Кулон

Небо затягивали светло серые тучи. Уже были слышны раскаты грома, но еще ни одна молния не вырвалась из этой пелены. Скорее всего, дождя снова не будет. Но, в отличие от предыдущих дней, сегодня воздух начал как будто загустевать, дышать стало труднее. Курон уже около получаса лежал на песке, тело ныло от усталости, да и полученные раны до их пор не зажили. Каждое движение давалось с трудом, даже просто моргнуть стоило усилий. После 10 суточного непрерывного движения, Курону требовался отдых. Хорошо еще, что за это время он никого не встретил. Но сейчас ситуация стала еще более опасной, потому что в таком состоянии он не сможет дать отпор противнику. В свои 200 лет Курон был достаточно силен, уровень его йоки был даже выше чем у других сверстников его стаи. Курон умел сражаться, и все же когда на них напали, он получил немало серьезных ранений. Комори обладал способностью избирательного исцеления, но такая тактика в той резне себя не оправдывала, так как забирала много йоки, и он перестал ею пользоваться. Нападавшие были хорошо подготовлены к сражению, даже слишком хорошо. Все было очень странно: их защитное облачение состояло из открытого шлема, легкой кольчуги и нарукавников. Но уязвимость оказалась обманчивой. Все способы атаковать противника для стаи комори оказались бесполезными. Численность стаи, в которой вырос Куронуэ, стремительно уменьшалась, в то время как из напавших не пострадал никто. Кто это были? Откуда у них была подобная неуязвимость? Курон сомневался, что когда-либо сможет получить ответы. Новая боль в крыле и руке отвлекла Курона от размышлений о недавнем сражении. С трудом, заставив себя открыть глаза он увидел, что виохр усердно пытается отгрызть его руку. «А над крылом наверное трудится второй» - подумал йокай, и невольно усмехнулся, выжить в тотальной резне, чтобы быть заживо сожранными стаей виохров? Курон попытался стряхнуть виохра с руки, отчего тот сердито зарычал, и, сделав пару рывков на себя, торопливо продолжил свое занятие. - Ну уж нет, - подумал Курон, - не будет вам пирушки. Сцепив зубы, йокай встал на четвереньки. Первый виохр отскочил. Но второй, который жевал крыло, и, судя по росту, был старше, лишь сильнее сжал зубы. Со злобным рычанием он начал тянуть крыло в сторону, явно добиваясь, чтобы Курон упал. Первый виохр встав на задние лапы, издал протяжный свист, который предназначался другим виохрам. Йокаи не могли слышать пересвист виохров, но ведь Курон был летучей мышью, поэтому сигнал виохра больно ударил по тонкому слуху комори, из-за чего он резко мотнул головой. Младший виохр это заметил, что-то проклекотал старшему. Старший виохр все же отпустил крыло, и тоже встал на задние лапы. Теперь оба виохра начали издавать длинный протяжный свист, причем делали это поочередно, не давая Курону ни секунды передышки. Свист не позволял комори сосредоточиться. Хотелось упасть и просто закрыть уши, лишь глубоко на уровне подсознания, инстинкт заставил его начать двигаться. Курон медленно встал, все тело предательски дрожало от напряжения, перед глазами все плыло, как будто он находился в мутной воде. Младший виохр видя, что жертва все-таки стоит на ногах, от жестокой обиды перешел со свиста на возмущенный стрекот. Тот же, который был постарше, с возмущенным рычанием напал на младшего, чтобы задать ему трепку за то, что отвлекся (то, что он сам при этом отвлекся от оглушения жертвы, не в счет, ведь он старше, а значит по любому прав). Их потасовку прервало появление 5 сородичей, которые первыми услышали их зов. Церемония приветствия среди виохров длилась не более пять секунд, но этого для Курона было достаточно, чтобы, пусть даже в полубессознательном состоянии, успеть нанести удар силой своего