Ты - мой!

Оглянувшись назад, Гатс в последний раз окинул взглядом столицу, то место, куда они так стремились все эти годы, место, где начали сбываться их мечты. Их, но не его. -Хах, – Гатс усмехнулся. - Мечты…Друг не следует за чужой мечтой, он ищет свой собственный смысл жизни! Да, Гриффит? Отвернувшись, Гатс не спеша пошел по заснеженной дороге. «Как высоко ты сможешь взлететь вслед за своей целью, Гриффит, и скольким ты еще пожертвуешь ради этого?» – подумал Гатс, взглянув на светящиеся в темноте звезды. Вдруг, краем глаза, он заметил тень, прислонившуюся к дереву и … -Что ты здесь делаешь, Гриффит? – спросил Гатс. -У меня к тебе такой же вопрос, - немедленно ответил Гриффит. Тень заслоняла его лицо, поэтому Гатс не смог разглядеть все, что творится у него на душе. -Я ухожу. Здесь наши пути разойдутся, хочешь ты этого или нет, - бросил Гатс, поправив сумку у себя на плече. -Кажется я когда-то уже говорил тебе, что ты принадлежишь мне, или же ты забыл об этом? – медленно отстранившись от дерева, произнес Гриффит. Встретившись с ним взглядом, Гатс опешил. Еще никогда он не видел Гриффита таким, его взгляд будто пытался пробить его насквозь, не оставляя ни единого шанса на победу. -Ты мой, Гатс. Твой меч, как твоя жизнь и каждая частичка твоего тела, принадлежит мне, - с поражающей уверенностью в голосе сказал Гриффит, с каждой секундой сокращая расстояние между ними. -О чем ты? Все кончено, ведь ты добился всего, чего хотел. Я больше не часть твоей мечты! – медленно закипая, выдавил Гатс. -Кто тебе сказал, что после всего этого ты перестал быть мне нужен? – остановившись на расстоянии вытянутой руки, произнес Гриффит. -Нужен? Зачем же? У тебя теперь есть почти все, чего ты желал, а остальное лишь вопрос времени. Так зачем же тебе я? Я не такой как остальные! Знаешь...я был там, я слышал тот разговор с принцессой… Друг для тебя это кто-то равный, да?! Катись к черту! Я не позволю тебе смотреть на меня свысока, слышь?! Я не позволю твоей мечте раздавить меня! – с яростью выкрикнул Гатс. Наступила пугающая тишина. - Ты все еще не понял? –через несколько мгновений, опустив голову, ответил Гриффит. - С той самой первой встречи, когда я увидел тебя сражающего, я сказал себе, что во чтобы то ни стало я заполучу тебя. Ты думаешь наши пути случайно пересеклись, когда ты возвращался из замка, да? Знал бы ты как я наслаждался нашим боем в лагере, как я был счастлив найти человека, которого я могу поставить наравне с собой? Я и представить не мог, что когда-нибудь буду радоваться каждой минутой, проведенной с кем-то. - Гриффит, я… - начал было Гатс. -Ты говоришь, что я смотрю на тебя свысока? Как ты можешь говорить такое, если ты даже не пытался разглядеть что-либо в моем взгляде? Ты просто идиот, Гатс. Идиот, который только и умеет махать свои мечом, не замечая ничего вокруг, - резко подняв взгляд, выкрикнул Гриффит. - Ты думаешь я просто так сказал те слова, когда победил тебя? Сказал, что я хочу тебя? То, что Гатс увидел, выбило землю у него из-под ног… По щекам Гриффита текли слезы. Слезы, которые невозможно было и представить на его благородном лице. Внезапно ему вспомнились слова Каски: “Никому он еще не говорил этих слов. Слышишь, никому!” -Ты для меня нечто больше, чем просто друг, Гатс, - прошептал Гриффит, преодолев то небольшое расстояние, разделяющее их, и впился своими влажными от слез губами в губы Гатса. Они оказались такими мягкими, обжигающе горячими, и невыносимо манящими. Гатс некоторое время сопротивлялся нахлынувшему желанию, но затем яростно ответил на поцелуй, обняв такое с первого взгляда хрупкое тело Гриффита. Еще сильнее прижимаясь к Гатсу, руки Гриффита обвились вокруг его шеи. Прервав поцелуй, Гриффит страстно прошептал Гатсу на ухо, - Я безумно хочу тебя, Гатс, сделай это со мной, - а затем с удвоенной силой продолжил начатое. Не прекращая поцелуй, Гатс скинул плащ и, показавшиеся раскаленными, доспехи, обнажив напряженные мышцы. Черный плащ, оказавшись на белоснежном снегу, был тут же занят могучей спиной Гатса. Гриффит, взобравшись на него сверху, принялся ласкать набухшие соски Гатса, чем вызвал у него сдавленный стон. Даже не думая останавливаться, левой рукой Гриффит полез в его нательные бриджи, развязывая туго затянутые веревки, и осыпая каждый сантиметр его тела поцелуями, опускался все ниже и ниже. Освободив, казавшееся каменным, достоинство, Гриффит принялся ласкать его свободной рукой, а затем, откинув прядь упавших на лицо белоснежных локонов, взял его в свой приоткрытый от возбуждения рот. - Гриффит, ст...- хотел было сказать Гатс, но вместо окончания фразы из него вырвался лишь томный стон. Нестерпимая волна хлынувшего наслаждения накрыла его с головой, заставив с силой сжать край плаща. Гриффит, как будто не замечая этого, продолжал всячески ласкать его плоть, попутно гладя стальные кубики пресса и часто вздымающуюся грудь Гатса. Чувствуя, что он почти на пределе, Гриффит обвился вокруг тела Гатса и, запустив руки ему в волосы, дрожащим от возбуждения голосом сказал, - Ну же, я знаю ты хочешь этого… Не раздумывая ни секунды, Гатс перевернул его на спину и, сорвав одежду, вошел в него. Лицо Гриффита застыло в беззвучном крике от наслаждения, а тело изогнулось от экстаза, и они погрузились в безумное море любви и страсти. *** Укрывшись плащом, как пледом, Гриффит лежал на груди Гатса и наблюдал, как солнце, медленно поднимаясь из-за горизонта, разбрасывает свои первые лучи на кроны деревьев, на лежащий рядом примятый снег и на самого дорогого и любимого в этом мире человека. Закрыв глаза, он вспоминал события этой ночи, все еще казавшиеся ему удивительным сном. Но взглянув, на, даже во сне предельно собранное, лицо Гатса, он улыбнулся. - Ты мой, Гатс! - прошептал он и, крепче прижавшись к нему, уснул.