Only one

POV Люк Я никогда не искал идеал до определённого момента в моей жизни. Так случилось, однажды я встретил кое-кого. И в моей голове сложился некий образ, как же должна выглядеть она, чтобы быть похожей на того самого человека (по некоторым причинам я просто не мог и не могу быть с ним). Я прокручивал в голове, как она должна выглядеть. Хотелось бы так, как и ты. Что-то вроде блондинки с немного вьющимися волосами, глаза зелёные, широкая и добрая улыбка, красивое тело. Искал её в толпе, пытаясь в то же время понять, а то ли это, чего я ищу на самом деле? Как оказалось, я сильно ошибался. Мне не стоило никого больше искать, ведь я прекрасно понимал, что никогда не найду такую же, как он. Он появился в моей жизни довольно внезапно при странных обстоятельствах. Он защитил меня от издёвок мальчиков над моими зелёными очками, а заодно и внешностью. Встал на мою сторону, загораживая своей спиной меня от напора обидчиков. Тогда я ещё не осознавал, что именно щёлкнуло внутри, как только я посмотрел в его глаза. Хотя, мне кажется, я не понимаю до конца до сих пор. Каждый божий день я вставал либо в одной комнате с ним - особенно когда мы были в отелях, - либо где-то неподалёку от него. Это было огромным плюсом для меня, что-то приятно разливалось внутри, когда я, ещё даже не открыв глаза, чётко осознавал, что вот сейчас увижу его. Но не было ничего лучше момента, когда, если вдруг случайно я вставал первым, он еле разлеплял глаза, но при виде меня тут же на его лице появлялась искрення улыбка от уха до уха. Хотелось взять его лицо в руки и поцеловать его в уста. Да. Ещё тогда при первой нашей встречи я понял, что я нашёл-таки свой идеал. Понял, что влюбился. Что влюбился в парня. Парня - своего лучшего друга. Я влюбился в тебя, Эштон Ирвин. Это было очень тяжело. Хотя почему было? Это и есть. Как началось в далёком 2010, так и продолжается до сих пор. Наши отношения не двигаются ни в каком направлении; как мы были друг для друга лучшими друзьями, так ими и остаёмся, так ими и пробудем, похоже, всю жизнь. Я боялся сказать хоть слово, особенно после того случая в 2014. Думал, что хотя бы после этого что-то изменится, после того как я сказал, что больше не могу видеть Джемму с тобой. Это было ужасно, но и мне было настолько плохо, что уже было невмоготу. Ты тогда похлопал своими большими зелёным глазами, сказав, что и так хотел с ней расставаться. Через пару дней это и произошло. Но я-то знаю, что ты и не думал оставлять ту, которая дарила тебе улыбки, счастье и просто душевное спокойствие на душе. Однако ты решился на это, и, хоть убей, я уверен, я был причиной, как бы ты это ни скрывал. Хотя ты и не скрывал. Мы просто больше об этом не говорили. Слишком много странного случилось в 2014. Много моментов, которые я был не в состоянии объяснить, понять. А спросить у тебя, это было бы верх наглости и тупости. Поэтому я пропускал всё сквозь себя, а то, что не понимал, я откладывал в долгий ящик, к которому я навряд ли когда-либо притронусь, потому что если открывать его, на это должна быть причина. Причина - это ты. Но мы никогда не будем вместе, поэтому какой смысл что-то ворошить и разбирать? Ну да, ты частенько долго смотришь на меня на интервью. Ага, ты слишком близко стоишь на фотосессиях, а тем более на красной дорожке разных мероприятий. Было и такое, что ты клал свою руку мне на плечо. Когда же ты клал её на талию, казалось, что внутри лопаются сотни фейверков. Не знаешь, почему так? Я знаю, но пока промолчу. Правда, есть смысл что-то выяснять насчёт этого? Знаешь, ещё я помню, как раз ты меня погладил по волосам прямо на интервью. Вообще, перед этим ты подготовил меня, что ли. Положил свою руку на мою, опять долго, как-то совсем не по-дружески смотрел. А потом ты начал взъерошивать мои волосы, а я улыбался как дурак. Мне кажется, мы существовали в другом, своём мирке в тот раз. Неважно, что нас снимали, а особенно смотрел тот парень-интервьювер с Shazam top 20, который, кажется, понял, что между нами что-то есть. Если бы он только был прав. А, точно. Ещё интервью, когда я в шутку сказал, что ты можешь посидеть на моих коленях, потому что там не было места, сидели только я и Майкл. Но в итоге