Их жизни.

От одного лишь блеска глаз, цвет которых Фран так и не выяснил, ноги едва не подкосились и хаотичные мысли в мозгу: Как? Откуда? Почему? Неужели ко мне?.. Он ничуть не изменился за три месяца, что они не виделись. Только аура стала другая. Не высокомерно-эгоистичная, а нахальная, словно с примесью собственничества. Все те же изящные переплетения рисунка на диадеме, все те же ровные пряди пшеничных волос, не таких ярких, как у Дино, но не менее красивых, зачаровывающих. Прямая спина, ровные плечи, не тронутые сутулостью. Фиолетово-белая кофта с широким овальным вырезом, оголяющим ключицу. Улыбка, не та, которая походила на оскал ощетинившегося хищника, а просто надменная. — Понравилось сбегать, виляя хвостом? – ни одна черта не изменилась, продолжая все так же улыбаться. — Что вы тут делаете? – если с дрожью в теле удалось справиться, то голос все еще не выровнялся. — Я не отвечу, — теперь уже губы расплылись в улыбке. Широкой. Опасной. — Ну я так и знал. Фран осторожно сделал шаг назад – Бель быстрыми рывками приблизился, хватая изумрудные волосы и притягивая к себе. И холодные губы обжег поистине горячий поцелуй, словно у принца была лихорадка. Словно по королевским венам бежало кипящее масло. Фран попытался отстраниться, отталкиваясь от груди маленькими ладонями, сжатыми в кулачки. Но его сил было явно мало. Стальная хватка и своенравные движения: куртка была снята, футболка изрезана в клочья, как и верхний слой кожи. Буквально на миллиметр – для принца это было любимым занятием – так, словно порезы выглядели как застарелые шрамы. Выделяясь на коже белесыми полосками. Мукуро улыбался. Нагло. Высокомерно. От уха до уха. Вольготно разваливаясь на кресле, которое раньше занимал его бесполезный ученик. Бель оскалился. Всего лишь одно резкое движение, и лицо иллюзиониста упирается в щель между бедром учителя и обивкой кресла, и тут же хватая маленькими ладонями колени Рокудо. — Семпай, что вы делаете? — Заткнись, — надменный приказ, — сбежал сразу после секса со мной… Молния на штанах Франа быстро расстегнулась, и ворох ткани спал на пол с тихим шелестом, оголяя мальчишеские бедра. — Так понравилось, что понял… И какое-то унизительное возбуждение накатывало, как море волнами ласкает пляж. Пальцы с новой силой сжали колени учителя, и едва различимый вздох удовольствия, когда ладони принца прошлись по внутренней стороне бедер. — Вы себе льстите. — Ты себе врешь, чертово пресноводное. Фран даже не успевал понимать, чего коснулись пальцы принца. Секунду назад указательный палец касался головки его члена, а сейчас еще оценивающе поглаживает ягодицы, пододвигая парня к себе так, что… — Сейпай, я упираюсь лицом между ног учителю, это неприятно. — Оя, бесполезный ученик, гордись, — хмыкнул Мукуро, довольно улыбаясь, — а то так и будешь только пятую точку всем поставлять. Фран не обратил на эту реплику внимания, снова заполненный удовольствием от прикосновений принца. Тело словно слетело с катушек, не желая слушаться разума. Отдаваясь без остатка только ради теплых прикосновений. Только ради уверенности в том, что это пальцы Бельфегора. Что именно его пальцы сейчас аккуратно вошли внутрь, растягивая отчаянно сопротивляющиеся мышцы. Едва уловимое движение, кончик пальцы задевает чувствительную простату, отчего маленькие ладошки Франа снова сжимают колени Мукуро, а губы пропускают стон. — Ну, раз ты так настойчиво тыкаешься носом мне в пах, я, пожалуй, присоединюсь, — голос полный ленивого снисхождения. Мукуро рукой отодвигает лицо ученика, и расстегивает свою ширинку. Член сразу упирается в щеку, но из-за недовольного толчка Бельфегора, который был недоволен полным игнорированием, член уперся в губы Франа. Бель недовольно сжал губы, но ничего не сказал, приспуская штаны и медленно входя во Франа, при этом толкая его вперед так, что член Мукуро оказался во рту почти до основания, вызывая приступы тошноты и отторжения. Но даже сейчас Фран глухо простонал, неосознанно сжимая губы. Рокудо довольно улыбнулся, откинувшись в кресле и с ехидством наблюдал, как Бель резкими толчками входит, приостанавливаясь на секунду – в эти моменты кольцо мышц сжимается еще сильнее, доставляя максимальное удовольствие. Выходит, когда аккомпанементом служил тихий, гортанный стон Франа. Ладонь принца накрыла член иллюзиониста, стимулирующее гладя и массируя. Указательный палец коснулся головки, обводя совсем крохотную дырочку, и тут же обхватывая полностью, поглаживая. Фран инстинктивно подался назад, позволяя принцу входить глубже. — Оя, решил сбежать? – тихая издевка. – Я не Бельфегор! Рука Мукуро ложится на макушку ученика, заставляя того склонится и вновь пытаться вырваться, борясь с приступами тошноты и выступающими слезами на глазах. Но не вырвался – напор учителя был сильнее. Темп принца укорялся, толчки становились неровные и резкие. И более глубокие, проникающие. Фран уже не стонал, лишь повторял «Бельфегор», словно молитву. Правда слов было непонятно, лишь невнятное бурчание. Три совсем рваных толчка, и Бель входит до основания, сжимая одной рукой бедро, а второй