Вдохновение

      Намджун снова возвращается в общежитие под утро, проработав в студии компании всю ночь. Нещадно болит голова, страшно хочется есть, спать и как ни странно кого-нибудь обнять. Просто обнять, без всяких задних мыслей, просто ради комфорта. Однако в этот предрассветный час желающих даже меньше, чем ноль. Спящего на посту охранника Джун пожалел, прокравшись незаметно мимо и вышел на улицу, только замок пискнул, оповестив что дверь открыта. Весенний воздух в марте мало чем отличается от зимнего, так что Намджун натягивает на голову капюшон толстовки, а сверху и капюшон парки, сует руки поглубже в карманы и направляется к общежитию, наслаждаясь тишиной.       У него была мысль остаться ночевать в студии, как это часто делал Юнги, но именно сегодня ему отчего-то было важно попасть домой. Почему он и сам не до конца понимал. Работа над собственным микстейпом здорово съедала его время, внимание и мысли. Вот уже несколько дней он ходил настолько погруженным в себя, что даже немногословный Шуга на его фоне казался душой компании. Кстати о птичках, вот уже неделю любимый хён старался всячески его избегать, выдумывая сотни разных предлогов, чтобы избежать встречи с ним: то он занят в своей студии, когда все собирались вместе поесть, то он спит, когда Джун заходит спросить его мнения, а то и вовсе кидает непонятный страдальческий взгляд в сторону Мона и снова исчезает за дверью студии. На недоуменный взгляд лидера все утыкаются в тарелки, а Джин только хмыкает, и Джун решает поймать хёна на кухне и вытрясти из него в чем дело. - Сокджин-хён, - зовет Нам, и пока тот занят тем, что убирает на свои места ворох приправ и кучу поварешек, спрашивает. - Что происходит с Юнги-хёном?       Джин бросает быстрый взгляд на лидера и косится на дверь, затем все так же неспешно продолжает убирать пакетики на место, а потом все же отвечает, когда Намджун уже почти отчаивается: - Не понимаешь? Черт, Намджун-а, вроде и лет-то сколько, а все как дети малые, ей-богу. Кто первый выпустит, блин. Детский сад. Поговори с ним, только не юли, а прямо в лоб спроси. Иначе мы вас запрем в одной комнате и оставим часа на 4.       А у Джуна так и не вышло спросить вчера, менеджер передал весточку от компании, что они ждут готовый вариант хотя бы пяти песен уже завтра, и потому Намджун умчался сразу после ужина, все же постояв с минуту у закрытой двери в студию. А по ту сторону двери в это же время этаким сурком стоял Юнги, схватившись за ручку двери и желая и не желая одновременно, чтобы лидер зашел. Но нет, Джун уже через полсекунды в режиме Флэша натягивал кроссовки и мчался в компанию. "Сейчас уже поздно разговаривать", - устало думает Нам, снимая обувь в прихожей. И тут же замирает, заметив, что на кухне горит свет. Думая о том, кому это там не спится, лидер тихонько крадется и заглядывает в проем двери. И натыкается на немигающий тяжелый взгляд Юнги. - Пришел наконец, - мрачно констатирует факт угрюмый парень, убирая руки от чашки с кофе, если судить по запаху. - Задрал ты уже ночами и днями шляться где-то. Если нужно работать, занимайся этим в моей студии. - Хён, а ты почему не спишь? - безмерно удивляется Намджун, заходя на кухню и закрывая за собой дверь. Вот и шанс поговорить. - Не спится, - отвечает Шуга, отхлебывает кофе и морщится. - Сахар забыл. - Угу, не спится, - хмыкает Джун и поглядывает в сторону мойки, где гнездятся бесчисленные кружки с кофейными разводами по краям. - Сколько ты уже кофеина в себя влил? - Джун-а, отвали. - отмахивается Юнги и хватает блокнот со стола, намереваясь уйти. - Постой, - просит младший, поймав руку Шуги в момент, когда тот проходил мимо. Он старается не думать о том, что эту руку с длинными тонкими пальцами очень приятно держать в своей руке и о том, как сердце пропускает удар от одного только прикосновения. - Что происходит, хён?       