ты, безусловно, воспринял всё всерьёз, подошёл ко мне и, да, сел. У меня же вырвалось лишь "это моя девушка, Эштон". Нет, ну а что? Я старался перевести всё в совсем уж смешное русло, чтобы все списали это на шутку. Но, знаешь, после того, как ты тихо шепнул "привет, детка", тут уже я испугался не на шутку. Ты не хотел, чтобы это слышали другие. Просто так получилось, что микрофоны были сильные, и все услышали, что ты сказал. Но также все слышали, насколько реально тихо ты это сказал. И возник вопрос, а зачем? У меня не было ответов ни на одно из его действий. Кто сказал, что сейчас я в состоянии сказать, зачем всё это? Помню ту фотосессию с Kiis fm. Это был удар ниже пояса во всех смыслах и отношениях. Когда к нам подошли фотографироваться две маленькие девочки, когда они встали между мной и Кэлом, Кэлом и Майклом, мог ли я подумать, что что-либо могло случиться? Ты положил свою ладонь мне на ключицы, склонив голову близко к моей голове. Ты положил свою чертову ладонь мне на грудь! Как, как это объяснить!? Я до сих пор ломаю голову, не в состоянии отложить именно этот момент в долгий ящик. Всё думаю, вспоминаю, прокручивая в голове, как это было. И почему это случилось в принципе. И почему потом ты был как ни в чём не бывало. Тот день, когда ты сказал, что мы пойдём в канун Рождества в клуб, был ничем не хуже дня, когда мы наконец-таки пошли. Я думал, ты даже не позвонишь, потому что семья как-никак, да и надо было бы отдохнуть друг от друга: впереди целый год тура, в котором мы будем всегда вместе. Но тут бац! - и вот ты приглашаешь меня пойти с тобой. Я, пожалуй, промолчу, как ты пожирающе смотрел на меня, когда мы сидели друг напротив друга за столом, так ведь? И особенно не буду вспоминать момент, когда ты меня в шутку пригласил на танец. Это было странно и спонтанно. Ты захихикал, когда твою любимая песня только начала играть, а потом протянул руки, сказав, что мы обязаны оторваться под неё вместе со всеми. И знаешь, всё бы ничего, но ты так долго держал меня за руки, что мне было жутко неловко. Я хотел и, знаешь, хочу держать тебя за руки каждый божий день, но, когда между нами ничего нет и не может быть, лучше я не буду думать об этом. Чёрт. Обещал ведь не вспоминать, и вот… Так уж вышло, что январь мы провели практически друг без друга. Мне было плохо без тебя, безумно скучно и уныло. Так хотелось просто увидеть твои ямочки и кудряшки, понимаешь. Но я подумал, что, может, оно и к лучшему - я наконец-то потеряю к тебе интерес. Как бы не так. Становилось только хуже, когда я не видел тебя изо дня в день. Калум помогал это переживать, точнее, пытался дать мне забыться. На мгновения помогало, когда я был под градусом. А потом опять. Опять твой образ, все твои мелочи. Всё, что связано с тобой. Все эти и те моменты, которые происходили между нами. Я думал, что задохнусь в прямом смысле этого слова. Особенно когда я увидел тебя с ней… Я, честно, думал наложить на себя руки в самые первые секунды, как только я увидел фото, где ты и она. Точнее, хотелось взять лезвие и к чертям перерезать себя. Слишком банально, слишком суицидально, слишком по-девчачьи. Но, думаете, я тогда мог думать об этом? Перед глазами стояли лишь эти фото, от которых хотелось стошнить. Меня выворачивало наизнанку. Думал, может утопиться? Настолько всё потеряло смысл, настолько я ненавидел что тебя, что себя. Тебя за то, что ты не видел будто бы, но всё равно играл с моими чувствами. Себя за то, что не смог ничего предпринять, не смог признаться. В те дни мне сильно помог Майкл. Он уже давно знал всё сам, потому что обожал, как он сказал сам, наблюдать за нами на интервью. На них, опять же по его словам, всё было очевиднее очевидного. "Два парня, которые чуть ли не трахнуть друг друга хотят, но что-то, как-то, кто-то им постоянно мешает". Немного, может, грубо, зато попал ведь в точку. В общем, Клиффорд сам тоже увидел фотографии фанатов, прибежал сразу же ко мне, увидел, что я бледный как белый лист. Хотел даже вызывать скорую, но я лишь махнул рукой, а потом как можно крепче обнял того, кто понимал всё и так, без каких-либо слов. Когда мы прибыли в Лос-Анджелес, я был уверен в себе на все сто, что больше я себе не