. Подумаешь, задумался и задел плечом на выходе из кабинета, не уступил, блин, дорогу. Или занял его место на уроке химии. Мелочи жизни. Прошли и забыли, так нет же… Пара колких фраз и колючий взгляд сделали свое черное дело и сыграли роль красной тряпки. Впрочем, Антон умудрился неделю не ввязываться в драку. Отец ведь предупредил, что дальше – школа-интернат, а покидать уютное гнездо не хотелось, особенно, когда дорвался до определенной степени свободы… Чем не повод начать ненавидеть этого смазливого провокатора? Собственно, за провокации и за отсутствие возможности спросить за них сполна. Наверное, они так бы и остались в отношениях тихой вражды, если бы не случай. Суббота. Вечерело. И Антон вдруг понял, что забыл свой смартфон в школе. Понял уже дома, когда потребовалось позвонить Ваде, чтобы завтра вместе с ним как следует отдохнуть от школьных будней. На девяносто девять процентов можно было со смартфоном распрощаться. Но один процент, что тот так и остался лежать в парте, куда его поместили, чтобы избежать праведного гнева химика, который сделал замечание читавшему короткое сообщение прямо на уроке Дееву, все же прослеживался. Для семьи Антона не было проблемы купить ему хоть десять новых смартфонов, однако этот был куплен на честно заработанные летом деньги, потому расставаться с ним не хотелось. Свое и кровное всегда отдается с неохотой. Пришлось с чертыханиями возвращаться в школу. Небо с набежавшими на него тучами даже не намекало, а утверждало, что вот-вот и будет дождь. Холодный осенний дождь, опасть под который совершенно не хотелось. Деев успел добежать до школы, когда на асфальт с неба стали падать тяжелые капли дождя. Охранника на вахте не оказалось, что несколько порадовало. Оставалось заглянуть в учительскую и надеяться, что там остался какой-нибудь трудоголик, с помощью которого Антон и осуществит свой план по возможному вызволению смартфона из кабинета химию. Если он, конечно, все еще там, а не грел чужую ладонь свалившейся на нее халявой. Впрочем, нужный кабинет как раз располагался по пути. Ни на что особо не надеясь, юноша поддел ладонью дверь. Та неожиданно поддалась. Что-то остановило Антона войти. Наверное, чей-то тихий стон, который явно не являлся признаком боли. Видимо, кто-то из местных - любитель острых ощущений… Деев не смог справиться с любопытством и осторожно заглянул в щель между дверью и стеной. Мужчина стоял спиной к нему, но Деев таки опознал химика. Тот явно завалил кого-то на своем столе. Для чего еще, спрашивается, нужна мебель? Мужик явно не промах. Собственно, если приглядеться, то конечности партнера химика были одеты в джинсы и кроссовки. Стройные такие конечности, кстати. Руки невидимой Дееву дамы сердца обвили шею химика. - Все, хватит, - проговорил учитель на выдохе. - Нет… Не надо… - надрывный голос, смешавшийся с шумом дождя, неожиданно оказался мужским. Точнее, юношеским. И знакомым. Челюсть отвисла и, если бы могла, то со стуком упала бы на пол. Сопоставить факты было несложно. Джинсы, голос… Мать ж твою, Кудрявцев. Антон ошарашенно прислонился спиной к стене. Поразило не то, что он стал свидетелем дважды неуставных отношений. Мало того, что оба как бы мужского пола, так еще приходились друг дружке учителем и учеником соответственно. Кудрявцев, этот сопль высокомерный, вот так запросто подставлялся… Мысленно выматеревшись, Антон захотел было по-тихому удалиться, однако голос Кудрявцева, раздавшийся из-за приоткрытой двери, заставил его замереть на месте. - Не уходи… - наверняка же обращались не к нему, но побудило замереть на месте другое. Сомнений теперь никаких не было. Голос точно принадлежал этой заносчивой персоне, а вот интонации явно были нагло украдены из какой-то мелодрамы. Никак не вязалась столь навязчивая мольба с образом Кудрявцева, всего из себя надменного и самодостаточного. Такие не просят, таким просто дают все без намеков или даже требований. А тут прямо человек открывался с новой стороны, несвойственной , чего уж там, противоречащей здравому смыслу. - Нет, хватит, - химик явно постарался освободиться. И тут Антон несколько разозлился сам на себя. А чего, спрашивается, он тут сидит и мнется как барышня кисейная? Ему свой смартфон забрать надо, а он загрузился тем, как нехорошо поступит с Кудрявцевым, которого то ли едва не разложили на столе, то ли уже закончили раскладывать. Мать Тереза, блин. Деев мысленно просчитал до десяти и уверенно распахнул дверь. Надежды практически оправдались. - Оп-па, как хорошо, что вы еще не ушли, - нарочито весело выдал Антон. Оперся локтем на дверь, заставляя парочку поспешно отцепиться друг от друга, благо, что Кудрявцев слез со стола и ему оставалось только отпрыгнуть от учителя. На щеках одноклассника вспыхнул румянец, а глаза лихорадочно блестели. Расстегнутая на груди рубашка, изрядно уже помятая, и сбившееся дыхание многозначительно довершали картину. Химик, имя которого за пару уроков Антон так и не удосужился запомнить, держался куда лучше. Но на него Дееву было как-то наплевать. - Мобильник забыл, - спокойно отрапортовал юноша, не дожидаясь вопросов и приглашений, и уверенно двинулся вглубь кабинета. Чужие взгляды аж покалывали по коже. Как ни странно, но смартфон терпеливо дожидался его в парте. Уже радость. Антон насмешливо продемонстрировал свой трофей присутствующим, мол, не врал. Химик хмыкнул, Кудрявцев бесстрастно поправил рубашку и недобро воззрился на Деева. Страх, мелькнувший во взгляде изначально, быстро сменился ядовитой злостью. Недавних перемен как будто и не бывало вовсе. Это послужило своеобразным спусковым крючком. Нет, он бы, наверное, не обратил на все внимание и постарался бы развидеть увиденное, хотя получилось бы точно не сразу… Но Кудрявцев сам все испортил. Ему никто и ничего не обязан. Деев дошел до двери и обернулся: - Совет да любовь! – со смешком выдал Антон, не удержавшись, и бросился прочь по коридору.