йоки. Негромкий хлопок, и, невидимая волна прошлась по тела виохров, оставляя только окровавленные ошметки. Но это лишь краткая передышка. Обычно в стае виохров от 100 до 200 особей. Среди них могут быть и очень крупные экземпляры, всего парочки которых может хватить, чтобы добить Курона в таком состоянии. Нужно уходить отсюда. Пошатываясь, комори медленно делал шаг за шагом. Такая скорость явно не давала шансов избежать чьего-либо нападения, даже тех же самых виохров, которые могли появиться в любую секунду. Но йокай не собирался сдаваться смерти. Пока есть хоть малейшая возможность, он будет цеплятся за жизнь насколько это возможно. В глазах по-прежнему все плыло, так что Курон двигался наугад. Продолжал ли он идти вперед или поневоле возвращался назад, он сейчас не мог определить. Он ненадолго остановился, чтобы попытаться развеять мутную пелену в глазах. Но кажется, стало еще хуже: появилось какое-то расплывчатое белое пятно. Лишь ветер, резко изменивший направление, дал понять: перед ним кто-то стоит. В руках Куронуэ сконцентрировал остатки своего йоки и направил атаку в сторону белого пятна. Курама, Кьюби и Кагеру возвращались домой после длительного отсутствия. Курама был очень доволен результатами разведки, так как в этот раз удалось узнать абсолютно все, что его интересовало, причем без особого труда. До их лагеря оставалось около 3 дней пути, когда кицунэ издалека заметил Курона, как раз в тот момент, когда последний встал на четвереньки. Почему лис решил остановиться? Курама попробовал найти варианты ответа, но, похоже, это было все-таки обычное любопытство. Он не стал подходить ближе, чтобы не спугнуть виохров. - Ты думаешь, он сможет подняться? - равнодушно спросил Кьюби у Курамы. Кицунэ молча отрицательно покачал головой. - Даже если встанет, то все равно рухнет через пару шагов, и даже эти двое смогут его окончательно добить, - сказал Кагеру. Кьюби скучающе зевнул, он не понимал, почему вдруг Курама заинтересовался этим задохликом, но перечить второй раз за день, он не решился. Все трое наблюдали за Куроном, который уже успел встать и начал двигаться в их сторону. - Три… четыре… пять… - начал считать Кьюби вслух, с ехидной улыбкой на лице. - Ты чего? – недоуменно спросил Кагеру -Кто-то утверждал, что этот недобитый труп рухнет через пару шагов, - ответил Кьюби, - он прошел больше, ты проиграл. Кагеру прищурил глаза: - Пари не было, так что ты не выиграл. Кьюби усмехнулся, и махнул рукой. - Ждите меня здесь. Приказал Курама. И направился к Куронуэ, чем вызвал еще большее удивление Кьюби. Кагеру, про себя, предположил, что кицунэ учуял нечто, чего он и Кьюби еще не умели определять. Это не первый случай, когда Курама проявлял интерес к подобным ситуациям. И Кагеру знал, что Йоко может спасти жизнь отнюдь не из пацифистских побуждений. От спасенных Курама требовал полной отдачи их возможностей, для воплощения своих целей. Во второй раз Курон предпринял атаку «удавкой». Разрывная волна была эффективна только для очень мелких существ, наподобие виохров. Бордовый шар похожий на пламя, был направлен в сторону лиса. Йоко удивился, ибо был уверен, что комори не способен атаковать, похоже он снова ошибся. Йоко отскочил далеко в сторону, избегая столкновения с атакующим шаром, но это резкое движение, как будто спровоцировало шар на ускорение. Багровое пламя, все больше ускоряясь, в точности последовало траектории прыжка Курамы, и как Йоко не уворачивался, шар все-таки достиг своей цели. «Удавка» ту же стала прозрачной, и невидимыми кольцами сдавила ребра, не позволяя лису свободно вздохнуть. На протяжении некоторого времени, Курама оставался спокоен, стараясь подобрать разрушающее «удавку» заклинание. Но время шло, в глазах уже