позволю вести себя как маленькая девочка-фанатка, которая течёт при виде своего кумира. Но, чёрт, увидев тебя в аэропорту- о да, ты зачем-то решил встретить нас, - всё, что я смог, это улыбнуться как дурак во все 32. Я видел, что ты смотрел всё это время на меня. Калум просто спокойно спускался по трапу, прекрасно понимая, что тут происходит. Кстати, после небольшой эйфории началась паника, и я старался понять, а есть ли она где-то здесь? В толпе, в машине? Но нет. Ты её с собой не взял. Знаешь, я счастлив, что до сих пор не видел её вживую. Думаю, если бы всё было серьёзно, ты бы давно её привёл, ведь так? Надеюсь, ты не придёшь однажды с ней под руку, обрушая на меня слова вроде "Привет всем, ребят! Это Брианна, мы уже давно вместе, и вот мы решили пожениться". Думаю, вы развлекаетесь в кровати, не более того. Конечно, как я видел, ты водишь её по разным местам, но ты джентльмен, без этого, похоже, никак; хорошие манеры и воспитание берут своё. Не только ведь на сексе всё должно заканчиваться, понимаю, это было бы совсем уж некрасиво с твоей стороны. Хотя кто знает. Может, это лишь я сижу здесь на диване и размышляю как мудак о том, что ты не любишь, а просто трахаешь эту модель. Я немного поёжился, взяв себя за плечи, как будто это помогло бы согреться. Подогнув ноги под себя, я положил подбородок на колени, продолжая думать, гадать… И ничего не предпринимать. Это, наверное, худшее, что может быть. Нужны были какие-либо действия, но я лишь сидел на месте, прожигая взглядом стену. В комнату кто-то вошёл. Почти не слышно, но так как телевизор был выключен, а я был, казалось, сосредоточен на каждом шорохе, но всё же я уловил этот шорох. Я знал, что это ты, поэтому не стал даже поворачивать голову. Ты приближался к дивану (или ко мне?), немного всё-таки шаркая тапками по паркету. Я почувствовал лёгкое прикосновение холодной руки в районе задней части шеи, но даже несмотря на холод, меня тут же обдало жаром. Ты прошёл и сел на журнальный столик, что стоял перед телевизором, напротив дивана, на котором и сидел я. – Привет. Я лишь кивнул. – Что сидишь, высиживаешь? – Думаю, - буркнул я. – Что-то грандиозное? Отрицательно покачал головой. Странно, чаще всего я люблю болтать с Ирвином, но сейчас мне было немного лень открывать рот и выпускать звуки. Особенно после того как он тронул меня и… Просто снова вопросы: зачем, к чему? Что это было вообще? – Эй, Люки, ты как вообще? Я продолжал смотреть в пустоту. – Ты знаешь, - начал он, – хотел давно с тобой поговорить… Насчёт отношений. Меня как током пробило: – Чьих? – Как ты оживился, - сразу же подметил Эштон. – Это всегда интересная тема, - соврал я. Хотя почему соврал. Вполне себе истина получилась. – Верно, - согласился он. – Так вот, эм… - он надолго замолчал. – Знаешь, есть одна девушка… Я не дал закончить, толком не дав даже начать ему говорить. Сильно сжав челюсти, я прошипел: – Можешь не начинать. Брианна, кажется? Надеюсь, у вас с ней всё в ажуре. Поэтому прошу, даже не говори со мной о ней. В этом я тебе не помощник. Ирвин не на шутку оторопел, смотря на меня как на неуравновешенного человека. Однако потом он протараторил: – А что если я скажу, что скоро свадьба? Кажется, можно вновь думать о способах, в каких муках лучшего всего умереть. Это слишком несправедливо. Я убийственно смотрел на мудака напротив, прожигая уже взглядом не стену, а именно его. Хотелось наорать, размазать по стенке его, а потом уже и себя. Но я лишь сухо ответил: – Поздравляю, что всё даже лучше, чем я того ожидал, - я выдержал паузу. – А теперь если ты не против, можешь снова оставить меня одного? – Люк, я сказал же "если". Это первое, - он загнул палец. – А второе… Она была чем-то вроде отвлечения на время, знаешь. Уже который раз наступаю на те же грабли. Но я просто говорю себе, что со мной всё в порядке, надо поступать так, как делают все. Однако в итоге я прихожу к одному выводу: я уже давно нашёл себе человека, который мне реально нужен. Слушал его слова, словно мантру. Старался переварить, осознать, вновь прокрутить внутри. Но я не понимал. Или отказывался понимать. – Серьёзно? - удивился я. – Насколько же давно? - я задал самый что ни на есть прямо вопрос. – Дай