Юнги замирает и кажется даже не дышит. После вырывает руку, и от этого резкого движения блокнот из рук едва не падает. Мин успевает его подхватить и снова замирает от тихого голоса младшего. - Хён, посиди со мной немного, - Нам сжимает руку в кулак, в которой только что держал ладошку хёна, и не может понять, почему она едва ли не болит от ощущения, что чего-то теперь не хватает, - пожалуйста.       Приглушенное басовитое "пожалуйста" определяет исход. У Юнги от этого голоса, от ощущения близкого присутствия Намджуна, от сдавленного "посиди со мной" что-то внутри наконец ломается, и он возвращается к столу, берет кружку и кивает в сторону студии. - Мне еще надо поработать, - поясняет он, поймав удивленный взгляд лидера. Джун не спорит, он с готовностью идет за Юнги, рассматривая хрупкую фигуру хёна, задерживая взгляд на красивой шее, на тонкой талии и узких бедрах. Ловит себя на мысли, что то, что он видит, ему очень нравится, и тут же пугается этих самых мыслей. Так что зайдя в студию и закрыв плотнее дверь, он старается смотреть куда угодно, только не на Шугу в простой растянутой белой футболке и домашних мягких шортах. В том, что они мягкие на ощупь, Нам уже убедился, когда удерживал руку хёна в своей, задевая край этих самых шортов. - Знаешь сколько я уже не сплю нормально? -вдруг внезапно охрипшим голосом спрашивает Юнги. - Столько ночей, сколько ты сидишь до утра в компании. Не могу просто, вот просто не могу. Словно от одного твоего присутствия спится лучше. Это уже невыносимо. А еще твой гребаный микстейп... Юнги замолкает, вспоминая разговор с Бан Шихеком пару недель назад. - Юнги-я, ты ведь работаешь над своим микстейпом? - начал директор издалека, внимательно наблюдая за реакцией подопечного.       Юнги позволил себе небольшую улыбку и кивнул. Готово уже довольно много треков, но он все еще работал над ними, доводя их до только ему одному известного совершенства. Ему уже давно обещали, что после выхода их полноформатного альбома и после того, как он докажет, что способен продюсировать хорошие песни, ему позволят выпустить свой микстейп, целиком и полностью свой. Так что Шуга уже предвкушал как сейчас ему наконец объявят о том, что состоится первое прослушивание его треков дабы определиться с оформлением и прочей ерундой, но ошибся. - Понимаешь, мы решили выпустить Намджуна первым, - мягко сказал Шихек. - Он сейчас на слуху, и очень важно не упустить момент. Это не значит, что мы отказываемся выпускать твой микстейп, но просто откладываем.       А у Юнги мышцы лица будто парализовало, легкая улыбка как была, так и осталась. У него хватило сил только на то, чтобы кивнуть, встать и нарочно медленно выйти из кабинета, не реагируя на оклики директора. Медленно, потому что в противном случае он бы просто что-нибудь разбил и об чью-нибудь голову. На полном автомате он дошел до зала для практики, распахнул дверь и, заметив сияющего Намджуна в окружении согруппников, резко ее захлопнул и развернулся, не желая сейчас видеть вообще никого. Однако в здании компании было полно народу, скрыться было практически негде, кроме как на крыше здания. Стремясь быстрее туда попасть, он поднимался по лестнице, шагая сразу через две ступени и под какофонию чувств внутри пинком открыл дверь и испугал нескольких трейни, репетирующих танец. Ребята быстро поклонились и бочком выбежали, почтительно закрыв дверь за собой. Юнги вдохнул холодный воздух и что было сил завопил, выплескивая все обиды, разочарования, злость и даже зависть. Да вообще все, все, что накопилось: усталость от непрерывных репетиций, работы над альбомами, песнями, музыкой, танцами и еще тысячи незаметных для фанатов умениями и навыками, которые необходимо осваивать айдолам, но хуже всего было то, что он теперь не знал как относиться к Намджуну. Раньше они часто запирались вдвоем в репетиционной, где болтали и смеялись, Юнги старался прятать восторженные взгляды, которые бросал на красивого парня, надеясь, что тот этого не замечает, а вот несколько минут назад сам сбежал, едва завидев счастливое лицо лидера. Трус.       