начало темнеть, легкие как будто разрывались от нехватки воздуха. Инстинкт начинал паниковать. И если бы не молния которая попала в Кураму в тот момент, и разрушительная сила которой пришлась как раз на «удавку», неизвестно чем бы все закончилось для кицунэ. Кьюби и Кагеру принесли и Йоко и Курона в лагерь. А спустя три недели когда Курон полностью восстановил свои силы, он и Курама отправились в родные места комори. Дорога заняла пять дней. Пока они достигли земель называемых Тэннери. Еще два дня они добирались до места сражения. Курон ожидал увидеть довольно мрачную картину из множества останков своих сородичей. Но его глазам предстал то же пейзаж, который он знал ранее. Вот только из стаи комори он остался один. Он выжил, но как он сможет отомстить, если даже не знает кому? Курама посмотрел на своего попутчика, но говорить ничего пока не стал и пошел вперед, внимательно осматривая все вокруг. Комори двинулся вслед за Курамой, но его цель была другой: он планировал навестить свой дом, пусть ненадолго, даже если боль опять пронзит душу от того, что он увидит. Курон быстро начал идти по такой знакомой тропинке. Только знакомой ли? Когда тропинка внезапно прервалась, он, наконец, обратил внимание, что растительность вдоль тропинки совсем другая. Йокай мысленно провел линию, по которой должна была продолжаться тропка, ведь он столько раз проходил по ней! Он пошел вперед и через сотню шагов увидел продолжение стези. Почему дорожка местами заросла? Когда успела измениться растительность? Вопросов становилось все больше, а ответов ни одного. Комори подошел к озерам, когда солнце находилось уже в зените. Теперь только продолжить идти по дорожке ведущей между двумя озерами, и он достигнет дома. Куронуэ ненадолго остановился на берегу озера, к которому тропинка была ближе. Вода уже не была ярко красной от крови, как в тот злополучный день, но прозрачность воды которой Курон не переставал удивляться ранее, уже исчезла. Он уже никогда не захочет напиться этой озерной воды. Комори очнулся от задумчивости и решительно напрвился к скалам. Он достаточно восстановил свои силы. Так что легко мог проверять пространство на наличие чужого йоки. Наконец, спустя еще некоторое время, он добрался до скалы, в которой находилась нужная ему пещера. Благодаря небольшим выступам возле каждой пещеры, которые назывались порогами, Курон в три прыжка поднялся в свое бывшее жилище. Благодаря острому чутью он сразу уловил запах засохшей крови. Но трупов в пещере он не обнаружил. Обследовав пещеру, комори решил проверить маленький тайник который он когда-то устроил. В нем он хранил одну единственную, действительно ценную вещь: довольно крупный осколок рифаспа. Когда Курон только нашел этот камень, он не знал, ни названия, ни ценности, так как был еще слишком мал. Маленький комори показал камень своему отцу, но и тот не смог ничего сказать. Лишь когда Курон показал камень одному из старейшин племени (по совету отца), тогда он узнал, что рифасп это один из редчайших драгоценных камней в ма-кай. Пока было обнаружено всего одно местонахождение. Поэтому за этим камнем ведется жестокая охота, на многие камни были наложены мощные проклятия, в попытке отпугнуть грабителей, но это не помогало. Старейшина тщательно проверил осколок, и заверил Куронуэ, что на его камне, проклятий нет, и предложил маленькому Комори отнести камень ювелиру, чтобы придать красивую форму. Комори согласился, что это понадобится, но решил сделать это позже. Курон дошел до конца пещеры, и, используя небольшие выступы на стене, ловко вскарабкался до самого потолка. Привычно повернув только для него знакомый камень открыл тайник и забрал свое сокровище. Спуститься вниз - всего один прыжок. Выйдя наружу, Курон