Принцесса с горошиной

Передо мной лежала шикарная шатенка. Во взгляде ее томно "полуприоткрытых" глаз плясали веселые чертики, грудь вздымалась, как у беговой лошади, на щеках горел румянец, волосы в творческом беспорядке разметались по подушке, мышцы пресса напрягались в очередном припадке безудержного веселья. Стоя на коленях у ее, прошу простить, средоточия «зла», то есть греховной услады, я понимала: что-то в этой ситуации не так. Может, то, что в красивой, пышущей здоровьем полувозбужденной женщине смутно угадывалась моя лучшая подруга. А ведь изначально планировалось попить чаёк после продолжительной прогулки на свежем (-15 по Цельсию) воздухе по предрождественской ярмарке, с только что купленными марципанами, под очередную серию “Адвокатов Бостона”, наслаждаясь нежной дружбой Шора и Крейна, восхищаясь покерфейсом одного и стойкостью другого. Денни. Денни. Денни Крейн!* [*мужик возбуждается от произнесения его имени вслух и чуть ли не кончается, когда ему какая-либо дама устраивает комбо] Как мы дошли до того, что трусики забывшей застенчивость в смехе подруги теперь являлись эксклюзивным украшением новогодней елки, — понятия не помню. Ситуация была настолько странной и неожиданной, что у меня, и без того любящей поболтать, язык развязался основательно, воспроизводя все, что пролетало в голове: мысли плескались, плясали как никогда энергично, абсолютно не сдерживаемые тем же смущением, подстегиваемые интересом — в попытке разрядить эту непривычную обстановку лезли цитаты из поначитанного в фанфиках веселых авторов. Где-то надо указать, что внезапность ситуации так же усугублялась нашей обоюдной многолетней и хронической гетеросексуальностью. В настоящий момент, как я ни старалась держать лицо и оставаться крайне серьезной, глядя на ее возбужденное величество, получалось это у меня не очень. — Я достаточно нежно порхаю? Или поддать? — пальцы очертили рваную окружность вокруг соска: сложно было контролировать движения, когда оба тела содрогнулись от очередного взрыва хохота. — Слушай, по сценарию мне скоро придется их выкручивать, вишенки твои, может, определимся с кодовым стоп-словом, как в БДСМ, если меня занесет? Она с интересом приподняла бровь. — Так, чтоб не спорить два часа, возьмем уже известное — "Ртуть"**. И, понеслась. [**слово используется в романе Меган О'Брайен «Влюбиться За 13 Часов»] Пальцы коснулись вершины соска. "На которых еще не бывал…" — пронеслось в моей буйной голове. — Бусины сосков, — задумчиво проговорила я. — По умолчанию бусины должны быть круглыми и твердыми. Здесь же либо что-то не так — может, болезнь какая. — Подруга расширила глаза в притворном страхе, многозначительно окинув взглядом свою грудь в поисках той самой болезни. — Либо я еще не добралась до бусин, ибо смахивает на сильно усеченный конус, приближенный к цилиндрической форме, с шероховатой поверхностью, из рыхлого материала. Это как у Кощея, что ли: игла в яйце, яйцо еще не родила утка — бусины в конусе? Мне пришлось вцепиться в вышеупомянутую геометрическую фигуру, чтоб не потерять ее, пока девушку трясло в очередном приступе смеха. Посчитав, что пора бы и обслюнявить некоторые части тела и целых две минуты пытаясь безуспешно поймать хоть какой-нибудь из все еще подрагивающих от смешков носителя сосков ртом, плюнула на это занятие — чем и обслюнявила — и поползла вниз, на ходу цитируя пафосным голосом: — «Пальпируя абдомен языком…» Помнишь строчку из моего псевдостиха? — поиграла бровями: рассредотачивая и снова собирая в домик, томно молвила: — Называй меня любимой медсестрой. Облизала пару родинок. Вдруг на моем пути стала пупковая пропасть: — Слушай, а вот щекотать кончиком языка ложбинку пупка как-то не хочется. Негигиенично все это. Ты его там тщательно вымываешь? Катаясь на волнах ее веселья, совершая незатейливые движения своим задом, сползла ниже. — А мишки Гамми повыпрыгивают?