Я психопат! Мне можно всё! Не существует для меня преград.
Кумир. Его любимый кумир – Дженсен Эклз. Вот только этот кумир никогда не приедет в Россию. Ну, или приедет… только не в его город и только не к нему, а даже если приедет, то у Миши найдется сто планов неотложных в тот вечер!Со мною встречи невозможны, Я всего лишь твой мираж.
Коллинз направился домой под песню любимого и единственного кумира.***
- Я дома, - по привычке сказал в пустоту он. Опять надеться, что вот выйдет из кухни бывшая девушка, улыбнется и спросит о том, как прошёл у тебя день. – Н-да…. Психанув, Миша вышел из квартиры. Тишина, она отличалась от той что в библиотеке. Нагнетает, расстраивает. Парень направился в ближайший парк. Время уже десять сорок три. Люди расходились по домам, оставались лишь те, кто хотел отдохнуть от работы за бутылкой пива. - Идиот, - буркнул он. – Чего психанул? Идиот, ну и идиот!***
С утра позвонил шеф и велел тащить свою задницу в офис. С грацией слона, Коллинз поднялся с постели. Но левой ногой он запутался в простыне и упал в объятья холодного пола. - Отжиматься начать, что ли? – раз уже на полу, весь готовый. – Да ну… я слишком прекрасен для этого, лучше поем тортик. Кое-как поднявшись с пола, Миша направился в ванную комнату. Проходя мимо огромного зеркала в коридоре – ему захотелось заорать в стиле маленькой девочке, увидевшей скидку на пони. А испугаться было чего: волосы дыбом, мешки под глазами, взгляд мёртвой рыбы. - Ох, чувак… - не желая больше смотреть на этот ужас, парень ушел в ванную. До работы ещё два часа. Работал Коллинз фотографом, его редко вызывали на работу. Может раз семь в месяц и всё это из-за его стиля: Фотографировать через старый фотоаппарат, в старом стиле. Была в этом некая изюминка, которую никто не мог понять. Но такую съемку редко кто выбирал, сей стиль не всем подходит походу. - Ух! Чувствую сегодня, будет прекрасный день! – не считая шишки на лбу и не очень мягкого падения с кровати. Главное убедить в этом себя, иначе весь настрой уйдет в глубины «двух булочек». Брюнет поставил чайник, сыпанув в кружку приличное количество кофе, три с половиной ложки сахара и «Шадринским» молоком. Коллинз направился в свою комнату к шкафу. Открыв двери шкафа, первым делом на Мишу упала его рубашка с брюками. Да-а-а, что не говори, а убирать аккуратно вещи он не любил. Да и за шкаф он считал стул возле окна. - Как это хрень оказалась у меня? – с удивление он посмотрел на футболку с каким-то непонятным рисунком, то ли это лев, то ли хрень какая. – У меня даже такое есть? Так-с, не до этого сейчас! Потом разберусь в этом аду. В итоге Коллинз взял белую футболку с изображенным на ней старым фотоаппаратом. Зелёные обтягивающие брюки, точнее ранее они были не обтягивающие, но после каждого приезда заботливой мамы – всё было чем-то не тем. Или вообще чужим на первый взгляд, как та футболка. Следующее что вытащил он - это белые кеды с яркими зелеными шнурками, браслет со звездой посередине. И завершив этот наряд прикрепленным к левому карману брюк значком с надписью «Not Bad». Подмигнув своему отражению, брюнет направился пить кофе и сваливать на работу.***
- Миш, я рад тебе, - шеф дружелюбно похлопал его по плечу. – Через три часа ты летишь в Новосибирск. Коллинз удивленно захлопал глазами. Чего? - Эм… - он неуверенно провел пальцем по ремешку от фотоаппарата. – Зачем? Надолго? Шеф загадочно улыбнулся, а загадочная улыбка от русского не могла не означать что-то коварное. Нужно быть бдительным. - Будет проводиться конкурс на лучшего фотографа, тот, кто победит – полетит в Америку. Ну, это если повезет, конечно. Миша улыбнулся. Когда он только начинал работу – все работники, точнее лучшие фотографы уезжали на конкурс, в продвинутые города. Победитель мог улететь в любую страну. Это всё – большая мечта любого фотографа! - Я записал тебя на конкурс, лишь из-за твоего интересного стиля. Но не факт, что ты победишь на конкурсе, - неуверенно произнес мужчина. – Но! Я в тебя верю, не подведи меня Коллинз. Теперь иди! Надоело мне подбадривать тебя. Порви там всех! Брюнет лишь улыбнулся и выскользнул из кабинета. Возможно, он может стать популярным фотографом из России в других странах и докажет родителям, что он сам в состоянии решать свою судьбу. С этими мыслями Коллинз направился в сторону аэропорта, благо он в тридцати минут ходьбы находился. По пути Миша фотографировал цветы, птиц, деревья, людей. Всё в стиле семнадцатого века. - Пора в путь!***
От радостного и улыбчивого Коллинза не осталось ничего. Первый его полет в жизни – ужасен. Лучше бы он умер ещё в тот момент, когда упал с кровати. - Мой кишечник… - запыхаясь, Миша прошёл к автомату с напитками. Ткнув пальцем в капучино, впихнув двадцать восемь рублей в автомат, он стал ждать своё успокоительное. – Чувствую, что здесь моя жизнь измениться…