пару секунд полюбовался камнем. Из-за необработанности камень выглядел тускловато, но все равно создавалось впечатление, как будто внутри был жидкий огонь… или кровь. Отныне камень будет напоминать Курону об участи его стаи. И о том, что он должен отомстить тому, кто уничтожил племя комори. Курон вернулся на тропинку по которой пришел сюда. Возвращался он медленно, внимательно всматриваясь в окружающий ландшафт. Сейчас он уходит на поиски убийцы, а когда он совершит месть, он вернется. Стая из Тэннери не единственная, он попросит помощи у стаи в землях Ирукайо. Также он слышал, что у них есть хороший мастер ювелир, вот ему Курон и закажет огранку камня. Когда комори дошел до края озера, солнце уже садилось. Ночные хищники всегда очень опасны, поэтому лучше устроится на ночлег. Куронуэ чуть ускорил шаг увидев что Курама идет ему навстречу. Когда они поравнялись. Курон спросил: - Нашел что-нибудь? - И да, и нет. Вот эта трава, - Курама обвел рукой всю территорию перед озерами, - называется лодбо. Чтобы она выросла, требуются два условия: первое – очень много крови. Курама замолчал наблюдая за Куроном. - А вторая? – спросил Комори, нарушая затянувшуюся паузу. - Близкие залежи тинума, - добавил Йоко. Куронуэ вздрогнул, залежи тинума здесь? - Твоя стая знала об этом? - Мне это неизвестно, - покачал головой комори, - но подожди, если на нас напали из-за тинума, то здесь бы уже толпы рабов рыли рудники. - Скорее всего, тот кто это сделал. Ждет пока трава засохнет, поскольку цвет засохшей травы подскажет самые богатые залежи, - ответил Курама. - Значит, он придет сюда зимой, - задумчиво сказал Куронуэ. - Да, но только на третью зиму, - добавил кицунэ Курон сначала удивился, но потом сказал: - Это даже к лучшему, за это время я успею его найти и убить! Ты плавать умеешь? – резко сменил тему Курон. - Да, а что? – в свою очередь удивился Курама - Здесь оставаться дольше опасно, идем я проведу тебя туда где лучше всего будет переночевать, и, кстати как надолго ты можешь задержать дыхание? – снова спросил комори. - С некоторых пор на целый час, - кицунэ рассмеялся, вызвав этим недоумение Куронуэ. - Ты чего? – подозрительно смотря на Йоко спросил комори. - Придет время расскажу, - все еще смеясь ответил Курама. Курон пожал плечами: - Ладно, пошли, - сказал он, направляясь к гроту, в который можно было попасть через подводный тоннель в третьем озере. На следующий день, Курама и Курон отправились в дорогу ближе к полудню, так как комори отказался уходить, пока не поймает пару рыбин на завтрак. Йоко едва сдержал свое желание задать хорошую трепку комори. Но пойманная и быстро приготовленная рыба все-таки оказалась очень кстати. За время всего пути назад в лагерь Курамы они в основном молчали, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами. Жизнь в селении Йоко текла своим чередом, но как только Курама и Курон появились, почти сразу вокруг них образовалась толпа, которая жаждала узнать новости, принесенные кицунэ. На Куронуэ смотрели по-разному: кто-то просто удивлялся, что комори еще жив, а кто-то не скрывал своей враждебности. Курама опытным взглядом улавливал даже минимальные проявления выражения лиц, также он заметил, что в его стае появилось трое новых малышей. Слух выхватывал из общего гула отдельные фразы. Все разошлись, когда стояла уже глубокая ночь. Только тогда Кьюби подошел к Йоко и Курону, и тихо сказал, обращаясь к комори: - Позавчера стало известно, что стая комори в Ирукайо тоже уничтожена. Курон застыл, отказываясь воспринимать сказанное. Курама прищурил глаза и спросил: - Удалось узнать, кто за этим стоит? - Пока нет, - ответил Кьюби - Я клянусь, - сквозь стиснутые зубы прошипел Курон, - я найду этого ублюдка и отомщу. Он