Он стоял на крыше и пытался разобраться в себе, смирить бурю чувств внутри себя, пока холодный ветер носился вокруг, словно издеваясь. Дескать, гляди, что значит свобода, и никаких тебе переживаний по поводу микстейпа, внезапных странных усилившихся чувств к Намджуну, ни-че-го. Стать бы ветром...       Намджун смотрит на Шугу широко открытыми глазами, едва ли не впервые услышав как тот сам говорит о том, что его тревожит. Обычно ему приходилось наседать на него, докучая с вопросами, пока тот не сдастся и нехотя не расскажет. А сейчас Нам старается переварить мысль о том, что Юнги не может заснуть без него, без Намджуна. В памяти проносятся все их вечера, когда лидер засиживался допоздна либо в компании, либо на кухне, либо в гостиной, и заходя в спальню, пока раздевался, слышал как ворочается на втором ярусе Юнги. Но стоило Мону лечь, как сверху возня прекращалась и в спальне воцарялась тишина, прерываемая только сопением остальных участников группы. А сколько раз Джун замечал, что Юнги сидит в гостиной и притворяется, что смотрит телевизор, периодически спрашивая когда пойдет спать Намджун. И стоило только Наму лечь в постель, как Юнги наконец заявлялся в комнату и принимался стягивать с себя одежду, стоя прямо перед носом у Мона, а затем забирался наверх к себе, в то время, как у самого Джуна перед глазами так и стоял образ Юнги в одних только легких пижамных штанах, ни черта не скрывающих ни стройных ног, ни красивых бедер, ни прелестного зада. Выше взгляд Джун старался не поднимать, чувствуя, что самым что ни на есть странным образом краснел и смущался, и полночи сам ворочался в кровати, стараясь игнорировать поразительные реакции своего тела на, казалось бы, простые для их общежития вещи.       А сейчас Джун смотрит как Юнги нервно отхлебывает кофе из кружки, снова морщится, потому что так и не положил сахара и ждет ответа Кима. - Ты не спишь из-за меня? - в некоем приступе тупизма повторяет Мон. - Правда из-за меня? - Джун-а, ты сейчас издеваешься?- злится Шуга, поднимаясь со своего кресла и подходя вплотную к дивану, где сидит Намджун. Юнги кладет одну руку на подлокотник, а вторую прямо возле головы парня, и нависает над съежившимся Кимом. Казалось бы хрупкий Юнги, а в этот момент Намджуну не до смеха. - Я? - снова тупит тот, не в силах мыслить здраво от того, что бледное лицо хёна в нескольких сантиметрах от его собственного. - Идиот, - бурчит Шуга, и Наму кажется, что глаза хёна потемнели. То ли это от скудного освещения в студии, то ли от гнева и раздражения, то ли от желания. Но Джун отмахивается от этой мысли как от невозможной и уже почти готов к тому, что тот отвесит ему подзатыльник. Однако Юнги с тихим стоном внезапно обрушивается на его губы и отнюдь не нежно, а сминая их в яростном порыве, словно наказывая за что-то. А Шуга и впрямь наказывает: за свою бессонницу, за микстейп в обход хёна, за непонимание того, что говорит старший, за то, что Джун так маняще выглядит в его студии, за то, что Юнги думал об этом все это время, за то, что тот ничего не замечал да просто так, в конце концов. Намджун от изумления приоткрывает рот и Юнги этим умело пользуется, повергая бедолагу в шок, правда быстро сменившийся на вспыхнувшее желание. Он тянет Шугу на себя, практически усаживая к себе на колени и перехватывает инициативу. Ощущение неправильности происходящего и уже еле слышный голос разума Мон запихивает куда подальше и просто тонет в ощущениях. И вот уже неясно кто кого наказывает и кто главный. Юнги не сразу вспоминает о том, зачем все это затеял и с трудом прерывает поцелуй. - Нет, - шипит он и пытается встать, но Намджун не дает. - Убери руки. - Нет, - вторит тот. - Сначала объясни что, черт возьми, происходит? Шуга прекращает попытки вырваться и пристально смотрит на Кима, сдаваясь, но не сразу: - Как раньше уже не будет, - просто говорит он, предупреждая. - Если мы сейчас поговорим об этом, назад пути нет.       