*** — у нее там все нормально, но я надеялась. [***с этой шуткой получилось больше всего проблем. Итого: «Мишки-Гамми нас рассмешат веселыми прыжками» — персонажи одноименного мультсериала. Выпрыгивания из волосяной поверхности — проекция на сериал Glee/Хор/Лузеры, когда Сью Сильвестр в очередной раз подкалывает Шустера по поводу его не такой уж на самом деле шевелюры. Можно перефразировать на поющих, выпрыгивающих из терновника, но, как показал тестовый пробег,— тоже не гладко] Добредя носом по следу за поцелуями, окунулась в естественную влагу. (Представляю, как после всего вышенаписанного это звучит. Нет, не уссалась девка со смеху). — Теперь осталось найти горошину клитора. Для начала его самого найти бы, — серьезно брякнула я и, улегшись на живот, начала рассуждать. — Если горошина, значит, надо полагать, он… она… кто-то из них должен быть зеленым, что не должно составить труда. Горошина подразумевает стручок, — продолжая размышлять, я внимательно оглядела представившуюся моему взгляду картину. — А что, похоже. Сейчас буду лускать стручок. Хотя в моем детстве стручком называли то, что у мальчиков прячется в волосах примерно на этом же уровне. Хотя какие там волосы в столь юном возрасте. Итого: горошина. — Удобней устраиваясь между ее ног, я наклонилась к… но вдруг произнесла: — М, помню, как в детстве, когда я с дедушкой и бабушкой летом была на даче, мы там подкучивали, пропалывали, собирали, что созрело-поспело. Тогда как раз пришла пора гороха — с моей любознательностью одну горошину засунула в ухо, потом не могла вытащить. Испугалась, конечно. Пока бабушка доставала ее закрытой булавкой, дедушка рассказывал страшные истории, что теперь останется она там, а потом у меня из уха будет расти горох. Вот я тогда разрыдалась. Едва касаясь, провела пальцами вдоль "стручка", срывая с ее уст судорожный стон. Не горошина — сморщенный виноград был найден. Растирая между пальцами вязкую субстанцию, размыкала их, смотря, как тянется ниточка жижи, снова смыкала, пытаясь вспомнить, как оно называется. Так и не осилив эту непосильную задачу, обратилась к подруге (я всегда была дотошной): — Дорогая, а что это тут у нас? Стоит ли говорить, что я потеряла ее снова в прерывистых горловых звуках, вызываемых короткими выдыхательными движениями, то есть смехе, странно булькающем смехе… Очередной приступ хохота прервал крик птеродактиля. Меня дернуло, а точнее выражаясь, отдернуло от только что начатых языком касательно-ласкательных упражнений с ее изюминкой. — Ты чего орешь?! Оказалось, это был очередной стон. Вы знаете, каков стон после смешков? Довольно весел, даже мил — как их продолжение с придыханием. Эдакое «ахаха-а-а-ах» (хоть аудио записывай). Но вот стон после гогота… Не рекомендую. По звуку было похоже, что ее горошина все же отвалилась от стручка — рев акулы. Интересное открытие, коим я не преминула с ней поделиться, но следующая игра в ассоциации потонула в мычаниях, так как меня бесцеремонно притянули обратно. — За уши-то за что?! — мне удалось промямлить оторвавшись, но ненадолго. — И так как у Дамбм-м-м-м.**** [****Дамбо - персонаж одноименного диснеевского мультфильма, слоненок с большими ушами, благодаря которым он мог летать] Дальше были стоны, охи, вздохи, судорожные всхлипы, вопль сирены и пузырьки. Вы знали, что там можно надувать пузыри? Как мыльные, но не мыльные. Может, это физиологическая особенность такая… Не спрашивайте как, технику законспектировать руки не дошли — были заняты. А потом, напившись вдоволь, я впервые посмотрела на нее по-другому, с того же ракурса, но иначе: увидела, как она прекрасна в мерцающем свете лампы, как подрагивают ее ресницы, как вздымается и опадает грудь в еще не восстановившемся дыхании, срывающемся с полуоткрытых искусанных губ; как одной рукой она прикрывает лицо, набирает в легкие побольше воздуха, пытаясь привести в порядок мысли, как второй тянется к моему и нежно проводит по щеке, как она открыла глаза, и то, что я увидела в них, подсказало мне — на ближайшее время моим десертом станет ее горошина. А у меня даже не было сигарет перекурить этот момент.