немного помолчал и, вытащив рифасп, подавленным голосом обратился к Кураме: - Ты знаешь мастера, которому можно доверить рифасп для огранки? - Да, Кьюби может отвести тебя к нему, но дорога займет две недели, - ответил кицунэ. - Мне все равно, лишь бы не испортил камень, сказал Курон. В тот момент он и представить себе не мог, чего ему будет стоить идеальная огранка камня. * * * Ювелир держал в руках рифасп и не скрывал своего удивления и восторга. - Мне всего однажды довелось видеть рифасп, а сейчас я могу ощутить душу этого камня, - с благоговейным трепетом пробормотал ювелир. Терпения Курона на все ахи и вздохи, хватило только на минуту. - Когда камень будет готов? - Спросил комори. Ювелир с сожалением оторвался от созерцания драгоценности, и недовольно посмотрел на Курона. - Через месяц приходи, - сухо сказал он. Куронуэ ехидно ответил: - Даже не мечтай, я буду жить здесь, и присматривать за тобой, глядишь, и работа пойдет быстрее. Если бы ювелир мог, он бы испепелил дерзкого комори одним только взлядом. Но уже через минуту хитрющая улыбка появилась на лице старика. - Ладно, прислуга мне не помешает. Курон опешил: - Старик, ты, что шершней объелся? Ювелир засмеялся и ответил: - Другой платы не потребую, решай милок, сделка для тебя все равно выгодная. Курон был в бешенстве от такого поворота событий, но все-таки согласился, даже если огранка действительно затянется на месяц, все равно не так уж и долго. *** (месяц спустя) - Вот держи свой заказ, - ювелир положил на ладонь комори кулон сделанный из рифаспа оправленного в платину, - как же быстро прошло время, - печально добавил старик. Куронуэ сразу надел кулон на шею. - Ты сам сказал, что мы в расчете, я ухожу, сказал Куронуэ и направился к выходу. В это самое время в мастерскую вошел посетитель. Презрительно посмотрев на Куронуэ, он обратился к ювелиру: Старик, гони эту мелюзгу в шею, - но осекся, увидев кулон, и сразу сообразив из чего он сделан. Глаза его загорелись жадным блеском. Он потянулся к кулону, надеясь легко отнять. - Отдай, тебе такое носить не положено, - признес орк дрожащим от нетерпения голосом. Куронуэ отскочил не говоря, ни слова (ибо понимал, что это бессмысленно), но к несчастью зацепил столик, на котором находилась хрупкая ваза. Комори не успел ее подхватить, так-как ему пришлось уворачиваться от удара обозленного сопротивлением орка. Ювелир, видя что от его многолетних трудов остались только мелкие осколки, завопил не своим голосом: - Мерзкий щенок, это твоя благодарность? А орк все пытался поймать Куронуэ, и крушил мастерскую, используя предметы, попавшие под руку, в качестве метательных снарядов, одновременно стараясь не подпустить Куронуэ к двери. Ювелир с обезумевшими от отчаяния и гнева глазами смотрел на происходящее, он быстро прокручивал в голове все что успел узнать о куронуэ за месяц, чтобы пострашнее наложить на него проклятье. (Смерть? О нет слишком быстро и просто, ювелиру хотелось чего-то позаковыристие) Он прокричал обращаясь к комори: - Курон, ты сдохнешь в зубах кьёрса, когда тебя предаст твой друг. Старик тяжело дышал, капли пота стекали по его лицу. Мастерская, которую он так любил и лелеял! Все уничтожено, из-за этого мелкого мерзавца комори. Курону все же удалось улучить момент и выскочить из мастерской. Возвращаясь в селение Курамы, он размышлял над словами ювелира. Предаст друг? Комори усмехнулся, старик просчитался, у Куронуэ нет друзей, и никогда не появятся. На секунду возник образ Йоко Курамы. Он и Йоко друзья? Курон тут же отбросил эту мысль как полный бред. Комори докажет, что не все проклятия сбываются. Поэтому когда по возвращении в селение, Курама снова предложил Курону остаться, последний сказал6 - Хорошо, я остаюсь.