Мон кивает головой, готовый на что угодно лишь бы Юнги все объяснил и лишь бы подольше касаться хёна именно так, когда в голове шумит, кровь приливает к щекам и руки горят от прикосновений. - Хотя чего тут объяснять? - вдруг завывает Шуга, начиная смущаться как школьница. - Я же уже все даже показал. Намджун начинает смеяться, утыкаясь в плечо хёна лбом, пока тот таки отвешивает подзатыльник. - За что? - возмущается Нам, все же боясь расцепить объятия, которыми удерживает Шугу на своих коленях. - За то, что заржал, - объясняет хён и тут же отвешивает второй. - А это за то, что микстейп раньше меня выпускаешь. Знал же ведь, что я к нему уже черт знает сколько готовлюсь. - Юнги-хён, если не сейчас, то еще не ясно когда выпадет второй шанс, - тихо оправдывается младший, зарываясь носом в футболку Шуги и покачиваясь в такт только ему одному слышной мелодии. - Меня сейчас укачает, - ворчит тот, все еще дуясь. - Хён, - тихо зовет Намджун, поднимая наконец голову. - Поцелуй меня еще раз. Пожалуйста. И это приглушенное басовитое "пожалуйста" снова работает. Юнги облизывает пересохшие губы в то время, как Намджун неотрывно смотрит на это действо, и склоняется над Моном, оставляя между их губами несколько сантиметров, чтобы дать понять, что это не он предложил, что у того еще есть шанс отказаться и вернуть все на круги своя. Но сам в этот момент горячо молится о том, чтобы тот не передумал, чтобы этот его жест доброй воли не вышел ему боком. И Намджун будто слышит его мольбы, смотря прямо в глаза и преодолевая эти несчастные сантиметры.

***

- Я смотрю, вы поговорили, - усмехается Джин, раскладывая приборы за завтраком. Чонгук торопится к столу с чашками риса, держа три за раз, за что получает от старшего хёна. - Если уронишь, отшлепаю. И плевать, сколько тебе лет. Едой разбрасываться нельзя.       Юнги прячет смущение, прикрываясь чашкой кофе в то время, как Намджун сияет улыбкой и поправляет воротник кофты, чтобы скрыть засос. Его и так не видно, но им обоим кажется, что он горит алым флагом. - Как дела с микстейпом? - аккуратно спрашивает Хосок, наконец решившись об этом заговорить при Юнги. И вроде бы Намджун с Юнги обсудили этот вопрос, но все, кроме них все равно напрягаются. Чимин бросает осторожный взгляд на Шугу, словно готовый прикрыть лидера, если Юнги вдруг решит заколоть того палочками в приступе ярости, и медленно расслабляется, видя как старший из рэп-лайн улыбается и с гордостью поглядывает на Джуна. - Мне понравилось, - отвечает Шуга, словно вопрос задали ему. Но никто не поправляет, все облегченно вздыхают и начинают есть. Ощущение будто бомбу обезвредили и можно жить дальше. - Значит ты уже не дуешься, что не ты первый? - спрашивает Тэхен, и все снова напрягаются. Чимин пинает Ви под столом с напряженной улыбкой на лице. - Нет, - пожимает плечами Юнги, отпивает кофе и добавляет. - Но упаси господь кого-нибудь из вас, если этот кто-то заикнется директору Бану о сольном проекте, микстейпе или сингле до того, как выпустят мой. Придушу. Вот этими руками. И Шуга вытягивает худые бледные руки словно в подтверждение. Первым не выдерживает Хосок, он смеется так заразительно, что вскоре все семь парней заливаются смехом в их единственный выходной на этой неделе.       Только Намджун сегодня не отдыхает, а снова торопится в компанию, чтобы закончить еще один трек. Но он мчится туда с радостью, зная, что позже к нему зайдет Юнги, закроет дверь, загонит Джуна за стекло записываться и будет отвлекать от записи, поедая мороженое у него на глазах и дразня язычком, исчезающим во рту с новой порцией лакомства. И Намджун знает, что Юнги будет его отчитывать за запоротые несколько дублей, ничуть не смущаясь того факта, что сам виноват, и что после Намджун даже полюбит вкус фисташкового мороженого, пробуя его с губ старшего. Но это будет после, а пока он спешно поглощает приготовленный Сокджином завтрак и подрывается бежать в компанию, пока в голове играет почти законченный трек и есть вдохновение. Его рыжее, временами ворчащее, но неизменно милое наедине и такое привычное вдохновение.