подумать, - он поднял глаза в потолок. – Ну, получается аж Четыре с половиной года назад. Вот это срок, да? – Эш? - я старался посчитать. – 2010? – Да, он самый. – Кто она? – Она? С именем "Люк", не думаю, что это она. – Что? Yellowcard - Only One Я дышал как можно глубже, но вздохи получались какими-то рваными, грудная клетка была готова то взорваться, то она наполнялась чем-то воздушным и приятным. Пальцы ещё сильнее сжимали колени, а ногти впивались в кожу будто бы до крови. – Люк? - я прошептал. – Люк, - ещё раз повторил барабанщик. – Нет, Эштон, - я сплю. Ведь правда? – Пожалуйста, - он неведомым образом в следующий же миг оказался передо мной, вставая на колени. – Я понимаю, тебе было тяжело переживать все мои бзики. Но было не легче, пойми. Я думал, так будет правильнее для всех. Думал, ты тоже прекратишь. Но нет, Люк, чёрт, - мне казалось, что в его глазах собирались слёзы, – ты не прекратил, я тоже. И мы не прекратим. Такое не закончится. Пришлось прожить слишком много лет, пройти через многое, чтобы наконец-таки осознать, что вот оно, - он взял меня за руку, – то счастье, в котором так нуждаюсь я. Я прекрасно понимаю, как многое ты через себя пропустил, как многое видел, чего бы тебе не хотелось видеть. Но мне это было необходимо. Пойми, это тяжело… Признаться хотя бы самому себе, что ты не такой, как все, не такой, как прописано в Библии. Нелегко понять, что тебе нравится твой друг, которого ты до поры до времени считал вообще младшим братом. Но зато, пройдя всё это, я понял, чего хочу. Или правильнее сказать, кого хочу, - покраснев, он опустил голову в пол. – Эш, - я постарался вернуть его взор, чтобы он снова устремился на меня. – Ты серьёзно? – Люки, разве такие речи толкают просто так? - Ирвин обхватил запястье второй руки, начиная нервно поглаживать её. – Я ничего не могу с собой поделать. Мне чертовски стыдно, неприятно, что ты держался все эти годы, не позволяя себе ничего, а я гулял и спал со всеми, кого находил, - он громко выдохнул, прежде чем продолжил: – Находил, похожими на тебя. У меня округлились глаза, и я постарался вспомнить всех этих девушек, понимая, что у них были голубые глаза и все они были блондинками. Чёртов Ирвин! Так вот почему… Это безумие. – Странно, да? – Скорее страшно, - еле выдавил я. – Прости. Мне надо было разобраться в себе. – Четыре грёбанных года, Ирви? Не особо отдавая отчёт в своих действиях, я лишь ниже опустил голову, а Эштон стал подниматься выше. Мы коснулись друг друга губами и тут же отстранились по непривычке. Но желание, что неспокойно бушевало внутри, начиная, похоже, правда, с 2010, выскальзывало наружу, и не было смысла останавливать его. Я просунул руку в мягкие кудряшки Эша, притягивая ближе к себе. Мы оба часто дышали, чувствуя дыхание около губ. Это заводило, и в следующий же момент мы сорвались на безумный страстный поцелуй, от которого у обоих сносило крышу. Я упивался его грубыми губами, но таким влажным языком, который ощущал в своём рту и переплетал его со своим, пробуя на вкус. Он же, конечно, дорвался до моего колечка, специально предназначенного именно для него. Иногда он забывался и довольно сильно оттаскивал его на себя, но это лишь добавляло похоти. Для первого поцелуя это был слишком превосходный поцелуй, было чёткое ощущение, что мы делали это не то чтобы не первый раз, но на протяжении нескольких лет так точно. Значит, всё настолько сочетается, всё настолько правильно, что да, даже то, что мы никогда не делали друг с другом, вышло прекрасно. Я сразу подумал о сексе, но постарался отбросить эти мысли, хотя это было довольно тяжело, когда перед тобой стоял на коленях милый кудрявый парень, с которым ты уже так много раз представлял себя в мечтах в кровати. Просто интересно, как у нас это будет? Настолько же идеально и ровно? Да, я немного тороплю события, но за четыре с половиной года желания хотя бы поцеловать того, от которого ты без ума, и не такое будет волновать. – Так что, Ирви? Ты представляешь, как мы много потеряли. Четыре с половиной года, четыре с половиной, Эш! – Я же пришёл. – Я ждал, - выдохнул я, постучал по месту рядом со мной, чтобы Эштон сел, после чего я положил голову ему на грудь. – Я ждал.