слегка сдавливая член Франа, обостряя его ощущения до предела. Во рту неприятный вкус. — Учитель, вы на вкус как сельдерей, — немного отстраненно изрек Фран. — Ши-ши-ши, — совсем тихий смех за спиной. — Замолчи, бесполезный ученик. — Это ведь иллюзия, — хрипло проговорил Фран, проводя рукой по губам. — Ты только сейчас понял? – широкая усмешка Мукуро, который застегивает ширинку. — Нет, я знал с самого начала. — И поддался? – казалось, в насмешливом голосе проскользнуло удивление. — Да, я даже могу вас поблагодарить, — рассуждал вслух Фран, — ведь вы еще раз позволили мне почувствовать семпая, пусть и подделку, но такую приятную для глаз… — Ишь расфилософствовался, — буркнул Мукуро, но все равно с ленивым интересом сонного кота слушал своего ученика. — Но вы все равно демон, учитель, — удовлетворенно заключил Фран, прохаживаясь по комнате. У него было совершенно безучастное выражение лица, словно бы ничего сейчас не происходило. — Весьма относительно, — потянул Мукуро, — люди называют демонами то, что не могу понять или то, что отличается от них самих. — А вот теперь вы слишком заумно выражаетесь, не портите образ недалекого эгоиста, — пожелал Фран. — Я это к тому, что ты точно такой же выродок, как и я. И никуда тебе от этой правды не деться. — Я и не собирался, — Фран поднял с пола книгу, бережно проведя ладонью по переплету. — Эй, бесполезный ученик! Оклик Мукуро настиг Франа уже на крыше – он решил прогуляться, но наткнулся на Хибари, который лежал на еще прохладном цементе, закинув руки за голову и прикрыв глаза. — Снова это травоядное, — недовольно поморщилось до этого безупречное в своей холодной отчужденности лицо Кёи. — Он меня ищет, — уточнил Фран. — А, врежь ему от меня, — удовлетворенный смешок. — Учитель? — Тебя вызывал Скуало, сказал, чтобы садился на первый же самолет и возвращался, он будет ждать тебя в Вероне. — Задание? — Нет, Скуало просто соскучился, и страстно желает тебя видеть, — открыто издевался Мукуро. — Ну ладно, как думаете, какие цветы любит капитан? – равнодушное принятие спора. – Или ему лучше дарить конфеты. — Иди собирайся, — поморщился Рокудо, — а я пока обрадую Цунаеши, что одним идиотом у нас стало меньше. — Значит ты и правда уезжаешь? – мягкая улыбка на губах Савады. — Меня вызывают, — равнодушно ответил Фран. — Я еще хотел спросить тебя, — медовые глаза смотрели испытующе, — ты хочешь уйти из Варии? — Да, — от одной этой мысли нутро все еще дрожало. — Почему? Не нравится система управления? Методы? Занзас? – последнее было сказано со слабой тенью улыбки на уставшем лице. — Это по личным причинам, — Фран был уверен, что Цуна уже знал все. Дино-сан, увы, не отличается скрытностью. — Я понимаю, но я лишь хочу тебе напомнить – Вария не отпускает просто так. — Я знаю, — уверенный кивок. — Хоть это, — вялое соглашение. — Хоть это? – равнодушно отозвался эхом Фран. — Ну раз у тебя не хватает смелости разобраться с Бельфегором самому, предпочитая отступить с занятых позиций – то хорошо хотя бы то, что ты осознаешь всю сложность этой задачи, которую ты поставил передо мной и Дино-саном. — Я не понимаю, — честно признался Фран, тут же уточнив то, на что желал получить ответ, — почему вы так стараетесь помочь мне? — Это неправильный ответ, — мягкая улыбка и покачивание головой, словно маятник. — А что тогда? – не сказать, что Франу было интересно, скорее он просто не понимал того, что движет Десятым. — Я могу тебе ответить, но поймешь ли ты, не знаю. Фран не знал, каким раньше был Цуна, но из редких рассказов принца или Скуало, когда обсуждали задания или его политику, иллюзионист понял, что Савада сильно изменился. *flashback* — Семпай, вы так часто говорите про Десятого, точнее про то, каким он был, — равнодушно подметил. — И? — А каким он был до того, как взял Варию в ежовые рукавицы? — Услышал бы это Занзас, от тебя осталась бы горстка пепла, — шишикал Бель. — Вы снова не ответили. — Он был сопливым трусом, который предполагал, что всего можно добиться переговорами за чашкой чая, — начал припоминать Бельфегор, — он не любил использовать свою силу и вообще не стремился стать Десятым. — А какой он сейчас? – этот вопрос был задан скорее для сравнения, нежели из интереса. — Менее сопливый, менее нерешительный, — неохотно отвечал Бель, и тут же замолчал, погрузившись в свои мысли. *end the flashback* Сейчас же Фран полностью понял, что Цуна истинный босс. Кто бы что ни говорил, но он справлялся со своими обязанностями превосходно. Своими действиями он только укрепил позиции Вонголы, утвердив первостепенное положение сильнейшей из семей. Даже Вария во главе с Занзасом признали влияние Цуны, не подчиняясь, все еще оставаясь автономными, но принимая от него задания все чаще. Нет, Вария все так же была независимой, где правила воля исключительно приемного сына Десятого, но что-то неуловимо изменилось. В самой атмосфере отряда. Они не стали друзьями, но они стали товарищами. — Говорите. — равнодушно. Как всегда. – Почему? — Потому что никто не должен быть один. — строки, способные перевернуть или разрушить весь внутренний мир.